Максим Горький
Рабочим Магнитостроя и другим
«Нью-Йорк. 12 августа сельскохозяйственное управление САСШ сообщило губернаторам четырнадцати хлопководческих штатов своё предложение – уничтожить одну треть урожая хлопка 1931 года в целях повышения цен.»
Телеграмма эта – не выдумка. Её подтверждают газеты Америки, и одна из них – «Вашингтон пост» – пишет даже так:
«Унизительным комментарием современного умственного состояния Америки и её производительных сил, позорным крахом системы регулирования потребления и распределения является такое положение, когда при сверхизобилии, с одной стороны, и сильной нужде – с другой, необходимо уничтожать ценные продукты. Что произошло с производительными силами Америки, когда пшеницу и хлопок нужно сжигать или оставлять гнить на полях, в то время как миллионы граждан нуждаются в том и другом?»
Нередко указывалось, что преступную, бесчеловечную деятельность капиталистов можно объяснить только их безумием, только тем, что страсть к наживе, к накоплению денег свела их с ума. Это говорилось для того, чтоб «усилить впечатление», чтоб яснее подчеркнуть бесстыдство грабителей мира. Но действительность оправдывает и эти слова. «Возрождение» – парижская газета эмигрантов-монархистов – сообщает такой факт:
«В Нью-Йорке в качестве жалобщика на суде выступил миллионер Джон О'Баннон, требовавший, чтобы было уничтожено требование врачей о помещении его в сумасшедший дом. Миллионер рассказал судьям о своей жизни. Она началась с того, что он изобрёл некий суррогат кожи, учредил общество и приобрёл состояние в 15 миллионов долларов. Страдая нервозностью, он обратился к врачам, которые признали его сумасшедшим и распорядились поместить в дом умалишённых. За короткое время, уже в сумасшедшем доме, он увеличил своё состояние ещё на 2 миллиона долларов. Он обнаружил деловитость даже в пределах больницы, предлагая её директору различные проекты усовершенствования и увеличения её доходности. На суде были допрошены врачи-эксперты, которые однако пришли к заключению, что этот выдающийся делец всё-таки сумасшедший, так что он был снова препровождён в психиатрическую лечебницу.»
Из этого факта можно сделать только один вывод: приёмы грабежа капиталистами рабочих стали так просты, что даже явно сумасшедший легко может награбить миллионы. Система капиталистического хозяйства всё более откровенно и нагло становится системой бандитизма, а условия быта принимают характер ничем не прикрытой анархии. Недавно газеты напечатали такое сообщение из Америки:
«Названия «бандитской вотчины» заслуживает не только Чикаго, но все более или менее крупные города Соединённых Штатов. Об этом достаточно откровенно говорит доклад комиссии Викершэма, назначенной президентом Гувером для обследования состояния тюрем и постановки полицейского дела.
«Почти во всех больших городах, – спокойно повествует доклад, – существует союз между полицией и преступным миром. В городах, где начальник полиции обязан слепо повиноваться мэру и где это высокое должностное лицо является политической креатурой убийц и жуликов всякого рода, полицейская практика неминуемо опускается до уровня тех элементов, которые оказывают на неё влияние»… К чему приводит такое положение, все могли видеть на примере Чикаго, Нью-Йорка или Сан-Франциско, где бандиты грабили и убивали среди бела дня кого хотели.»
Недавно во время перестрелки полицейских с бандитами Чикаго на улице было убито четверо детей. Вообще в этой маленькой войне полицейских – квалифицированных бандитов – против просто бандитов с прохожими не церемонятся, а убийство полицейским постороннего лица не наказуемо, как «убийство по неосторожности».
Капиталистический мир издыхает, разлагается. Собственных сил для возрождения в нём уже нет, они истрачены, видно, целиком, до конца. Мир этот держится механически, по инерции, опираясь только на грубую силу полиции, армия – не очень надёжная сила, потому что большинство солдат – пролетарии, и хотя головы их сильно засорены хламом мещанских предрассудков, но политическое, классовое, революционное самосознание их не может не расти в данных условиях. Мировая социальная революция не фантазия, а неизбежное и назревающее событие.
