Марина Колесова
Чародейка. Книга 3. Возвращение
Глава 4
Торес стоял на широкой террасе своего навесного сада. Неожиданно за спиной раздался тихий шелест, и блеснуло свечение. Стремительно отпрыгнув от места, где стоял, Торес, обернулся.
В нескольких шагах от него искрилась арка перехода, в которой стояла та, с которой он когда-то давно обручился.
Торес чуть склонил голову:
– Здравствовать в веках Вам, Владетельница.
– И тебе того же, – сдержанно кивнула она и вышла из арки, а следом за ней вышел невысокий мальчик лет девяти и юноша лет четырнадцати.
– Вы даже со свитой, – Торес удивленно и с нескрываемым интересом разглядывал ее. – Чем обязан столь неожиданному визиту?
Она чуть нахмурилась: – Считаешь, я не вправе проверить как дела у моего супруга и в пределе, находящемся под моей рукой?
– Ты ни разу не соизволила побывать здесь, после того как я признал твой протекторат. Я привык, что тебе не до далекого предела и его правителя, с которым ты, а может и не ты вовсе, некогда обручилась, – он едва заметно усмехнулся.
– Ох и дерзок ты на язык, Торес… Это с чего это ты, позволь узнать, решил усомниться, что именно я твоя супруга? – она слегка наклонила голову и с ироничной улыбкой оценивающе оглядела его.
Выглядел правитель Вериниги великолепно. Мощный с хорошо накаченной мускулатурой сорокалетний мужчина, находился в самом расцвете сил. С немного грубоватыми чертами лица и достаточно жестким выражением глаз, в каждом его движении чувствовалась властность и привычка командовать. Под ее взглядом он чуть напрягся, но глаз не отвел:
– Ты странно вела себя во время обручения. Словно и неживая вовсе… а потом не узнала Леонгарда, который разговаривал с тобой до этого.
– Торес, ты, конечно, очень наблюдателен, но явно недогадлив. Больна я была после схватки с Крагонвергом и частично память потеряла… Я вот до сих пор удивляюсь, как вообще церемонию обручения с тобой вынесла… А ты претензии предъявляешь, что как неживая стояла… Хотя ты не маг, тебе не понять каково мне пришлось во время схватки да и после нее…
– Тебе же дракон помогал…
– Помогал, но не более того. Так что в любом случае, Торес, выжила я с трудом и много времени потратила, чтобы полностью восстановить свой потенциал.
– Так вот почему тогда тебя сопровождал маг, а потом ты столь долго не появлялась здесь, да и протекторат был все это время лишь номинальным.
– Именно.
– Ты столь откровенна…
– Моя откровенность тебе ничего не даст. Ты упустил время, когда против меня мог хоть что-то предпринять. Я пришла лишь потому, что больше не сомневаюсь в своих силах.
– Что хочешь?
Она улыбнулась:
– На данный момент хочу лишь проверить твою лояльность моей власти.
– Проверяй, – он улыбнулся в ответ, – я не противился твоей власти все это время, а сейчас тем более глупо. Кстати, с кем это ты?
– Мой сын Грейт и его учитель.
– Сколько ему? – Торес внимательно взглянул на Гранда.
– Скоро десять.
– Он мой сын?
– Без понятия… – она равнодушно пожала плечами. – Может и твой, а может, и нет, я не утруждалась подсчетами…
– У тебя кроме меня были еще с кем-то отношения тогда?
– Да нет вроде… – Владетельница задумчиво качнула головой, – не до того тогда мне было.
– Значит мой.
– А какое это имеет значение, Торес? – ее глаза зло сузились. – Отобрать у меня мальчишку решил? Так знай – не отдам. И мне плевать, кто ты ему! Он в первую очередь мой сын! Ясно тебе?!
– Не горячись… Я и в мыслях не держал подобного, – правитель Вериниги примирительно поднял руку. – Просто интересно стало.
– Ну поинтересовался и хватит, давай больше к этому не возвращаться, – в ее тоне появилась властность и плохо скрытое раздражение. – Забудь о том, что сказала. Грейт мой наследник, и он лишь мой!
– Как скажешь, – Торес вновь сделал примирительный жест.
– Что ж, – ее тон смягчился, а губы тронула легкая улыбка, – с тобой приятно иметь дело. Может, чтобы мне стало еще приятнее, предложишь нам отобедать с тобой?
– С превеликим удовольствием, Владетельница. Только к обеду вряд ли все будет готово, раньше чем через пару часов. Может, до этого времени, ты согласишься прогуляться со мной по дворцу? Я мог бы показать тебе коллекцию оружия и неплохих картин…
– Я соглашусь.
– Тогда подожди пару минут, я отдам необходимые распоряжения.
Они шли по анфиладе богато убранных залов, на стенах которых висели огромные картины, изображающие то батальные сцены, то сцены охоты, то жертвоприношения.
Шон и Гранд с любопытством разглядывали их, в то время как Владетельница не проявляла к картинам ни малейшего интереса. Зато когда они вошли в просторный зал, стены которого были увешаны оружием, ее глаза разгорелись:
– Торес, это реальное оружие или красивые побрякушки?
– Реальное. Вот этому мечу больше пятисот лет, делали его алтейские мастера и с ним еще мой прапрадед воевал, – он указал рукой на меч в изысканно инкрустированных ножнах.
– Покажи! – она требовательно протянула руку.
Торес снял меч со стены и на вытянутых руках подал ей. Взяв меч, она осторожно вытащила его из ножен и, отложив их, с явным удовольствием провела рукой вдоль клинка. Потом ловко перебросила меч из одной руки в другую и резким взмахом со свистом рубанула воздух, после чего вновь перебросила меч и сделала выпад с другой руки, а затем с легкой улыбкой и словами: «Действительно замечательный клинок и баланс превосходный», подала его Торесу рукоятью вперед.
– Забрать не хочешь? – поинтересовался тот с легкой усмешкой. – Здесь все в твоей власти. Только скажи, я подчинюсь.
– Оружие у друзей и союзников не забирают, Торес, а тем более у супругов, – она качнула головой. – Вот у врага я бы с удовольствием такой меч отбила, но забрать у тебя… Ты явно пристрастен ко мне, если мог такое подумать.
– Я могу подарить.
– Он наверняка дорог тебе как память. Я не посмею лишить тебя такой реликвии. К тому же, хоть и нравится мне это, но по большому счету, не дело это Владетельницы мечом махать…
– Почему? Ты никак стыдишься своих умений? Или боишься, что они не на высоте окажутся?
– До чего ты все-таки дерзок на язык, Торес… Специально что ли провоцируешь меня? Хочешь, чтоб умениями хвастаться начала, а ты проверить бы смог насколько я сильна? Так учти: я не люблю делать что-то напоказ, но если посчитаю нужным хоть с мечом, хоть без любого по полу размажу. Хоть все твое войско. А если еще раз столь дерзновенный тон позволишь себе, то начну прямо с тебя, – ее глаза мрачно блеснули. – Ясно?
– Ты неправильно поняла. Я хотел предложить тебе дружеский поединок со мной, вроде спора, без зрителей и без магии, конечно. Победишь – меч твой, проиграешь – ночь любви моя.
– Это нечестные правила, – она неожиданно игриво рассмеялась. – Почему за выигрыш я тоже не могу потребовать ночь любви?
– Хорошо, я удвою ставку, – его глаза радостно заблестели. – За выигрыш ты получишь меч и ночь любви. Такой расклад тебя устроит?
– Тебе не терпится расстаться с реликвией предков?
– Нет, но мне хочется, чтобы у меня был стимул выиграть, так же как и у тебя.
– Или для того, чтобы потом ты мог сказать, что поддался мне исключительно для того, чтобы в завуалированной форме сделать подарок, на который я не соглашалась другими способами. Нет?
– Ты безжалостна, как я погляжу, и любишь бить по самолюбию… Нет, я не скажу так. В случае проигрыша мне хватит сил признать, что ты сильнее. И ночь любви действительно будет принадлежать тебе. Я исполню любой твой каприз. Так согласна?
– Заманчивое предложение, даже очень, – лукаво улыбаясь, она эротично облизнула кончиком языка губы. – Только никак не пойму, зачем это тебе?
– Я буду откровенен, – Торес не сводил с нее взгляда и просто пожирал глазами. – Я никогда не встречал женщины, способной держать в руках меч. Про тебя же ходят легенды, я хочу удостовериться в этом сам и готов заплатить любую цену.
– Хорошо, мне нравится твое предложение, и я согласна на него. Кстати, люблю, когда мои капризы исполняют, поэтому выиграть и не надейся, – она повела рукой, преобразуя парчовое расшитое золотом платье в удобный костюм, а в руке у нее появился меч.
– Красиво, – усмехнулся Торес, – только использовать магию и магический меч с твоей стороны нечестно.
– Лови! – резким движением она бросила ему меч, который он ловко поймал. – Можешь биться им. Он самый обычный, я просто магией переправила его сюда из моего хранилища. И обещаю, до тех пор, пока не закончим поединок, магию не использую ни разу.
– Я знаю, что верить магам глупо, но верю тебе. Хотя, – он усмехнулся, – у меня все равно нет выбора.
– Почему нет выбора? Позови любого своего мага, которого способен контролировать и определять лжет ли он. И пусть он проследит.
– Считаешь, у меня хватит смелости уличить мага твоего уровня во лжи?
– Что-то мне подсказывает, что смелости у тебя хватит на многое, другое дело будет ли у тебя желание и повод, – она лукаво усмехнулась.
– Желания у меня уже нет, поэтому я не стану никого звать и повторю: я верю тебе.
– Торес, мне нравятся те, кто верят мне, и я стараюсь не разочаровать их, – она игриво подмигнула, – так что верь чаще.
– Я учту… Да, в качестве альтернативы твоему мечу предлагаю взять тот, который тебе глянулся, – он вновь подал ей старинный меч. – Заодно проверишь, каков он в бою.
Они сошлись в поединке в центре зала. Гранд и Шон, отойдя к окну, заворожено наблюдали за ними. Правитель Вериниги действовал решительно и жестко, стараясь мощными рубящими взмахами оттеснить уклоняющуюся от его ударов Владетельницу к стене. Та же, отступив пару шагов и сделав движение, будто продолжает отступать, вдруг резко отбила удар и, нырнув под его рукой, ушла ему за спину, после чего сама стремительно взмахнула мечом. Торес едва успел обернуться и подставить меч, чтобы отбить мощный разящий удар. А Владетельница тут же нанесла еще и еще, полностью перехватив инициативу и не давая атаковать ему. Теперь уже он сам начал отходить к стене исключительно парируя ее удары. И тут она неожиданно опустила меч и рассмеялась:
– Отдохнуть не хочешь?
– Нет, не хочу, – мрачно глядя на нее, но, не поднимая меча, хрипло проговорил он. – Что остановилась?
– Давала тебе возможность моим замешательством воспользоваться, – она хитро подмигнула ему.
– Я не любитель таких трюков, хотя с врагом не преминул бы это сделать, но ты не враг.
– Обожаю честные поединки, и ты все больше и больше нравишься мне, Торес, – ее смех серебряными колокольчиками рассыпался по зале. – Что-то мне подсказывает, что я не прогадала, потребовав от тебя увеличить мой выигрыш.
– Ты его сначала получи! – в его глазах блеснул азарт, и он снова поднял меч, сходясь с ней в поединке.
Его удары были явно сильнее, но она и не стремилась их отбить, лишь немного сдерживала и уводила в сторону, используя его же силу и увлекая за собой в нужном ей направлении. Она то заставляла его кружить по зале, то стремительно меняла тактику и уходила от удара, тут же нанося свой. Торес едва успевал выставить меч, чтобы отбить ее атаку. А она, нанеся несколько резких ударов, вновь начинала водить его по кругу.
Так продолжалось довольно долго. Торес стал усиливать натиск, желая выбить из ее руки меч, затем перешел к обороне, пытаясь изменить навязываемый ей темп боя и явно ища момент, чтобы неожиданно вновь атаковать. Однако все его новые атаки натыкались на умелый отпор со стороны Владетельницы. Она часто перебрасывала меч с руки на руку, дезориентируя его, отбивая удары и нанося свои с разных сторон. А потом, выбрав момент, совсем ушла из-под удара, и пока Торес пытался сохранить равновесие, обозначила смертельный удар в шею. После чего рассмеялась:
– Ну как смиришься с проигрышем или будешь пытаться отыграться?
– Биться с тобой – удовольствие, но отыгрываться не стану. Приберегу такую возможность для другого раза. Ты честно выиграла этот бой. Меч твой и ночь тоже, – тяжело дыша, он не сводил с нее восхищенного взгляда.
Она же выглядела ничуть не уставшей. Лишь выбились несколько локонов из красивой высокой прически, да немного разрумянились щеки.
– Не премину воспользоваться, – маняще улыбнулась она и прищелкнула пальцами. Меч из ее руки исчез, как и ножны, лежащие неподалеку, а ее костюм вновь преобразился в парчовое платье, в котором она была до того. После чего шагнула к Торесу и заглянула в глаза: – Жаль ночь не скоро… но может ты не откажешь в авансе, – не переставая улыбаться, она обняла его за плечи и, притянув к себе, приникла губами к его губам.
Торес тут же крепко обнял ее в ответ, а как только она оторвалась от его губ, подхватил на руки, хрипло выдохнув: – Можешь считать, она уже началась, – и решительно направился к дверям. Распахнув их ногой, он крикнул охране, чтобы передали главному визирю, что мальчики в зале его гости и им необходимо предоставить апартаменты и выполнять любые желания. После чего стремительно удалился с Владетельницей на руках.
– Она соображает что творит? – едва слышно спросил Шон, не сводя с Гранда пораженного взгляда.
– Он ее супруг. Что тебе не нравится? – Гранд отвел глаза. Ему самому было не по себе, но осуждать мать перед братом не хотелось.
– Нет, я понимаю, что супруг, – Шон нервно сглотнул и, добавив: – но все равно она повела себя абсолютно неэтично, – раздраженно поморщился.
– Ага, тебя спросить забыла, с кем и как ей себя вести и что ты считаешь этичным, а что нет.
– Меня спрашивать не надо, но ведь у них с отцом такая любовь была… Ну зачем она так?
– Шон, я же говорил, что-то она о нем узнала, что возненавидела люто. Все знают: от любви до ненависти один шаг.
– Если честно, я не понимаю, что она могла такого узнать об отце… Ты ведь знаешь его. Я вообще не помню, чтобы он хоть раз даже голос повысил, даже когда требовал что-то. Про отношение к ней и говорить нечего. Пока она была у нас, он был готов пылинки с нее сдувать. Ну чем он мог ей не угодить? Ей нужен дерзкий вояка, не скрывающий чувств?
– Не знаю… Вряд ли… – проговорил Гранд задумчиво, а потом, помолчав немного, добавил: – Кажется мне, Шон, что все дело во мне. Хотя думать так не особо приятно. Тошно от таких мыслей, но куда деваться… Она злится, что таким подлецом оказался именно ее сын, и нашла крайнего – того, кто сделал его таким.
– Да ладно тебе… не такой ты и подлец… ну сорвался раз и поступил с ней гадко… Но это же ей вреда-то не нанесло… и не причина это всю жизнь обиду хранить и подобные выводы делать, чтобы и отца возненавидеть, и в объятия первого встречного бросится.
– Похоже, братец, ты не многим от меня отличаешься, если такое говоришь, – Гранд мрачно усмехнулся. – Она ведь не на первого встречного бросилась, а на официального супруга. Мне самому до жути неприятно, что все именно так случилось, но это ее право… и не тебе осуждать ее за это.
– С чего это ты так рьяно ее защищаешь?
– Честно?
– Хотелось бы.
– Во-первых, чувствую себя очень виноватым. Я мерзко с ней поступил. А во-вторых, мне жаль ее. Я не знаю, что еще там у них произошло с отцом, кроме истории со мной, но я почувствовал, что все это очень глубоко ранило ее. Настолько, что мне аж страшно стало… Так что осуждать ее не возьмусь, что бы она сейчас не творила.
– Наверное, ты прав. Это ее право так поступать, – Шон грустно вздохнул. – Я просто ревную ее. Я смирился, что она принадлежит отцу, но смириться с еще одним ее супругом мне тяжело.
– А куда деваться, Шон? Нас с тобой она точно не спросит. Да и этот супруг ее, не так и плох. Прекрасный воин, да и к ней относится неравнодушно и с должным уважением.
– А я все равно постараюсь найти повод и доказать ей, что отец лучше его, и она неправа.
– Если это тебя утешит – ищи, только от меня того же не жди. Мое заступничество пойдет отцу лишь во вред. Я сейчас наоборот постараюсь ей не перечить. Пусть развлекается, как хочет, может, хоть тогда ее ненависть и к нему, и ко мне немного уменьшится.
– Можешь принять ее выбор, я не против. Только, если что об этом ее новом супруге узнаешь, поделись.
– Договорились, – Гранд кивнул.
В это время к ним подошел невысокий полноватый вельможа в богатых атласных одеждах с большим орденом на широкой ленте, через плечо охватывающей грудь. Нетрудно было догадаться, что это главный визирь, заботам которого их поручил правитель Вериниги. Он с поклоном осведомился: хотят ли они сейчас пройти в свои апартаменты или у них есть другие желания, которые он постарается немедленно исполнить.
Сообщив ему, что желаний у них пока никаких нет, братья прошли за ним в отведенные им комнаты. Туда им принесли и обед, и ужин. Слуги были ненавязчивы, но любое желание старались исполнить моментально. Визирь являлся по первому зову настолько быстро, что казалось, что он дежурит в коридоре. Гранд предположил, что он их, наверное, стережет, чтобы не сбежали. Пошутив немного по этому поводу, братья пришли к выводу, что раз у правителя Вериниги так вышколены даже высокопоставленные сановники, то значит, он, хоть и не маг, но скорее всего, отличается достаточно жестоким нравом.
Следующим утром визирь передал им, что Владетельница просила их быть к завтраку в парадной зале дворца.
Спустившись в его сопровождении в залу, братья были немного удивлены представшей их взорам картиной.
Центр залы был свободен и застелен жестким ковром. А весь периметр утопал в цветах. Гирлянды из них увивали колонны и стены, а пол был усыпан лепестками белых роз.
В глубине зала на возвышении стоял большой стол, сервированный на четыре персоны и уставленный всевозможными изысканными яствами. Он тоже был окружен высокими напольными вазами с огромными букетами экзотических цветов и гирляндами алых роз.
Вдоль залы и вокруг стола замерли около полусотни полуобнаженных мускулистых охранников, оттесняя ближе к стенам шеренгу богато одетых вельмож. Четверо из охранников стояли позади высоких кресел и держали большие опахала. У стола суетились с десяток хорошеньких служанок, одетых в полупрозрачный шелк, с блюдами закусок и кувшинами вина. Сбоку расположились музыканты.
Все говорило о том, что завтрак будет торжественным и зрелищным.
Визирь только успел усадить их рядом у дальнего края стола, как в зал вошел Торес, держа Владетельницу на руках.
Это было настолько против всех норм публичного поведения владетельных особ, что Шон, привыкший к достаточно строгим правилам дворцового этикета в Лорене, которые он старательно изучил за время своего там пребывания, не поверил собственным глазам и, нервно сглотнув, потер их рукой.
Но глаза его не обманули. Правитель Вериниги с супругой на руках прошел вдоль шеренги вытянувшихся охранников и придворных к столу, где осторожно усадил ее в предусмотрительно отодвинутое главным визирем кресло. После чего опустился перед ней на одно колено и, не сводя с нее глаз, тихо спросил:
– Ты позволишь начать, Владетельница?
Она с легкой улыбкой коснулась го щеки кончиками пальцев и едва заметно кивнула.
Перехватив ее руку, он прижал ее к губам, затем поднялся и повернулся к застывшим по краям залы вельможам. Его брови грозно сошлись на переносице, и голос прозвучал резко и властно:
– Владетельница и моя супруга соизволила вместе с сыном навестить нас, что является для всей Вериниги счастливейшим событием, и потому если я увижу, что хоть кто-то посмел испытывать по этому поводу иные чувства, сразу четвертую на площади. А уж если кто дерзнет хоть чем-то ее прогневать, тот будет на медленном огне в масле вариться… Я понятно все объяснил?
– Понятно… мы счастливы видеть Владетельницу… приветствовать Владетельницу, – тут же прошелестело в зале, и все придворные, прижав руку к сердцу, склонились в низком поклоне.
Удовлетворенно кивнув, Торес сел и вновь повернулся к Владетельнице:
– Къяра, дорогая, ты не возражаешь против музыки и зрелищ во время еды?
– Как я могу возражать? – ее губы тронула нежная и в то же время чуть лукавая улыбка. – Здесь все по-прежнему в твоей власти, поступай, как знаешь и как привык. Зачем все время спрашивать меня? Мне хочется побыть твоей беспечной гостьей и не более того.
– Мне хотелось бы все сделать так, чтобы ты получила удовольствие, дорогая, – он вновь взял ее руку и прижал к губам.
– Если мне вдруг что-то придется не по нраву, я скажу.
– Обещаешь?
– А то… Конечно. Причем не только скажу, но и потребую, чтобы ты все изменил к моему удовольствию, – ее глаза игриво блеснули.
– Только скажи… все будет так, как пожелаешь, – не отрывая губ от ее руки, он просто пожирал ее глазами.
– Договорились, – она осторожно высвободила руку и, едва заметно подмигнув ему, непринужденно откинулась на спинку кресла. – Приступай к своим обязанностям, правитель.
Торес махнул рукой визирю:
– Музыку и для начала танцовщиц, а потом двух гладиаторов.
– Да, мой повелитель, – тут же склонился перед ним тот, а затем, повернувшись к музыкантам, сделал знак, чтобы начинали играть, после чего отдал охране необходимые распоряжения.
В зале тут же зазвучала ритмичная музыка, а немного погодя в центр зала выбежали шесть танцовщиц в развевающихся блестящих накидках. Ритмично тряся плечами и бедрами, они то сходились в замысловатых па, то разбегались в разные стороны.
Владетельница тем временем, почти не глядя на них, указала, что наложить ей в тарелку и углубилась в еду.
Через некоторое время Торес озабоченно посмотрел на нее:
– Къяра, тебе не нравится?
– Да нет, все очень вкусно, – она вскинула на него непонимающий взгляд.
– Я имею в виду танцовщиц.
– Мы договорились ведь, – она чуть раздраженно нахмурилась. – Если мне что-то не понравится, я скажу. Раз молчу, то значит неплохо. Пусть танцуют.
– Но ты даже не смотришь на них…
– Любимый, – она отложила в сторону столовые приборы, и на губах ее заиграла ироничная усмешка, – я не большая поклонница женских тел. Если ты привык не отводить от них взгляда, это не значит, что и я должна поступать так же. Я не против, чтобы ты получал удовольствие от их созерцания, но твое удивление, что я не разделяю твой восторг, мне кажется несколько странным. Ты не находишь?
– Хочешь, их заменят танцовщики или акробаты с жонглерами? – вглядываясь в ее глаза, тихо спросил он.
– В данный момент я хочу есть, дорогой. И если ты не возражаешь, я бы продолжила прерванную трапезу.
– Да, конечно, извини… – он отвел взгляд и крепко до побелевших пальцев сжал рукой край стола, потом, увидев, что она вновь принялась за еду, знаком подозвал визиря:
– Убери танцовщиц! И чтоб вообще девок больше в представлениях не было.
– Да, повелитель, – кивнул тот. – Кого сейчас вывести? Гладиаторов?
– Нет. Их чуть позже. Сейчас циркачей каких-нибудь.
– Будет исполнено, – с поклоном отошел тот.
Танцовщиц тут же сменили четыре акробата. Они кувыркались, ходили на руках, крутили колесо, устраивали пирамиды. Однако, бросив на них пару раз взгляд, Владетельница по-прежнему уделяла внимание лишь еде. Торес же ел, почти не глядя в тарелку, и в основном смотрел на нее. И как только заметил, что она начала более привередливо выбирать, что бы положить еще в тарелку, вновь сделал знак визирю и когда тот приблизился, приказал выпустить бойцов.
Однако лязг оружия тоже не произвел на Владетельницу большого впечатления. Понаблюдав пару минут за ними, она вновь стала придирчиво дегустировать блюда, а потом и вовсе переключилась на Гранда, начав выговаривать Шону, что тот не следит за принцем, который по ее мнению практически ничего не ест, а это вредно сказывается на растущем организме и вообще принц похудел и выглядит бледным. Шон покорно кивал и обещался лучше следить за принцем, внутренне недоумевая, как это сможет повлиять на внешний вид личины.
Бойцы в центре залы тем временем уже нанесли друг другу пару серьезных увечий и залили кровью почти весь ковер. Затем один поверг другого и замер над ним, ожидая приказа прикончить или помиловать.
– Что выберешь, Къяра? – Торес повернулся к ней.
– Дорогой, выбирай сам, – она равнодушно повела плечом. – Откуда мне знать, нужны тебе эти фигляры или их у тебя в избытке, и ты сочтешь за благо уменьшить их численность на одного.
– Почему ты назвала их фиглярами?
– Они неумело машут мечами на потеху публике, как их еще назвать? Скажи, и я назову по-другому.
– Это пленные креоны. Ты бы предпочла, чтобы я заставил биться своих воинов меж собой?
– Я ничего не предпочла бы. Мне все равно. Заставляй кого хочешь.
– Тебе сложно угодить, – он мрачно усмехнулся.
– Дорогой, – она повернулась, устремив на него завораживающий и многообещающий взгляд, – ты несправедлив ко мне. Возможно, я и привередлива, но заметь, я готова удовлетвориться тем, что у тебя имеется, и не требую большего.
– Потребуй! Я все постараюсь исполнить.
– Мне достаточно, что рядом ты. По сравнению с этим все остальное несущественно, даже эти фиглярствующие ряженые вояки не раздражают.
Лицо Тореса напряглось и, подозвав жестом визиря, он бросил через плечо: – Убрать обоих и прикончить, – после чего осторожно коснулся руки Владетельницы и поднес к губам. – Может, тебя развлечет, если днем мы проедемся на лошадях?
– Можно и проехаться, но вместе с мальчиками.
– Конечно, приучать наследника к седлу необходимо, – он кивнул.
– Тогда вели готовить лошадей, – она поднялась из-за стола, – я буду готова часа через два.
– Я провожу тебя, – он поднялся следом, не выпуская ее руки, которую по-прежнему держал у своих губ.
– Только до дверей моих апартаментов, дорогой, – ее губы тронула легкая улыбка, и она постаралась осторожно высвободить руку.
– Тебя будет смущать мое присутствие? – он крепче сжал ее пальцы, не отпуская.
В глазах ее полыхнул гнев и, резким движением вырвав руку, она тихо, но с угрозой выдохнула: – Не надо злить меня, дорогой… Когда я злюсь, то плохо контролирую свои поступки… не вынуждай меня демонстрировать мои умения.
В ответ он крепко обхватил ее за плечи и рывком развернул к себе:
– Я не боюсь, Къяра. Никогда и никого не боялся и тебя не буду! Ты безумно нравишься мне, но бояться тебя не буду! Делай что хотела!
Они смотрели друг другу в глаза, и вокруг них чувствовалась такая напряженность, что в зале наступила звенящая тишина.
Неожиданно стремительным движением Владетельница сбила захват рук правителя Вериниги и, вывернувшись, тут же отступила и взмахнула рукой, устанавливая барьер меж ними, после чего по зале раскатился ее серебристый смех:
– Ты несказанно хорош, мой дорогой. Я в восторге от тебя и вряд ли решусь причинить тебе вред. Но, похоже, наш визит с сыном несколько затянулся. Думаю, нам пора оставить твои владения.
Она повернулась, властным жестом подзывая Гранда и Шона. Те поспешно поднялись из-за стола и шагнули к ней.
В это время Торес просительно поднял руку:
– Къяра, подожди!
Замерев, она обернулась и смерила его холодным взглядом: – Что хочешь?
– Не уходи, прошу, – хрипло проговорил он и, нервно сглотнув, продолжил: – Я постараюсь больше тебя не злить. Очень постараюсь, не уходи.
Она с легкой улыбкой чуть склонила голову набок:
– Торес, я редко меняю решения… очень редко… Но сейчас, похоже тот случай, когда я изменю мое решение в угоду тебе… но стоить это будет тебе дорого… – в глазах ее загорелся лукавый огонек.
– Все, что захочешь! – он шагнул к ней, но наткнулся на барьер, установленный ею.
– Я напомню тебе про это твое обещание, – она игриво подмигнула ему, – ближе к ночи напомню…
– Я не забуду о нем… все будет так, как пожелаешь… – он не сводил с нее напряженного взгляда.
– Это радует, – ее улыбка стала шире, и мановением руки она сняла барьер, после чего протянула руку: – Пойдем, проводишь меня.
Он осторожно взял ее под руку и вывел из залы мимо строя склонившихся в низком поклоне придворных вельмож.
Проводив их долгим взглядом, Шон наклонился к уху Гранда:
– Сто к одному, что она теперь сможет вить из него веревки.
– Сможет, но не будет… – усмехнулся в ответ тот.
– Думаешь?
– Чувствую.
– Что чувствуешь?
– Ей нравится его гордость и смелость. Они оба выяснили, кто чего стоит. Теперь если только он невзначай вновь не перейдет грань, она будет сама женственность и нежность с ним… по крайней мере пока ей это не надоест.
– Она тоже влюбилась?
– Нет… но очень старается.
– Старается что? Влюбиться?
– Угу…
– Зачем?
– Она лечит сердце.
– Не понял…
– Чего непонятного? Мы с отцом изодрали ей сердце, она старается новыми чувствами заглушить боль.
– Ты так уверенно говоришь… А может все и не так вовсе.
– Можешь не верить, твое дело. Но я знаю, что говорю. Вернее чувствую. Она перестала последнее время держать со мной жесткий блок, и я чувствую, что она чувствует…
В это время к ним подошел главный визирь и осведомился, закончили ли они трапезу.
– Да, закончили, – кивнул Гранд, вместе с Шоном отходя от стола.
Главный визирь с поклоном проводил их к дверям, а потом сделал жест придворным, которые тут же бросились к столу и торопливо стали расхватывать закуски и яства и тут же их поедать.
Обернувшись в дверях, Шон мрачно скривил губы и тихо пробормотал:
– Своеобразная традиция.
– Зато продукты не пропадают зря, – Гранд иронично усмехнулся.
– В Лорене тоже не пропадали, их цивилизованно раздавали низшему сословию.
– Да ладно тебе… Не у тебя ж из тарелки хватают, – равнодушно повел плечом Гранд и двинулся в сторону их апартаментов: – Пошли, через пару часов у нас верховая прогулка, если ты не забыл.
Едва они успели дойти до дверей, как в конце коридора показался правитель Вериниги и быстрым шагом направился к ним.
– Грейт, я могу спросить тебя? – окликнул он Гранда.
– Да, конечно, правитель, – Гранд замер в дверях.
– Каких лошадей предпочитает твоя мать?
– Насколько я знаю, вороных иноходцев. По крайней мере, Владетель держит для нее именно таких жеребцов.
– Пара иноходцев у меня есть, но они никак не вороные… к тому ж одна из них кобыла… Покрасить что ль… – он озадаченно коснулся виска рукой.
– Вот этого делать точно не надо. Цвет не так уж и важен. Оседлайте ей того жеребца что есть, если он не плох, конечно.
– Плохих я не держу, – он раздраженно поморщился, потом осторожно коснулся плеча Гранда. – А тебе, кстати, какие по душе? Может, сходишь со мной выберешь?
– Не откажусь, – Гранд кивнул и повернулся к Шону: – Пойдешь со мной?
– Принц, я не имею права Вас оставить одного, так что обязательно пойду. Куда я денусь? – иронично усмехнулся тот.
Они шли по конюшне, и Гранд с удовольствием разглядывал великолепных скакунов. Они были один лучше другого. Поджарые, мускулистые, в каждом чувствовалась стать и порода.
Вдруг его взгляд упал на дальнее стойло, в нем периодически вздыбливался и бил копытами в стену мощный серый жеребец с черной гривой.
– Какой красавец, – Гранд не сводил с него завороженного взгляда.
