Маргарита Криштафович
Монолог
Много ли было подобных ночей? Точно не знаю. Во всяком случае, больше, чем тех, что вспоминаются хоть как-то. Жалею теперь, конечно. О многом жалею, да что толку? Назад ничего не вернешь.
Соскочить с иглы помог случай.
Мы с одним парнем эссе писали. На крыше девятиэтажки сидели. Я была прилично наколотая, он навеселе. Нашептывала ему все, что в голову приходило, он, что успевал, записывал. На клочках бумаги, телефон его в ремонте был. И вдруг я вижу, что клочки эти на пол падают, чернеют, скрючиваются, и исчезают один за другим. На месте последнего воронка образовалась, диаметром метра в полтора. Пока я сообразить пыталась, что происходит, парня стало в воронку затягивать. И пяти секунд не прошло, как наружу уже одни кроссовки торчат. Вот тогда-то меня и понесло. Говорят, вырвала антенну и давай ею крышу крушить. Это я так парня выручала.
Рассказывают, в больницу не меня доставили, а мой скелет с глазами. В отключке. Когда я в себя пришла, врач в подробностях ситуацию описал и объяснил, что никто и ничто мне не поможет от зависимости избавиться, если я сама этого не захочу.
– Времени у тебя немного осталось, – сказал он мне, – но оно есть. Возьмешь себя в руки прямо сейчас – буду рад помочь. Нет – собирай вещи и уходи. У меня на твое место два десятка претендентов. Так что решай.
И я решила. Взяла себя в руки. И до сих пор держу. Пятый год уже.
После больницы я домой пришла. Это как раз перед выпускными экзаменами было.
Увидев меня, мама растерялась:
– Тебя выпустили? – промямлила, отводя взгляд. – А нам сказали, что несколько месяцев лечить будут…
– До полугода, – добавил ее спутник. – Так что мы Вас не ждали. Так рано.
Он был по-прежнему со мной на вы. И так мне тошно стало.
Поняла я, что не нужна им. Только мешать буду, да и вообще: у них своя жизнь, у меня своя. Запихнула в сумку то, что под руку попалось, и ушла.
