Максат Оразов
Клон Гения
Мальчик двенадцати лет сидел на скамейке в парке и разбирал микроволновую печь. Он снял дверцу и довольно произнес:
– Старого образца прибор. То, что нужно.
Дворник, лениво сметая листву с брусчатки, уставился на мальчишку и хрипло проговорил:
– Слышь, пацан, шел бы ты отсюда к мамке под юбку.
Тот нахмурил брови и ответил:
– Сам к жене под юбку иди! Ходишь здесь, только пыль поднимаешь!
Дворник поиграл желваками и, замахнувшись метлой на ребенка, грозно произнес:
– А если я тебя сейчас вот этим отхожу?
Мальчишка встал и, сжимая в руке отвертку, с помощью которой только что разбирал микроволновку, сквозь зубы ответил:
– Ну, рискни! Кровавыми соплями умоешься!
Дворник взглянул на большой наконечник инструмента, усмехнулся и сказал:
– Ишь ты, дерзкий какой!
Он прислонил метлу к дереву, закурил, сел рядом с мальчиком и задумчиво произнес:
– Звать-то тебя как?
Парнишка, пряча отвертку в рукав, ответил:
– Соян.
Дворник почесал висок и переспросил:
– Это что же, кличка такая?
Мальчишка невозмутимо бросил:
– Нет! Соянов Анатолий я, все Сояном называют.
Дворник протянул ему руку:
– А меня зовут Григорий, попросту – дядя Гриша. Меня тут многие знают. Ты почему не в школе?
Мальчик покосился на него и, сплюнув, произнес:
– Школа у меня с утра и до обеда, а потом работа на цветном производстве.
Дворник отвесил парнишке подзатыльник и сурово сказал:
– А вот плевать в обществе порядочных людей не стоит, тем более что я здесь за порядком смотрю.
Мальчуган попытался ударить дворника, но тот мгновенно перехватил его кулак и по-отцовски пожурил:
– Ну будет тебе задираться! Я же не со зла. Так говоришь, на рынке цветных металлов трудишься? Эти барыги совсем с катушек съехали, уже детей привлекают?
Малец усмехнулся:
– У нас в бригаде все несовершеннолетние. Разбираем старую технику, хозяин потом сортирует, пакует болты да шурупы и сдает в магазины.
Дворник выдохнул дым от папиросы и задумчиво проговорил:
– Понимаю, нынче время такое. Общество разделилось на рабов и рабовладельцев, кто-то спину гнет, а кто-то жирует. Ну разве это правильно?
Мальчик тяжело вздохнул:
– Нет, неправильно! Только, как говорит мой батя, в этой жизни можно жаловаться только Богу…
Дворник натянул на глаза кепку и негромко сказал:
– Ты о социальной справедливости слышал?
Мальчишка мотнул головой.
– Нет. А что это такое? Расскажи, дядя Гриша.
Дворник улыбнулся и продолжил:
– А это, сынок, мечта всех порядочных людей. Общество, где нет места угнетенным, где любой труд достойно оплачивается, где человек не ищет работу, а наоборот, работа ищет человека. Я сам-то в прошлом ученый-биофизик, но в награду за свои открытия вынужден мести асфальт.
Мальчишка с интересом посмотрел на него.
– Как такое возможно?
Дворник затушил окурок, выкинул его в урну и ответил:
– А вот так! Сильным мира сего не нужны лекарства, которые могут исцелить человека, они наживаются на людских болезнях и страданиях, на людском невежестве.
Мальчик широко раскрыл глаза и спросил:
– Невежество-то тут причем?
Дворник недовольно проговорил:
– Да все при том же! Общество, подобно слепцу, не имеет собственного взгляда, нет консолидации у народа. Горлопаны всех мастей в погоне за поощрением восхваляют преступную власть, которая в свою очередь щедро бросает им подачки с барского стола.
Парнишка пожал плечами.
– Слушай, дядя Гриша! Ты, конечно, умный мужик, только я мал еще, чтобы понять, что ты говоришь. Я вот тут старинные учебники физики нашел.
Он достал из сумки потрепанную книгу, раскрыл ее и, указывая на схемы, продолжил:
– Микроволновая печь способна разогревать еду. Следовательно, излучение этих волн можно приспособить к чему угодно!
Дворник взял в руки учебник, внимательно рассмотрел обложку и с удивлением спросил:
– Ого, учебник профильного уровня? Где ты его взял?
Мальчишка хмыкнул, огляделся по сторонам и ответил:
– Подвал разбирали, ну я и умыкнул кое-что: пять учебников начального уровня, три базового и целую кипу профильного.
Дворик уставился на него.
– И что же, ты их все прочитал?
Мальчишка уверенно ответил:
– Пока не все. Мне вот тут покоя не дает лазерное излучение путем технического увеличения силы. Ну, чтобы ты понял, обычное увеличительное стекло при концентрации светового луча увеличивает его мощность в десятки раз. Так вот, если сконцентрировать лазерный луч, то при минимальных затратах энергии можно обогреть что угодно.
Дворник с подозрением посмотрел на него.
– Да ты, парень, не прост! А что, если я скажу, что тебя за твои изобретения рано или поздно посадят под замок?
Парнишка рассмеялся.
– Пусть только попробуют!
***
Много лет спустя…
– Прошу всех встать, суд идет! – патетически произнес седой мужчина в мантии и ударил деревянным молоточком по подставке.
Члены коллегии присяжных заседателей, все как один, встали, и прокурор, вытирая платком второй подбородок, неуклюже поднялся с места. Плоская, как вобла, девушка-адвокат вскочила и уставилась на молодого крепкого парня, который сидел на скамье подсудимых и нагло улыбался. Судья, поправив очки, перевел на него взгляд и монотонно проговорил:
– Не испытывайте мое терпение, подсудимый, иначе я расценю ваши действия как неуважение к суду и вынесу решение в пользу обвинения.
Парень только усмехнулся, а адвокат подняла руку и скрипучим голосом объяснила:
– Ваша честь, у подсудимого травма обеих ног, полученная в результате неудачного побега, то есть эксперимента.
Судья задумчиво посмотрел на девушку.
– Если бы побег удался, то мы бы с вами остались без работы.
Прокурор загоготал и промокнул лоб платком.
– Ну уж нет, мы с вами без работы не останемся никогда!
Подсудимый поднял руки, скованные наручниками, и, глядя на него, воскликнул:
– В кои-то веки правду сказал!
Прокурор, сжимая платок, крикнул:
– Молчать!
Судья постучал молоточком и громко произнес:
– Тишина в зале!
Прокурор виновато кивнул головой и пробубнил:
– Прошу прощения, Ваша честь!
После чего, сжав зубы, показал кулак подсудимому. Тот, глядя на прокурора, оттянул средним пальцем край глаза.
Судья окинул взглядом зал и проговорил:
– Итак, слушается пересмотр дела гражданина Соянова Анатолия Николаевича! Слово предоставляется защите.
Адвокат встала с места, поправила очки и зачитала подготовленный текст:
– На основании объявленной амнистии заключенный Соянов Анатолий Николаевич подал прошение о пересмотре дела. Военное преступление Соянова подпадает под перечень амнистированных статей Уголовного кодекса. Напомню, что Соянов Анатолий Николаевич отказался расстреливать военнопленных, и вышестоящее командование расценило невыполнение приказа как предательство!
Прокурор поднял руку и воскликнул:
– Протестую, у Соянова целый перечень преступлений! Под амнистию подпадает только часть статей!
Адвокат выставила планшет и разъяснила:
– Соянов находится в заключении уже семь лет! Опираясь на поправку о поглощении срока более тяжкими преступлениями, можно считать, что Соянов искупил вину за те преступления, которые не подпадают под перечень амнистии!
Прокурор кивнул.
– Согласен! Но есть одно «но»! Последний побег Соянов совершил месяц назад, и это преступление никак не может быть оправдано!
Адвокат с ожесточением парировала:
– То, что вы называете побегом, было не что иное, как научный эксперимент! Соянов сконструировал вертолет из двух графеновых аккумуляторов и поднялся в воздух, не покидая тюремного двора!
Прокурор ударил кулаком по столу и воскликнул:
– Покинуть пределы тюрьмы Соянову помешал охранник, который точным выстрелом разбил несущий винт вертолета! Побег был зафиксирован тюремной администрацией!
Судья постучал молоточком и монотонно проговорил:
– Прошу тишины, я внимательно ознакомился с делом подсудимого. Итак, в тринадцать лет Соянов изобрел оружие на основе микроволн, используя обычную СВЧ-печь, которое было способно блокировать некоторые функции нервной системы и погрузить человека в глубокий сон. Этим оружием воспользовались повстанческие банды и учинили беспорядки, только поднятая по тревоге армия спасла в те годы город от погромов. В четырнадцать лет подсудимый создал программу, с помощью которой мог вскрывать файлы с документацией рядовых граждан и закрывать их долги перед государством и финансовыми организациями, а также фабриковать фальшивые документы для преступников. Далее, в шестнадцать лет Соянов сконструировал паровую турбину на базе лазерного нагрева, что позволяло при малых затратах электроэнергии обеспечивать теплом жилые помещения, и только государственный запрет спас от разорения многочисленные компании, торгующие электроэнергией. В девятнадцать лет Соянов добровольно вступил в ряды армии, участвовал в локальных войнах, где показал себя храбрым и ответственным солдатом, но в двадцать лет, будучи уже сержантом, отказался выполнить приказ командира, за что был отдан под трибунал и получил срок. Находясь в местах заключения, Соянов совершил четыре попытки побега.
Прокурор, потирая ладони, начал говорить с истерикой в голосе:
– Этот человек опасен для общества! Вы понимаете, кому вы хотите дать свободу? Ему всего двадцать семь лет, и, если он без какого-либо образования умудрялся изобретать такое, представьте, что может совершить этот субъект, находясь на свободе и без контроля?!
Судья учтиво выслушал обвинителя и продолжил:
– Ссылаясь на амнистию, под которую подпадают статьи заключенного, мы принимаем прошение защиты, но ввиду опасного рецидива и систематических нарушений уголовных и административных норм суд вынес решение продлить наказание гражданина Соянова Анатолия Николаевича в виде исправительных работ в закрытом военном институте сроком на три года.
Прокурор подпрыгнул как ошпаренный и почти прокричал:
– Да вы что?! Это же Соян! Его нельзя отпускать! Для него вскрыть любой код или программу все равно что мне опорожниться!
Судья прикрыл глаза и проговорил:
– Не беспокойтесь, Соянов будет находиться под постоянным надзором, на поруки его взял Военный институт инновационных технологий.
Прокурор подбежал к судье и, вытирая пот, громко сказал:
– Ваша честь! Вы понимаете, что открываете ящик Пандоры?! За три года этот доморощенный Стив Джопс может сотворить такое, от чего вся система покатится в тартарары. Это же неисправимый побегушник и матерый революционер. Неужели вы думаете, что, находясь на административном наказании, он не рванет когти и не продолжит свои бесчинства?
Судья наклонился к прокурору и прошептал:
– Решение было принято на самом верху, так что я не советую вам оспаривать его, иначе ваш плевок против ветра обернется для вас целым торнадо.
Прокурор судорожно сглотнул и тихо ответил:
– Я все понял, Ваша честь.
Он поплелся на свое место, а судья поправил мантию и провозгласил:
– Освободить из-под стражи Соянова! Заседание объявляется закрытым!
К бывшему подсудимому подошел полицейский, чинно отстегнул наручники и негромко сказал:
– Поздравляю!
Соянов, прихрамывая, вышел в зал и на ходу подмигнул прокурору. Тот сквозь зубы процедил:
– А ты не очень-то радуйся! Для таких, как ты, тюрьма – дом родной!
Соянов усмехнулся и прошептал:
– А для таких, как ты, монета – мать родная!
В этот момент к нему подошли два человека в серых костюмах и, взяв его под руки, повели к выходу. Соянов улыбнулся и задал вопрос:
– Может, вначале объясните, куда вы меня тащите?
Спустя час Соянов сидел в просторном кабинете и наблюдал, как за окном медленно падал первый снег. Задумавшись, он произнес вслух:
– Эти идиоты искренне верят в то, что я соглашусь работать на антисоциальную систему?
Дверь открылась, и на пороге показался сутулый седой мужчина в строгом костюме. Подойдя к Соянову, старик выпрямился и произнес хрипловатым голосом:
– Здравствуй, Анатолий! Как же ты повзрослел, возмужал!
Соянов замер, как будто молнией пораженный, а затем вскочил со стула и крикнул:
– Дядя Гриша!
Старик расплылся в доброжелательной улыбке и, кивая, смахнул скупую слезу. Соянов крепко обнял его и негромко проговорил:
– Сколько же мы не виделись?
Старик, покачиваясь, ответил:
– Четырнадцать лет без малого, после того злополучного бунта!
Соянов отпрянул от него и начал объяснять:
– Старший группы сказал, что видел, как тебя укладывали на носилки.
Григорий, опираясь на трость, ответил:
– Да, в тот день я получил два огнестрельных ранения: первая пуля попала в плечо и прошла навылет, вторая повредила колено.
Соянов пожал плечами и спросил, рассматривая кабинет:
– Тебя здесь насильно удерживают?
Не дождавшись ответа, Анатолий продолжил:
– Ничего, не пройдет и недели, как мы с тобой отсюда свинтим.
Григорий усмехнулся и произнес:
– А не боишься так открыто об этом говорить? Нас могут прослушивать.
Соянов, прогуливаясь по кабинету, громко сказал:
– Пусть слышат! Ровно через неделю мы отсюда сделаем ноги! Да так, что наши ноги им винтами от вертолета покажутся! – Он наклонился к уху Григория и прошептал: – На самом деле мы рванем этой ночью…
Григорий рассмеялся.
– Да… Каким ты был бесшабашным, таким и остался… Как же я рад нашей встрече!
Анатолий схватил его за плечи и, встряхнув, с задором проговорил:
– Я тоже рад! Ты даже не представляешь, каких дел мы с тобой наворотим, дай только срок.
Григорий кивнул, серьезно посмотрел на Анатолия и задал вопрос:
– А если я тебе скажу, что никто нас здесь насильно не удерживает?
Тот с удивлением посмотрел на старшего товарища.
– В смысле? Получается, что мы можем хоть сейчас отсюда уйти?
Григорий положил на стол паспорт и деньги, а потом сказал:
– Да, ты свободен. Здесь новый паспорт и небольшой капитал. По моей просьбе все твои прошлые грехи администрация этого заведения списала вчистую, теперь ты невинен, как новорожденный.
Анатолий с презрением посмотрел на него и прошипел:
– А как же социальная справедливость, о которой ты мне так сладко пел?!
Григорий снял очки и, протирая стекла, виновато произнес:
– Ты все неправильно понял, Анатолий! Поверь, я приложил неимоверные усилия ради твоего освобождения!
Соянов встал, поправил воротник и сквозь зубы проговорил:
– Я тебя об этом не просил!
Григорий подошел к нему вплотную и неуверенно продолжил:
– Я знаю, Анатолий! И ничуть не сомневаюсь в твоих убеждениях! Но времена меняются, сегодня заинтересованные структуры дают нам шанс официально внести свой вклад в развитие современной науки. Нам больше не нужно находиться в подполье и взламывать архивы корпораций. Все, что мы создадим, пойдет на благо общества.
Соянов усмехнулся.
– Ты в этом уверен, дядя Гриша? Все, что мы создадим, будет использовано толстосумами как очередной рычаг для выкачивания денег и порабощения невежественных масс! Любое наше изобретение попадет на конвейер лишь в том случае, если эти упыри посчитают его экономически выгодным в первую очередь для себя!
Григорий кивнул.
– В чем-то ты прав, но не понимаешь главного. У нас впервые за долгие годы появился шанс создать собственную систему, которую мы, в свою очередь, противопоставим глобальному порабощению народа!
Анатолий ткнул пальцем его в грудь.
– А вот здесь ты заблуждаешься! За все эти годы я понял, что без кровопролития правящая элита не откажется от своего курса. Оглянись вокруг! За последние сто лет положение только ухудшилось! Интернетом сегодня могут пользоваться лишь избранные! Большая половина детей нашей страны не ходит в школу только потому, что их родителям нечем платить за образование. Я уж не говорю об институтах и университетах! Все заводы автоматизированы, работы нет никакой! У людей нет денег, чтобы хоронить своих родственников. И на этом фоне мизерная часть общества, которая узурпировала все технологические и природные богатства, не знает, чем себя развлечь! Они уже не ходят, они летают на вертолетах, аргументируя свои действия тем, что не хотят видеть нищие районы, где живет основная часть населения!
Григорий положил руки на плечи товарища и монотонно начал говорить:
– Ты можешь успокоиться и выслушать меня? Я не требую от тебя, по сути, ничего! Теперь ты свободный человек и волен делать все, что заблагорассудится! Но посуди сам, что ты сможешь сделать один? Максимум через год тебя возьмут на очередном взломе системы и посадят под замок!
Соянов цокнул языком и смахнул со стола лист бумаги.
– Все лучше, чем сидеть на цепи да увеличивать и без того огромные капиталы зажравшейся элиты!
Григорий сел на стул и закурил сигарету.
