Максим Горький
Беседа
На такой обычай намекает старинная былина о встрече богатыря Ильи Муромца с молодым Нахвальщиком.
Победив богатыря, Нахвальщик хотел «резать ему груди белые», но по шраму на груди узнал в побеждённом своего отца. Об этом шраме сказала Нахвальщику мать. Но ведь не у всякого отца мог быть такой шрам или другая внешняя особенность, и вполне возможно, что опознавательным признаком родства могла служить «матерная» фраза, определённое социально-служебное значение которой не носило в себе обидного, глумливого издевательства над женщиной-матерью и над мужчиной, сыном её.
Я утверждаю, что гнусный и хвастливый смысл вложен в эту фразу феодальным дворянством в эпоху крепостного права. В то время дворянство, свободно и бесчеловечно распоряжаясь жизнью крестьян, присвоило себе «право первой ночи», то есть право пользоваться первой ночью каждой девушки, вышедшей замуж. Вполне ясно, что дворянин, помещик мог гнусно хвастаться перед крестьянином: «Я изнасиловал твою мать». Прибавьте к этому, что церковь учила людей смотреть на оплодотворение девицы как на «грехопадение» и «блудодеяние», позорное для девушки.
Ставлю простой вопрос: следует ли нам, людям героического труда, повторять наполненные гнусным смыслом, позорящие наших матерей, жён, сестёр слова феодалов, помещиков, дворян – паразитов мира, врагов наших? Мы, люди, которые так великолепно украшаем и обогащаем нашу страну, усиливая её плодородие, люди, которые за десять лет – считая с 1925 года – создали мощную технику, баснословно развили промышленность и, неустанно готовясь в бой с врагами, всё более увеличиваем количество друзей – пролетариев, батраков, честных интеллигентов всех стран, – мы действительно становимся «знатными людьми» мира. Нам пора бросить «матерщину», обессмысленные слова, которыми грязнится акт оплодотворения и деторождения. Нам есть за что уважать самих себя и особенно наших женщин, которые так ярко обнаруживают свои дарования и уже нередко становятся впереди мужчин. Давайте решимся очистить наш язык от матерщины! Вот дело, которое следует взять на себя комсомолу и пионерам.
Я внимательно прочитал все переданные мне «Крестьянской газетой» письма сельских учителей, селькоров, колхозников, но использовал в этой статье только небольшую часть их, – обработать здесь все письма значило бы многократно повторить одно и то же. Общий тон писем и круто деловая их начинка изобличают в авторах тугую настроенность к решению вопросов культуры, великую жажду культурной жизни. Жалуются – нет книги! Пишут так:
«Новый быт, новые отношения создаются между людьми в колхозе. Колхозник-читатель просит теперь показать не только факты производственного опыта, но и показ нового колхозного быта во всю его ширь в очерках, в рассказах.
Многое сделано по созданию книжек о колхозном производственном опыте «Крестьянской газетой», её отделом «низового автора», написанных самими колхозниками. Этого уже мало теперь. Надо идти дальше. Надо создать серию небольших книжек, показывающих колхозный быт во всей его многогранности.»
Заявление это написано одним из «низовых авторов» Н. П. Ивановым, он указывает и темы, требующие освещения и показа. Особенно подчёркнута тема: облагораживающее влияние колхозной жизни на психику единицы. Старуха-колхозница просит написать о её снохах:
