Марго Никольская
Я помню твоё будущее
Дорогой читатель!
Обращаюсь к тебе с коротким предисловием, которое, надеюсь, поможет тебе полнее оценить визуальную составляющую моего труда. Пожалуйста, удели мне пару минут, прежде чем перелистнуть страницу и погрузиться в роман.
Все иллюстрации в этой книге, как и в первом томе дилогии «Без конца», я создавала сама, опираясь на возможности искусственного интеллекта Midjourney, которые в 2024 году поражали с каждым новым обновлением. И хотя они всё ещё далеки от совершенства, я старалась передать в картинках свою авторскую задумку и добавить к тексту атмосферу.
Признаюсь, если бы я не оставила кисть и карандаш когда-то, возможно, иллюстрации были бы ещё точнее, но профессиональным художником я не стала, а книги с иллюстрациями всегда любила. Поэтому, когда писала роман, делала карандашные наброски, собирала подходящие образы на Pinterest, и в итоге, как только появилась такая возможность, с радостью погрузилась в генерацию изображений с помощью ИИ.
Парадоксально, но на создание иллюстраций я потратила больше времени, чем на написание самого романа. Особенно трудно было в начале, когда ещё не существовало точных инструкций по работе с генерацией изображений, и приходилось разбираться во всём самой. Например, не было гарантии, что удастся воссоздать облик одного и того же героя в другой сцене или с нужного ракурса. А уж добиться изображения двоих конкретных персонажей, взаимодействующих друг с другом, оказалось особенно сложным – ИИ скорее пытался объединить их в одного, чем выдать двух разных, да ещё и похожих на оригиналы. Чтобы картинка передавала чувства и атмосферу, приходилось балансировать на грани фантастики, но я не сдавалась и, в итоге, добивалась результата.
Множество мелочей – не тот цвет, не та одежда, детали или декорации – часто требовали дополнительных ухищрений. Иногда даже такая простая вещь, как попытка убрать брови у персонажа, заканчивалась упрямым сопротивлением ИИ, не говоря уже о строгих цензорах. В итоге многие вопросы пришлось решать в Photoshop.
Но, признаюсь, это был увлекательный процесс. Я верю, что тебе тоже доставит удовольствие рассматривать каждую иллюстрацию, замечать детали и проникаться атмосферой сюжета. Возможно, зная немного о трудностях создания этих картин, тебе будет легче принять небольшие расхождения между текстом и изображениями. А там, где картины точно передают дух романа, это принесёт тебе двойное удовольствие.
Благодарю за внимание и желаю приятного путешествия в мире моих героев!
Пролог
Терновые стены царапают мою обнажённую кожу. Проходы узкие, не более ширины моих плеч. Я могла бы идти боком, но меня будто что-то сзади подталкивает двигаться быстро.
Что я ищу? Должно быть, выход. Что ещё можно искать в лабиринте?
Я слышу зов Густава. Он зовёт меня, его голос доносится из-за спины. Я продолжаю движение, но думаю, что мне бы остановиться и лучше развернуться: бежать назад, ведь там, скорее всего, я найду выход из лабиринта. Чем дальше я от него отдаляюсь, тем слабее слышу Густава.
Очередной перекрёсток, – я сворачиваю влево и врезаюсь прямо в её грудь. Чтоб тебя! Гинея смеётся, как всегда, звонко. Я понимаю, почему её смех меня всегда раздражает, – он звучит так, словно она не скрывая насмехается.
Оттолкнувшись от неё, я устремляюсь в противоположную сторону. И там, вдалеке, я вижу просвет – это выход! Я ускоряюсь. Там кто-то стоит. И чем ближе я приближаюсь к нему, тем лучше распознаю. Том О’Дойл ждёт меня с распростёртыми объятиями на выходе. А он там какого чёрта?! Не добегая до него, я сворачиваю в очередной закуток. Том зовёт меня. Я удаляюсь и от его зова.
Очередная развилка. За поворотом Беньямин задумчиво шуршит бородой. Он заставляет меня свернуть не туда. Я оказываюсь загнанной в тупик. И только здесь могу остановиться. Теперь у меня есть возможность поразмыслить, и я понимаю, что мне не нужен выход. Я ищу не его. Это шар-лабиринт, проходить такие я любила ещё в детстве. И, значит, я ищу центр. Точно! Мне необходимо попасть в центр и не выпасть по пути за пределы тропы, а, значит, следует избегать выходов.
В центре – моя победа. И награда. Там меня ждёт Феликс! И я непременно до него доберусь.
Часть 1
Глава 1
Доктор Беньямин,
или
Открой глаза!
Доктор Бе́ньямин терпеливо ждал, пока я запутаюсь в собственных объяснениях. Его холодный взгляд неотступно подталкивал меня к словам, которых я не собиралась произносить.
– Это всё, вообще-то, – я замялась, чувствуя, что проваливаюсь прямо в его ловушку.
– Что насчёт доказательств, о которых вы неустанно говорили всё это время? – едва слышно, но отчётливо, произнёс он, словно невидимой нитью привязывая меня к своему вопросу.
– А что насчёт них? – я стушевалась. Я же готовилась к этому вопросу. Иона, возьми себя в руки! – Сегодня ночью я не спала… – Зачем начала с этого? Он ухмыльнулся так, будто от него не ускользнуло моё замешательство. – Я анализировала, – слабая попытка выкарабкаться из ямы, в которую самостоятельно закапываюсь, – на протяжении пяти последних месяцев мы говорим с вами очень много. Но если выделить в этих беседах несколько тем, то это всегда – вся моя жизнь от рождения и до последних событий, с мельчайшими подробностями; собственно, эти самые последние события от момента нападения медуз в Дубае и до переноса их на «бумагу»; и, наконец, лекции по университетским курсам. Но! На волнующие меня вопросы вы ни разу не дали ответов. Мне кажется, вам уже всё и даже больше обо мне известно. Но для меня по-прежнему загадка: зачем вам эти знания, если вы не высказываете никаких наблюдений и совсем не помогаете. Зачем вы здесь? Просто слушать меня? Нет! Я поняла вашу методику. Я сама должна была прийти к пониманию, что свихнулась на фоне академического стресса. И выдумала для себя свою собственную фантастическую реальность. В которую и погрузилась с головой. И пребывала в ней почти четыре месяца. Выходом же нашла самоубийство…
Тренируясь, я произносила эту речь сегодня ночью множество раз. Главной целью подготовки было последнее слово, признаваться в котором мой язык никак не поворачивался, даже для достижения главной цели.
Ну, во-первых, я не собиралась накладывать на себя руки… Во всяком случае, не свои! По моей задумке некий Корнелий, чудесный целитель, продававший свой непрезентабельный, но действенный продукт в креативных банках и подписывавший их на куске кожи своим именем, джинн по совместительству (как выяснилось, когда я ответила на его звонок по оставшемуся у меня телефону Феликса, и мы не долго, но содержательно побеседовали), обещал избавить меня от бренной участи – жизни в реальности, в которой Феликса больше нет. Корнелий согласился принять всю мою энергию целиком. Таким образом, моя душа больше никогда не переродилась бы, и Феликс больше не столкнулся бы с моим воплощением ни в каком виде. Ну, и мне не пришлось бы доживать нынешнюю свою банально-унылую жизнь без него.
А, во-вторых, попытка даже не состоялась. Ведь прежде чем явился джинн, с которым я договорилась, что буду ждать его у себя в «пряничном домике», меня забрали в это место. Прямо из постели. И мне до сих пор не разъяснили, по какой причине… Нет, не так! Что я такого натворила, чтобы так загреметь? И как они собираются мой больной, судя по тому, что я в психушке, разум исправлять. Потому как даже на мой, уже далеко не трезвый взгляд, пребывание здесь не делает мне лучше, становится только хуже… Да что уж там! Это просто натуральная для меня катастрофа!
Я была нормальная, не знавшая настоящих бед, девчонка. Стремилась к научным открытиям, грезила одержать победу над старостью и фанатично училась, чтобы поступить в британский университет. А по выходным играла на гитаре, давая в барах концерты.
Потом явился Феликс и наглядно продемонстрировал мне, какой может быть жизнь. Он показал, что желать по-настоящему я не умела. Я мечтала о великих достижениях и не делала остановок, чтобы подумать, чего хочу я сама прямо сейчас. Может, какой-то мелочи. Не того, до чего у меня впереди целый путь. Не того, от чего все стали бы мною гордиться. А того, что могло бы сделать меня счастливой, сиюминутно доставить истинное удовольствие.
Феликс научил меня не только стремиться, но и хотеть. И теперь я хотела.
Жаждала быть с Ним, прожить рядом с Ним, узнать Его, понять Его мир, познать свой через Него, ведь Он – невероятный кладезь информации. Пуститься с Ним в безумные приключения… И я потеряла Его. Отпустила. Без Него моя прежняя жизнь и перспектива на будущую показались мне лишь жалким отголоском настоящей. Без Него всё оказалось неважным. И с этим пониманием я загремела в собственную преисподнею. В которой доктор Беньямин только подбрасывает песок в мой костёр – тушит меня день за днём только сильнее. Своим молчанием, своими вопросами, которые хоть и звучат по-разному, ответ, однако, на них звучит такой, какой он уже сотню раз слышал. Нет, он не помогает и не вредит мне, он уничтожает в моём сознании оставшиеся ничтожные крохи желания дышать. И делает это весьма профессионально.
Единственным поддерживающим меня на плаву событием остаётся обучение. Которое, кстати, тоже не очень-то вяжется с лечением.
– Думаю, на сегодня мы закончили, – доктор подпёр свой «всегда не бритый» подбородок кулаком и пронзительно уставился на меня. Совершенно точно он ждал.
– Резюмируйте хоть! – взмолилась я. – Ну, нельзя же так! В самом деле!
– Неубедительно.
– Но почему? – Волнующие вопросы в очередной раз рвались наружу, и я всеми силами старалась их удержать. – Разве не этого вы добивались?
– Чего конкретно, по-вашему, я добивался?
– Вы мне не верите! – сдалась я.
Он не ответил. Но мне стало ясно по его виду, что я права.
– На чём я прокололась? – я обиженно ссутулилась, складывая руки на груди.
– Вы прекрасно классифицировали темы наших с вами бесед, Иона. Выделив вторую, вы отмерили её событиями «от» и «до». Тогда как, приди вы к заключению, благодаря которому надеялись слинять из моих гостеприимных владений, определение, скорее, было бы таким, как «время смуты», «период расстройства» или что-нибудь около.
– Но? – Я выпучила глаза, до боли сжала челюсти, испепеляя его злобным взглядом проигравшего. – Это же мелочь!
Смысл спорить…
Доктор внимательно смотрел на меня со своего кресла за столом и говорил убийственно спокойным тоном:
– Прогресс, действительно, на лицо. Вы хотя бы уже сдвинулись с мёртвой точки. Не ровен час, и мы увидим результат.
– Ага! Когда мне вернут мой телефон? – Я сдалась, всё равно уже раскусили. – Почему мне нельзя поговорить с мамой? Кто вам платит? Что это за место? – Как обычно это бывает, на этих вопросах Беньямин потерял ко мне интерес, покинул своё кресло и уставился на горный пейзаж через высокое арочное окно замка. Разве так можно? Чему их там учат? Очередной его дорогущий костюм не ускользнул от моего внимания, сидит на его стройной фигуре безупречно. Сколько он зарабатывает? Ладно, у меня одна минута, прежде чем явятся Тёмные и уведут меня в комнату. Успею потрепать ему нервы, если это, вообще, возможно. – Зачем я здесь? Родители знают о том, где я? Какова ваша цель? Почему я продолжаю обучение?
– А вы хотели бы его прекратить? – удивил меня доктор, в кои-то веки хоть как-то отреагировав на один из моих вопросов, которые я неустанно повторяю всё это время.
– Что? Нет! – растерялась я. – Вовсе нет!
– При первой нашей с вами беседе вы дали чёткий ответ на вопрос, который многих людей заставляет путаться в собственных словах и даже мыслях. Напомню вам, я спросил, что по-вашему в жизни важно…
– А что нет. И я ответила: «Важно время, знания, мечты, впечатления, чувства, гармония с собой и с природой. Неважны слава, богатства, всеобщее одобрение».
– Фантастика! Именно так вы и сказали пять месяцев назад. Слово в слово! – восхитился он, непривычно усаживаясь на диванчике в стороне, он закинул ногу на ногу. – И звучите явно искренне и с пониманием произнесённого.
– Вы хотите сказать, что при составлении карты моего «лечения» учитывали эти факторы? – Я не старалась скрывать от него своё недоверие.
– Не все, разумеется. Но знания вы ставите на второе место. Очевидно, образование действительно важно для вас.
– Разве меня не отчислили ещё?
– Что имеет истинную ценность? Бумага, подтверждающая вероятность знаний в определённой области? Или наличие таковых?
– Ну, знаете ли! «Бумага» и «вероятность знаний», это не про выбранный мною университет! – он стряхнул невидимые пылинки с колена, давая понять, что я не за то зацепилась. – Но да. Да! Знания, разумеется!
– Уверяю вас, вы получите больше ценной и желанной информации здесь за год, чем за пять лет из лекций любого учебного учреждения. К тому же, вы не пропускаете ничего из программы, все ваши выполненные задания направляются по адресу. Кроме занимательного опыта жизни в студенчестве, который не подразумевает дистанционная форма обучения, вы нисколько не теряете.
Класс, меня перевели на дистанционку. Значит, родители всё-таки в курсе.
– Но откуда вы столько знаете по моей специальности? Генетика же совершенно не ваш профиль! Вы не выглядите как человек, успевший защитить хоть одну диссертацию. Извините за прямолинейность, говорю при всём уважении к вашим знаниям. Я просто имею в виду ваш относительно молодой возраст, вы не выглядите старше моего дяди, а ему двадцать три!
– При верном подходе и к этим годам можно успеть нарастить внушительный багаж знаний. Особенно, если не отвлекаться на такие мелочи, как доказательство их наличия кому бы то ни было.
– Не понимаю…
– Когда наставник, ценный источник знаний, обучает лицом к лицу, один на один ежедневно неторопливо ведёт беседы с воспитанником, ученик, готовый и желающий принимать их, усваивает полученные знания раз и навсегда. При таком подходе, разумеется, исключается необходимость проведения тестов. Учитель и без них видит результат и имеет возможность вернуться к темам, требующим дополнительных разборов.
– Что-то подобное я уже слышала про образование в древнем Риме. Дети родителей, которые могли позволить себе их обучение, получали его именно таким образом. А когда образование стало общедоступным…
– И стоит заметить, это случилось относительно недавно.
– Разумеется. На всех учеников стало невозможно сыскать такого количества учителей. Так что, дорожим тем, что имеем. Выходит, вы не совсем доктор, доктор Беньямин? – пришла к выводу я. – И в таком случае, считаю, у меня есть все основания оспаривать вашу методику моего лечения. Ибо вы вовсе не лечите меня, а буквально калечите! Так плохо мне ещё никогда не было! И раз уж мы так разговорились сегодня, скажите хоть, родители знают о том, где я?
– Сегодня вы получили ответ на один из волнующих вас вопросов в качестве бонуса за свой маленький прорыв. Вы смогли взглянуть в другую сторону и верно заметить, что есть и другие варианты, кроме как упорно держаться за свою «истину» и задавать вызубренные вопросы в финале каждого сеанса. Договоримся так, я буду давать вам желанный ответ на один из вопросов каждый раз, когда ваши мысли будут брать новое направление.
– Ага, легко сказать! Много ли я могу здесь придумать, когда единственное моё стремление вам известно. Я сбегу отсюда!
– Вот! Видите? Отлично. Ещё один вариант. Действуйте! Превосходная идея. За попытку побега могу обещать вам даже два ответа, – потёр руки в предвкушении он.
– Прекрасно! – Гордо задрав нос, я покинула его кабинет, не прощаясь. Уверена, что слышала, как он посмеялся.
Итак, сегодня я имею больше, чем обычно, и могу хотя бы начинать складывать свой пазл. Мои надежды, что всё прекратится к концу весны, и меня отправят «долечиваться» домой на каникулы, не оправдались. Беньямин, очевидно, не спроста сравнил год своего наставничества с пятью годами учёбы в универе. Значит, он не сомневается, что меня здесь не меньше года продержат! Год жизни… Го-о-од! Издевательства надо мной. А главное – зачем?
Я остановилась так резко, что Тёмные, не ожидая чего-то подобного от меня, врезались мне в спину. Воспользовавшись секундной возможностью, я проскочила между ними и побежала обратно по коридору к только что покинутому кабинету.
– Я хочу на прогулку вне расписания, – беспардонно распахнув дубовую дверь, я застала доктора, словно застывшего в той самой позе, в какой я его видела, покидая: сидящим на софе. – Прямо сейчас.
– Не откладывая планируете план побега! Что ж, это заслуживает уважения. Не стану препятствовать, – он одобрительно кивнул, вероятно, подбежавшим и уже стоявшим за моей спиной, Тёмным.
Беньямин сегодня просто Доктор «Yes» какой-то!
* * *
Стоял аномально тёплый для Великобритании май. Едва выйдя за порог, я вдохнула свежий вечерний воздух. Минуя взглядом огромный сад, как обычно, посмотрела на горные вершины и взглянула на небо. Первые звёзды уже украсили небосвод. Надеюсь, мне позволят погулять подольше, и у меня будет возможность поразмышлять в их компании.
Я двинулась в направлении беседки у небольшого озера с лебедями. С наступлением весны я регулярно стала там засиживаться. В сумеречной тишине, в которой слышались лишь стрёкот сверчков и крик запоздало вернувшейся в гнездо птицы, я перестала различать звук шагов своих Тёмных спутников.
Собственно, они вовсе ни какие не «тёмные» и не выглядят так даже примерно. Вполне себе нормальные ребята, одеты даже не в халаты, не в чёрные костюмы, даже не в серые плащи, как мне хотелось бы, – абсолютно повседневные джинсы и рубашки, даже не одинаковые. Никакой у них дресс-код, по всей видимости.
Но мне здесь особо и не с кем даже поприкалываться, кроме них. Чтобы хоть немного расслабиться, я периодически подтруниваю над ними, а они и вида не подают, ощущение, будто и не понимают ни русского, ни английского.
Значит, задержались на лавочке, где дожидаются меня обычно. На кой чёрт их ко мне приставили? И что они будут делать, если мне вдруг и впрямь подебоширить вздумается.
Беседка, как и все тропы безграничного сада, уже осветилась огоньками фонариков, развешанных по краю крыши. Я устроилась поудобнее и осмотрелась. Клиника, в которой, я надеялась, не с родительской руки заточена, представляла собой величественную крепость с внутренним двором. О том, что внутренний двор есть, мне было ясно по строению поместья и по тому, как оно выглядело со стороны внешнего сада. Однако бывать там мне не приходилось до сих пор. А то, что окна и моей спальни, и прочих комнат, в которых я бывала, всегда выходили во внешний сад, где я обычно гуляла, только подпитывало мой интерес к этому самому скрытому дворику. Добавляло интриги.
Всем своим видом строение замка больше походило на родовую вотчину или, может, даже государственную ценность, общественное достояние, чем на клинику для душевнобольных.
Это был ещё один аргумент в копилку моих подозрений.
Если всё же останавливаться на идее, что это частная клиника… Её пациенты никогда друг с другом не пересекались. А, значит, их не так много, и каждому отведено чуть ли не отдельное крыло. И разные площадки для прогулок. А это уже, считай, аренда огромной, далеко не бюджетной по стоимости, площади. Следом оплата прислуги, которых здесь целая деревня, не меньше. Из окон моей спальни виднеется отдельный комплекс на территории, где все они живут. Питание я даже не считаю, на фоне прочего оно – капля в море, но следует отметить и его, ведь меню здесь вовсе не больничное. И, наконец, венец этого чека – мой собственный личный врач, и он же учитель по совместительству.
Молодой человек с весьма презентабельной внешностью, у которого одних только костюмов на сумму стоимости родительской квартиры в Хамовниках1. А багаж его знаний, которыми он весьма охотно и успешно делится со мной, просто бесценен. И вот он́ проводит со мной не менее десяти часов в сутки каждый день и почти без выходных. Отсюда возникает вопрос, не дающий мне покоя: кто за всё это платит?
Опять меня унесло не в те дебри! Нет бы сосредоточиться на главной мысли и думать о том, как бы мне поскорее отсюда выбраться. Беньямин бросил мне вызов, будто уверенный, что у меня однозначно нет шансов. Но за попытку пообещал вознаграждение. И это, кстати, очередная его оплошность, которая только подтверждает мои подозрения о том, что мозгоправа хуже него просто нет. Уж он точно не добился бы от меня ни слова на своих терапиях, не заслужи он моего уважения своими лекциями по генетике. Думается, как специалист он куда выгоднее был бы обществу в качестве врача-генетика, а не психотерапевта. Ладно…
Итак! Тёмные караулят меня на прогулках всё время. Периодически они сменяют друг друга, но чаще вместе. Мысль о побеге в ночное время изначально обречена на провал. Слишком предсказуемо. Да и, скорее всего, ночью все двери заперты. Что на счёт моих утренних зарядок на свежем воздухе? В это время со мной всегда только один из них. И как он себя, интересно, поведёт, случись у меня, скажем, приступ? Ощущение, что будет, как обычно, безразличен. Есть даже вероятность, что и вовсе не усмотрит необходимости бежать за помощью и оставлять меня наедине с собой. Не вариант!
Я сжала виски и снова всмотрелась в небо. Назвать его просто звёздным, даже язык бы не повернулся. Настолько оно было ярким, ощущение, будто даже средненькая камера телефона смогла бы запечатлеть это потрясающее зрелище. Дорожка Млечного Пути утопала в бесконечном числе ярких звёзд и новых созвездий, разглядеть которые, прежде мне не приходилось.
Остро в памяти всплыла ночь в замке над облаками, проведённая в компании Феликса, где небо освещали бесчисленные салюты, а незнакомые нам люди водили с песней новогодний хоровод. Слёзы обожгли мои, успевшие остыть, щёки. Я судорожно нащупала под одеждой его кулон в форме диска. До сих пор скрываю его ото всех. Он не позволяет мне согласиться с коварно навязываемой мне жестокой идеей, что Феликса я просто выдумала.
Я вытащила изделие на свет и в который уж раз на него посмотрела. Ещё до того, как попасть сюда, мне удалось отыскать в интернете кое-какие сведения о талисмане. Кулон Феликса – это имитация древнего артефакта, так называемого Фестского диска, найденного на острове Крит, уникального памятника письма, достоверно расшифровать который до сих пор не удавалось никому. Осмелюсь не сомневаться, что Феликсу послание загадочной вещицы было известно наверняка, раз он с ним так таскался…
Вдруг из-за кустов сбоку от меня послышался какой-то грохот. Я обернулась и прислушалась. Судя по звуку, привлёкшему моё внимание, и последовавшим за ним стонам, там кто-то знатно распластался. В несколько длинных шагов преодолев расстояние до уже успевших расцвести кустов акации, я застала на месте маленького «шпиона», пытающегося вытащить ногу из велосипедной рамы.
– Что ты здесь делаешь? – воскликнула я, сама в шоке, ведь не видела в такой близи других людей уже столько времени.
Испуганный мальчуган лет десяти, коренастый, спешно пытался избавится от захватившего его железного друга, а тот, будто только крепче удерживал его в объятиях злосчастной рамы. Я помогла бедолаге подняться. И едва он почувствовал опору под ногами, как тут же, неуклюже подняв велосипед, попытался на него взгромоздиться.
Растерянная, я наблюдала. Невооружённым глазом было видно, что мальчишка совершенно не умеет седлать велосипед. А неудачно выбранная поверхность, для того чтобы освоить навык езды, быть может, связанна с тем, что он скрывается от кого-то.
Когда он, в очередной раз усевшись на велик, просто упал на этот раз не так эпично, и, уже без моей помощи поднявшись, попытался от меня удрать, волоча велик за собой, я, устав наблюдать за всем этим, догнала его и поспешила выведать что-нибудь, пока моя прогулка в кустах не привлекла внимание Тёмных.
– Подожди, слышишь! – я попыталась говорить, как можно тише. – Как тебя зовут?
Он продолжал быстрым шагом удаляться, даже не глядя в мою сторону и не реагируя на вопросы, тогда ко мне пришла идея, чем я могу привлечь его внимание.
– Я могу тебя научить! – чётко проговорила я и остановилась.
Сделав ещё несколько шагов, он замер и несколько мгновений спустя обернулся в мою сторону. Победа! Обрадовалась я и устремилась к нему.
Понимая, что установленная связь с мальчишкой пока весьма хрупкая, я старалась не напирать, не задавать вопросов и делать только то, что обещала. А дальше будь, что будет.
– Для начала подкорректируем малость твой старт, – каждое слово я произносила чётко и с расстановками. По тому, как он заглядывал мне в рот, когда я говорила, мне показалось, что он плохо понимает английский. Я сама когда-то была учеником и, думаю, выглядела примерно также, пока неважно понимала живую речь. – Смотри! Поймать равновесие возможно только в движении. А для этого следует прежде тронуться и только потом уж усаживаться на седло. Тебе следует перекинуть одну ногу на педаль, – я осторожно приблизилась в плотную к нему и к велосипеду и прокрутила педаль примерно на шестьдесят градусов, в удобное положение для новичка. Парень насторожённо проследил взглядом за моим действием и, похоже, снова приготовился внимательно слушать меня. И я продолжила пояснения: – Но упор остаётся пока в той ноге, которая всё ещё на земле, – пытаясь наглядно изобразить сказанное, я продемонстрировала свой инструктаж на воображаемом велосипеде. Моя карикатура позабавила парня, тогда я тоже хихикнула. – Когда ты, как бы наступишь на педаль, в смысле, толкнешь её, тебе следует постараться перевести весь вес на велосипед и таким образом поймать равновесие.
Я не была уверена, что изъяснилась доходчиво, чтобы он меня понял. Надеюсь, что именно так учат езде на велосипеде взрослых детей, сама-то я освоила велик ещё в таком раннем детстве, какое уже и не помню. Но когда мой новоявленный ученик сделал ровно то, что требовалось и смог тронуться, сама того не ожидая, я подпрыгнула, хлопая от радости в ладоши. Тут же осеклась и со словами «завтра в тоже время» побежала обратно в сторону беседки.
Тёмные продолжали сидеть спиной ко мне. По их обездвиженности я предположила, что оба они задремали. Забавные ребята! В который раз я усомнилась в их предназначении.
Может, Беньямин так уверен в моём провале с побегом, потому что ворота караулит какое-нибудь неведомое чудище? А эти чуваки просто чьи-нибудь родственники, того же чудища, которым нужна работа? Вот их и приставили ко мне, чтобы хоть чем-то занять бездельников.
Проходя мимо Тёмных, я обернулась: нет, не спали. Но будто зависли. Жутко аж стало. Я поёжилась и устремилась ко входу в здание. И когда за мной хлопнула дверь моей комнаты, я до сих пор не наблюдала слежки за собой.
Может, это и был мой шанс?
Но, если задуматься, то куда, в какую сторону я бы направилась. С одной стороны нас окружает горный массив. А что, если с другой границы лечебницы затаился дремучий лес, и до ближайшего города мне пришлось бы идти несколько дней, а я без провизии. Нет, это было бы слишком опрометчиво! Сорваться вот так: без плана, неподготовленной…