Людмила Макарова
Космолетчики. Близкие звезды
– У Джери не бывает проколов, – отрезал Рэд, – там небезопасно. Хочешь с ним, я поменяю пары.
– Рэд, речь не обо мне…
– И не обо мне. Поэтому Джой пойдет со Стрэйком.
– Взял бы малыша разок, поучил. Он спит и видит, как бы с тобой увязаться…
– Я его плохому научу, – усмехнулся Рэд. – Например, как крест на карьере поставить. Поверь, ему не надо.
Виктор прикусил губу. Рэд чего-то недоговаривал относительно аферы, своего в ней участия и состояния, а ссоры перед стартом были ни к чему. Кроме того, когда в рубке обсуждался район высадки, Гардон со Стрэйком схлестнулись перед всем комсоставом, как в старые добрые времена. Причем оба говорили так уверенно, словно уже бывали на планете. Какое-то время Блохин и Рэд работали в ангаре молча.
– Капитан, это Стрэйк. Мы готовы. Координатор на месте?
– Я на месте, – раздался голос штурмана.
– Хорошо, начинаем, – сказал Рэд. – Серж, выпускай их первыми. Мы следом.
– Координатор экипажу. Первыми стартуют малые бортовые звездолеты, затем модули в порядке нумерации. Старт планетолету разрешен.
Гардон уже сидел в кресле пилота. Виктор возился с ловушками, наконец, плюхнулся рядом. Рэд медлил: ему нисколько не хотелось снова оказаться в горящих джунглях.
– Я воевал здесь, и Джери тоже, – сказал он, не дожидаясь вопроса. – Пристегнись. Серж, мы поехали?
– Старт катеру разрешен.
Атмосфера планеты Джунглей была пригодной для дыхания. По инструкции скафандр надлежало надевать в любом случае, когда космолетчик покидал борт несущего корабля, вне зависимости от класса звездолета доставки и типа планеты назначения. Исключения составляли полеты в оборудованные космопорты и на обитаемые станции. Естественно, ни один космолетчик строго этого правила не придерживался, когда речь шла о вылазке на планету с атмосферой, сходной по составу с земной. Капитан и бортинженер «Моники» ограничились летными комбинезонами. Гардон посадил катер в нужной точке, провел рукой по воротнику комбеза, не обнаружил там замков геромшлема и посмотрел на мутный горизонт.
– Дымом тянет, как будто я воздухозаборники открыл!
– Давай вернемся, Рэджи, – вдруг сказал Блохин.
– С чего вдруг?
– Ты мне не нравишься сегодня.
Виктор отработал с Гардоном много лет. Он видел его битым, пьяным, смертельно уставшим и злым, но никогда – беспомощным. Даже для него Рэд всегда оставался этаким бывалым «космопроходцем со стальным взглядом», который мог шутить, когда самому Виктору уже было не до смеха. И вдруг представления, выдержавшие испытания самыми безнадежными ситуациями, рухнули в одночасье без всяких видимых причин, словно Рэд на несколько минут убрал невидимую защиту.
Рэд промолчал.
– Останешься на «Монике», а я возьму вторым Сержа.
– Пошли. Все не так просто, – сказал Рэд и набрал код шлюзовых замков.
Блохин понял, что разговор о возвращении окончен, и шагнул на платформу трапа. Следом спустился Гардон. Почва под ногами противно хлюпала. Остро пахло гарью. Сквозь дымную завесь едва просвечивали спирально закрученные стволы деревьев, сплетавшиеся с ограждением вольеров. Алые, синие, желтые шапки крон беспрерывно роняли серпантинные ленты. Ветер празднично разбрасывал их по поляне, на которой стоял катер. Трепещущие ленточки липли на комбинезоны и сыпались на отливающие сталью поручни трапа, разбиваясь в разноцветные комочки. С лохматого ковра местной травы со звуком, напоминающим хлопанье птичьих крыльев, вскидывались стреловидные листья, плевались вверх слизистыми струями, на лету сбивая серпантин и сплетаясь с ним в единое целое. Отчаянный безумный праздник продолжения биологического вида на краю гибели, как любовь смертельно больных.
Рэд заходил на посадку с севера, с той стороны, где земля уже была выжжена дотла. Чернота пепелища, чавкающая грязь дымившихся торфяников, широкая полоса жадного трескучего огня и этот пронзительный спиралевидный листопад.
– Виктор…
– Что?
– Куда ты меня притащил?.. Где твои дракончики? Справа полоса огня в нескольких километрах!
– Это координатор. На поверхности семь единиц техники, – раздался голос штурмана. – Работаю на прием сообщений. Докладывать только время посадки и выхода на орбиту. Координаты на сканерах – отчетливо. Проход к шлюзам «Моники» по моей команде. Приоритет у малых бортовых звездолетов. Капитан?
– Хорошо, Серж. Мы сели только что.
– «Моника», это Стрэйк. Посадка – двенадцать сорок восемь.
Хотелось, как в детстве, верить в то, что смерти нет и падающие обратно на траву стрелы, оплетенные семенами разноцветных крон, обязательно возродятся из пепла, пропустив беду через себя. Может, так оно и происходило здесь из века в век. Ни Рэд, ни Виктор, задравший голову, чтобы рассмотреть кроны деревьев, не были специалистами по космобиологии.
Они пошли расставлять ловушки. Тяжелый болотный туман с едким дымом образовывал густой смог, и Гардон первым надел маску.
– На месте декоративного дракончика я бы здесь не выжил, – признался он Виктору, настраивающему манок, – сыро, неуютно. А вольеры здоровые. Как сафари-парк. Интересно, на сколько особей рассчитаны?
– Не знаю, не успел посмотреть. Но то, что ты не декоративный дракончик, сразу чувствуется. Это взрослые особи живут во дворцах, а детеныши выживают только в джунглях. Богатые владельцы специально привозят сюда любимцев для спаривания и проведения медового месяца.
– Не надо про медовый месяц, – улыбнулся Рэд, – мне все еще совестно перед осьминожками.
Несмотря на пессимистические взгляды капитана, касающиеся среды обитания, жалобно курлыкающие дракончики чуть не сбили космолетчиков с ног, возникнув перед катером из тумана, стоило Блохину включить манок. Они оказались совершенно ручными, дружелюбными и очень красивыми, размером с крупную овчарку. Чешуя взрослых особей играла всеми цветами радуги, а у детенышей отливала нежным перламутром. Кайма небольших крыльев с замысловатыми разводами была ослепительно-белой. Шея – словно в пене кружев. Гардон даже погладил одного из них, чтобы убедиться, что это не шерсть и не декоративный ошейник. А глаза! Большие, влажные, совсем не драконьи…
Техники на модулях и пилоты сделали по несколько заходов, прочесывая сканерами буйную зелень сельвы.
– Кажется, все, которые не попали в огонь, – подытожил Стрэйк. – Еще заход, капитан?
– Нет. Серж, всех на борт! Сворачиваемся. Мы облетим район, посмотрим, что осталось. Кейт?
– Никого не нашел. Орбитальное сканирование завершено, я возвращаю беспилотники. Чистая эвакуация, господин капитан. Обслуживающий персонал уцелевших звероферм вывезли. Местного населения здесь практически не осталось после войны.
– Пристегнись! – зарычал Рэд на Виктора. – Сколько раз можно повторять.
Блохин защелкнул фиксаторы, протянул руку к пульту и отключил громкую связь:
– Не психуй, Рэд, – негромко сказал он. – С какой точки начнем?
Пройдя над дельтой несколько раз, они выбрали место для посадки.
Тяжелый дым, закрывший высокое зеленоватое небо, отрезал их от космоса. В то время как платформа трапа шла вниз, гул пожара заполнял собой все окружающее пространство. Земля под ногами ощутимо вибрировала и дымилась. В ловушках оказалось всего семь полуживых, наглотавшихся дыма дракончиков. Рэд с Виктором покидали их в багажный отсек как дохлых куриц. Пока шагающий погрузчик с «Моники» лязгал собранным оборудованием и утрамбовывался следом, они друг за другом ввалились в кабину.
Не успел люк закрыться, как огромный огненный столб прорвался на площадку сквозь сырые джунгли, рассыпавшись фонтаном искр. Почва, обожженная при посадке, предательски вспыхнула. Рэд, чертыхаясь, бросился к панели управления. Пока он устанавливал режим терморегуляции в багажном отсеке, герметизировал люки и заводил двигатели, земля, оказавшаяся густым переплетением корней, выгорела, и малый бортовой звездолет на две трети корпуса ухнулся в болотную жижу.
Болота на планете были бездонными. Их словно специально наливали над мангровыми зарослями этаж за этажом так, что верхний относительно плотный слой скрывал гнилую вязкую основу. Первые колонисты ошибочно приняли его за твердую поверхность, разбили несколько крупных поселков, посчитали, во что выльется освоение планеты, и предпочли убраться отсюда восвояси. Орбитальные бои и кровопролитные стычки за островки твердой земли во время войн Второй волны довершили дело. Планета опустела.
Убираться с нее нужно было как можно скорее.
Рэд с Виктором загрузили в катер все собранное оборудование, и неизвестно, хватило бы мощности двигателей поднять машину из глубины трясины или нет.
Рэд схватился за штурвал. Пляшущие языки огня выжгли блеклые декорации действительности. Рыжее на черном. Огонь в пустоте. Огонь в кабине. Огонь в джунглях, превращавшихся в пепел. Кроме огня он ничего не видел.
– Виктор, взлетай! Давай ты…
– Э-э, Рэд! В чем дело?
Он уже горел здесь, на торфяниках планеты джунглей. Рэд помнил бой, в котором его подбили, долгое-долгое падение, вращающийся задымленный горизонт и глухой удар. Потом он целый вечер выползал из истребителя, который от каждого незначительного движения все глубже уходил в трясину. Выбравшись, он увидел перед собой стену огня. Следующие сутки он убегал от пожара по болотам, пока не наткнулся на части регулярной армии, офицер которой без долгих колебаний сдал его на Зону-77 как дезертира.
– Я звездолет утопил.
– Да что с тобой?! Ладно, подожди.
Виктор перехватил управление. Катер перестал биться на одном месте, разбрызгивая вязкую грязь, выполз из трясины и начал набирать высоту. Блохин включил автопилот и потряс капитана за плечо:
– Рэд! Рэджи, просыпайся давай. Что случилось? Перегрузка основных систем?
– Меня сбили…
В плечо что-то кольнуло. Реальный мир буквально свалился на голову, встав перед глазами из охваченной пламенем тьмы внезапно, как рекламная заставка. Гардон ошалело посмотрел на напарника.
– Привет, – сказал Виктор и убрал инжектор.
– Вить, мы взлетели? Я что, вырубился?! – Рэд уставился на приборную панель и закольцованную бегущую строку: «Автопилотируемый возврат».
– Угу. Честно говоря, я даже немного испугался.
– Чертовщина, – пробормотал капитан. – Мы транслировались на орбиту?
– Нет. Я предусмотрительно отключил связь с самого начала, если ты помнишь. Только коммуникаторы оставил.
– Не помню. – Рэд подтянулся в кресле и разблокировал штурвал, переводя на себя управление. – Какой, к чертовой матери, автопилот! Хрена какого мы тут витки нарезаем… Виктор, ты вроде что-то говорил про сбой в системах?
– Я говорил про тебя в профессиональных инженерных терминах, – ухмыльнулся Блохин и вернул связь с орбитой. – Серж! Мы возвращаемся. Собрали всех, кого могли, больше тут делать нечего. Куда нам?
– Заходите в ангар, – тут же откликнулся штурман. – Капитан, два перегруженных модуля я напрямую в трюм завел. Сэнди и Новак перегонят, как только вы пройдете шлюз, ждут команды. Остальные на парковке. Координатор – экипажу: на борту семь машин из семи. Возврат сто процентов. Потери людей – ноль, потери техники – ноль. Сканирование завершено. Планетарная разведка закончена. Командование судном сдал.
На платформе ангара кроме техников капитанский катер встречал Стрэйк. Посмотрев на все еще бледного Гардона, он не сдержался:
– Как-то вы криво летели, ребятки. С вами все в порядке?
– А что не так? – спросил Рэд.
Первый пилот сделал неопределенный жест и вопросительно посмотрел на Виктора, но тот сосредоточенно считал дракончиков. К моменту появления в рубке капитан окончательно пришел в себя:
– Как у нас обстоят дела с пропитанием для животных?
– Нормально, – ответил Кейт, – если верить информации хозяев, они могут безболезненно не есть около трех суток.
– Экономичная скотинка, – заметил Блохин, – только я думаю, что трое суток они и так не ели.
– Вот и займись провиантом.
– Капитан, мы уходим с орбиты? – спросил Джой.
– Да, уходим. Где расположен ближайший филиал компании «Биос»?..
Через некоторое время, оставив на вахте Сержа, комсостав разошелся по каютам.
«Господин капитан, я хочу нанести вам визит», – сказал инком голосом Блохина.
«Заходи».
После того, что случилось, у Гардона не было никакого желания пускать другу пыль в глаза. Когда Виктор вошел, он застал капитана полулежащим на диване с сигаретой в зубах. На полу стояла недопитая бутылка джина.
– Как самочувствие? – спросил Виктор, оценив картинку.
– Десять баллов, – ответил Рэд, – сам не видишь? Кто из нас выпил?..
– Что происходит? – Виктор подкатил кресло и сел. – Почему, черт возьми, ты напиваешься в свободном поиске?
– М-м-м… Зря я дверь открыл.
– Перестань, Рэд. Я сыграл за тебя сегодня роль первого пилота, ни словом не обмолвился об этом Стрэйку, и сейчас меня распирает от любопытства.
– А нет ничего нового, чем хотелось бы поделиться! – Рэд сел и швырнул подушку в угол. – Скорее наоборот. Все возвращается на круги своя. Жизнь – это такая злая штука…
– Погоди. Что возвращается? Что-то я не припомню, чтобы с тобой такое часто бывало.
Виктор подобрал с пола бутылку и, прокатившись на кресле по каюте, закинул ее в первый попавшийся ящик.
– Нельзя помнить чужие воспоминания… Разумеется, это случилось в первый раз, мой проницательный друг… я сегодня в первый раз завалил старт. Сейчас мы это отметим! Где джин?
– Да ты не старт завалил. Ты сам чуть на старте не завалился! Ты бы видел себя со стороны!
– Ха! Много хочешь. Кому дано счастье видеть себя со стороны?..
– Что на тебя нашло, Рэд? Не понимаю. После Файра ты сам не свой.
– И не надо понимать! Дело давно к тому шло. Я старый больной человек, а ты пристал со своими драконами… В итоге мои драконы чуть меня не сожрали! Вот и все.
Гардон был уже сильно пьян, хоть и говорил довольно отчетливо. Блохин замолчал, подыскивая нужные слова. Таким, как сегодня, он не видел своего друга никогда. И никогда не слышал от него ничего подобного.
– Рэд, очнись. Все в порядке. Ну, утопил звездолет когда-то, ну и что?
– Истребитель я здесь свой утопил, Виктор. L ноль пятый, с четвертым бортовым номером.
Виктор махнул рукой, словно говоря: «Ну, истребитель, так истребитель, черт с ним».
– Остался жив и в первый раз, и во второй – и слава богу. Выпил, и хватит. Все нормально уже. Ты назови хоть одного пилота экстра-класса, который ни одной машины за свою жизнь не повредил или не угробил!
– Стрэйк.
– Ну, началось! Тогда почему Дорвард его раньше не переманил? Поискать, так всем найдется что вспомнить. Чего тебя так вышибло?
– Не знаю, что там у других. А от моего экстра-класса, как выяснилось, мало что осталось. Если у тебя есть кусок мыла и веревка, я бы одолжил их минут на десять. И вообще, иди к черту! Что ты сюда приперся?
Блохин присвистнул.
– Ну ты хорош… Рэджи, перестань нести околесицу. Вставай! – сказал он и потащил слабо отбивающегося капитана под холодный душ.
Минут через пять блохинской интенсивной терапии капитан начал грязно ругаться, и Виктор счел это благоприятным прогностическим признаком. По окончании процедур Рэд потер лицо ладонями и провел рукой по влажным волосам.
– Лучше поговорим о дракончиках, – предложил он, – верни мне рубашку, извращенец.
Но поговорить о дракончиках они не успели, потому что вахтенный вызвал Гардона с мостика. Рэд, не подумав, включил видео.
– Сэр, у нас неприятности.
– Да? Замечательно! Я так и знал.
Сержа несказанно озадачили ответ и внешний вид капитана.
– Капитан, патруль Службы безопасности…
– Перестрелять их к чертовой матери! – в сердцах сказал Рэд и посмотрел на сбитого с толку штурмана. – Нет, погоди. Ничего без меня не пред…при-ни-май. Сейчас я приду, сам их уделаю!
– Мудрое решение, господин капитан! – саркастически одобрил Блохин. – Пожалуй, я вызову сюда Стрэйка, и мы тебя свяжем, Рэд.
Гардон небрежным взмахом руки стер изображение с экрана каюты, включил личный коммуникатор на постоянный прием и, натягивая форму, повернулся к бортинженеру:
– Ну что за жизнь, а? Ни напиться, ни повеситься! Спасибо, Виктор. Вовремя ты… Пойдем.
Вроде бы на этом можно было поставить точку. Но Блохин надолго замолчал, задумавшись о случившемся. Привычный облик «бывалого космопроходца», который так любил примерять на себя Рэджинальд, спасаясь от любопытных глаз, больше не внушал бортинженеру особого доверия. И Виктор смутно догадывался, что с этого дня ему суждено всегда видеть обе стороны медали.
– Без вас я не решился открыть огонь, господин капитан.
Серж сидел, развалившись в кресле первого пилота. На обзорном экране маячил патрульный корабль СКБ.
– Чего орлы хотят? – поинтересовался Гардон, кивнув штурману и усевшись на свое место.
– Разумеется, содрать штраф. Перевозка животных в неприспособленном помещении, отсутствие ветеринарных ведомостей, неуплата пошлины. Кажется, я забыл еще пунктов пять обвинительного заключения.
– Любители загребать жар чужими руками пожаловали, – сказал бортинженер.
– Не любители, а профи! – хмыкнул Серж. – Осведомлены они превосходно. Наверняка от планеты Джунглей нас пасли.
– Обдерут как липку.
– Как кого?
– Виктор, сегодня, похоже, твой день, придумай что-нибудь, – устало сказал Гардон. – А то мы сядем всем экипажем: за оказание вооруженного сопротивления органам охраны правопорядка.
– Ты бы, в самом деле, отошел от пульта, капитан, – посоветовал Серж.
– Послушайте, – вдруг оживился Блохин, – этих драконов кто-нибудь ест? Впрочем, неважно! Капитан, поднимай всех! Мы же везем потенциальный белковый корм! Животных надо заставить лежать неподвижно. Там есть дохлые?
– Уже есть, – ответил Кейт, входя. – Два из последней партии готовы. Один кандидат на тот свет из тех, что привезли Сэнди с Новаком. Что происходит?
– Прекрасно! Остальные будут спать как убитые, даже лучше. Серж, пошли. Рэд, задержи их визит, если сможешь. Кейт, вызови Стрэйка. Слепите с ним подобие контракта по реализации биологических отходов на случай, если потребуется документ.
Гардон кивнул и только сейчас ответил на вызов. В итоге его все-таки вынудили пригласить патрульных на борт. Тут Рэд сообразил, что лучше бы ему сейчас не показываться на глаза блюстителям порядка.
– Серж, стой! Пойдем со мной, – сказал Гардон штурману, перехватив его у лифта.
– Куда? – удивился тот. – В зверинце уже полный порядок! Натуральное кладбище.
– Встречать гостей.
– А почему не Джери?
– Занимается документацией. У него больше прав, как у помощника капитана. Сегодня ты будешь вести переговоры. Я к концу разговора подойду.
– С чего вдруг?
– Звезды так встали. Идея проста: драконы сдохли. Мы договорились с сельхозобъединением Винатера сбыть их за бесценок в качестве корма, подлежащего переработке.
– Тебя что, сняли с должности?
Рэд несколько секунд помедлил с ответом:
– Меня могут протестировать… Составят протокол, шуму будет до Альфы, – нехотя признался он.
Серж окинул взглядом капитана, которого слегка качало.
– С чего ты напился, Рэд? – в вопросе штурмана угадывалось скорее удивление, чем осуждение.
Дурные привычки друг друга команда знала наперечет. На период свободного поиска их старались оставлять за бортом, что большинству членов экипажа, включая капитана, до сего момента вполне удавалось.
– Не хочу объяснять. Штрафы платить и с Департаментом объясняться я хочу еще меньше.
– Хм… По крайней мере, честно.
* * *
Серж Сент-Фалль был человеком оригинальным, с большим самомнением и злым языком. С Гардоном он познакомился много лет назад, разыскав его на дрейфующей базе спасателей. Удивленный Рэд пришел в комнату для посетителей и увидел черноволосого парня, одетого стильно и чуть небрежно. Бархатисто-черные, словно подведенные глаза незнакомца смотрели изучающе. На шее у него болталась золотая цепочка, а на лацкане его более чем штатского костюма красовался штурманский значок.
– Есть одна проблема, командир, – сказал незнакомец. – Вы ведь любите совершать подвиги?
– Работа такая, – небрежно ответил Рэд.
Они устроили небольшую словесную дуэль и понравились друг другу чуть больше, чем вначале.
Серж тогда первый год работал в торговом флоте после окончания ВШК. Совершая челночные рейсы, его звездолет несколько раз проходил мимо старого военного спутника, болтавшегося на орбите планеты Брист. Хлама в пространстве всегда было предостаточно. Спутник имел антикварный вид, вокруг давным-давно проложили космотрассы. Но однажды Сержу показалось, что он изменил орбиту.
Серж навел справки и выяснил, что недавно на планете наблюдались подвижки коры. Брист был необитаем, но богат радиоактивными элементами, и в прежние времена его изрыли шахтами, добывая ядерное горючее. По всем расчетам выходило, что траектория спутника проходила как раз над за «заглушкой» одной из шахт. Серж попробовал изложить свои опасения СКБ и получил рекомендации впредь с проблемой радиофобии обращаться к психологу. Тут в штурмане взыграло уязвленное самолюбие. Наученный горьким опытом, он не стал официально обращаться в Службу Спасения, а начал искать среди спасателей рискового пилота с ясным умом и умением хорошо управляться с транспортным средством, которое имелось в наличии. Гардон отвечал всем требованиям, и выбор пал на него.
– Мощный направленный пучок излучения съедает устаревшую электронику спутника виток за витком! – сказал Серж. – Не знаю, какой у него функционал, может, просто ретрансляция связи. Но мне что-то не хочется в следующий раз проходить рядом с Бристом. Если вам тоже интересно, мы можем проверить.
Рэд вызвал Виктора Блохина, пересказал только что услышанную историю и предложил поработать сверхурочно. В итоге Рэд, Серж и Виктор вломились на спутник, когда там уже шел обратный отсчет. Пока Блохин разбирался с резервными источниками питания, Рэд с Сержем громили пульт. То, что осталось, они обесточили.
Как показала экспертиза, функцией спутника было уничтожение источников стратегического сырья на планете в случае прорыва вражеских войск. Взрыв планеты, набитой радиоактивными элементами и отходами, мог обернуться настоящим апокалипсисом. Справедливости ради надо сказать, что взрыва за давностью событий могло и не быть. А если бы и рвануло, то, конечно, не в планетарном масштабе. Но в СКБ все равно разразился грандиозный скандал. Спасатели благодаря СМИ стали настоящими героями, а Серж небезосновательно предположил, что скоро распрощается с торговым флотом навсегда.
– Значит, договорились? – поторопил штурмана Рэд. – Серж! Время поджимает, они уже стыкуются… За мной должок.
– Как скажешь, капитан.
