Марина Колесова
Веселые байки из жизни обычной собаковладелицы
Вначале все было на редкость хорошо. Нельсон практически не обращал внимания на Нику.
Ну покрутится около нее, немного полижет и все.
Потом она его дня два доставала. Охота у нее была, так он даже ко мне прибегал:
– Спаси мол меня от этой приставучей сексуальной маньячки.
Но по большому счету тоже особо не нервничал.
А потом у Ники пик охоты прошел, а у Нельсона вдруг как что-то включилось…
И началось. Ника от него бегает и злобно рычит, а он бегает за ней, преследует и беспрерывно скулит, а если я его запираю или ее (без разницы) – громит квартиру, бьется в двери и все равно скулит …
Не помогал ни дорогущий спрей (для течных собак), ни "Кот-баюн" ни прочие народные средства.
Отдать йорку или Нельсона на время было некому… Поэтому спасение было лишь в длительных прогулках, и вот описание одной из них:
В субботу я работала допоздна и пришла домой под утро, уставшая как собака. Легла спать, а уснуть не могу – Нельсон у моей кровати (на которой спит также и Ника) вздыхает, часто дышит и периодически пытается ее штурмовать. Изолировать и запереть его невозможно, потому что тогда спать не буду не только я, но и ребенок, и соседи, в общем все…
– Все, достал… Пойду его выгуливать, – решила я.
Встала, оделась. Время четыре пятнадцать. Но на востоке уже светлеет небо. И тут я вспоминаю, что на форуме К-9 мне советовали уматывать Нельсона на велосипеде.
– Попробую, – думаю, – может хоть потом выспаться мне даст…
Достаю велосипед сына с балкона, пристегиваю Нельсона и плетусь на прогулку.
Как мы спускались (я, Нельсон и велосипед) отдельная песня… Но спустились… Вышли в парк.
Темно еще, народу никого… Нельсон отходит «по делам» к ближайшим кустикам, а я сажусь на велосипед.
Тут он поворачивается, видит меня на велосипеде и прыгает на меня с умильной рожицей:
– Ой, надо же ты где! Тебя срочно надо облизать! А то ты не знаешь, как я тебя люблю!
Я умудряюсь опереться на ногу и удержать Нельсона и велосипед, но спихнуть с себя Нельсона сил уже не хватает…
– Фу, отстань, дуралей, – пытаюсь говорить не очень громко, так как по безлюдному парку звуки разносятся очень хорошо, а будить окрестных жителей в мои планы не входит.
Выразив мне всю свою любовь, Нельсон вдруг вспоминает, что ему необходимо срочно отлучиться по делам, отскакивает от меня и дергает поводок. Я, не успев сориентироваться, заваливаюсь вместе с велосипедом. Нельсон испуганно подскакивает:
– Что это с тобой, ты чего лежишь с этой штуковиной? Дай-ка я тебя в нос лизну, чтобы убедиться, что у тебя все хорошо…
– Отвали… – злобно шепчу я, пытаясь подняться.
Нельсон отскакивает и заматывает поводок вокруг педали, пугается того, что велосипед дернулся, дергается в обратную сторону и валит меня с велосипедом вновь…
Тут уж я забываю про все окрестных жителей.
– Стоять! – рявкаю так, что слышно по всему парку, а может мне это только так показалось…
Нельсон замирает как вкопанный, а я, сумев отмотаться от поводка, выползаю из-под велосипеда.
После этого, решив, что держать Нельсона на поводке с велосипедом не могу, спускаю его.
Сил заниматься дрессировкой нет, поэтому дальше Нельсон гуляет сам по себе, а я катаюсь сама по себе. Иногда он подбегает ко мне, радостно обегает вокруг и, если я не успеваю остановить его командой, пытается прыгнуть и лизнуть в лицо. В парке царит тишина – ни одной живой души. Только мы с Нельсоном – ненормальные…
Часа через полтора, когда совсем рассвело, мы пошли домой. Я была вымотана так, что казалось сейчас усну прям с велосипедом в обнимку. Но я стоически дошла до дома, вымыла Нельсону лапы, насыпала корм, налила водички и рухнула спать.
Как подействовала прогулка на Нельсона – не знаю, но на меня она явно подействовала успокаивающе….
Первая поездка Нельсона на дачу
Так как Нельсон у нас появился в октябре, то на нашу дачу в мае он поехал впервые.
Приехав на место, Нельсон уверенно обошел весь участок, пометив его, понаблюдал, как мы выгружаем сумки, побегал немного, а часа через два подошел ко мне, ткнул носом, подвел к машине и всем своим видом показал:
– Я нагулялся, поехали домой.
– Э, нет, – ответила я, – сюда мы приехали надолго, так что гуляй, наслаждайся жизнью, домой поедем нескоро.
Нельсон смешно наклонил голову набок, собрав на лбу любимые мной «задумчивые» складочки и отошел от машины.
Что творилось в его голове, не знаю, может, подумал, что я его обманываю, и втихаря собираюсь уехать без него, но с этого момента меня из поля зрения он не выпускал.
А я тем временем начала возиться с моими любимыми клумбочками и с цветочками… И тут выяснилось, что ограждения из ряда небольших камней, являющиеся лишь визуальной преградой, и воспринимаемые так хорошо, как раньше жившей у меня немецкой овчаркой, так и йоркой, для Нельсона преградой не являются. Он бегал напрямик через клумбы, не обращая никакого внимания на каменные бордюрчики.
Отложив в сторону тяпку, я подозвала Нельсона, обошла с ним весь участок по тропинкам и постаралась объяснить, что ходить рекомендуется только по ним.
Нельсон заискивающе заглянул мне в глаза, подпрыгнул, лизнул меня в нос и отчаянно молотя в воздухе хвостом, постарался убедить, что все-все понял и, конечно же, не будет носиться по дорогим моему сердцу цветочкам.
Успокоенная я вернулась к прерванному занятию и тут обнаружила, что Нельсон «поперся» (ну даже другого слова подобрать не могу) как танк за мной прямо на клумбу.
– Куда ты?! Нельзя! – я взмахнула рукой.
Нельсон отпрыгнул, прямо в центр соседней клумбы, выдрав лапами молоденькую анютину глазку, давшую первые цветочки, и смешно склонил голову.
«А что? – говорила его свешенная на бок морда, – ведь тебе можно, значит и мне… Ты же сама показывала куда ходить можно… «рядом с тобой»… вот я и иду рядом с тобой. Что ты руками машешь?»
– Уйди, сейчас же! – я допустила непростительную оплошность, еще раз взмахнув рукой.
Нельсон понесся по кругу вокруг меня, пытаясь зайти сбоку, чтобы напрыгнуть и лизнуть в нос, вымолив тем самым прощение.
Под Нельсоновскими лапами, молча, гибли нежные росточки первых весенних цветов.
– Стоять! – гаркнула я, и Нельсон замер.
Взяв его за шкирку, я осторожненько вывела его из цветочной клумбы.
Было понятно, что копаться в клумбе он мне не даст. Пришлось придумывать заграждения. Подключив к работе сынишку, я изобрела оригинальный заборчик: деревянные колышки и на них натянуты веревочки. Сынишка для большей визуальности на веревочки еще бантики из ленточек навязал, наподобие флажков на волков.
Нельсон вроде бы понял и на клумбы наступать перестал, но только тогда, когда я на них не залезала.
Стоило мне зайти на клумбу, чтобы ее обработать, тут же рядом появлялся Нельсон и пытался перелезть через мои веревочки. Поэтому обработка клумб проходила под отработку команд: сидеть, стоять или лежать… И глаза мои во время копания в земле, все время косили на Нельсона. Я даже стала бояться заработать косоглазие или свернуть шею, но к счастью Нельсон вскоре понял, что подход к веревочкам чреват нудным уроком послушания и решил, что лучше обходить веревочки стороной. Клумбы были спасены. А жизнь светла, радостна и безоблачна.
Однако радость моя не была долгой. Уже к вечеру Нельсон понял, что наш участок можно охранять.
Это было «великое» открытие. Если у нас дома он в основном молчит, его лай я за все время слышала не больше пяти-шести раз, то здесь он решил разгуляться.
