Марго Яман
Дьявольский покер
Глава 3
Госпожа Эйлюль, женщина невысокого роста и яркой, притягательной внешности гордо несла себя по коридорам дворца Правления. Длиннополые одежды из тяжёлой, но весьма дорогой ткани и широкая, красная лента через плечо, украшенная знаками отличия гласили о её высоком статусе.
Она невероятно гордилась этой лентой. Сияющий у виска индикатор говорил лишь о доходах и состоянии, что имелись у каждого в Облачном мире, но лента… Лента свидетельствовала о том, что госпожа близка к Правлению.
Осознание собственной значимости переполняло её всякий раз, когда она входила во дворец. Сколько ей пришлось пережить, чтобы оказаться в этом моменте. Взять хотя бы родителей, которые неудачно вложили средства и чуть не лишили её благой жизни в Облаке.
Хорошо, что у матери хватило ума покончить с собой. Отец оказался более стойким, не сдох. Но и к Погасшим не попал. Правление, помятуя о его былых заслугах согласилось пристроить его на разведывательный крейсер за крохотное содержание. И дочь сгинула бы с ним в космических просторах, не прими она важное решение вовремя.
Союз с невероятно скучным, не очень привлекательным, но весьма состоятельным господином спас её жизнь от грядущего краха. Она забыла об отце в ту же секунду, как её отпечаток появился в договоре. Партнёр был щедрым, и Эйлюль сумела хорошо распорядиться его дарами. Через пару лет она имела собственное небольшое состояние, но радость её омрачалась одним фактом: Филипп.
Сынок партнёра являлся его законным наследником. Он, а вовсе не она. А дарить такое состояние щенку желания не было. К счастью, он бесследно исчез. Сворачивая к нужному отсеку Эйлюль едва заметно усмехнулась. Конечно, она помогла. Но ведь никто не знает. Она же громче всех кричала о необходимости дополнительных поисков, поддерживала партнёра, и писала петиции в правление с требованием обезопасить детей ещё больше, чем есть.
Петиции принесли результат, но вовсе не тот, к которому она стремилась. Желая всего лишь замылить глаза Облачному корпусу и отвести от себя подозрения она неожиданно оказалась в службе защиты детей. В одном ряду с организаторами.
Такими должностями не разбрасываются, и Эйлюль сумела разыграть эту карту лучше всех. За последние двадцать пять лет она предприняла ряд рискованных шагов по устранению конкурентов, и сегодня уже возглавляла службу. В её руках сосредоточены все сведения о детях Облачного мира и средства, вложенные на детские нужды родителями. Доступ имела только госпожа Эйлюль, а все остальные подразделения защиты подчинялись ей. Сама же она входила в состав Правления, как представитель вверенной ей огромной ответственности. Конечно, её роль в Правлении весьма незначительна, но красная лента… Ох, уж эта красная лента.
Эйлюль снова улыбнулась, разблокировав дверь личного кабинета. Серые глаза внимательно оглядели помещение: всё на своих местах. Проверок не было. Но и к ним она готова. Она всегда подчищала за собой очень тщательно. Пусть проверяют, в её ведомстве всё идеально.
Расположившись в удобном кресле Эйлюль мечтательно прикрыла глаза: последняя услуга, которую она оказала отчаявшейся мамаше принесла ей неплохие дивиденты, которые успешно упали на один из счетов Партнёра. Её замечательный тайник.
Идея организовать тайник пришла вместе с идеей кражу детей поставить на поток. Чаще обращались новоявленные Партнерши, желающие избавиться от отпрысков своих избранников. Как когда – то сама Эйлюль. И пока отцы бегали в поисках сыновей и дочерей, их Партнерши оформляли возврат содержательных средств. Разумеется за процент самой Эйлюль. Детей она ненавидела. Они всего лишь угроза благополучию. Так что совесть, которой Эйлюль не была отягощена ей спать не мешала.
Эйлюль снова улыбнулась. На сей раз ядовитой, опасной улыбкой акулы. Вспомнила последнюю кражу: За всю историю преступлений за услугой обратилась сама мать: её Парнёр в составе диверсионного флота воевал где – то на задворках Галлактики, и уже несколько лет не давал о себе знать. Она же, проматывая его состояние оказалась на грани краха, и не придумала ничего лучше, чем избавиться от собственного сыночка, рожденного в угоду Партнеру. Даже процентов Эйлюль хватило бы на безбедную жизнь одного Сияющего, а вся сумма целиком – настоящее богатство.
Её счёта безупречны. Никаких неучтённых поступлений. А Партнёр своими не занимался. После потери Филиппа, чуть не сошедший с ума от горя, он стал ко всему безучастным. Ел, спал, дом не покидал. Управление доверил Партнёрше. И она радостно организовала среди его счетов свой тайничок. Всё равно, рано или поздно его состояние станет принадлежать ей. А пока пусть живёт и здравствует. Иначе давно бы избавилась.
Сигнал личного средства связи оповестил о новом сообщении. Ткнув на крохотную панель, расположенную в сердце дорогого перстня Эйлюль вызвала проекцию и по мере прочтения менялась в лице. Сначала страх и паника овладели женщиной: Неужели взломали? Невозможно! Но увидев подпись, Эйлюль испытала бурю эмоций, незнакомых ей ранее. В голове шумело, дыхание сбилось, руки задрожали. Открыв рот, словно рыба, выброшенная из воды она снова и снова и снова перечитывала: Арена приглашает в Игру.
Возможно ли такое? Та самая Арена? Может розыгрыш? Вдруг правда? Это же шанс на миллион! Мысли заметались, как бешеные челноки, лишённые управления. Всё состояние в Игру. Ну уж нет! Да кто такая эта Арена. Одни слухи, и ничего более. Эйлюль забегала по кабинету, стараясь унять своё взбудораженное новостью состояние. Невероятно! Арена существует! Согласие станет самой безумной авантюрой из возможных. Но разве можно проигнорировать такое приглашение?
В какой-то момент Эйлюль застыла и прижала заледеневшие от потрясения руки к разгорячённым щекам. Медленно вдохнула, задержала дыхание, и так же медленно выдохнула. Сердце билось без остановки, но мысли успокаивались. Потеря состояния – не катастрофа. Есть Партнёр и его кредиты, включая её тайник. Но Игра… Она себе не простит, если откажется!
Глядя, как в одно мгновение её счёт опустел Эйлюль запаниковала. Ставка сделана. Что же дальше? Через минуту в её кабинете открылся телепорт, который использовался для перемещений в экстренных случаях. Видимо пункт назначения был уже введён, потому что периметр телепорта сиял ласковым, приглашающим светом. Эйлюль сделала шаг.
Господин Адем, вошедший в эту минуту в кабинет только изумлённо моргнул. Назначенную ранее встречу с госпожой Эйлюль он очень ждал, надеясь получить сведения о пропавших детях из первоисточника. И её внезапное бегство не мог объяснить. Разве что очередной пропажей. Рассматривая координаты, указанные в окне отправления он и вовсе дар речи потерял. Сбой? Телепорты работают лишь в пределах планеты. И чем дальше расстояние, тем больше пересадок. Учитывая огромные энергозатраты, которые неизбежны при активации телепорта ими действительно пользовались в исключительных случаях.
А если судить по введённым координатам, то Эйлюль отправилась в соседнюю галактику. Что определённо невозможно. Пришлось вызвать техника – дроида. Но лишь для того, чтобы услышать: телепортом не пользовались несколько месяцев. Сегодня координат никто не вводил. Какой абсурд! Эйлюль вошла в телепорт на глазах Адема. Пребывая в полном недоумении Адем сообщил Облачному корпусу о происшествии, запросил детальное исследование телепорта инженерами и отправился к себе на службу. Необходимо обсудить ситуацию с Олафом.
– Небывалая странность ещё и в том, что их нет на планете. Совсем! – рассказывал он часом позже своему помощнику, сидя в расслабленной позе с тонизирующим напитком в одной руке и анализатором в другой. Внимательно глядя прямо в глаза Олафу, будто надеясь найти в них ответ, Адем продолжал, – Господин Керем и Госпожа Эйлюль покинули планету. Индикаторы недоступны. Но в космопорте нет данных, – он потряс анализатором, – Никто не улетел.
– Допустим, в кабинетом телепорте Эйлюль действительно произошёл сбой и она переместилась на какой-нибудь космический лайнер. Возможно? – Олаф старательно искал логику в произошедшем, подпирая рукой голову и глядя в потолок. Он и сам был в недоумении.
– Невозможно. Сведения из космопорта гласят, что сегодня вылетов не было. Ранним утром Керем распорядился погрузить Тею в сон, покинул медбокс и тоже исчез. Я запросил данные с этого момента. Не было вылетов.
– Но на планете их нет?
– Нет! Не могли быть сбои на всех этапах. Невозможно! – Адем хмурился, – и не кажется ли тебе странным, что Тея спит тогда, когда она нам нужна, а Керем исчезает, будучи приглашённым на дознавание, хотя сам пострадал. Не он ли больше всех заинтересован в наказании преступников? Ведь чуть не погиб! Эйлюль исчезает ровно тогда, когда я хочу получить сведения о возможно пропавших детях, за которых она все эти годы горой стоит. Почему?
– Странные совпадения, я согласен, – кивая головой, пробормотал Олаф, – весьма странные!
– Я не верю в совпадения, Олаф. Не верю! А вот в то, что мы не владеем всей информацией – очень даже верю! – Адем поднялся с кресла, сидя в котором беседовал с помощником, смахнул несуществующую пылинку с рукава идеально сидящей на нём униформы социального детектива, и продолжил, – Если Эйлюль не вернётся через пять дней, то мы без неё получим доступ к базе службы защиты. Это решаемо. Пока можем пошерстить Погасших. Кто – нибудь продаст информацию. Керем же вправе не свидетельствовать против себя. Но! Без показаний Теи нам Мира не спасти. Он недоговаривает, но и казни не заслуживает. Малышы собрали достаточно данных, чтобы в этом убедиться. Что будем делать?
– Запрос на отсрочку казни Облачным отправим. Основания есть, – Олаф откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, работу с Адемом он почитал за честь. Наставник и друг уже несколько лет поддерживал его стремления к защите закона и справедливости. Только они оба понимали, что право на справедливость доступно не каждому. Устоявшаяся система, словно космический диверсионный флот сметала всё, что могло её пошатнуть.
– Пять дней, Олаф. По закону можем отсрочить на пять дней. Никто не согласится подписать запрос на полгода: это же его кормить надо, содержать. А он Погасший, – удрученно ответил Адем, – да и Брока ещё не нашли. Его показаний нет.
– Плевать на Брока! Пять дней – это много! Особенно тогда, когда Мир ожидает казни с минуту на минуту, – возразил Олаф и тоже поднялся, – кто знает, что изменится за пять дней? У нас двое за полдня с планеты исчезли, а за пять…, – и Олаф хитро подмигнул. Его вера в неизбежное добро всегда восхищала Адема, но реальность вторгалась в их будни самым насильственным образом, собственное бессилие накрывало с головой и прибивало к земле, как маленьких букашек во время грозы.
– Решено. Отправлю запрос, а после к Погасшим. Олаф, не забудь переодеться, – напомнил Адем Олафу, который в прошлый раз чуть головы не лишился за свою красивую форму. Олаф поморщился от воспоминаний, прикоснулся рукой к старому шраму на бедре, но согласно кивнул. Урок он усвоил. – Смотри-ка! – воскликнул Адем, – Мгновенно ответили. Пять дней с указанием точного времени казни, – тяжело вздохнул детектив, попрощался с Олафом и покинул кабинет. Олаф вышел следом.
Никто из них не заметил пушистый комочек, искусно притворившийся аляпистым пятном на интерактивном авангардном полотне. Отлепившись от панели, Шустрик встряхнул свои шерстинки, взмыл под потолок, просочился в вентиляцию и был таков. В Убежище его ждали с новостями.
Он летел так быстро, как мог и врываясь в бункер с порога заверещал сигналом тревоги, напугав каждого, кто находился внутри. Травинка взвизгнула и прижалась к новому, до сих пор молчащему мальчику, обняв его с силой обеими руками.
Разведчик от неожиданности уронил пару генераторов, которые намеревался пристроить в самой тёмной части бункера. Двое молодых парней с синими повязками на запястьях рассыпали содержимое коробки с провиантом. Остальные испуганно замерли, но увидев Шустрика опомнились и бросились к нему. Любой в Убежище уже знал, что Мир в беде.
Если Крыса воспринимали, как некоего стража порядка, принимая и не оспаривая его главенство, то Мир был душой и сердцем каждого несчастного, попавшего в беду и спасенного парнем. Он бился насмерть за эти жизни, а Соль залечивала их раны. Помочь Миру выпутаться хотели все.
Шустрик воспроизвёл всё подслушанное, и спустя минуту задумчивое молчание прервал тихий плач новенького мальчика. Он сидел на полу и горько плакал, опустив голову на поджатые колени и закрываясь руками так, будто хотел спрятаться ото всех. Травинка гладила его по тёмным, спутанным волосам, а Соль, опустившись на колени прижала ребёнка к себе. Остальные продолжали молчать: Что тут скажешь? Все проходили эти болезненные для души этапы.
Через некоторое время мальчик замолчал, поднял голову, размазал слёзы по грязным щекам, и, наконец, заговорил: – Если госпожа Эйлюль пропала, как же меня найдут?
– Ты знаешь госпожу Эйлюль? – спросил Разведчик, присаживаясь рядом с мальчиком и глядя ему прямо в глаза.
– Её все знают. Она оберегает детей, – согласно кивая, ответил мальчик, и с надеждой посмотрев на Крыса продолжил, – меня зовут Зак. Закари Рейн. Может вы слышали, что меня ищут?
– Нет, малец! Пока не слышал, но раз теперь мы знаем твоё имя, то я поспрашиваю на границе. А ты пока расскажи, как попал к нам. Что помнишь?
– Ничего. Мама ушла по важным делам, а Ли уложила меня спать. Проснулся я на улице, когда меня куда-то тащили за ногу.
– Ли – это кто? – поинтересовался Разведчик.
– Это моя няня. Она андроид. Очень добрая, – воспоминание снова вызвало у Зака поток слёз, на паренёк взял себя в руки.
– Ладно, не реви! – скомандовала Соль. – С нами ты в безопасности. Это сейчас главное. Если тебя ищут, то мы об этом узнаем, понял? – дождавшись согласного кивка от ребёнка, Соль продолжила, – У нас есть правила: каждый должен быть полезен. Ты будешь помогать Травинке следить за припасами. Прямо сейчас. Есть контейнеры, которые мы не разобрали, и есть свободные отсеки, куда можно всё сложить для хранения. Травинка объяснит, что делать. Действуйте.
– Странно всё это, – нарушила молчание Нотка, маленькая и симпатичная женщина, которая на самом деле звалась Диной. Она так много рассказывала новой семье о нотной грамоте и правилах звукоизвлечения, что получила шутливое прозвище очень быстро. Оно ей понравилось, и Дина стала Ноткой. Покачивая на руках полуторагодовалого младенца, подброшенного Погасшим в прошлом месяце, Нотка продолжила, когда Травинка и Зак отошли подальше: – Сияющий не может пересечь границу с активным индикатором. Тревогой разорвался бы весь периметр. Значит индикатор был неактивен, когда Зака проносили через границу.
– Да это мы и так понимаем! – воскликнула Соль, – вопрос в том, почему погас индикатор? Ведь содержание детей неприкосновенно!
– Именно! – согласилась Нотка. – Когда был введён контроль рождаемости, то разрешение на рождение ребенка могли получить лишь те родители, чьё состояние позволяло выделить половину на содержание детей. Но эта половина должна была быть не менее нескольких сотен миллионов кредитов. Это огромные средства. И они неприкосновенны. Так где же они? Если раньше содержательные кредиты контролировались несколькими организаторами и можно было бы допустить утечку через недобросовестного сотрудника, что тоже вряд ли, ведь есть дополнительная защита системы, то последние несколько лет все средства сосредоточены в руках Эйлюль Атеш, – слушая Нотку, Крыс нахмурился. Его лицо со шрамами стало выглядеть ещё суровее.
– Правильные вопросы задаешь, Нотка, – Разведчик почесал голову, – Эйлюль определённо причастна.
– Откуда ты столько знаешь про содержательные средства? – обратился Крыс к Нотке.
– Я хотела ребёнка, но средств не хватило, – удрученно вздохнула Нотка, – а потом и вовсе их не стало. Может и к лучшему. Эйлюль настоящая змея. Поверьте, знаю, о чем говорю. Имела неудовольствие с ней общаться. Вроде стелит мягко, но…
– О махинациях Эйлюль подумаем позже, – стараясь не показать своего интереса к этой теме Крыс прервал разговор, – у нас есть проблема гораздо важнее. Пять дней на то, чтобы вытащить Мира.
– Невозможно! – голосом Адема констатировал Шустрик. – Изолятор неприступен. Побег возможен из Эскадрона Смерти при транспортировке.
– Найди возможность, Шустрик! Неужели никто не может взломать защиту изолятора! – Шустрик снова засиял всеми цветами радуги и, наконец, выдал: – Акан2310, рост – неизвестен, возраст – неизвестен, раса – неизвестна, планета регистрации – Земля. Последний адрес активности – Облачный мир. Преступление – атака на Межгалактическую биржу. Приговор – казнь. Приведён в исполнение – прочерк, – зачитал он официальные данные.
– Ого! Да он гений! Если прочерк, значит он избежал казни, так ведь? Только где его искать? – Соль грустно вздохнула, остальные восторженно перешептывались. Взлом межгалактической биржи – это невероятно мощно. Куда там изолятору устоять.
– Шустрик, сможешь найти этого гения! – Шустрик болтался под потолком колыхаясь их стороны в сторону и хихикая.
– 2310 – это в прошлом году, что ли?– поинтересовался Разведчик, не обращая внимания на Шустрика, и ни к кому конкретно не обращаясь, – а ведь скрыли информацию. Тихо было.
– Да, в прошлом, – тихий голос девочки раздался где-то среди сгружённых в кучу вещей. Все обернулись. Худышка с красной повязкой на запястье стояла, потупив глазки.
– Ты что-то знаешь, Худышка? – Соль резко подскочил к девочке и схватила её за руку. Та ещё ниже опустила голову. – Говори же, не молчи. Этот хакер наш единственный шанс!
Крыс молча наблюдал. Он хорошо помнил, при каких обстоятельствах нашли Худышку: она, из последних сил защищая себя была прижата к обломку скалы, а на неё наступали и издевательски посмеивались трое Погасших. Шансов не было. Мир врезался в нападавших, ну и Крыс за ним.
Отбили девчонку и в Убежище несли на руках. Она от облегчения потеряла сознание. Придя в себя девочка всё больше молчала, о себе не рассказывала, но поручения выполняла ответственно и с удовольствием возилась с малышами. Сколько ей лет – Крыс не знал. На вид 14-15. И раса странная: раскосые глаза, длинные тёмные волосы, маленький рост и смуглая кожа. Трудно определить, таких похожих много. Но странным было другое: индикатор девочки не был погасшим. Он отсутствовал. На его месте красовался свежий шрам.
– Ты? – вдруг спросил он.
– Угу! – пробормотала Худышка, не поднимая головы. Понимание к остальным пришло не сразу. А потом возгласы ликования заполонили весь бункер. Худышка вертела головой, не понимая, что происходит.
– Так вы меня не сдадите? – вдруг спросила она, и в ответ услышала раскаты хохота.
– С ума сошла, что ли? Во-первых, мы семья. Своих не сдаем и не бросаем. Во-вторых, ты же гений! Нам самим надо! – смеялся Разведчик, подхватывая и кружа Худышку по бункеру.
– Стойте, стойте! – заверещала Худышка, – я же не смогу помочь!
– Почему? – поинтересовалась Соль в резко наступившей тишине.
– Оборудования же нет, – развела руками Худышка, – доступа к межгалактической звездной сети тоже нет. Как?
– Задачка…– чей-то голос выразил всеобщее мнение.
– Послушай! – Соль снова взяла за руки Худышку, – предположим, у тебя есть всё необходимое. Сколько времени уйдет взломать изолятор?
– Не более 10 минут. Но…
– Никаких но. Диктуй список Шустрику, мы займёмся. Это шанс, понимаешь? Других нет!
– Шустрик, найди всё, что надиктует Худышка, лучше к нам поближе. Стащить легче. Есть шанс подключиться к их сети? Мы же под самым Космопортом!– Шустрик завертелся вокруг своей оси, тем самым выражая согласие.
– Ну и прекрасно! Пока Шустрик добывает информацию, мы готовим Убежище и Медбокс. За работу! – скомандовал Крыс, двигаясь в тоннель, через который они все добрались до нового бункера.
Перевезти медбокс по рельсам через тоннель можно, если приладить к передвижной платформе железные колёса вагонеток. Чтобы их разобрать, потребуется нечеловеческая сила. И Крыс ею обладал. Может это был дар, а может проклятье ядовитого воздуха земель Погасших. Он не знал.
Но именно эта сила, напитанная до краёв яростью и страхом беззащитного ребёнка помогла выжить ему самому. Убивая голыми руками, вгрызаясь зубами в горло насильников и убийц он получил своё имя. Крысёныш. От него держались подальше, наблюдая издалека, как увеличивается его рост и без тои без того невероятная сила, как крепчает тело и боялись.
Зои была первой, кого он захотел защитить кроме себя. Но уже тогда даже за глаза никто не осмеливался называть его прежним именем. Только уважительно – Крыс. Тряхнув головой и отгоняя воспоминания Крыс принялся за дело. Надо много успеть до возвращения Шустрика.
Через несколько часов стало понятно: все необходимое Худышке есть в Космопорте. И это хорошо. Плохо другое: В разных хранилищах. Одной вылазкой не обойтись. Каждый понимал, что рискует составить компанию Миру в изоляторе. Но никого это понимание не останавливало.
Сутками напролёт жизнь в Убежище бурлила планами, обсуждениями, стратегиями и возражениями. К концу третьего дня все договорились. Четыре часа на сон. Один день на кражу. Провалиться нельзя.
В таких жёстких условиях и при острой нехватке времени без диверсии не обойтись: Космопорт хорошо охранялся. Помимо сканирующих систем в нём было полно охранных дроидов.
Диверсию устроил Шустрик. Достаточно было его появления, чтобы дроиды слетелись со всего космопорта. Пытаясь его изловить, они оставили хранилища без присмотра. Шустрик вне закона. Его поимка в приоритете.
Один за одним Худышка взламывала защитные системы огромных контейнеров. Соль и Разведчик бежали бегом, хватая по пути нужные коробки. Украденный челнок грузился быстро, передвигаясь между складскими отсеками.
Челноком управлял Март. Эти четыре буквы всё, что он помнил о своём имени. Но любая техника подчинялась ему беспрекословно. Почему, даже он не знал. За последние четыре года, которые он провёл в Убежище память так и не вернулась. Что неудивительно: Мир нашёл его окровавленным с проломленным черепом. Медбокс не открывался месяц, требуя всё новые и новые препараты. Март выжил.
Световолосый парень с ясными и выразительными глазами был совершенно не похож на того избитого и брошенного умирать тощего паренька. Долго привыкал к Убежищу, но влился в семью и стал своим. Почти одного возраста с Миром и Соль. Им легко было подружиться.
Сейчас он гонял на угнанном челноке от одного Хранилища к другому. Счёт на минуты. Где-то послышались звуки взрывов: палят по Шустрику. Но волноваться о нём некогда, у каждого своя задача.
– Уходим! – скомандовал Крыс, покидая последний отсек.
– Стойте, – держа маленькую коробку в руках воскликнула Худышка, – не та маркировка. Нужна другая, – уже на ходу кричала она, возвращаясь в Хранилище.
– Плохо, очень плохо, – бормотал Крыс, сжимая руки в кулаки. Лицо напряглось, взглядом он вперился в дверь Хранилища.
– Время, – напомнил Март, готовясь взлетать. Где-то у первого вскрытого отсека взвыла сирена.
– Нашла, – на бегу верещала Худышка, со всех ног спешащая к челноку. Впрыгивала уже на ходу.
Челнок рванул ввысь и стрелой полетел в сторону их тайного входа в бункер, петляя между складскими отсеками и чуть не вылетел на взлётную полосу к кораблям. В какой-то момент к окну иллюминатора прилепился слегка подпаленный комок шерсти, закрывая Марту обзор. Погони не было видно, но на всякий случай Март петлял, совершая крутые виражи и рискуя опрокинуть челнок.
Посадка была мягкой, не смотря на скорость и загзаги, которыми они летели. Пока все участники вылазки освобождали грузовой контейнер, Худышка влезла в панель управления, обнулила маршрутную карту, ввела новые координаты и активирована автопилот. Усмехнулась. Сияющих ждёт сюрприз.
Крыс входил в бункер последним, и как только за ним закрылась дверь послышался дружный вздох облегчения. Не веря в собственный успех все переглядывались. Первой засмеялась Соль. Смех подхватили остальные. Что поделать? Это была самая рискованная вылазка, заранее обреченная на провал. И она удалась! Это ли не чудо?
Худышка взялась за сбор оборудования, Март вызвался помочь. Соль суетилась рядом, а Разведчик развлекал маленьких рассказом об успешной операции. Шустрика отправили с донесением к Миру. Он должен быть готов к нужному часу.
Выслушав краткую речь Шустрика Мир вздохнул с облегчением. У его семьи есть план. Это ли не чудо? Лишь бы тело не подвело. От долгого стояния в одной позе без всякой возможности даже сесть мышц он почти не ощущал. Но шанс на спасение будет.
Под утро, когда до казни оставалась всего пара часов его изолятор открылся и Мира куда-то повели под конвоем вооружённых дроидов. Он запаниковал, но вида не подал. Неужели не выйдет?
Затёкшие ноги отказывались подчиняться, и Мир едва не упал. Резкая боль не позволяла двигаться. Дроидам пришлось ждать, пока он овладеет своим телом настолько, чтобы шагать.
В кабинете господина Адема его ждали трое: сам Адем, его помощник Олаф и третий господин, которого Мир раньше не видел. Невысокий, щупленький, но в очень дорогой униформе и с высокомерным выражением на холёном лице. В руках он держал маленький предмет, который при лёгком нажатии вывел проекцию официального документа. В нём говорилось, что сей господин имеет полномочия предложить Миру Солару альтернативу смертной казни. Миру полагалось его выслушать и принять решение.
Оторопев от известия Адем и Олаф в недоумении смотрели на главу Облачного корпуса. Зная законы лучше многих они оба были уверены, что в случае Мира никакая альтернатива не была допустима. Но представитель был, документ был.
О том, что у Мира есть фамилия, даже Адем не догадывался. Парень рожден на землях Погасших, это известный факт. Индикатора никогда не было, значит и принадлежности к чьей-то семье тоже. Откуда? И откуда этот факт известен Облачному корпусу? База общая. И сведений о Мире в ней нет вообще. Даже данные Сияющих, чьи индикаторы гасли удалялись из базы незамедлительно. Их больше не существовало для Облачного мира.
Открыв рот, чтобы задать эти вопросы Адем услышал просьбу покинуть кабинет. Предложение для Мира строго конфиденциально. В полном изумлении он с помощником вышел. Дверь заблокировалась.
– Ты что-нибудь понимаешь? – обратился Олаф к Адему. На его лице красовался свежий кровоподтёк, результат вылазки к Погасшим. И в медбокс Олаф не спешил, наказывая себя за допущенную оплошность.
– Солар. Я где-то слышал эту фамилию. Никак не вспомню… Что там?– спросил Адем, указывая на дверь.
– Ничего не слышно, – развел руками Олаф и уставился на Адема. Тот напряжённо думал, глядя в одну точку.
– Что за альтернатива? Может эскадрон? – вслух задавал вопросы Адем, не особенно ожидая ответов.
– Альтернатива хорошая, Мир! – говорил в этот момент глава корпуса, усаживаясь в кресло и приглашающим жестом показывая на второе, – тебе ведь известно, что космический туризм развит на нашей планете?
– Известно, – отвечал Мир, поглядывая на кабинетные часы. Время идёт.
– Гости нашего мира жаждут развлечений. Иногда весьма экстремальных. Весьма, – озадаченно повторил мужчина, не посчитав нужным даже представиться. – Мы разработали квест для туристов, но он нуждается в тестировании. Нельзя подвергнуть жизнь инопланетных граждан опасности. Даже если они сами этого хотят. Необходимы добровольцы для прохождения этого квеста.
– Так пригласите их на наши земли. Вот уж где квест! – усмехнулся Мир, глядя на таймер.
– Безопасность – ключевое слово. Ты можешь избежать смертной казни, если согласишься стать этим добровольцем. Не скрою: возможные недоработки могут тебя убить. Но тебя ведь и так убьют. Зато, если пройдешь квест, выявишь недоработки и выживешь, получишь не только помилование, но и сможешь вернуть вам с сестрой имя и состояние вашей матери!– при этих словах мужчины глаза Мира изумленно расширились. Они знают про маму. Они всё знают. Какие же твари!
– На принятие решения у тебя несколько минут, – закончил свою речь глава Облачного корпуса и подошёл к телепорту, вводя координаты. Он не сомневался в том, какое решение примет Мир.
Мир напряженно размышлял: С одной стороны возможный побег, свобода, с другой – возможность очистить имя материи. Его любимая Соль ни в чем не будет нуждаться. Вся его семья наконец-то обретёт ту жизнь, которая позволит хотя бы не воровать еду и не дышать зловонными парами. Риск погибнуть не смущал Мира. Он вырос там, где погибнуть можно было каждую минуту.
Когда щелкнул автоматический замок блокиратора двери Адем буквально ворвался в кабинет. Телепорт сиял статками излучения. Мир исчез.
– Мир исчез! Мир исчез! – громко орал Шустрик в Убежище. Его сообщение вогнало всех в ступор. Неужели опоздали? До казни ещё полтора часа, и они полностью готовы. Все на позициях, Худышка на низком старте.
– Шустрик! – впервые Крыс обратился к нему лично. – Куда? – выслушав воспроизведенный диалог Мира и главы корпуса, Крыс заорал: – Твари! Какие же твари! Нашли, чем зацепить. Да чтобы их бездна поглотила!
– Поглотит!– вдруг ответил Шустрик. До этой минуты никто не подозревал о его способности общаться по-человечески. Знал только Мир! – Я найду его! И буду рядом! – Шустрик завис прямо у головы Крыса и прикоснулся шерстинками к его лицу. Со стороны это выглядело, как акт небывалой поддержки. Но Крыс услышал голос Шустрика прямо в своей голове: – Следи за Соль! Возможно она следующая! – взметнувшись под потолок Шустрик юркнул в тоннель и был таков.
Новости потрясли каждого. Что за квест? Кто мать двойняшек? Куда исчез Мир? В бункере повисло изумленное и молчаливое напряжение. И только в дальнем углу Убежища вжимаясь в холодную стену и закрывая лицо плакала Соль.