Марина Серова
Гороскоп для невесты
– Боже, Марго, какие ты ужасы говоришь.
– Я говорю все, как есть, – пожала плечами Рита.
– Ладно, давай есть, – предложила я, вытаскивая из духовки курицу с золотистой корочкой.
Вопреки обыкновению ели мы с Марго молча. Каждая из нас думала о своем, но я готова поспорить, что наши мысли были рядом, вертелись около Довлатовой и Саликова.
– Знаешь, Лиля, – прервала Марго наше молчание, – мне кажется, что я немного поспешила с выводами.
Я удивленно посмотрела на Риту:
– Ты о чем?
– Я сейчас еще раз прокрутила в памяти все, что увидела, и теперь почти уверена, что Ирина могла спасти Матвея…
Марго, не доев, выскочила из-за стола и побежала к себе в комнату. Я поняла, что наступил поворотный момент и поэтому просто не имею права сидеть на кухне и дожевывать кусок курицы. Через несколько секунд я была в комнате Риты и сидела рядом с ней.
– Точно, как же я это проглядела в первый раз? – сокрушалась Рита.
– Рассказывай давай, что ты еще увидела?
– Я, наверное, очень есть хотела, поэтому поторопилась, – оправдывалась Марго.
– Ритулечка-красотулечка, хватит корить себя, лучше поделись с подругой информацией.
– На самом деле это мое открытие не имеет сейчас никакого значения, но…
– Рита, я внимательно тебя слушаю, – перебила я подругу, зная о ее способности уходить от ответа.
– Ирина в ближайшем будущем могла бы повернуть все в другое русло, если она, конечно, сделала бы верный выбор.
– Но ей не дали возможности. Знаешь, Рита, если мы найдем убийцу, то держи меня, разозлилась я на этого типа.
– Понимаю, – вздохнула Рита.
– Ты как думаешь, где искать-то надо?
– В окружении Матвея. Я вижу рядом с ним несколько человек, с которыми Саликов достаточно плотно общался, одного из них мы знаем. Это Ирина, потом Алексей – лучший друг Матвея, остались еще трое.
– С кого мне начинать?
– Начинай с Алексея. Мне кажется, он кое-что знает, но многого он не расскажет. Качанов и Саликов были близкими друзьями еще с той поры, когда они учились в военном училище. Я не уверена, что Качанов в курсе всех дел Саликова, но, может, как-то за бутылочкой-другой пива Матвей и поделился с близким другом своими делами насущными.
– Понятно, – вздохнула я. – Осталось только узнать, где живет этот самый Алексей. Но для начала я встречусь с Дмитриевым, пусть он мне расскажет официальную версию этого дела. Так случилось, что Саликов выбросился из окна на участке Дмитриева, поэтому я просто уверена на сто процентов, что расследованием занимается именно Андрюша.
– Давай звони Дмитриеву, – улыбнулась Рита.
Я быстро набрала номер. Длинные гудки. Я уже подумала, что сегодня мне не судьба поговорить с Андреем, как вдруг услышала в трубке знакомый голос:
– Дмитриев слушает.
– Привет, Андрей, это Лиля.
– Привет.
По голосу я поняла, что Андрей улыбается, он рад меня слышать. Все-таки мы – молодцы, что однажды расстались, теперь мы вместе навсегда. Прими я предложение Андрея, мы разругались бы с ним в первую же брачную ночь, а так продолжаем дружески общаться.
– Лиля, ты мне позвонила, чтобы молчать в трубку?
– Нет, конечно, нет, – заулыбалась я.
– Я тоже так думаю. Ты в очередной раз вляпалась в какую-нибудь историю? – начал строить догадки Андрей.
– Еще нет, но, вероятно, это сделаю. Нам надо встретиться.
– Боже, Лиля, когда же ты перестанешь играть в детективов?
– Не знаю пока, но могу тебя заверить, что в ближайшие несколько дней отказываться от этой игры я не собираюсь.
Андрей вздохнул:
– И куда только Марго смотрит, почему ей не приходит в голову отговорить тебя от подобных занятий?
– Представь себе, Марго сама благословила меня на это занятие, – подлила я масла в огонь.
– О, боже! Ну, выкладывай, что тебя интересует.
– Андрей, ты сейчас случайно не занимаешься расследованием так называемого самоубийства Саликова Матвея.
– Так, – протянул Дмитриев, – тебе-то об этом откуда известно?
– А я, Андрюша, должна была в тот день веселиться на свадьбе Саликова и Довлатовой, но кто-то мне испортил этот праздник, поэтому я просто не имею права пускать все на самотек.
– Чувствую, что мне от тебя не отвязаться, – сокрушенно вздохнул Андрей. – Радует только то, что я буду более или менее в курсе ваших с Марго шагов. Обещай, что самое опасное в этом расследовании ты пустишь на самотек, то есть дашь возможность проявить себя сотрудникам милиции и мне в том числе.
– Я подумаю над твоим предложением, – пообещала я Дмитриеву. – Жду тебя через час в нашем кафе.
– Понял, приду.
– Тогда до встречи.
– Пока, – проговорил Андрей и повесил трубку.
Глава 3
Вот оно, наше с Дмитриевым кафе. Все та же обстановка, тот же запах, который возвращает тебя в прошлое. Но люди, сидящие за столиками, и чувства, охватывающие тебя при входе в кафе, уже не те. Нет волнения и трепета, как перед свиданием с любимым человеком, ты нисколько не переживаешь по поводу того, как выглядишь. Совсем не потому, что тебе наплевать на свой внешний вид, тебе просто все равно, что о тебе подумает он. Тебе не нужно его одобрения, его похвалы.
– Привет, Лиля, извини, я немного задержался, – проговорил Андрей виноватым тоном.
– Ладно, так и быть, прощаю, – снизошла я.
– Спасибо, дышать легче стало.
Дмитриев отодвинул стул и сел рядом со мной.
– Лилька, ты потрясающе выглядишь, – улыбаясь, проговорил Андрей.
– Если честно, то я об этом знаю, но в любом случае это приятно слышать.
– От тебя комплимента мне все равно не дождаться, поэтому можешь переходить прямо к делу.
– Я хочу, чтобы ты ознакомил меня с официальной версией и со своим собственным мнением по поводу самоубийства Матвея Саликова, – сказала я.
– Официальная версия и мое собственное мнение совпадают. После первых шагов расследования стало ясно, что ему помогли выпрыгнуть. По-моему, это глупо – бросаться из окна накануне собственной свадьбы из-за того, что стало стыдно перед будущей женой за то, что ты ей изменял. Это просто смешно. К тому же в ходе беседы с Довлатовой выяснилось, что Саликов не скрывал от нее своих измен, она принимала его таким, каким он был.
– Я хочу еще добавить, что Матвей ценил и любил Ирину по-настоящему.
– Об этом она тебе сказала? – поинтересовался Андрей.
– Сначала она, а потом Рита это подтвердила.
– Ну, если Марго сказала, то тогда это уже наверняка, – усмехнулся Дмитриев.
– Прекрати ерничать, ты сам не раз убеждался, что методы Марго куда более действенны, чем ваши! – встала я на защиту подруги.
– Ладно, не горячись, – попытался успокоить меня Дмитриев. – Я просто еще не до конца принял ее методы расследования, а в остальном ты совершенно права.
– Извинения приняты. А теперь расскажи мне подробнее о происшедшем в ночь с пятницы на субботу. Почему следствие тоже пришло к выводу, что это не самоубийство, несмотря на предсмертную записку.
Я знала, что давлю на Дмитриева, а Рыбы этого не терпят. Я это поняла еще задолго до встречи с Марго. А она мне сразу сказала, что у нас с Дмитриевым могут быть только дружеские отношения, потому что Рыбы очень ранимы, а Скорпиона хлебом не корми, дай только ужалить кого-нибудь.
– Во-первых, – начал Дмитриев, – нас сразу насторожила предсмертная записка, кстати, сейчас эксперты проверяют ее на предмет подделки.
– А что именно вам не понравилось в этой записке?
– Слишком уж она слезливая, хотя это можно объяснить тем, что Саликов был сильно пьян. А потом, после разговора с людьми, которые хорошо знали Саликова, стало абсолютно ясно, что этот человек просто не мог написать подобную записку и уж тем более выпрыгнуть из окна только из-за того, что у него есть любовница. Как-то не верится, что ему вдруг сделалось нестерпимо стыдно перед своей будущей супругой за все свои измены. Не похоже это на Саликова.
– А что еще вас заставило не поверить в самоубийство Матвея? – не отставала я от Дмитриева.
– Поза, в которой его нашли.
Я не поняла, что Дмитриев имел в виду.
– Андрей, ты можешь пояснить, что это значит?
– Все очень просто, Лилечка. Понимаешь, люди, которые прыгают из окна, на спину не приземляются. Они прыгают лицом вниз, а Саликов лежал на спине с широко раскрытыми глазами. В общем, там еще есть много тонкостей, тебе это знать не обязательно, – отмахнулся Дмитриев, и я не стала настаивать. Он был прав, мне действительно ни к чему все это знать.
– А вскрытие делали? – поинтересовалась я.
– Да, но результаты еще не готовы, – ответил Андрей.
– Понятно, – задумчиво проговорила я. – А подозреваемые есть?
– Следствие пока склоняется к версии, что это мог быть друг Саликова…
– Качанов, что ли? – перебила я Андрея.
– Да, он, а ты про него откуда знаешь? Хотя, – махнул рукой Андрей, – можешь не отвечать.
– А с чего это Качанову убивать своего друга? Насколько мне известно, кроме дружбы, их больше ничего не связывало.
– Мы просто предполагаем, что это он, но ничего еще не доказано. Единственно, что нам известно, так это то, что Качанов и Саликов после мальчишника решили гулянку продолжить. Об этом в один голос утверждают все участники веселой оргии.
– А что по этому поводу говорит сам Алексей?
– Ничего, мы с ним не говорили еще.
– Ладно… Ты мне лучше скажи, в квартире Матвея были обнаружены следы борьбы?
– Да, – признался Дмитриев, – это еще одно доказательство, что Саликову упасть помогли.
– Андрей, – я пристально посмотрела ему в глаза, – ты от меня ничего не скрываешь?
Я знала, что если посмотреть на Андрея именно так, то он расскажет тебе практически все.
– Под ногтями Саликова были найдены кусочки ткани.
– Это уже интереснее. Андрей, а ты не хочешь сводить меня на экскурсию в квартиру Саликова?
– Послушай, Лиля, тебе не кажется, что это уже чересчур? Я и так тебе рассказал больше, чем следовало, а вести на место преступления…
– Андрюша, ты не переживай, в квартире я ничего трогать не собираюсь, просто погляжу обстановку. Может, на ум что придет. Я с тобой обязательно поделюсь своими догадками, тебе же лучше будет.
Я посмотрела на Андрея таким взглядом, что он просто не мог устоять. Хорошо, что мы с ним знакомы давно и мне известны слабые стороны Андрея, на которые можно надавить, и он в полном моем распоряжении.
– Да черт с тобой, Лилька, свожу я тебя, только не сегодня, там слишком много народа. Давай завтра, – сдался Андрей на милость победителя.
– Я согласна, – быстро проговорила я, пока Дмитриев не успел передумать. – Во сколько встречаемся?
– Я зайду к вам около девяти утра.
– Хорошо, заходи, только, если тебе будет не трудно, ты сначала позвони, чтобы я по крайней мере могла встать с постели к твоему приходу.
– Договорились. Ладно, до завтра, – сказал Дмитриев, поднимаясь с места.
– Пока, Андрей. Рада была повидаться с тобой.
– Взаимно. – Андрей нагнулся и поцеловал меня в щеку.
Глазами я проводила Андрея до двери. Немного посидев, решила, что мне тоже пора.
До завтрашнего утра времени было вагон, терять его даром я не привыкла, надо срочно чем-то заняться, например съездить в гости к Качанову и узнать его версию гибели Матвея.
Наведаться в гости к Алексею – неплохая мысль, так считала не только я, Марго тоже советовала начинать именно с него, но для этого придется потревожить Ирину. Я все-таки не ясновидящая, и Марго, кстати, тоже, а звезды в справочном бюро не работают, поэтому адресок Качанова не подкинут.
Набравшись наглости и смелости, я подошла к официанту и попросила разрешения позвонить. Мне не отказали. Я набрала номер Ирины.
– Алло! – услышала я в трубке голос Ирининой мамы.
– Здравствуйте, Татьяна Алексеевна, это Лиля Верховенская. Скажите, Ирина дома?
– Здравствуй, Лилечка, ты извини, но Ирина спит, я не хочу ее будить.
– А вы случайно не знаете, где живет Качанов Алексей?
– Друг Матвея? – уточнила Татьяна Алексеевна.
– Именно, мне просто необходимо с ним поговорить, это очень важно.
– Подожди немного, я посмотрю – мне Ирина поручала отправить приглашения на свадьбу гостям, я думаю, что адрес Алексея у меня должен быть.
– Я жду.
Было слышно, как Татьяна Алексеевна положила трубку рядом с телефоном и куда-то пошлепала.
– Записывай, Лилечка, – снова услышала я Татьяну Алексеевну. – Улица Строителей, дом пять, квартира сорок восемь.
– Спасибо большое, вы мне очень помогли.
– Да ладно, чего уж там, – отмахнулась Татьяна Алексеевна.
Я записала адрес, расплатилась с официантом и вышла из кафе.
Погода стояла прекрасная, но настроение оставляло желать лучшего. Не знаю почему, но я чувствовала за собой вину перед Ириной, как будто я что-то могла изменить, как будто можно было избежать этой смерти.
Улица Строителей – это на краю города. Я всегда удивлялась, как там люди живут? Туда ходит два с половиной автобуса, а после одиннадцати вечера в эту деревню вообще не попадешь, как, впрочем, и не выберешься оттуда. Благо, что сейчас было только три часа дня, поэтому ночевать мне в деревне Кукуевке не грозило.
Больше всего я боялась, что не застану Алексея дома. Если он умеет трезво мыслить, то должен понимать, что у милиции он подозреваемый номер один. Качанов был одним из последних, кто видел Саликова живым.
Улицу, дом и квартиру Алексея я нашла без особого труда. А вот достучаться до хозяина было сложнее. Наконец меня услышали и Качанов мне открыл.
Передо мной стоял, точнее, висел на двери человек. Если бы я не видела Алексея вчера, то ни за что бы не подумала, что этот еле держащийся на ногах пьянчуга – друг Матвея.
Пьяных мужчин я не боюсь, потому что знаю, как с ними справиться, но все же общаться с подобными индивидами не очень приятно. Кто знает, может, завтра за ним придут и посадят по подозрению в убийстве, тогда уже будет гораздо сложнее с ним побеседовать.
– Ты кто? – испуганно спросил Алексей, увидев на своем пороге сногсшибательную блондинку, то есть меня.
– Я Лиля, подруга Ирины Довлатовой, – пояснила я.
– А-а, – облегченно вздохнул Алексей, – а я уже подумал, что допился до белой горячки.
Принять меня за белую горячку – это хамство! В другое время я бы обязательно обиделась, но сейчас придется наступить на горло своей гордости.
– Зайти можно?
– Заходи, – заикаясь, разрешил Алексей.
Переступив порог квартиры, я сразу поняла, что попала в жилище холостяка, но с военной закалкой. Порядок был идеальный, если не считать кухню, где хозяин проводил последнее время в компании с водкой. Квартира была обставлена по принципу минимализма и утилитаризма. Вещей было мало, но все они являлись многофункциональными, как плащ-палатка.
– Алексей, мне надо с тобой поговорить, – приступила я к делу.
– А ты можешь мне сказать, где я тебя видел, а то никак не вспомню…
– Ты видел меня вчера у Ирины Довлатовой, – напомнила я ему.
Алексей минут пять морщил нос, почесывая затылок.
«Проводит идентификацию», – улыбнулась я про себя.
– Не помню, – провозгласил свой вердикт Алексей.
– Ничего страшного, я не обиделась. Ты сейчас себя не помнишь, не то что меня. Я тебя помню, знаю, очень рада, что сумела найти тебя, так что, думаю, разговор у нас состоится.
Я села в кресло и всем своим видом показала, что никуда не уйду, пока не узнаю все, что меня интересует.
– А ты решительная баба. Может, оттого, что в свое время мне не встретилась такая, я сделался законченным холостяком.
Качанов трезвел на глазах. Если раньше он «заходи» еле выговорил, то сейчас произнес такую тираду и практически без запинки. Все-таки красота – страшная сила, она не только пьянит, но и производит, когда это необходимо, обратный эффект.
– У меня к тебе есть несколько вопросов. – Я сделала вид, что пропустила его слова мимо ушей.
– Какие вопросы, я слушаю тебя, Лиля.
– Да, совершенно верно, меня зовут именно так. А вопросы, естественно, касаются Матвея. Насколько мне известно, ты был последним, кто видел Матвея живым.
– Одним из последних, – поправил меня Алексей, закуривая сигарету. – Кто-то видел его после меня, и этот кто-то выкинул Матвея из окна.
– Откуда ты знаешь, что Матвея выкинули из окна?
– Потому что Матя не был похож на человека, который учится летать накануне своей собственной свадьбы.
– Была найдена записка, в которой Матвей просит прощения у Ирины за то, что он ей изменял.
– И что еще было написано в той записке? – улыбаясь, спросил Алексей.
– Что его любовница, он не назвал ее имени, угрожает, говорит, что если он женится, то она все расскажет Ирине и не даст им с Матвеем спокойно жить.
– Извини меня, Лилечка, но это все чушь собачья.
– Ты хочешь сказать, что Саликов никогда не изменял Ирине?
– Этого я не говорил, но Ирина знала об этом, она бы его поняла, как это было всегда. Матвей любил Ирину по-настоящему. А эти измены для него ничего не значили, просто у него натура была такая. Ирина не пыталась его переделать, за что Матя и ценил ее. Так что я не думаю, что из-за угрозы обнародования его измен Саликов прыгнул из окна. Нет, что-то здесь не сходится, а что именно, не знаю.
– Вы же были лучшими друзьями, не верится, что тебе ничего не известно.
– После того, как Матвей бросил военное училище, наши пути с ним разошлись, мы, конечно, остались друзьями, но в дела друг друга не лезли. Правда, однажды на моем дне рождения Матвей попросил у меня в долг пять тысяч.
– Когда это было? – оживилась я.
– Говорю же – на моем дне рождения, четырнадцатого июля сего года, мне как раз тридцать три года стукнуло, возраст Христа, умирать пора, да только Матя это сделал за меня, ему еще почти год до этих лет бы жить.
– А зачем он попросил у тебя эти деньги?
– Лиля, я не спрашивал. Друг попросил у меня пять тысяч баксов, значит, они ему нужны, если он захочет отчитаться передо мной, на что желает их потратить, он это делает, если нет, не мое это дело.
– Ты ему дал пять штук баксов и даже не спросил на что?
– Дал! Матвей меня тоже не раз выручал. Если до конца разобраться, то я ему был должен больше, чем пять тысяч баксов. Можно сказать, что это лишь часть моего долга. А на что он их собирался потратить, еще раз повторяю – не мое это дело. У нас с Матей не было принято требовать друг у друга отчета. Если нужен совет – пожалуйста, а нет, так и не стоит совать нос в чужие дела.
– Где же ты такие деньжищи нашел за короткий срок? Если сейчас моя лучшая подруга попросит у меня такую сумму взаймы, то я просто не смогу ее дать, потому что у меня нет пяти тысяч баксов!
– Фу-у-ух, – тяжело выдохнул Алексей. – Какие же вы, бабы, дотошные, все бы вам плешь выискать, чтобы потом проесть ее. Я в то время как раз продал свою машину, Матвей знал об этом, поэтому и попросил.
– А если бы ты не дал? – не отставала я от Качанова.
– Он знал, что я ему не откажу, ведь долг платежом красен. А за что я ему должен был, это уже вас не ка-са-ет-ся.
Последние слова Алексей проговорил таким тоном, что я поняла – больше не стоит давить на больную мозоль. Если это действительно важно, то Марго мне скажет об этом, и уж тогда я от Качанова ни за какие коврижки не отстану.
И все-таки странная у Качанова и Саликова была дружба, хотя, с другой стороны, в отношениях Ирины и Матвея я тоже многого не понимала.
– Алексей, ну неужели ты совсем ничего не знаешь о делах Матвея, так ведь не бывает. К тому же, если он у тебя попросил взаймы, значит, у него были какие-то трудности.
– Лиля, скажи, а ты в детективов давно играешь?
– Не очень, но определенные результаты есть, – призналась я.
– В этом я ничуть не сомневаюсь, судя по тому, с каким пристрастием ты меня допрашиваешь.
– Я не допрашиваю, а просто интересуюсь.
– Ладно, не оправдывайся, – махнул рукой Алексей. – Мне кажется, что копать надо в его казино. Все оттуда тянется. Он как устроился работать крупье, так сразу изменился. Совсем другим человеком стал. Но нам это не мешало быть друзьями, потому что с первых дней знакомства у нас с ним было заведено не соваться туда, куда не просят. Лиля, а давай выпьем.
– Нет, спасибо, не хочется мне, – отказалась я.
– Ну, как знаешь, а я выпью.
Качанов одним махом осушил полстакана. Меня аж передернуло от такого зрелища.
– Смешная ты, Лилька, – заржал Качанов, – я пью, а ты морщишься.
– Какая есть, – огрызнулась я. – Значит, больше ничего интересного ты мне о Матвее сообщить не можешь?
– Если тебя не интересует, как мы с ним во времена нашей бурной молодости по девчонкам бегали, то, пожалуй, мне больше нечего тебе сообщить. Хотя, знаешь, я чувствую вину за смерть Матвея.
– Это еще почему?
– Понимаешь, после нашей пьянки-гулянки, когда все стали расходиться, я предложил Матвею пропустить еще по стаканчику, Саликов согласился. Мы завалились с ним в бар, неподалеку от его дома. После третьей или четвертой стопочки мы решили, что пора по домам, гладить рубашки и брюки. Матвей тогда сказал, что ему не хочется эту ночь проводить в одиночестве, он предложил мне остаться у него, а я отказался.
– Почему же?
– Потому что знал, что тогда мы возьмем еще бутылку, а наутро от нас будет разить перегарищем и мне станет очень стыдно перед Ириной. Лучше бы я пошел с ним, так получилось, что это вроде бы я не уберег Матю. Теперь я, наверное, главный подозреваемый, только не понимаю, почему за мной еще не пришли.
– Ты думаешь, что за тобой придут? – спросила я.
– Конечно, вряд ли они за такой короткий срок еще кого-нибудь откопают. А так по крайней мере пять человек скажут, что я ушел с Матвеем, а после этого никто живым его больше не видел.
– И ты сидишь и ждешь, когда за тобой придут?!
– А что же мне, бежать, что ли? Зачем? Я не трус, и я ни в чем не виноват, а если смоюсь куда-нибудь, то тогда только докажу им, что виноват.
– Все с тобой ясно. Ладно, спасибо, что не отказался со мной побеседовать, жаль, что ничего нового ты мне не сообщил. Удачи. Пока.
Мне надо было многое рассказать Марго. Я очень торопилась, как будто боялась опоздать. Когда я выбежала из подъезда, то нос к носу столкнулась с Дмитриевым.
– Знаешь, Лиля, я так и думал, что увижу тебя здесь. Ты меня не разочаровала.
– Очень рада, что оправдала твои надежды, – улыбнулась я Дмитриеву.
– Он дома? – спросил Дмитриев, имея в виду Качанова.
– Да. Только он не совсем трезв. И потом, если тебя это интересует, то мне кажется, что Качанов не виноват.
– Спасибо за информацию, но с этим мы сами как-нибудь разберемся.
– Если что интересное узнаешь, то позвонишь?
– Обязательно, – пообещал Дмитриев. – Я же знаю, что в противном случае мне придется вытаскивать тебя из очередной передряги.
– Тогда договорились, – улыбнулась я.
– Пока.
И Андрей со своими сотрудниками вошел в подъезд.
