Махаси Саядо
О природе ниббаны. Беседы о медитации
В конце концов, само это отмечание является практикой медитации прозрения. Но перед тем как вы сможете отмечать все, что происходит во вратах шести органов чувств, вам необходимо вначале отмечать любое заметное движение тела. Например, если вы идете, то начинайте практиковать отмечание явлений во время ходьбы. Если вы сидите, то старайтесь осознавать позу, в которой вы находитесь. Начните с движений тела, которые, как я уже сказал, вам будет легко заметить. Мы советуем практикующим медитацию отмечать поднятие и опускание поверхности живота во время вдоха и выдоха. Во время такого отмечания ваш ум может начать блуждать. То есть вы можете задумываться о том и об этом или же воображать что-то в уме. В таком случае отмечайте приходящие мысли и отвлечения. Если появляется чувство усталости – отмечайте эту усталость. Когда вы прилагаете усилия, могут появляться ощущения жара или боли. Отмечайте возникновение и исчезновение всех этих ощущений. Отмечайте явления видимого, попадающего в поле зрения, или явления слышимого. Когда вы испытываете приятные ощущения, также отмечайте и это.
Очищение ума
В начале практики прозрения ваша сила сосредоточения может быть незначительной, и тогда ваш ум сбивается с курса. Когда ваш ум начинает блуждать, отмечайте это блуждание. Когда вы постоянно отмечаете явления, ваша сила сосредоточения становится сильнее, и ваш ум, уже не отвлекаясь от отмечаемого вами объекта, будет удерживаться на нем. Иногда вы все же можете что-то воображать в уме. Отмечайте это сразу же – и в итоге вы ознакомитесь с процессом мышления. Как только вы начнете осознавать этот процесс, следует перестать об этом думать и направить свой ум на поднятие и опускание поверхности живота. Теперь вы приходите к постижению того, что вашему уму, отмечающему объект в данный момент, предшествовал ваш ум, делавший то же самое в прошлом, и что за ним последует ваш ум, который будет делать то же самое в следующий момент. Поскольку он все время занят отмечанием объекта, в будущем он очистится, и это называется очищением ума (citta visuddhi).
Очищение воззрения
Когда ум делается чистым, он становится ясным и способным отчетливо распознавать воспринимаемые объекты. Эта ясность приводит к постижению того, что отмечающий ум отличается от отмечаемых объектов. После соответствующих регулярных переживаний медитирующий приходит к выводу, что есть только две вещи во всем этом процессе отмечания – познающий ум и познаваемые объекты. На этом этапе знание рассматривает истинную природу явлений через исследование совокупностей ума и материи, и это означает, что было развито аналитическое знание тела и ума (nāmarūpapariccheda ñāṇa). Когда это знание становится зрелым, достигается очищение воззрения (diṭṭhi visuddhi).
Знание благодаря различению обусловленного
Когда наше воззрение очищено и когда мы продолжаем медитацию прозрения, отмечая явления возникновения и исчезновения ума и материи, то появляется способность различать причину и условия ментального и материального. Такое различение является знанием благодаря различению обусловленности (paccayapariggaha-ñāṇa). Это знание очищает все сомнения, и эта стадия называется очищением благодаря преодолению сомнений (kaṅkhāvitaraṇa visuddhi). Если продолжают дальше медитировать, то начинают отмечать то, что наблюдаемые объекты снова и снова появляются и тут же исчезают.
Отмечая все это, могут различать три фазы явлений, а именно фазу возникновения, фазу статического пребывания, или развития, и фазу растворения (исчезновения). Это означает, что происходящие сейчас вещи были обусловлены в прошлом и точно так же будут обусловлены в будущем. Эта стадия знания исследует совокупности как составные, и результатом такого исследования будет неизбежное раскрытие того, что проявляющееся и исчезающее является непостоянным (anicca), неудовлетворительным (dukkha) и лишенным самости (anatta). Это называется знанием постижения (sammasana ñāṇa).
Знание возникновения и исчезновения
Когда медитирующий продолжает отмечать появление и исчезновение пяти совокупностей в шести вратах органов чувств и размышлять над этим, внимательность достигает значительной силы, и он начинает мгновенно осознавать появление и исчезновение. В результате этого устанавливается радость (pīti) и безмятежность (passaddhi). Это называется знанием возникновения и исчезновения (udayabbaya ñāṇa).
Далее благодаря размышлению практикующие раскрывают пустую природу обусловленных вещей вместе с исчезновением их формы и субстанции. Познающий ум и познаваемый объект растворяются (исчезают), как только предстают (появляются). И это известно как знание растворения (bhaṅga ñāṇa).
Применение знания растворения порождает установление осознавания страха (bhayatupaṭṭhāna ñāṇa), которое относится ко всем растворяющимся вещам со страхом или отвращением. В итоге это приводит к развитию знания невозмутимости по отношению к формациям (saṅkharupekkhā ñāṇa), которое рассматривает все формации как ни отвратительные, ни приятные. После того как эта мудрость созревает благодаря продолжающейся практике медитации прозрения, знающий ум поглощается в полном уничтожении ума, материи и ментальных формаций. Постижением этого знания является постижение Благородного Пути и его Плода. В момент, когда достигается эта стадия, даже если это происходит лишь раз, медитирующий становится вступившим в поток. Благодаря этому все прошлые действия завершаются, и поэтому никаких новых негативных действий, которые могли бы погрузить в нижние миры, не возникает. Если же вступивший в поток продолжает практиковать медитацию прозрения, развивая знание прозрения начиная со знания возникновения и исчезновения (udayabbaya ñāṇa), то он постигает Благородный Путь и его Плод лишь одного возвращения (sakadāgāmi).
Продолжая практику медитации прозрения, возвращающийся лишь один раз движется к следующей стадии не-возвращающегося (anāgāmi), готовясь к ниббане. Все прошлые действия, которые могли вести к чувственному миру, завершаются, и больше не возникают никакие новые действия, ведущие в нижние миры. Здесь может возникнуть вопрос, будет ли возникать благотворная камма, относящаяся к сфере чувственных удовольствий (kāmāvacara)? Нет сомнения в том, что добродетельные действия осуществляются, но поскольку они не сопровождаются стремлением к чувственным удовольствиям, становление в чувственном мире (kāmabhava) не может воспроизводиться. Далее возникает вопрос, могут ли благие действия производить свой плод? Благодаря тому факту, что действия должны приводить к результатам, они, несомненно, продолжают это делать, но результатами в данном случае будут Путь и его Плод. Это можно видеть из истории Угги.
Достижение арахантства благодаря подаянию
Богатей Угга [2] однажды сделал подаяние Будде и его ученикам, говоря, что он делает это как свое самое заветное желание. Осуществляя это подаяние, он уже был не-возвращающимся, и поэтому, естественным образом, его самым заветным стремлением было достижение Пути и Плода арахантства, следующей стадии после не-возвращающегося. Поэтому после смерти он родился брахмой в небесной сфере Суддхаваса. Вскоре после этого он достиг Пути и Плода, став достойным арахантом.
Помня о Будде, он спустился на землю, чтобы воздать должное своему Учителю. «Осуществил ли ты теперь свое самое заветное желание?» – спросил его Будда. На что брахма ответил: «Да, осуществил». И из этого следует, что не-возвращающийся может достичь Пути в результате благотворной каммы, накопленной в этой жизни и в этом чувственном мире.
Достижение арахантства благодаря медитации прозрения
Хоть и говорится, что арахантство может быть достигнуто благодаря подаяниям, следует понимать, что это не происходит само собой или автоматически, без практики медитации прозрения. Не-возвращающийся должен медитировать ради достижения Пути и Плода араханта. Если он это делает, то достигнет ниббаны. У араханта уничтожаются все загрязнения, такие как неведение и страстные желания. Прекращаются все прошлые действия. На этой стадии он может по привычке практиковать милосердие, нравственность, медитацию прозрения и т. д., но все эти добродетельные действия при отсутствии загрязнений не приведут к результату. Таким образом, мы говорим, что все его действия становятся неэффективными.
Обычные люди обладают огромной привязанностью к миру, в котором они живут. Они стремятся к существованию, которое не затрагивалось бы старостью, болезнями и смертью. Однако же они являются объектами закона непостоянства и поэтому умирают. Но, умирая, они хотят родиться в другом мире, лучшем, чем тот, который они оставили. Даже вступившие в поток и однократно возвращающиеся не могут полностью избавиться от этой привязанности. Например, невозвращающиеся стремятся достичь сфер формы или бесформенных сфер. Именно поэтому они рождаются в этих сферах после того, как покидают этот мир. Что же касается арахантов, то они не испытывают желания или стремления к существованию.
Отсутствие стремления к смерти или к жизни
Следующая строфа обычно произносится арахантами в момент их триумфа.
Nābhinandāmi maraṇaṃ, nābhinandāmi jīvitaṃ.
Kālañca paṭikaṅkhāmi, sampajāno patissato’ti (Theragāthā).
Я не стремлюсь ни к смерти, ни к жизни, но я ожидаю смерти (parinibbāna), подобно тому, как работник ждет дня оплаты своего труда.
Неверующие бросают тень сомнения на ниббану, полагая, что говорящие о ней сами не уверены в ее реальности. «Считается, что совершающий добродетель может отправиться в сферу богов или же достичь ниббаны после своей смерти. Если это так, то не лучше ли для этих добродетельных убить себя и достичь небесного блаженства как можно быстрее? Однако же на самом деле никто не осмеливается расстаться с жизнью ради будущего счастья. И это показывает, что никто из них в действительности не верит в то, чему он учит», – так они рассуждают.
Подобная грубая критика исходит из ошибочной предпосылки. Арахант не стремится к так называемому счастью в следующем существовании, после своей париниббаны. На самом деле он не желает ни смерти, ни жизни. В этом отношении он подобен наемному работнику, как отмечается в приведенной выше строфе. Наемный работник работает не потому, что он любит работать, но потому, что боится остаться без работы. Будучи безработным, где он сможет найти средства на пропитание и одежду? Поэтому он заботится о том, чтобы оставаться занятым, тем не менее ожидая наступления дня оплаты. Точно так же и арахант не желает ни смерти, ни жизни, но просто ждет времени наступления париниббаны, уничтожения своих пяти совокупностей, поскольку лишь тогда он сможет сбросить свое бремя.
Араханты рассматривают пять совокупностей материи, восприятия, ощущения, ментальных формаций и сознания как тяжелый груз. Об этом теле необходимо заботиться, кормить его и одевать. Его необходимо кормить не только пищей, но и объектами, которые обращены к органам чувств. Его необходимо постоянно поддерживать внимательностью к четырем телесным позициям – хождению, сидению, стоянию и лежанию. Оно должно дышать, чтобы жить. То есть за ним необходимо постоянно следить, чтобы оно чувствовало себя хорошо. Араханты же считают все эти действия обременительными.
Что касается последнего существования араханта (предшествующего достижению париниббаны), то он получает эту ношу в виде совокупностей с момента возникновения связанного с рождением сознания во время зачатия в чреве матери. С этого момента начинают действовать волевые активности, из которых непрерывно развертываются ум и материя. Рождение же происходит из каммы и загрязнений, которые наследуются из прошлого. С точки зрения нынешнего существования арахант является простым продуктом прошлых совокупностей, сформировавшихся в результате предшествующей каммы и загрязнений. И чем глубже, таким образом, погружаются в прошлое, тем больше раскрывают то же самое явление непрерывного возникновения совокупностей. Поэтому никогда не узнают, когда начинается «становление». Это подобно часто задаваемому вопросу: что появилось раньше – курица или яйцо, семя или дерево. Курица откладывает яйца, из которых вылупляются цыплята, вырастающие и становящиеся курицами, и этот процесс продолжается до бесконечности, не позволяя понять, что является первопричиной. То же самое рассуждение применимо к проблеме дерева и семени.
Возможно, некоторые выдвинут представление о том, что именно курица и дерево являются первопричиной, существовавшей в самом начале мира. Но в случае совокупностей ума и материи мы ничего не можем узнать об их начале, и мы не можем ничего предложить в качестве их первопричины. Породив ношу совокупностей в незапамятные времена, арахант лелеет свое единственное желание сбросить ее со своих плеч, когда наступит время париниббаны.
Обычные люди, находящиеся под властью загрязнений, вынуждены признавать, что эта ноша появляется с момента, когда в процессе циклически повторяющихся рождений сознание умирания снова и снова устанавливает связь с сознанием рождения. И эта ноша становится все тяжелее по мере развития (движения) этого цикла. Но поскольку араханты не стремятся к будущему существованию, семя желания засыхает, и поэтому новое существование не может появиться. Таким образом освобождаются от бремени. Такова их абсолютная цель.
Рождение зависит от желания
Одержимые своими страстями, все существа обладают сильной привязанностью к своему нынешнему существованию. Если бы можно было обойтись без смерти, то они предпочли бы жить вечно. Но поскольку это невозможно, они предпочитают начать в буквальном смысле новую жизнь. Поэтому им тяжело принять идею отсутствия нового рождения. Следовательно, камма с их точки зрения обновляет совокупности благодаря сознанию перерождения после того, как исчерпывается сознание смерти. Тогда как архант, не стремящийся к новому рождению, стремится к прекращению своих совокупностей. Желание новой жизни является страстью, но желание прекращения является функциональной волей (kiriyacchanda), а также функциональным сознанием [3].
Пожалуйста, отметьте здесь различие между страстным желанием (taṇhā) и волей (chanda). Страстное желание является активным, тогда как воля является пассивной. Если одно обращено к существованию, то другое обращено к прекращению циклического существования.
Отсутствие страстного желания означает отсутствие рождения
Что касается арахантов, то в силу отсутствии у них страстного желания активизирующие семена каммического увядают и умирают. Нравственное и безнравственное действия подобны почве; приводящее к действию сознание подобно воде и удобрению. Когда человек находится на краю смерти, он вспоминает свои хорошие и плохие действия, совершенные им за время всей своей жизни. И опять же, он может видеть образы или слышать звуки, связанные с его действиями. Он видит знак своих действий (kamma-nimitta). В некоторых случаях умирающий может видеть знаки и символы, которые указывают на его дальнейшую посмертную участь. Это является знаком его судьбы (gati-nimitta).
Здесь позвольте мне сделать отступление и рассказать о значении каммического сознания. Оно является синонимом abhisaṅkhāraviññāṇa, которое утверждает себя в момент смерти как импульс смерти (maraṇāsaññā javana), с дополнением нравственного или безнравственного действия. Оно не бессильно, как функционирующее (функциональное) сознание (kiriya citta). Оно является активным и поэтому принимает в себя объекты, воспринимаемые во время смерти, а также приводит к возникновению связывающего с перерождением сознания после смерти. Это соответствует палийскому тексту, в котором говорится, что сознание возникает, опираясь на формации. Но каммическое сознание неактуально для арахантов, которые, приближаясь к ниббане, обладают лишь функциональным сознанием, которое не может привести к какому-либо результату. Когда сознание смерти появляется в момент париниббаны, то нет никакого сознания перерождения, а также не могут снова возникнуть ум и материя. Таким образом, можно сказать, что не возникает и становление, поскольку семя каммического сознания отсутствует или же оно выхолощено.
Для тех, кто сведущ в Абхидхамме
Когда арахант приближается к париниббане, то его не тревожит kamma, kamma-nimitta или gatinimitta. Активирующее сознание также не может действовать, и поэтому результаты каммы не могут созреть. Вступает в действие лишь бездействующее функциональное сознание, связанное с его медитацией прозрения. И за ними нет ничего, кроме сознания смерти, относящегося к ниббане, при достижении которой семя действия становится бессильным. Таким образом происходит полное уничтожение существования.
Подобно тому, как угасает пламя
Некогда, обходя град Весали по указанию Будды, почтенный Ананда принялся произносить строки Ratana Sutta. Во время ее рецитации пламя горевшего масляного светильника погасло, поскольку полностью иссякло масло и полностью прогорел фитиль. Тогда почтенный Ананда так отметил про себя: «Подобно тому, как угасает пламя, [у араханта] исчерпываются все обусловленные вещи». Пламя опирается на фитиль и масло. Если масляный светильник снова наполняется свежим запасом масла и снова оборудуется новым фитилем, тогда пламя будет продолжать давать свет. Когда пламя исследуют тщательно, то видят, что горение постоянно поддерживается горящим маслом, которое втягивается фитилем. Случайные наблюдатели видят это сложное явление как один непрерывный процесс. И точно так же совокупности, которые зарождаются действием, умом, климатом и питанием, постоянно обновляются, возникают и исчезают. Если вы хотите узнать эту природу, следует наблюдать за тем, что проявляется через ваши шесть врат органов чувств, когда вы видите, слышите, ощущаете или познаете чувственные объекты. Вы замечаете, что явления появляются и тут же прекращаются именно так, как это происходило. Когда же внимательность обретает силу, вы постигаете мгновенное исчезновение всех явлений видения, слышания и т. д. Для обычных людей эти явления происходят непрерывно (как единое целое). Поэтому совокупности сравниваются с пламенем.
Поскольку прекращение совокупностей сравнивается с угасающим пламенем, люди, одержимые идеей самости, обычно думают и говорят, что арахант исчезает как индивидуум. По сути дела, индивидуум не обладает основанием своей реальности. И то, что мы описываем условно как индивидуума, в конце концов, является проявляющей себя совокупностью материального и ментального. В случае же араханта эти составные вещи угасают (прекращаются). Но прекращение не означает исчезновение индивидуума.
Если фиксируются на вере в то, что индивидуум исчезает, то следуют ошибочному воззрению уничтожения (uccheda-diṭṭhi). Но, как я уже говорил, индивидуума нет. Есть лишь последовательность возникающих и исчезающих ментальных и физических явлений. Арахант представляет собой завершение этой последовательности возникающих и исчезающих явлений. За совокупностями не стоит никакой индивидуум. Поэтому в случае араханта прекращение означает прекращение последовательности рождения и исчезновения совокупностей. Именно с таким прекращением в уме почтенный Ананда сделал замечание относительно угасшего пламени светильника.
