Людмила Жукова
Волк. Обрести стаю
Глава 11. В овраге
Утром я опять проснулась рано, еще засветло. Небольшая пробежка, душ и приготовление завтрака прошли как в тумане. Всю трапезу я просидела со всеми за столом, попивая чай с печеньем, стараясь не привлекать к себе внимание, но мне всё казалось, что лакомство хрустит слишком громко и из-за этого на меня постоянно оборачивались. Вся семья была в предвкушении, оживленно обсуждая предстоящую поездку. У меня же сводило живот каждый раз, стоило только представить, как я окажусь среди оборотней из других стай.
Весь день братья были на взводе, ерзая на месте, и даже предложили слинять с последнего урока, от чего я не отказалась, заразившись их энтузиазмом. Бегом мы добрались до дома, где, выслушав нотации от Говарда, который отменил последний урок у класса Ника, тоже смывшись домой, поднялись в свои комнаты за вещами. Выложив учебники и побросав туда всё, что подготовила с вечера, переоделась и решила заглянуть к парням. За дверью слышалась какая-то возня.
– Эй, ребят, вы… – я замерла на пороге их спальни с раскрытым ртом. Картина открывалась прелюбопытнейшая. Все трое в одних трусах лежали на полу, явно пытаясь побороть друг друга. При этом на лицах играли такие оскалы, что любая акула удавится от зависти. Но при моем появление, все трое замерли как по команде «Красный свет»[1]. Зак, стоя на коленях, держал голову Шона в захвате, словно хотел задушить. Тот в свою очередь полусидел-полулежал, зажав голову стоявшего на четвереньках Дэвида подмышкой. – Я зайду попозже…
Густо покраснев, я круто развернулась, выскочив из комнаты, захлопнув за собой дверь и на всякий случай подперев ее спиной. Сердце колотилось где-то в горле, а к щекам прилила кровь. Не поднимая головы, я быстро заскочила в комнату за сумкой и спустилась на первый этаж в гостиную, где взрослые сгрудили все сумки в общую кучу. Забравшись в одно из дальних кресел с ногами, я пыталась унять колотящееся как ненормальное сердце.
– Ты в порядке? – Спросил Кирос, когда заглянул в комнату.
– Да, всё хорошо, – опять покраснев до кончиков ушей, я опустила голову, спрятав лицо в коленях.
– Уверена? – Он подошел и, на всякий случай, положил широкую ладонь мне на лоб. – Ты вся красная.
– Я, правда, в порядке, – от одних только мыслей хотелось провалиться сквозь землю. Неужели я становлюсь такой озабоченной? Или просто впервые мне понравился парень и из-за этого я начинаю вести себя как полная идиотка!?
– Мальчики, что с вами?! – Раздался из коридора удивленный возглас Маргарет. Заинтригованный Кирос, оставив меня в покое, выглянул из гостиной, после чего просто расхохотался. Успокоившись, он оглянулся на меня и, вновь засмеявшись, скрылся в кухне под удивленный взгляд волчицы. Я же продолжала сидеть в кресле, опасаясь поднять глаза на вошедших парней.
– Да что вообще происходит?! – Возмутилась Маргарет, входя следом.
– Н-ничего, – на разные лады отозвались мы. Мальчишки еще как-то старались сохранить самообладание, что мне было не под силу. Внимательно осмотрев каждого, женщина, недоверчиво оглядываясь, покинула гостиную, решив допросить Кироса. Через минуту из кухни доносился общий смех всех взрослых.
Загрузив багаж в машины, мы начали рассаживаться.
– Дети, залезайте к Питеру, – открыв одну дверцу, скомандовала Роуз. Зак и Дэвид тут же запрыгнули на заднее сиденье, где, с другой стороны, уже разместился Шон. Мне досталось место спереди, рядом с Питером. Остальные расселись в машине Роуз. Женщины ехали спереди, мужчин отправили назад. В основном водили в семье только Питер, Роуз и Шон, но права были почти у всех.
Доехали мы за часа четыре до нужного места, при этом дорога на удивление была легкой. Парни шутили, смеялись, травили анекдоты, пели песни под радио, в общем, было весело, только Шон не принимал участия, отвернувшись к окну и заткнув уши музыкой с телефона. Хоть Питер и советовал нам вздремнуть перед длинной ночью, но никто из нас глаз не смог сомкнуть вплоть до самого приезда.
Был уже поздний вечер, когда машины остановились на специальном участке, выделенным под парковку. Мы оказались возле огромного оврага, в котором расположился небольшой пролесок, и текла речушка. На открытом участке уже горели костры, а между ними расставлены редкие палатки и расстелены покрывала, словно собравшиеся здесь решили устроить ночной пикник.
– А мы не мало мяса взяли? – Выгружая пакеты с едой, обернулся на супругу Кирос.
– Нет, это только на сегодня, а остальное поймаем сами, – улыбнулась она ему, легко поцеловав в губы, а меня передернуло. Мы будем охотиться?!
Каждому из нас вручили по поклаже и отправили занимать место. Парни, подхватив меня под руки, поволокли вниз прямо по насыпи, с непривычки я едва не навернулась. Новый и непривычный букет запахов ударил в нос. Столько оборотней я не встречала за всю свою жизнь! Здесь были все! Мужчины, женщины, старики, дети! Даже несколько людей. Встреченные на пути оборотни приветствовали нас кивком головы и окрасившимися янтарем глазами. Мальчишки тоже кивали в ответ, показывая свою принадлежность к оборотням. Я же робко кивала в ответ, впервые пожалев, что глаза скрывают линзы.
Найдя свободное место вблизи реки и в двух шагах от леса, мы расстелили покрывала, сгрудив на них свою ношу. Вскоре к нам подошли и остальные Рисинги. Я едва не села, когда все разом начали раздеваться прямо у всех на глазах. Подавив крик, я затравленно смотрела по сторонам. Практически все ходили босиком, на ком-то были только штаны или шорты, женщины носили легкие майки, которые почти ничего не прикрывали, а дети до пяти лет так и вовсе щеголяли нагишом, но после окрика родителей быстро перекинулись, обернувшись волчатами. Для меня такое казалось диким.
– Раздевайся, не бойся, тут все свои, – улыбнулись мне женщины, видя мое замешательство. Немного помешкав, понимая, что абсолютно у всех из одежды остался только минимум, прикрывающий самое основное, отвернулась. Всё еще смущаясь, я стянула водолазку, как сзади послышался удивленный возглас. Рисинги смотрели на меня с неподдельным изумлением и тихой яростью. Заметив изменение в настроении новоприбывших, остальные оборотни тоже насторожились. Стая же не могла оторвать взгляд от моей спины, испещренной шрамами, которые на моей и без того бледной коже выглядели уродливо.
– Откуда у тебя это? – хриплым голосом спросил Говард.
– От прежней семьи, – отвернувшись, проговорила я еле слышно. Стало очень стыдно и страшно, от чего я вся затряслась как осиновый лист.
– Но ведь регенерация не оставляет шрамы, – откликнулся Зак. – Я позапрошлым летом ногу себе разодрал до кости, но никаких следов не осталось!
– М-миссис Периш использовала аконит, когда я не слушалась, – надевая водолазку обратно, я обхватила себя руками, словно стараясь защититься от тех воспоминаний.
– Сколько тебе было? – Обойдя и встав напротив меня, строго спросил Кирос.
– Шесть или около того…
Услышав рык, я обернулась на разъяренных Роуз и Маргарет. Казалось, еще секунда, и они набросятся. Мужчины осторожно постарались их утихомирить, но они не прекращали рычать и скалить клыки, на Шона вообще было страшно смотреть. Отросшие когти впились в ладони до крови, желваки ходили ходуном, а из глотки рвалось утробное рычание.
– Что у вас происходит?! – Никто не заметил, как к нам подошел высокий темнокожий мужчина. Весь его внешний вид говорил о том, что он готов обратиться в любую секунду и наброситься.
– Простите, небольшая семейная разборка, – подавив в себе жажду крови, криво улыбнулась Роуз, после чего призывно рыкнула на подругу и сына. Те тоже немного умерили свой пыл.
– Хорошо, но в следующий раз постарайтесь решить свои проблемы до выезда! – Зло кивнул он, отходя.
– Что еще мы о тебе не знаем? – Стоило ему отдалиться, вновь обернулась на меня «мама».
«Я альбинос и последняя выжившая из своей стаи, за которой охотятся полчища охотников и жаждущие редкой шкуры оборотня», – про себя процедила я, но вслух смогла лишь прошептать «ничего». Подавив раздражение, женщина схватила первую попавшуюся сумку с едой и направилась к кострам.
– Простите, – пискнула я, прежде чем каждый занялся своим делом. Маргарет устало разместилась на одном из покрывал, Роуз и Питер занялись готовкой с другими оборотнями у костров, морща носы, Кирос и Говард о чем-то разговаривали с темнокожим оборотнем, Шон прибился к компании его сверстников, после чего они все вместе, превратившись, убежали в лес. Закари и Дэвид уволокли меня к реке, где резвились волчата, точнее те, кто еще не достиг совершеннолетия. Мне представили всех присутствующих, после чего мы тоже присоединились к игре. Было весело, хоть осадок остался после реакции на мои шрамы, я старалась казаться нормальной перед остальными.
– Она долго жила с людьми, поэтому мало знает о нас, – как-то обмолвился Зак, когда меня спросили, почему я не разделась, ведь одежда промокнет. – Она еще не привыкла, дайте ей время.
Больше вопросов мне не задавали, а наоборот показывали, как себя вести и что делать, хоть я и не обратилась, но смогла принять участие в возне и даже покусать братьев за уши. Игру прервал издевательский смех вернувшихся из леса молодых волков, они какое-то время наблюдали за нами, а потом начали отпускать обидные шуточки. Единственный, кто не участвовал, оказался Шон. Он лишь хмурой тучей стоял поодаль, даже не смотря в нашу сторону.
– Ты водишь! – Вдруг один из детей коснулся моего плеча, привлекая внимание, пока я сидела, перебирая пальцами густую шерсть Дэвида. – Догоняй!
Волк, что лежал у меня на коленях вдруг поднялся на лапы и побежал в сторону леса вместе со всеми. Я быстро нагнала его, не успел он и до первого дерева добежать. Теперь Дэвид гонялся за всеми нами.
– Всё! Не могу больше! – Превратившись, Зак упал на сухую траву, как только мы вернулись с пробежки.
– Я ее так ни разу поймать и не смог! – Обреченно вздохнул привалившийся к камню Уолтер. Рыжий паренек с кудрявой шевелюрой и конопатыми веснушками на щеках.
– Я выдохлась! – Высунув язык, черноволосая девушка, обмахивала себя руками. Это Луиза.
– А что уже всё? – Чуть запыхавшаяся, последней из леса вышла я, а у ног вились самые младшие волчата. – Я только в раж вошла!
– Ох! – Простонали все.
– Где ты только сил столько берешь? – Возмутилась Карен, светловолосая волчица с насыщенно зелеными глазами. Я присела рядом с ней, и та просто уронила голову мне на плечо.
– Просто мне нравится бегать, – улыбнулась я, играя с Тревисом в перетягивание палочки. Он выигрывал, а я особо не сопротивлялась. Ему таки удалось вырвать ее у меня из рук и он, подняв палку в зубах как трофей, гордо зашагал вдоль речки, еще двое малышей вприпрыжку ринулись за ним.
Мы еще какое-то время просто сидели, пока нас всех не позвали ужинать. Большую часть костров к этому моменту уже потушили, чтобы не портить обоняние ни себе ни детям. Оставили только несколько для тех, кто не являлся оборотнем. На мясо налетели все с голодным рыком, желая заполучить кусок побольше. Я же сидела между братьями, уныло жуя доставшуюся мне говядину.
– Если будет плохо – скажи, – тихо шепнул мне на ухо Дэвид, – мы тебя уведем.
– Хорошо, – от его горячего дыхания по телу прошла мелкая дрожь, заставив меня зябко поежиться.
– Замерзла? – Я лишь кивнула. – Жаль ты не можешь превращаться… Ну, ничего! Спать сегодня будешь с нами, мы тебя согреем! – От одной его улыбки уже стало теплее, но я всё же достала из сумки небрежно брошенный Шоном плед, завернувшись в него.
– Эшли, подойди, пожалуйста, – после ужина, когда все стали расходиться, Роуз окликнула меня. Подхватив полы моего «плаща», я поспешила подойти к ней и Киросу. Возле них стояли уже знакомый темнокожий мужчина и статная женщина.
– Эшли, это Лукас и Эмили, они хотят с тобой поговорить, – представили мне их, на что я коротко кивнула.
– Очень приятно, Эшли, – поздоровался со мной мужчина. Сейчас он выглядел не так угрожающе, и от него веяло некой силой, что невольно хотелось поклониться и это жутко раздражало. – Мы слышали о твоем непростом детстве. Если не возражаешь, моя жена хотела осмотреть тебя. Она врач и специализируется на оборотнях.
– Вы человек? – Осмотрев новую знакомую, принюхалась я.
– Да, – улыбнулась она мне, – идем.
Меня отвели к палатке, что стояла почти у самой насыпи, и попросили раздеться. Оставив плед, я сняла водолазку, поворачиваясь спиной к Эмили. Ужаснувшись, она какое-то время тихо шептала молитву, а после этого осторожно дотронулась до лопатки. От холодного прикосновения я вздрогнула.
– Тебе не больно? – Дрогнувшим голосом спросила она, проведя пальцем вдоль одного из шрамов.
– Нет, они старые, – мотнула я головой, поспешно перекидывая волосы вперед, давая ей осмотреть и шею. Ее тонкие пальцы пробежали вдоль позвоночника, а после она начала мять мои плечи, словно делая массаж. Иногда я шипела, иногда тихо вскрикивала. Потом она перешла на руки. Сопровождались все ее действиями невнятными бормотаниями и цоканьем языка.
– Ноги тоже, – когда я вновь оказалась в водолазке и закуталась в плед, она заставила меня сесть и закатать штанины джинс. При осмотре левой ноги я едва не взвыла, когда она дошла до места чуть выше лодыжки. К концу пытки на женщине просто лица не было. Когда мы вышли из палатки, она обеспокоенно посмотрела сначала на мужа, а затем на Роуз и Кироса.
– У нее были переломы, которые неправильно срослись. Зажаты несколько нервов и связок, поэтому могут возникнуть некоторые осложнения с возрастом. Мне нужно оборудование для более тщательного осмотра, но даже так я могу сказать, что всё очень плохо и сильно запущенно… – изрекла она после недолгого молчания, пока я закутывалась обратно в плед.
– Сделать с этим что-нибудь можно? – Бросив на меня жалостливый взгляд, спросила Роуз. Они слышали весь процесс, и им явно не нравилось то, как я реагировала.
– Не могу сказать, – удрученно качнула головой Эмили, вставая ближе к мужу. – Как я уже сказала, мне нужно оборудование. Приходите ко мне в среду, я проведу несколько тестов и точно тебе отвечу. Хорошо?
– Хорошо, – согласно кивнула «мама», обняв меня за плечи. Мы вернулись к остальным Рисингам. Те, видя наши невеселые лица, задавать вопросы не стали, только освободили нам место, чтобы мы могли расположиться со всеми.
Какое-то время мы просто сидели, смотря на звездное небо, а потом завыл Лукас, и его подхватили остальные, преобразившись. Я тоже поучаствовала в общем хоре. Выли даже люди, что пришли с некоторыми из стай. Как правило, если оборотень связывает свою жизнь с человеком – их ребенок обязательно окажется оборотнем. Гены волка всегда преобладают, но могут проявиться не сразу, как у чистокровных, а со временем. Такие люди и полукровки становятся частью стаи.
Когда концерт закончился, мы стали укладываться спать. Мне досталось место между братьями, как они и обещали. Согретая их теплом я быстро уснула, уткнувшись носом в темную шерсть Дэвида.
[1] «Красный свет, зеленый свет» – Американский аналог игры «Море волнуется раз»
Глава 12. Сны
Запах. Повсюду этот запах. Аконит. От него кружится голова, становясь свинцовой, лишая воли и желания, подавляя и дурманя. Скрежет решетки. Ядовитый мерзкий смех. Крик, и свист кожаного ремня. Боль. Адская всепоглощающая боль. И когда ты падаешь без сил, а голос охрип от истошных воплей, ты лежишь не в силах пошевелить даже пальцем. Слез нет. Они давно высохли, потому что «маме» не нравятся слезы.
Когда боль уходит, и ты открываешь глаза, понимаешь, что лежишь в снегу посреди леса. Морозный воздух приятно ласкает изнывающую спину, успокаивая боль. Вдохнув полной грудью, ты чувствуешь, что в округе никого нет. Только ты и лес. Тихий. Спокойный. Мертвый. Нет ничего живого на много миль вокруг. Ты встаешь и просто ковыляешь по белому пушистому снегу, оставляя алые следы, принадлежащие не человеку, но зверю. Ты не чувствуешь холода, ведь тебя греет теплая шкура. Ты крадешься, но при этом идешь на двух ногах. Проходят долгие часы, прежде чем замечаешь ветхую постройку среди деревьев. Почти полностью сгоревший дом. Даже особняк. Обнесенный невысоким полуразрушенным каменным забором. Погнутые ворота лежат на земле. На столбах в выбитом круге зияет волчья пасть. Деревянная часть дома сгорела целиком, а каменная обуглилась, но большую ее часть разрушило что-то большое. Ты приближаешься, как вдруг под ногами хрустит ветка. Нет. Кость. Повсюду разбросаны кости, но они не принадлежат ни человеку, ни волку. Вся мебель, что не сгорела, сгнила от времени. Ты проходишь дальше. Всё глубже и глубже в дом, туда, куда ведут тебя ноги. Видя, что осталось от твоей стаи, ты плачешь, но из глаз бежит не вода, а кровь. Вскоре ты находишь два оставшихся скелета. Монстры, что так отчаянно защищались, стали просто воспоминанием. Ты падаешь на колени и тянешь когтистые руки к двум белоснежным черепам и крепко прижимаешь их к груди, а губы могут повторять только одно: «Простите. Простите меня».
Я проснулась в холодном поту и резко села, затравленно оглядываясь по сторонам. Убедившись, что всё хорошо и я всё еще в овраге вместе со стаей, немного успокоилась. В горле встал ком, а живот неприятно скрутило. Встав, чтобы не разбудить братьев, я поспешно удалилась в лес, где меня и стошнило. Всё-таки нормальная еда не для меня. Было раннее утро и солнце едва показалось на горизонте, но лагерь еще спал безмятежным сном. Выйдя из зарослей, поежившись, я оглянулась на плед, что остался лежать, придавленный двумя волками. Остальная стая, тесно прижавшись друг к другу, спали рядом, но одного я не нашла, сколько бы не всматривалась в клубок из черной шерсти.
Спать не хотелось, но что делать до пробуждения остальных я не знала, поэтому решила просто прогуляться, но сначала надо хотя бы умыться и прополоскать рот. Возле речки уже кто-то был. Он сидел, сгорбившись, склонив голову над водной гладью, жадно лакая. Я присела рядом, опуская руку в холодную воду. Это немного взбодрило. Зачерпнув полные ладони, я ополоснула лицо, растирая щеки и глаза.
– Не спится? – Закончив с питьем, парень перекинулся. Теперь вместо волка рядом сидел брат, поджав под себя одну ногу, а вторую согнув в колене, утирая губы тыльной стороной руки. Про мою отлучку в кусты он и словом не обмолвился, но, думаю, запах почуял.
– Угу, – прекратив терзать свое лицо, я грустно посмотрела на отражение. От синяка уже ничего не осталось. Долго он держался.
– Кошмары? – Так же не поворачивая головы, спросил он, как только я, опять зачерпнув полные ладони, попила воды. Во рту все еще осталось неприятное послевкусие.
– Как ты узнал? – Украдкой посмотрев на брата, удивилась я, вытирая губы рукавом.
– Ты ворочалась во сне, – негромко отозвался он, теребя подобранный камушек.
– Сильно?
– Не очень, иначе разбудила бы этих, – кивком головы он указал в сторону нашей стаи.
– Понятно…
– Что снилось?
– Лес, – задумчиво подняв голову, я наблюдала, как солнечный диск медленно поднимается из-за холмов.
– Это хорошо, – поймав мой удивленный взгляд, он пояснил, – для волков это символизирует дом.
– Дом мне тоже снился, – немного погодя вздохнула я.
– Скучаешь?
– Нет, я мало что помню.
– Тебе лучше еще поспать, – осмотрев окрестности, посоветовал парень.
– Но скоро рассвет, – растеряно смотрю на него.
– Сегодня можно спать до полудня, – улыбнувшись краешком губ, брюнет поднялся на ноги, подавая мне руку. Кажется, у меня дежавю. – Пошли.
Мы вернулись к стае, но забраться под плед было не суждено. Оба зверя, спали на нем, тесно прижавшись друг к дружке. Тут что-то мокрое и теплое ткнулось мне в ладонь. Опустив взгляд, я увидела Шона в образе волка, что призывно мотнул головой на покрывало. Он улегся первым, а я разместилась у него под боком, использовав вместо подушки. Слушая его сердце и перебирая пальцами густую жесткую шерсть, я не заметила, как уснула.
***
Овраг. Лагерь оборотней. Все мирно посапывают в окружении своих стай. Один из оборотней заворочался во сне и, недовольно морщась, открыл глаза. Дернув лапой, он не почувствовал уснувшей вместе с ними девушки. Приподняв косматую голову, он оторопело замер, не ожидая увидеть, как его новоявленная сестра безмятежно спит в компании его старшего брата.
Но не это его поразило больше всего, а то с какой нежностью черный волк смотрел на девушку. Впервые он видел своего брата таким… Он даже не заметил, что за ними наблюдают. Волк осторожно, чтобы не разбудить, дотронулся носом до ее виска, а после зарылся в волосы, жадно вдыхая запах. Эшли заворочалась. Отстранившись, Шон вновь посмотрел на шатенку, и Заку на мгновение показалось, будто на его морде проступила полуулыбка. Положив голову на лапы, он всё смотрел на нее, пока сам не забылся крепким сном.
Всё еще находясь под впечатлением, парень проморгался и даже мотнул головой, но видение в виде спящей парочки не пропало. Хитро оскалившись, Закари опустил голову, закрывая глаза. Сейчас он даже немного начал понимать, почему его брат так странно вел себя в последнее время. Он просто сходит с ума от запаха, но так как Эшли еще нет шестнадцати она не ощущает того же и ему ничего не остается, только как ждать. Дэвида, конечно, жаль, ведь, кажется, ему тоже не безразлична их сестра, но с наступлением ее шестнадцатилетния, она будет полностью принадлежать Шону.
Вздохнув, парень в последний раз бросил взгляд на спящих брата с сестрой и, сильнее свернувшись, заснул.
***
Мне снова снился лес. Только в этот раз было лето, и сам лес дышал жизнью. Всё вокруг цвело и радовалось теплым денькам. Хоть солнце и припекало, но в тени крон было вполне прохладно. Поймав встречный ветерок, донёсший до меня запах цветов, я опустила взгляд на лапы. Я была в образе волка. Моя шерсть была белее самого чистого снега. Я прислушалась к ощущениям. Запахи, цвета, звуки всё было иным. Четче, ярче, красивее! По телу бегала мелкая дрожь от переполняющей его силы. Размяв лапы, я осмотрелась, как тут мимо среди кустов промчалась черная тень. Не раздумывая, я бросилась следом, неожиданно вспомнив, что мы играем в салочки, и сейчас вожу я. Быстро нагнав его, я игриво укусила его за хвост и тут же сменила направление. Теперь он бежал за мной. Мы носились по лесу как дети, играя и дурачась, пока не выскочили на поляну возле небольшого родника. Утолив разыгравшуюся жажду, мы повалились на траву, оборачиваясь. Слушая пение птиц, скрип качающихся деревьев, шелест листвы, журчание воды и шуршание мелкого зверья в траве, я лежала у парня на груди, наслаждаясь биением его сердца, что билось в унисон с моим.
– Вот бы это длилось вечно, – тихо проговорила я. Вздохнув, он прижал меня сильнее к себе, а я лишь довольно зажмурилась, едва не заурчав от удовольствия.
– Ты ведь не оставишь меня? – Вдруг поднявшись на руках, я нависла над парнем.
– Никогда, – тепло улыбнувшись, он провел костяшкой по свисающим прядям. Прикрыв глаза, я прильнула к подставленной ладони, ища ласки. Получив легкий ненавязчивый поцелуй, я сложила руки у него на груди, положив на них голову, закрывая глаза, как вдруг мне на нос упала снежинка…
***
Моргнув, я поняла, что проснулась. Зевнув, сладко потянулась, задирая голову к серому небу, с которого падали белоснежные хлопья. Довольно рано в этом году. Глубоко вдохнув морозный воздух, выпустила изо рта белое облачко пара. Стало заметно холоднее. Волки даже не думали перевоплощаться, рыская по поляне и по лесу, давая своим зверям насладится свободой. Шона и Зака с Дэвидом по близости не оказалось, а я лежала всё под тем же пледом. Осмотревшись в поисках своей стаи, я обнаружила, что осталась только Маргарет в образе волка, лежавшая рядом, высунув язык и тяжело дыша.
– Всё нормально? – Волчица кивнула, повернув голову в сторону тарелки, что стояла возле наших вещей, и к которой уже примерялся чей-то волчонок. Не став отбирать у ребенка еду, придвинула миску к нему, и тот жадно стал терзать холодный кусок мяса, а я отправилась в сторону леса, просто погулять. Плед пришлось оставить, иначе он будет мешать, цепляясь за всё подряд. То тут, то там мелькали оборотни, слышалось тявканье и рык, хруст сломанных веток и шуршание палой листвы.
Ветер донес знакомый запах, заставив остановиться. В мою сторону бежали Питер и Кирос. У обоих в зубах болталась по тушке. Кажется, это наш сегодняшний ужин.
– Эшли, уже поела? – К сожалению, в волчьем обличие говорить нам не дано, поэтому каждый раз приходится обращаться, чтобы поговорить с не волком.
– Да, спасибо.
– Хочешь поохотиться?
– Я не умею, – смущенно опустив голову, я сковырнула листву пальцами ног. Босиком оказалось ходить куда приятнее, хоть и немного непривычно.
– Тогда нужно научиться, – оживился мужчина, после чего посмотрев на брата, отдал ему свою добычу, уволакивая меня дальше от лагеря. Перекинувшись, Кирос мчался вперед практически бесшумно, в то время как я топала словно слон. Под моими ногами то и дело хрустели ветки и шуршали листья. Пробежав несколько метров, он начал замедляться, переходя на шаг, а затем и вовсе останавливаясь.
Мотнув головой, он дал мне знать, чтобы я следовала за ним и повторяла все движения. Сначала он учил меня ходить. Да, именно так. Стоило мне только издать легкий шорох, как он начинал рычать, а когда я ступала осторожно, не тревожа листву под ногами, он одобрительно кивал. Так как я была в людской форме, мне было сложнее приспособиться, будь я волком за меня всё сделали бы инстинкты. Потом он учил чувствовать запахи, различать их и по ним выслеживать добычу или находить сородичей. Раньше у меня это получалось неосознанно, а теперь я самостоятельно могу отличить нужный мне оттенок аромата из разнообразия запахов в округе. Мне даже показалось, что мое обоняние обострилось после таких «тренировок». Так же Кирос заставил меня слушать. Чувствовать землю. Быть частью природы. Только после того, как я смогла обойти волка по кругу и при этом, издав при этом минимум шума, смогла определить несколько запахов и услышать, как резвятся оборотни в тридцати метрах от нас, мне позволили выследить свою первую добычу. Это оказалась зайчиха. Жаль, конечно, зверюшку, но она так аппетитно скачет перед нами в невысоком кустарнике, что волк невольно сглатывает голодную слюну.