bannerbannerbanner
Карнавальная ночка

Марина Серова
Карнавальная ночка

Полная версия

– Ну, думаю, у вас все же были основания считать смерть Димы не случайной. Дыма без огня не бывает, не так ли? – закинула я пробный мяч.

– Что вы имеете в виду? Что Диму действительно убили? Это вам полицейский сказал? – насторожилась Елена.

– Вообще-то это вы заявили во всеуслышание, что Диму «убрали, чтобы не мешался», – напомнила я.

– Ах, да перестаньте вы! Мало ли что я тут наговорила. Не в себе была, вот и наболтала что попало. Я, знаете ли, криминальной хроникой увлекаюсь. Передачи разные смотрю, типа «Чрезвычайное происшествие» и ей подобные. Вот и возомнила, что раз Дима умер внезапно, значит, ему помогли. В голове все перепуталось. Реальность и вымысел. Так бывает, – отнекивалась Елена.

Далее настаивать я не стала.

– Ну, вымысел так вымысел. Не стану спорить. Тем более что врач, осматривавший тело, пришел к выводу, что Дима умер от остановки сердца. Скорее всего инфаркт. В любом случае я хочу, чтобы вы знали: если вам все же понадобится помощь, смело обращайтесь. Помогу чем смогу.

Я оставила Елену и принялась бесцельно бродить среди гостей, дожидаясь своей очереди на беседу со Скворцовым. Учитывая его «расположение» ко мне, я вполне могла попасть к нему в числе последних. Потому-то и бродила по залу просто, чтобы хоть как-то убить время. До этого я видела всех этих людей исключительно в масках, а вот теперь имела возможность разглядеть гостей получше. Кроме того, мое времяпрепровождение давало возможность выяснить общественное мнение о причине смерти Димки и оценку истеричной выходки Елены. Именно эти две темы муссировались в каждом уголке огромного зала.

– Я уверена, что Ленка что-то знает, – шептала молодая девушка своим коллегам. – Не думаю, что это действительно была всего лишь истерика. С ее-то железобетонными нервами?

– Предел, милочка, у всех есть. Даже у леди с железобетонными нервами, – заявила более пожилая дама. – Откуда ей знать, что Дмитрия собирались убить? Она же с ним едва знакома была. Да и не назовешь знакомством случайные встречи в очереди в кабинет босса.

– Тогда с чего бы ей так по нему убиваться? – резонно заметила молодая. – Вот вы или я, например, в истерику не впали. И про насильственную смерть на весь зал не орали. А ведь мы точно так же, как и Ленка, сталкивались с ним и в холле офиса, и на вечеринках. А я вот однажды даже в лифте с ним ехала. Аж на восьмой этаж. Мне тогда вообще вены себе вскрыть следует, не перенеся такой потери.

– Да ну вас, девочки, замучили уже своими спорами. Давайте сменим тему, – остановила их третья приятельница. – Вам не кажется, что Барышников заметно похудел?

Все три женщины, как по команде, сомкнули головы в единое кольцо и принялись шептаться, обсуждая животрепещущую тему внешнего вида начальника. А я двинулась дальше. Проходя мимо очередной группки мужчин, я краем уха уловила имя Елены и приостановилась, сделав вид, что ищу что-то в сумочке. Высокий мужчина с седой шевелюрой вполголоса произнес, видимо, отвечая на вопрос кого-то из компании:

– Да ну, ерунда все это. У этого молодого щеголя просто не могло быть ничего с нашей Леночкой. Она, конечно, девушка эффектная, но где Дмитрий, а где она! И вообще я слышал, что у него мозги только на бизнес повернуты были. Некогда ему было шашни крутить. А Леночка, между прочим, с кем-то из нашей компании встречалась.

– Да с кем? – возразил другой мужчина. – Не было у нее никого. Может, щеголь и не обращал на нее внимания, но она-то вполне могла сохнуть по нему. Тайно.

– А вот мне кажется, что вся эта затея с допросом предпринята для отвода глаз. Капитану нужно создать видимость бурной деятельности, вот он и старается. Сейчас помурыжит нас для проформы и по домам распустит, – заявил коренастый атлет. – Нет тут никакого криминала, зуб даю. Помер мужик естественной смертью, и незачем из этого трагедию разыгрывать.

Убрав в сумочку зеркальце, которое я достала, чтобы не привлекать к себе внимания, я проследовала дальше. Увидев женщину, которая первой обнаружила тело Димки, я удивилась. И почему это ее до сих пор не допросили и не отпустили домой? Наверное, Скворцов и ее решил оставить напоследок. Так или иначе, а у меня появилась возможность пообщаться с ней и выяснить, при каких обстоятельствах она наткнулась на тело. Женщина сидела в полном одиночестве, поэтому я смело подошла к ней и представилась. Женщина тоже назвала себя. Представилась Ольгой. Сообщив, что пришла на бал по приглашению умершего мужчины, я спросила:

– А вы у Барышникова работаете? Часто подобные мероприятия посещаете?

– Да, уже несколько лет, – охотно вступила в разговор женщина и тут же перешла к животрепещущей теме: – Ужасное событие, правда? Я, когда его увидела, так чуть сама не умерла от страха.

Видимо, ей необходимо было выговориться, да подходящей кандидатуры не находилось. А тут я подвернулась. С кем же еще обсуждать трагедию, как не со знакомой покойного? Уж она-то точно согласится выслушать. Я присела рядом с женщиной.

– Да уж, ситуация не из приятных. Вы в дамскую комнату спускались? Ну, когда тело обнаружили, – задала я первый вопрос.

– Все так и было. Перед этим я выпила три или четыре фужера шампанского, а оно, знаете ли, не очень хорошо на меня действует, – принялась рассказывать Ольга. – Вообще-то я не пью. Но сегодня сделала исключение. Устала сильно. Я ведь весь этот праздник организовывала. Ну, не совсем я, агентство, специализирующееся на таких праздниках, но контролировать пришлось мне.

– Общественная нагрузка? – сочувственно спросила я.

– Нет, что вы. Прямые обязанности. Я же секретарем у Барышникова работаю. Каждый год организацию новогоднего маскарада курирую. Только в этом году пришлось агентство сменить. Прежнее закрылось. А у нового еще опыта в организации праздников подобного масштаба нет. То один прокол, то другой. То с поставкой продуктов форс-мажор, то с оркестром. Вот и пришлось львиную долю забот на себя взвалить.

– И не говорите, современные агентства работают из рук вон плохо, – поддержала я разговор. – После такого адского труда вам просто необходимо было расслабиться.

– Вот-вот, и я о том же! – воодушевилась Ольга. – Сами понимаете, организовать бал-маскарад – занятие не из легких. Поэтому-то я с шампанским и переборщила. А мне его вообще пить противопоказано. Организм не воспринимает. Ну, я в туалет пошла, когда почувствовала, что скоро оно из меня наружу попросится. Спустилась вниз, дела свои сделала и собиралась уже наверх подниматься. Из дамской комнаты вышла, смотрю – на полу что-то валяется. Я подумала, что кто-то из гостей мог нужную вещь потерять. Решила поднять и припрятать. Когда хозяин хватится, будет искать, я ему и отдам. Не хватало мне еще из-за пропажи скандала! Пошла в сторону запасного выхода, а когда до вещицы дошла, увидела ботинок. Первой мыслью было, что кто-то уже напраздновался до беспамятства. Надо, думаю, такси вызывать, незачем гостям на это безобразие смотреть. За угол заглянула, а там он, Дмитрий. Вот так сюрприз, думаю! Угораздило же его налакаться в самом начале праздника. На Диму это не похоже. Он ведь практически не пьянеет, а тут такое. Я сначала даже не подумала, что он мертвым может оказаться. Решила, что плохо ему стало. Подошла ближе, окликнула. Он не реагирует. Я еще пару шагов сделала и только тогда увидела, что у него глаза приоткрыты. И не дышит он. Тут до меня дошло, что он не просто так лежит. В смысле, не пьяный. Я испугалась и наверх побежала за помощью. В зал вбежала, а тут вы.

Ольга замолчала, пытаясь сдержать подступающие слезы.

– И больше вы там никого не видели? – спросила я.

– Нет, один он там был. Тоже, видно, плохо стало, вот он и спустился вниз, – ответила Ольга.

– А в туалете тоже никого в тот момент не было? – продолжала расспрашивать я.

– В каком? В женском? Вроде никого. Я по кабинкам не шарила, – машинально проговорила Ольга, думая о чем-то своем.

– И из мужского туалета тоже никто не выходил? – снова спросила я.

– Может, и выходил. Я не обратила внимания, – в голосе Ольги зазвучало напряжение.

– И на лестнице вы ни с кем не столкнулись? Я имею в виду, когда спускались вниз, – уточнила я.

– Вы тоже думаете, что Диму убили? – напрямик спросила Ольга. – Так можете об этом забыть. Дима умер от сердечного приступа.

– Откуда такая уверенность? – поинтересовалась я.

– Он последнее время на сердце жаловался. Я ему даже телефон врача давала. У меня у самой проблемы с давлением. Я года два как у этого врача наблюдаюсь, – заявила Ольга.

– А когда вы ему телефон давали, помните?

– Пару недель назад. Он в офис приходил, к Барышникову. А того на месте не оказалось. Задерживался на встрече. Дима в приемной ждал. Я его чаем поила. От кофе он отказался. Тогда и признался, что сердце последнее время пошаливает. Ну, я ему врача и порекомендовала, – рассказала Ольга.

– Не знаете, воспользовался он услугами этого врача? – спросила я.

– Не знаю. Больше мы к этой теме не возвращались.

– А Скворцову вы об этом говорили? – продолжала я допрос.

– Это тот полицейский, что по вызову приехал? – уточнила Ольга.

Я подтвердила ее догадку. Она отрицательно покачала головой.

– Пока возможности не представилось. Меня ведь еще не вызывали, – вздохнув, произнесла Ольга.

– А кому-то еще вы об этом говорили? Барышникову, например. Он знал о плохом состоянии здоровья Димы?

– Я не говорила, да и Дима вряд ли распространялся на эту тему. Он вообще не любил про болезни говорить. Со мной-то и то не знаю, почему разоткровенничался. Видно, прижало сильно. А я человек неболтливый, и Диме об этом хорошо известно, – предположила Ольга.

Тут ко мне подошел мужчина с военной выправкой и сообщил, что Скворцов соблаговолил вызвать меня на беседу. Я попрощалась с Ольгой и вышла из зала. Для опроса свидетелей Скворцов облюбовал подсобку, предназначенную для переодевания персонала. Кое-как пристроившись за низеньким столиком, он усердно выводил какие-то каракули в потертом блокноте. Было видно, что ему безмерно скучно. Когда я вошла, он оторвался от бумаг, кивком головы указал на стул, стоящий напротив стола, и спросил:

 

– Ну, что вы обо всем этом думаете?

– С каких это пор вас интересует мое мнение? – Брови мои удивленно поползли вверх.

– Да ладно вам! Предлагаю временное перемирие. У меня от всех этих разряженных дам и господ уже голова кругом идет. Абсолютно бесполезное занятие. И так ведь ясно, что парень умер не насильственной смертью. Надо же было этой девице так всех переполошить. – Скворцов в сердцах бросил карандаш на стол. – Из-за ее истерики придется теперь до утра с этим сбродом общаться.

– А вы не общайтесь. Распустите всех по домам, они вам только спасибо скажут. Люди устали, да и вы, я думаю, тоже, – приняла я сторону капитана. – Я вот пообщалась с секретаршей Барышникова, это устроитель праздника, и она сообщила мне, что Дмитрий жаловался на сердце. Лишнее подтверждение того, что слова девушки, у которой случилась истерика, никакого основания под собой не имеют. Вы родственникам уже сообщили?

– Помощнику поручил, – ответил Скворцов. – А вот насчет роспуска гостей, тут я не уверен. Результатов вскрытия ждать не меньше суток. Кто знает, подтвердится ли диагноз? Что, если нет? Где я потом их искать буду?

– Ну, у секретаря наверняка списки приглашенных имеются. В любой момент сможете вызвать их в отделение, – предложила я.

– Нет, нужно все-таки довести дело до конца. Мне так спокойнее будет, – заявил Скворцов. – Подпишите протокол и можете быть свободны. Уж вас-то я при необходимости точно смогу отыскать.

– Могу я попросить вас об одолжении? – подписывая протянутый мне листок, спросила я.

– Одолжение? От меня? Интересно, и о чем же вы хотите попросить? – усмехнулся Скворцов.

– Позвоните мне, когда будет готов результат вскрытия. Все-таки Дима был мне не чужим человеком, – не обращая внимания на его ухмылку, произнесла я.

– Подумаю, – ответил Скворцов, убирая протокол в стопку точно таких же листов.

– Спасибо и на этом, – начиная сердиться, ответила я. – Я могу идти?

– Лично я вас больше не задерживаю, – заявил Скворцов и, не удержавшись, добавил: – Переодеться не забудьте. По улицам в таком виде я вам ходить не рекомендую. Как бы в Кащенко не загреметь.

Я действительно совсем забыла о том, что на мне не моя привычная одежда, а маскарадный костюм. Но сообщать об этом Скворцову я не стала. Спустившись в гардероб, я быстренько переоделась, сложила костюм в чехол, вызвала такси и поехала домой. Часы показывали половину первого ночи.

Сразу уснуть мне не удалось, несмотря на поздний час. В голове вертелись обрывочные картины прошедшего дня. Вот мы с Димкой в торговом центре. Он жизнерадостно улыбается и сжимает меня в своих медвежьих объятиях. Вот мы в зоне отдыха. Димка расставляет тарелки со всевозможными кушаньями. А вот выбирает мне маскарадный костюм. Смеется, шутит. Живет полной жизнью. А теперь его нет. Почему мы встретились именно сейчас? Почему именно я оказалась его спутницей на этом маскараде? Случайно ли это или же закономерно? И вообще, что такое случайность?

Я встала с постели, включила компьютер и обратилась с этим вопросом к всезнающей «Википедии». «Случайность – проявление внешних неустойчивых связей в действительности, проявление результата пересечения (совпадения) независимых процессов или событий; проявление неотъемлемого дополнения к законам необходимости». Вот такой результат выдала мне Свободная энциклопедия. Выходит, наша с Димкой встреча всего лишь проявление неустойчивой связи. Совпадение. Но почему это совпадение произошло со мной? На этот ответ всезнайка-энциклопедия ответить не могла. Но могли дать ответ мои магические кости.

Я вытянула замшевый мешочек из тумбочки. «Сможете ли вы мне помочь? Дадите ли ответ на вопрос, который не имеет ответа?» Я задумчиво смотрела на три двенадцатигранных кубика, мирно лежащих на моей ладони. Покрутив их в руках, я высыпала содержимое ладони на тумбочку. И буквально через несколько секунд получила ответ. «33+20+4. Если вы не хотите понапрасну мучиться тревогами – не ищите сейчас решения волнующей вас проблемы». Вот так-то!

Мучиться тревогами я не хотела. Ни напрасными, ни какими-либо другими. Нет, на этот вопрос я не найду ответа и у высших сил. Следовательно, и пытаться не стоит. Философские вопросы в принципе не могут иметь четкого ответа. Значит, нужно довериться старинной русской пословице: утро, оно всегда мудренее вечера. Вот утром и решу, стоит ли тревожиться по поводу Димкиной смерти или просто принять данную случайность как уже свершившийся факт. С этими мыслями я и уснула.

Глава 3

Ровно через пять дней после трагических событий я снова сидела в кафе торгового центра «Арлекино». Только на этот раз моим визави должен был стать не бывший одноклассник Димка, а его бизнес-партнер Илья Барышников. За это время я успела надоесть капитану Скворцову своими вопросами о результатах вскрытия. Как мы и предполагали, врач-патологоанатом в своем заключении вынес однозначный вердикт – инфаркт. Димку похоронили. Безутешные родители должны были теперь привыкать жить без сына. Как оказалось, Димка был их единственным ребенком. Ни братьев, ни сестер у него не было. Собственными детьми Димка не обзавелся, все думал, что еще успеется, поэтому и внуков у родителей также не осталось.

Жизнь шла своим чередом. Предновогодняя суета затягивала, предъявляла свои требования, позволяя не думать о печальных событиях недельной давности. Так как с Димкой мы никогда не были особо близки, то и скорбеть о потере приятеля, в общем-то, повода не было. Светка дразнила меня своим сногсшибательным подарком, подозревая, что у меня все еще нет ответного презента. А его действительно не было. Я облазила все недра Интернета в поисках подходящего подарка, но и там не нашлось достаточно эксцентричной вещицы. Не имея привычки сдаваться, я день и ночь ломала голову над этим вопросом. Смерть одноклассника хоть и не стерлась в памяти, но все же отошла на задний план.

И вот сегодня, ближе к вечеру, мой телефон зазвонил. Номер был мне незнаком, в памяти телефона не числился, и я, полагая, что это может быть звонок от очередного клиента, в нетерпении схватила трубку и нажала на кнопку приема звонка.

– Татьяна Иванова, слушаю вас, – официально представилась я.

Нетерпение мое объяснялось тем, что я патологически не выносила долгого безделья. А последнее стоящее дело было благополучно разрешено еще в конце ноября. Может быть, полоса застоя закончилась?

– Здравствуйте, Татьяна. Рад слышать вас, – мужской голос заговорил четко и внятно. – Вас беспокоит Илья Барышников. Мы познакомились на маскараде несколько дней назад. Чудесный, незабываемый вальс, помните?

Ох, только этого мне не хватало! Неужели Барышников решил приударить за мной? И это вместо интересного расследования? Да, перспективка… Впрочем, не стоит торопиться с выводами. Для начала нужно выслушать, что имеет мне сказать сей благородный джентльмен, любитель классической музыки и танцев.

– Доброго вечера, Илья. Как поживаете? – вежливо осведомилась я.

– Благодарю, паршиво, – заявил Барышников.

– Что так? – несколько удивленная своеобразным ответом, спросила я. – Проблемы? Бизнес или личное?

– Проблемы. Бизнес и личное, – лаконично ответил Барышников. – Татьяна, мне нужна ваша помощь! Могли бы вы встретиться со мной?

– Какого рода помощь? – поинтересовалась я. – Илья, я не стану ходить вокруг да около, но если вы выбрали меня в качестве утешительницы, то…

– Нет-нет, что вы! – поспешно возразил Илья. – Мне нужна ваша профессиональная помощь. Вы же говорили, что вы детектив. Это так? Вы помогаете людям без помощи полиции разобраться в сложных жизненных ситуациях, правильно я понимаю?

– Ну, в общих чертах – да, – заинтересованно произнесла я.

– Значит, мне нужны именно вы, – обрадовался Барышников. – Прошу вас, Татьяна, помогите мне! В полиции меня даже слушать отказываются, а кроме вас, я ни с одним детективом в городе незнаком.

– Хорошо. Давайте встретимся и все обсудим, – согласилась я.

– Где и когда? – воодушевился Илья.

– Место и время можете назначать сами, – разрешила я, и Барышников не преминул воспользоваться моим разрешением.

– Через час в торговом центре «Арлекино». Успеете? – решительно проговорил он.

– Почему именно в «Арлекино»? – поразилась я.

– А чем вас не устраивает это место? – в свою очередь удивился Илья.

– Просто в день бала мы с Димкой встретились там. Странное совпадение, – задумчиво произнесла я.

– На самом деле ничего странного. Мой офис находится в двух шагах от торгового комплекса. И я, и Димка частенько там обедаем. – Илья запнулся на полуслове. – Вернее, обедали. Простите, оговорился.

– Бывает, – небрежно бросила я. – Хорошо, я согласна. В «Арлекино», в семь. Ждите, я буду вовремя.

На сборы ушло минут десять. На дорогу – еще тридцать пять. В итоге я приехала в назначенное место на пятнадцать минут раньше срока. Выбрав столик, я решила воспользоваться случаем и основательно поужинать. Мой холодильник был, как всегда, пуст, а желудок уже с обеда выдавал жалобные трели, выпрашивая хоть что-то более существенное, чем кофе и ржаные хлебцы, которыми я пичкала себя с самого утра. Заказав кусок рыбы на гриле и овощной салат, я была приятно удивлена как размером порций, так и вкусом приготовленных блюд. Когда подошел Барышников, я только-только приступила к дегустации. Галантно поклонившись, Барышников занял место напротив меня.

– Еще раз добрый вечер, – улыбнулся он.

– Добрый вечер, Илья. Вы не станете возражать, если мы совместим, так сказать, приятное с полезным. Со вчерашнего дня ничего не ела, – призналась я.

– Конечно-конечно. О чем разговор. Ешьте на здоровье, – принялся расшаркиваться Барышников. – Впрочем, я с удовольствием составлю вам компанию в этом занятии.

Официантов в подобных заведениях не бывает. Здесь все построено на принципе самообслуживания, поэтому Барышникову пришлось ненадолго меня покинуть, чтобы обеспечить себя ужином. Вернулся он довольно быстро. На подносе стояло блюдо с пловом, нарезанные овощи, хлеб и какой-то напиток. Его я не узнала. Цвет напитка был странный. Золотисто-фиолетовый. Я опасливо разглядывала стакан, пока Барышников расставлял тарелки по столу.

– Интересуетесь, что за жидкость непонятного цвета я выбрал в качестве напитка? – перехватив мой взгляд, улыбнулся Барышников.

– Скрывать не стану, мне действительно любопытно, из чего в этом заведении делают подобное питье, – откровенно призналась я.

– Есть предположения? – хитро прищурился Барышников.

– Только одно – школьные чернила и бронзовая краска, – не задумываясь, ответила я.

– Какая краска? – переспросил Барышников.

– К первому ингредиенту претензий нет? Значит, с чернилами я угадала, – улыбнулась я. – А краска обычная. Порошок такой, золотистый. Раньше ей оградки на кладбище красили. Серебряной и бронзовой.

– Ну, вы даете! Надо ж такую фантазию иметь, – восхитился Барышников.

Он поднял стакан, повертел его в руках, разглядывая на свет.

– Правда, похоже, – выдал он наконец. – Я вот на золотистые переливы никогда и внимания не обращал, хотя пью этот напиток уже больше года. Это у них ноу-хау такое. Фишка местная. На самом деле ничего необычного. Делают они его из особого сорта черники. Его один чудак вывел путем скрещивания с облепихой или еще с чем-то, я точно не знаю. Размер ягод позволяет давить из них сок, не добавляя никакой другой жидкости. Да, да, это стопроцентно натуральный сок. А вот как они бронзовой пыли туда напихали, этого я сказать не могу. Тоже секрет какой-нибудь. Но на вкус – бесподобно. Настоятельно рекомендую попробовать, если у вас на чернику нет аллергии.

– Спасибо, в другой раз, – отказалась я.

Напиток столь странного цвета доверия мне не внушал.

– Ну, как знаете, – не стал настаивать Илья и приступил к ужину.

Пока тарелки не опустели, Барышников ни слова не сказал о цели нашей встречи. Только после того, как мною был съеден последний кусок, он отодвинул грязную посуду в сторону и тяжело вздохнул.

– Татьяна, мне нужна ваша помощь, – начал он. – Я обращаюсь к вам не только потому, что вы частный детектив. Я обращаюсь к вам еще и потому, что Димка был для вас не совсем чужим человеком. Да, я понимаю, что школьные годы, когда и характеры еще не сформированы, и цели жизненные не определены, нельзя назвать достаточным основанием, чтобы бросить все свои дела и заняться поисками доказательств. Но я и не прошу вас делать это бескорыстно. Я, конечно, не Рокфеллер, но кое-какие деньги имеются и у меня. Если вы мне поможете, то, кроме привычного гонорара, вас ждет ощутимая премия. Я никогда не обижаю деньгами тех, кто добросовестно выполняет свои обязанности. Это вам кто угодно подтвердит. Из моего окружения, естественно.

 

– Нельзя ли более внятно? – остановила я его. – Доказательство чего я должна отыскать и при чем тут Димка?

– Да в том-то и дело, что он как бы ни при чем, вернее, я ни при чем. А они все равно болтают. А некоторые даже в лицо говорят. И как мне с этим справляться? – Барышников разнервничался и от этого стал говорить еще более невнятно.

– Послушайте, так дело не пойдет. – Я снова вынуждена была остановить Барышникова. – Если вы хотите, чтобы я вам помогла, значит, вам придется взять себя в руки и рассказать по порядку, что вас волнует. Мы сидим с вами здесь уже больше получаса, а я до сих пор не знаю, в чем именно заключается ваша проблема.

– Простите, я действительно слишком нервничаю. А как иначе? Вот что бы вы чувствовали на моем месте, если бы вас обвиняли в смерти друга? Да еще цинично заявляли, что умер он от моей жадности. Мол, сквалыга я и скупердяй. Как вам такие эпитеты? Годятся? – И Барышников рассмеялся, но смех его не был веселым, скорее горьким.

– Постойте, не так быстро. Вы сказали, что вас обвиняют в смерти Димы? Я правильно поняла? – переспросила я и, дождавшись утвердительного ответа, возразила: – Но это же бред! Дима умер от инфаркта. Это документально зафиксировано. Каким боком тут вписывается ваша жадность?

– В том-то и дело, что никто не верит, что смерть Димы была банальной остановкой сердца. Выдвинута версия, что Дима умер от отравления. Некачественные продукты, заказанные для бала. Вот в чем они меня обвиняют, – заявил Илья.

– Ничего не понимаю. Кто они? Какое отравление и почему продукты считают некачественными? – замотала я головой.

– Пожалуй, будет лучше, если я расскажу вам все по порядку, – дошло наконец до Барышникова. – А то так вы до утра вынуждены будете вопросы мне задавать, чтобы до сути добраться.

– Прекрасная мысль. Я слушаю, – похвалила я идею Барышникова и приготовилась слушать.

– В общем, дела обстоят так: после бала, когда всех гостей отпустили, поехал домой и я. На следующий день, как всегда, были звонки. Раньше люди звонили, чтобы поблагодарить за приятно проведенное время, но в этот раз, сами понимаете, приятности было мало. Гости звонили, чтобы выразить соболезнования. Все-таки Димка был моим другом. Я вежливо принимал их сочувствие, но к десятому звонку до меня стало доходить, что каждый звонивший всеми правдами и неправдами пытается выведать, ясна ли уже причина смерти. Я перестал отвечать на звонки. Противно стало. Сами посудите, человека нет, а эти любопытные вороны названивают с утра до ночи только для того, чтобы выведать, не укокошил ли кто моего друга. Думаю, вы меня понимаете.

– Но на этом они не остановились, верно? – подсказала я.

– Естественно. Через три дня мне позвонили снова. Я уже не ждал звонков по поводу бала, поэтому ответил сразу. Звонила одна из приглашенных. Не моя сотрудница, а гостья, которую привел с собой кто-то из работников фирмы.

– Как вы это определили. Вы что, знаете голоса всех сотрудниц? – поинтересовалась я.

– Она представилась. Вернее, она не называла своего имени, но сказала, что была в числе приглашенных на бал. Понимаете, всего на это мероприятие было выписано порядка двухсот приглашений. В списке тех, кому приглашения были выданы, насчитывается не более восьмидесяти человек. Остальные – люди пришлые. Родственники, друзья, родственники друзей и просто знакомые тех, кто работает в фирме, и тех, кто с этой фирмой сотрудничает. Поэтому ничего удивительного в словах этой женщины не было. Я вежливо поздоровался и поинтересовался, чем могу быть полезен. Тогда она спросила: «Как вы можете прокомментировать смерть Аллы Бекетовой?» Я искренне удивился. Почему, спрашиваю, я должен комментировать смерть совершенно незнакомого мне человека и вообще чью бы то ни было смерть? Вы, спрашиваю, журналист? А она: «Нет, я не журналист. Я неравнодушный человек. Вам не кажется странным, что сразу два гостя вашего бала-маскарада умирают скоропостижной смертью? Лично меня это наводит на размышления. Особенно если учесть, что я тоже была в числе приглашенных и ела пищу, которую подавали на празднике». Мне надоело ее слушать, я ответил что-то резкое и бросил трубку. А через пару часов позвонил один из партнеров по бизнесу. Он не был так корректен, как дама. Дословно разговор передавать я не стану, не думаю, что хамство и сквернословие поможет четче обрисовать ситуацию. Суть сводится к следующему: он объявил о смерти некоей актрисы нашего Тарасовского драматического театра. Когда я поинтересовался, почему ее смерть должна меня волновать, он сказал, что та была в числе гостей бала. А теперь она мертва. Затем он обвинил меня в том, что я потравил гостей некачественными продуктами. Закупился, говорит, на рынке просроченными товарами, а теперь из-за тебя люди гибнут. Имей в виду, говорит, если со мной или с моими близкими что-то случится, тебе не удастся откупиться так же, как в случае с твоим приятелем. Я сначала не понял, что он имеет в виду, но он меня охотно просветил.

– И что же он вам сказал? – поторопила я Барышникова, чувствуя, что запал его сходит на нет.

– Что Димка умер от отравления испорченными продуктами, а я, чтобы не нести наказания, подкупил следователя или эксперта, выяснявшего причину смерти, и в заключении был поставлен диагноз «инфаркт».

– Бред, – протянула я. – Особенно если учесть, что следующие две смерти произошли через несколько дней после бала. Или недоброжелатели считают, что действие некачественных продуктов могло отсрочить смерть на такой длительный срок? Большего бреда я за всю свою профессиональную карьеру не слышала.

– Ясно, что бред, но в определенных обстоятельствах такой вот бред воспринимается куда лучше, чем правда.

– Но и это еще не все, я правильно понимаю? – всматриваясь в выражение лица Ильи, спросила я.

– Да, это еще не конец, – тихо ответил он. – Была еще одна смерть.

– И кто жертва? – не пытаясь делать предположения, спросила я.

– Сотрудник моей фирмы. Стас Голубев. Возглавлял у нас аналитический отдел. Стас тоже был в числе приглашенных. А вчера он умер. Прямо на работе, во время обеденного перерыва. «Скорая» доехать не успела, парень скончался.

– Предварительная версия? – спросила я.

– А уже есть результаты вскрытия, – заявил Барышников.

– Оперативно, – удивилась я. – Обычно в таких случаях эксперты не торопятся.

– Ничего удивительного. Я проплатил их оперативность, только и всего, – сообщил Барышников.

– С какой целью? – догадываясь, каким будет ответ, спросила я.

– Третья смерть в моем личном окружении, этого недостаточно? – воскликнул Барышников. – Да вы представить себе не можете, сколько раз за последние сутки мне задали вопрос: «А не связана ли смерть Стаса со смертью Дмитрия?» И постоянные перешептывания за спиной, и недоверие, появившееся в глазах партнеров. Меня все это просто выводит из себя.

– Так отчего умер Стас? – напомнила я о том, что не получила ответа.

– Инфаркт! – зло улыбаясь, ответил Барышников. – Инфаркт, будь он трижды неладен! Теперь вы понимаете, почему я хочу, чтобы вы разобрались в этом деле? Три инфаркта подряд выглядят действительно подозрительно. А если учесть, что все трое молодые, здоровые люди, то это даже навевает страх. А вдруг кто-то открыл охоту на гостей бала?

– Илья, я вас умоляю, ну кому нужны ваши гости? – попыталась пошутить я.

– Не скажите, Татьяна, не скажите, – не согласился со мной Барышников. – Если в городе действует маньяк, вполне закономерно, что для своих утех он выбрал именно мою фирму. Бал-маскарад накануне Нового года, необычные одежды, маски, наконец. Все это могло спровоцировать сдвиг у психически неуравновешенного человека. Я консультировался сегодня со специалистами в этой области. Они подтвердили мои догадки. Данные факторы, особенно если брать их в совокупности, действительно могли спровоцировать рецидив у какого-нибудь психически неуравновешенного гражданина.

Рейтинг@Mail.ru