Марина Серова
Под крылом Валькирии
* * *
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
© Серова М.С., 2021
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2021
Пролог
Я никогда не забуду ее лицо. Оно запомнилось мне с такой точностью, словно его вырезали в моей памяти острым, как бритва, ножом. Я могу описать его так подробно, точно это лицо принадлежит мне, а не другому, постороннему человеку, которого я практически не знаю. Но по какой-то странной случайности ее образ не меркнет, не стирается, хотя с момента нашего, скажем так, знакомства прошло несколько лет. Она каждую ночь является мне во сне, я вижу ее огромные карие глаза, такие большие, что они занимают едва ли не половину лица. Ее изящный носик, пухлые алые губы, ее длинные шелковистые волосы цвета воронова крыла. Она чем-то напоминает цыганку, таинственную, загадочную, прекрасную. Каждую ночь она приходит ко мне и зовет меня за собой, и я вспоминаю все с точностью до мелочей.
Я помню ее взгляд. Помню, как она смотрела на меня, и в ее взоре читались мольба и страдание. Это мгновение длилось какую-то секунду, а может, и меньше. Это не входило в мои планы – она не должна была меня видеть. Не должна была смотреть на меня, не должна меня запомнить. Запомнить навсегда. И унести мою тайну с собой в могилу.
Она ни слова мне не сказала. Не молила о пощаде, не плакала, не кричала. Она только смотрела. И этот взгляд – я до самой смерти его не смогу забыть, он никогда не оставит меня. Он будет преследовать меня в ночных кошмарах, являться жуткими видениями, от которых просыпаешься в холодном поту. Наверное, такова расплата за все мои грехи, и не знаю, что может быть хуже.
Взгляд, длившийся мгновение, застыл в вечности. Секундой позже его не стало. Ее прекрасное лицо разбилось вдребезги и рассыпалось кроваво-красными осколками. Карие глаза увидели вечную тьму и вечный свет, и в них отразилась оборванная жизнь.
Две оборванные жизни.
Глава 1
Нынешний год бил все рекорды по погодным аномалиям. Если зима выдалась лютая и морозная, то лето, напротив, заставляло жителей города изнывать от жары и искать спасения на пляже (кому посчастливилось в июле уйти в отпуск) или в прохладе кондиционера в офисе.
Тридцать пять градусов в тени – это, конечно, не самая комфортная температура для наших широт, духота не покидала Тарасов даже поздно вечером и ночью. В такое жуткое пекло люди старались не выходить на улицу без особой нужды, и днем город выглядел вымершим. Горожане, которые могли позволить себе заграничные курорты, покидали Тарасов в спешном порядке, у кого была дача, предпочитали пережидать жару на садовом участке, а кто не мог себе позволить ни того, ни другого, отчаянно завидовал дачникам и курортникам.
А вот я не собиралась никуда ехать и ни капли не страдала по этому поводу.
Специфика моей работы такова, что у меня – непредсказуемый график, я не могу знать, как долго продлятся мои выходные и сколько времени уйдет на очередной заказ.
Сейчас у телохранителя Евгении Охотниковой как раз была пора затишья – похоже, преступники тоже изнывали от жары и не хотели проявлять никакой активности. Полторы недели прошло с момента успешного окончания предыдущего расследования, вот я и предавалась блаженному безделью.
Работу я свою, конечно, очень люблю – мне повезло найти свое предназначенье и место в жизни. Но и отдыхать мне никогда не надоедало – у меня есть хобби, которое, хоть и кажется моей тете Миле совершенно бесполезным, меня полностью устраивает. Я обожаю смотреть фильмы, причем у меня нет предпочтений к каким-то определенным жанрам. Если кино хорошее, я с удовольствием посмотрю как боевик, так и мелодраму или отечественную комедию, поэтому, когда у меня есть время, я скачиваю вышедшие киноновинки и могу провести за экраном своего компьютера целый день, а то и больше.
В Тарасове я живу со своей тетей Милой, которая всеми правдами и неправдами пытается увлечь меня другими вещами – например, походами в театр, на выставки или в гости. Так как все вышеперечисленное мне совершенно неинтересно, я стараюсь придумать какой-либо предлог и отказаться от очередного тетушкиного «развлечения».
Иногда мне это удается, иногда – нет, зависит от боевого настроя тети Милы. Но сейчас жара, видимо, и на нее повлияла – я с удивлением и радостью заметила, что моя обожаемая тетушка вот уже который день подряд не придумывает никаких дел для меня.
Она и сама в такое пекло нечасто выходит из дома, что на нее совсем не похоже. Всегда энергичная и активная, тетя Мила сейчас все чаще испытывала недомогание – головную боль и перепады давления, в чем винила злосчастную жару. К счастью, других симптомов, свидетельствующих о наличии серьезного заболевания, у тетушки не наблюдалось, и я поняла, что ей просто скучно.
Мне удалось найти выход из положения – я скачала исторический сериал и, зная о том, что тетя Мила любит всякие познавательные вещи, предложила ей посмотреть со мной за компанию этот фильм.
Неожиданно моя затея оказалась на редкость удачной – тетушку очень заинтересовало кино, и мы с ней вместе провели несколько чудесных, спокойных вечеров, предаваясь моему любимому занятию – просмотру фильмов. Я и не ожидала, что тете Миле понравится фильм про викингов – ведь тетушка моя очень возвышенная натура, ей по душе классическая музыка, живопись и театр. Но блокбастер был снят великолепно, игра актеров была выше всяких похвал, да и костюмы оказались приближены к исторической эпохе.
Я фильм смотрела только ради развлечения, а вот тетя Мила, похоже, заинтересовалась Скандинавией – она даже что-то прочла о викингах в статье, которую я нашла для нее в интернете.
Словом, летний отдых у меня выдался самым что ни на есть лучшим – хотя, на взгляд большинства людей, я проводила время очень скучно и бездарно. Но у меня свой взгляд на то, какое времяпрепровождение для меня самое приятное, и мое мнение не совпадало с общепринятой точкой зрения.
В тот жаркий, но чудесный субботний вечер мы как раз сидели в моей комнате и смотрели очередную серию «Викингов». Тетушка вышивала крестиком осенний пейзаж, я медленно жевала сэндвич с овощами – очередной кулинарный шедевр тети Милы, – а конунг Рагнар тем временем пытался получить обещанные земли для своих людей в Англии. За окном палило солнце, но у нас дома стоял кондиционер, поэтому я (не знаю, как тетя Мила) наслаждалась жизнью.
Внезапно нашу мирную идиллию прервал звонок моего мобильного телефона. Я даже расстроилась – неужели сейчас я возьму трубку и в один миг весь этот райский отдых окажется разрушен?
Не поймите меня неправильно, я всегда радуюсь очередному делу, особенно если оно интересное, и делаю все возможное и невозможное, дабы спасти своего клиента от опасности. Но за последние дни, похоже, я слишком привыкла к тихой, размеренной жизни под кондиционером в компании с тетей Милой и моими любимыми фильмами, поэтому настроиться на рабочий лад даже мне оказалось непросто.
Я взяла свой мобильный. Звонили с неизвестного номера, а значит, можно сказать с уверенностью на девяносто девять процентов: меня ожидал новый заказ.
Внутренне смирившись с тем, что моя размеренная жизнь подошла к концу, я взяла трубку.
– Слушаю, – проговорила я, стараясь, чтобы мой голос звучал жизнерадостным и бодрым.
– Здравствуйте, – отозвалась незнакомая женщина. Судя по всему, молодая – лет двадцать пять – тридцать, определила я про себя. – Могу я поговорить с Евгенией Охотниковой? Или я ошиблась номером?
– Нет, не ошиблись, – сказала я. – Евгения Охотникова – это я. С кем я разговариваю и чем могу быть вам полезна?
– Меня зовут Екатерина, – немного помедлив, произнесла моя собеседница. – Екатерина Волконская. У меня к вам есть дело… Как бы покороче сказать… В общем, все лучше рассказать при личной встрече. Скажите, мы могли бы с вами увидеться, чтобы все обсудить?
– Да, конечно, – ответила я. – Я не сторонница долгих телефонных разговоров. Вам где удобнее побеседовать?
– Я живу на улице Фешина, дом тринадцать, квартира двадцать шесть, – быстро произнесла Екатерина. – Это в Ленинском районе Тарасова, могу объяснить, как туда доехать…
– Благодарю, у меня в машине есть навигатор, город я хорошо знаю, – заявила я. – До улицы Фешина доберусь минут за двадцать, если не будет пробок.
– Было бы прекрасно! – воскликнула моя собеседница. – Я живу одна в квартире, нам никто не будет мешать. Вы же сможете сегодня приехать? Или лучше встретиться завтра?
– Чем скорее вы введете меня в курс дела, тем быстрее я смогу вам помочь, – резонно заметила я. – Не вижу смысла откладывать нашу встречу на потом. Как я понимаю, ваша проблема не требует отлагательств, – а ко мне обращаются только с серьезными затруднениями, когда без помощи профессионала не обойтись.
– Верно, – согласилась со мной Волконская. – Я сегодня весь вечер буду дома, но вы все же позвоните, когда будете подъезжать.
– Хорошо, я позвоню на номер телефона, с которого вы мне звонили, – пообещала я.
– Тогда я вас жду, – заключила Екатерина и положила трубку.
Тетя Мила отложила свою вышивку и посмотрела на меня с грустью.
– Женечка, работа? – спросила она.
Я кивнула.
– Жаль, придется без тебя серию досмотреть, – проговорила она. – Может, ты поешь? А то неизвестно теперь, когда тебя домой ждать…
– Думаю, к ужину я приеду, – сказала я. – Пока есть не хочется, спасибо. Сэндвич оказался очень сытным…
Со своими клиентами я чаще всего встречаюсь в кафе, ресторанах и прочих подобных заведениях. Бывает, конечно, что меня приглашают для разговора домой, но это гораздо реже. Люди не слишком охотно зовут незнакомого человека к себе в квартиры, однако Катя оказалась исключением из правил. Мне абсолютно без разницы, где клиент рассказывает мне о тревожащих его проблемах – главное, чтоб разговору никто не мешал, а где беседа будет происходить – не важно.
Несмотря на вечернее время суток, жара и не думала спадать. Казалось, что асфальт вот-вот начнет плавиться в этом адском пекле, измучившем Тарасов и его обитателей.
Я еще раз порадовалась, что у меня в машине есть кондиционер – иначе не спасли бы и открытые окна. В принципе я – человек, спокойно переносящий любые погодные условия, ни холод, ни жара не доставляют мне особых неудобств. Но даже мне в такую погоду было не слишком комфортно выходить на улицу, что уж говорить о других людях. Представляю, как мучаются метеозависимые люди, для которых чересчур знойное лето, наверное, является жуткой пыткой.
До улицы Фешина я добралась довольно быстро – навигатор помог мне проехать по улицам, на которых не было заторов, поэтому у дома номер тринадцать я была уже в половине шестого вечера.
Я припарковала машину и набрала номер Екатерины. Женщина взяла трубку сразу – я услышала ее голос, который показался мне немного взволнованным.
– Евгения… простите, я не спросила, как к вам обращаться, вашего отчества я не знаю…
– Можете называть меня по имени, – проговорила я. – Вы дома?
– Да, конечно. Вы уже приехали? Первый подъезд, наберите номер двадцать шесть в домофон, и я открою.
Я вышла из машины и подошла к нужному подъезду светло-желтого девятиэтажного дома. Серая дверь была горячей от жары, и когда Катя открыла мне, я сразу поспешила войти в подъезд. Волконская жила на втором этаже, я быстро поднялась по лестнице пешком.
Я подошла к железной двери с номером «двадцать шесть», но она оказалась закрытой.
«Странно», – подумала я про себя и позвонила.
Только после этого я услышала звук отпирающегося замка и смогла войти в прихожую квартиры.
Меня встречала невысокая молодая женщина лет двадцати семи – тридцати. Росту в ней было от силы метр пятьдесят пять, не больше; короткие черные волосы обрамляли миловидное лицо, на которое не было нанесено ни грамма косметики. Одета Екатерина (а судя по всему, это именно она стояла на пороге) была в темно-синие джинсовые шорты и футболку, на ногах – обычные шлепки, которые, по всей видимости, служили ей домашней обувью.
– Здравствуйте, – поздоровалась я с женщиной. – Екатерина, верно? Я – Евгения Охотникова, думаю, вы догадались.
– Естественно, я вас ждала, – кивнула та. – Проходите в квартиру. Простите за беспорядок, но сейчас, если честно, мне не до уборки. Квартира маленькая, а вещей много, поэтому такой бардак. Лучше пройдемте на кухню, там разговаривать удобнее будет.
Я кивнула, и Катя провела меня по узенькому коридору на кухню.
Жилплощадь и правда оказалась небольшой – Волконская проживала в однокомнатной квартире с минимумом мебели, однако вещей у женщины было и в самом деле много. В прихожей висела самая разнообразная одежда – и летние ветровки, и осенние куртки, на этажерке толпилась разноцветными рядами обувь. Катя предпочитала удобные ботинки на низком каблуке – я заметила несколько пар кроссовок, летние сланцы и всего-навсего одну пару «лодочек». Также я увидела какую-то весьма странную пару обуви – не знаю, для чего использовались хозяйкой квартиры загадочные кожаные закрытые ботинки с мягкой подошвой. По городу в таких ходить неудобно, слишком они мягкие, по дому – жарко. Может, она их для красоты в коридоре поставила? Вряд ли, это по меньшей мере выглядит необычно. Я решила при случае спросить Катю о заинтересовавших меня туфлях, пока мне хотелось узнать, что за дело ко мне у Волконской.
Я сразу поняла по поведению женщины, что она чего-то опасается – вела себя Екатерина очень осторожно, это было понятно по тому, как она открывала мне дверь. Ясное дело, что раз я позвонила ей и сообщила о том, что подъехала к дому, а потом набрала в домофон номер квартиры, то никого, кроме меня, на пороге быть не могло. И все же Волконская мне не открыла дверь, а сперва посмотрела в «глазок» и, только убедившись, что на пороге стоит женщина, а не маньяк с топором, отперла замок.
«Стало быть, ей кто-то угрожает, – решила я про себя. – Ладно, подожду, что сама мне Екатерина расскажет…»
Мы прошли на кухню – маленькую, как только туда помещались стол, плита, мойка, холодильник и тумбочка с электрическим чайником и микроволновкой! На обеденном столе я увидела не обычную для кухни посуду, а ноутбук, значит, помещение использовалось и как рабочее место. В принципе это неудивительно – не так много людей имеет возможность обустроить в квартире кабинет для выполнения рабочих обязанностей, я сама частенько таскаю в свою комнату тарелку с едой, когда мне нужно выполнить за компьютером какую-либо операцию. Но я знакома с людьми, которые предпочитают использовать комнаты по прямому предназначению – то есть в спальне отдыхать, на кухне принимать пищу, в кабинете работать.
В принципе это правильно, место для работы должно настраивать на деловой лад, а комната для отдыха действовать на человека успокаивающим образом.
Исходя из того, что я видела в квартире Волконской, можно было сделать вывод, что Катя совершенно не педантичный человек. Скорее всего, у нее творческая работа или увлечение, и вряд ли женщина является офисной служащей. Наверняка ее профессия не связана с бумагами и отчетами, иначе рядом с ноутбуком я видела бы какие-нибудь документы, несмотря на то что сейчас все хранится в компьютере. И потом, Катя не была похожа на деловую даму, хотя внешность часто бывает обманчива. Но я понимала, что состояние квартиры Волконской не зависит от того, какая у нее ситуация в жизни. Если человек привык к порядку, он будет его поддерживать даже в случае, когда ему угрожает серьезная опасность. Можно сказать, это в крови заложено – стремление к дисциплине и чистоте. Даже в состоянии стресса подобные люди начинают протирать пыль и разбирать шкафы – известно, что привычные действия успокаивают.
Вслух я своих выводов, естественно, не говорила. Ждала, когда Волконская сама мне поведает о своих проблемах, в конце концов, наблюдение за состоянием квартиры нужно мне лишь для того, чтобы понять, каков характер ее хозяина, а также выяснить, есть ли в помещении какие-либо улики, которые могут мне помочь в расследовании.
По поводу улик говорить рано, об их отсутствии или наличии я смогу заключить только после того, как войду в курс дела.
– Присаживайтесь, – предложила Катя, указывая на низкий деревянный табурет. Удивительно, что такие еще кто-то покупает в наше время.
Я с интересом осмотрела данный предмет мебели, после чего осторожно опустилась на сиденье. Кто знает – вдруг стул сколотил еще прапрадедушка Волконской и подо мной он развалится?..
– Будете чай или кофе? – продолжала Екатерина, не замечая моих эмоций по отношению к табуретке.
– От кофе не откажусь, – кивнула я.
Катя включила электрический чайник (хвала небесам, хоть он не самодельный!), достала из кухонного шкафа упаковку с печеньем и положила на стол.
– Угощайтесь, извините, что ничего другого нет. Я в магазин не сходила…
– Катя, успокойтесь, я сюда не чаевничать приехала, – заметила я. – Давайте сразу перейдем к сути дела. Могу вас заверить, что сейчас меня печенье интересует в самую последнюю очередь.
– Правда, глупо получилось… – улыбнулась Екатерина. Улыбка получилась какой-то вымученной и неестественной. – А дело в том, что за мной следят. И меня это очень сильно пугает. Я не знаю, кто это делает и зачем, но я уже всерьез опасаюсь за свою жизнь. Вдруг меня похитить хотят или вообще убить, мало ли сейчас маньяков! Поэтому я и обращаюсь к вам за помощью, хотя никогда не думала, что когда-либо мне потребуется телохранитель. Но мне все это совершенно не нравится – я уже из дома боюсь выйти, хорошо еще, что сейчас в отпуске нахожусь. Иначе не знаю, что бы я делала…
– Давайте все по порядку, – прервала я Волконскую. – Когда вы заметили слежку? Сможете описать тот день во всех подробностях?
– Все началось около двух недель назад, – вздохнула Екатерина. – В тот день я возвращалась из редакции – я работаю в модном женском журнале, называется «Глория». Это интернет-издание, у нас в городе печатной продукции нет, только в Москве. Тарасов все-таки небольшой город, что тут скажешь. Но я и в офис хожу пять раз в неделю, и дома статьи пишу. Я по совместительству редактор и фотограф одновременно, занимаюсь еще художественной фотографией. В общем, работа у меня постоянная, меня она полностью устраивает. Я отпуск редко когда беру – иногда только выходные за свой счет, если они мне требуются. И то это летом бывает, зимой – только в новогодние праздники отдыхаю, точнее, дома материал кропаю. Не подумайте, что я – трудоголик и карьеристка, просто мне моя работа нравится, она довольно творческая, то есть я могу писать, о чем хочу, главное – придерживаться главной темы рубрики. К примеру, я веду постоянную колонку о путешествиях – может, вы читали какой-нибудь типичный женский журнал, представляете себе его структуру? Хотя нет, вы же телохранитель, вряд ли увлекаетесь подобной макулатурой… Проще объяснить самой. В общем, в любом журнале есть основные рубрики – кулинария, астрология, диетология, спорт, рукоделие и путешествия. А, забыла про уход за собой – косметика, процедуры и прочее, но я эту колонку не люблю, она для меня слишком скучная. Я выбрала себе путешествия, кулинарию и рукоделие. Еще в спорт могу статьи писать, но это не очень часто, так как я мало чем занимаюсь. В рубрике о путешествиях я стараюсь увлекательно описывать наиболее интересные места России и мира, иногда я рассказываю о тех городах, где сама побывала, прибавляю ко всему этому художественные снимки и получаю неплохой гонорар за работу. В нашей редакции мало кто так подходит к делу – в основном девчонки берут материал из интернета и перерабатывают его, поэтому читать скучновато. Но если я берусь за какую-то тему, то стараюсь сама испытать то, о чем я пишу. К примеру, когда я пишу «кулинарию», то сама готовлю то, что описано в рецепте. И опять-таки фотографирую весь процесс приготовления блюда, прибавляю туда какие-нибудь смешные замечания или впечатления, вроде как «чуть не спалила кухню, но вовремя потушила духовку». Это я, конечно, преувеличила, но что-то подобное можно написать, только лучше материал будет. А когда я писала статью о беге, то самой пришлось неделю бегать утром или вечером, чтобы поделиться опытом. Если бы я писала в какой-нибудь журнал Тарасова, то, естественно, так бы не усердствовала – делала б как все. Но когда пишешь для Москвы, на работу смотришь иначе. Я надеюсь, что со временем московское издательство предложит мне какой-нибудь выгодный контракт и мне удастся получить более высокую должность. Но пока это – только мои мечты, не более того. Я просто стараюсь хорошо выполнять свою работу, не брать больничных и отпусков. От этого зависит моя зарплата, чем больше я напишу, тем больше получу.
– А зачем вам ходить в редакцию? – поинтересовалась я. – Если вы статьи дома пишете?
– Дома я подготавливаю материал, – пояснила Екатерина. – Потом несу его в издательство, проверяю еще раз, были ли подобные статьи, и, если темы сходятся, исправляю все на месте. Новички работают из дома, но тот, кто в журнале давно, ходит на работу как все обычные люди. Это только писатели могут кропать романы у себя дома, редакторы-составители должны посещать офис пять раз в неделю и, если возникает аврал, задерживаться допоздна или приходить в субботу. Макеты для издания я тоже составляю, но это чисто механическая работа, которая только время занимает. Ну и так, иногда другим девчонкам помогаю, если у них возникают трудности…
– Стало быть, вы – лучший работник в издательстве? – уточнила я.
Катя пожала плечами.
– Почему – лучший? Нет, у нас есть главный редактор Анастасия Михайловна, есть другие редакторы, фотографы и иллюстраторы… Я просто выполняю сразу несколько обязанностей, и все. Если бы я была лучшей в редакции, то стала бы главным редактором, а не рядовым!
– Понятно, – кивнула я. – Скажите, где находится ваша редакция? Какой у нее адрес? Думаю, мне эти данные понадобятся для выполнения моей работы.
– Редакция находится недалеко от Театра драмы, – пояснила Катя. – В этом же районе, на улице Кирпичной, сто шесть. Я пешком от дома до работы хожу, это очень удобно. Я и квартиру здесь снимаю потому, что до редакции близко, в пробках стоять не нужно. Когда я устроилась на работу, пришлось съехать от родителей – они живут на окраине города, до центра добираться очень долго. А я опаздывать на работу не люблю, а из этого дома дойти тут минут за двадцать можно. По пути как раз магазин, где я продукты вечером покупаю, когда с работы возвращаюсь. Единственный минус – от магазина дорога к дому не освещена фонарями, но меня это беспокоило только осенью, когда еще снега нет, но темнеет рано. Приходится с фонариком идти. Сейчас лето, на улице вечером светло, поэтому, даже если я задерживаюсь на работе, то мне не приходится идти по темному скверу. Но в тот день, когда все началось, мне после работы надо было к семи вечера на тренировку. Она длится два часа, а после я еще в магазин собиралась зайти – дома продуктов не было, я забыла купить. В общем, я возвращалась с тренировки, забежала в магазин, там быстро купила все, что нужно, и пошла домой. Летом я фонарик с собой не таскаю, забываю все время, да и неохота. Все-таки не так темно, как осенью, и я обычно домой прихожу гораздо раньше, чем в тот четверг. Внезапно мне показалось, что сзади меня кто-то идет. Я оглянулась, но никого не увидела, решила, что померещилось. Но мне стало как-то неспокойно, как назло, вокруг не было никаких прохожих. А идти надо было через темный сквер, другой дороги к дому нет. Я попыталась взять себя в руки – наверное, просто устала после работы и тренировки, вот и кажется не пойми что. Я решительно пошла вперед, ускоряя шаг. Но когда я зашла в сквер, то явственно услышала какой-то шорох. Я резко оглянулась, но никого не увидела. Я поняла, что, если на меня нападут и я закричу, вряд ли кто-то придет мне на помощь. Как назло, в сумке у меня не было ничего, похожего на оружие – только ключи. Я вытащила их, в случае опасности решила бить ключом в глаз противнику, может, это его на какое-то время остановит.
Я мысленно хмыкнула: без опыта такое действие вряд ли получилось бы. Глаз – это не целая физиономия, в него еще попасть надо, а в темноте – сами понимаете – задача непростая.
А Екатерина продолжила:
– Я почти побежала через сквер, и сзади теперь уже отчетливо услышала быстрые шаги. Обернувшись, я увидела лишь темную тень, скользнувшую в кусты. Кто это был – неизвестно, я не разглядела. Я запаниковала, заорала, что сейчас вызову полицию, но никакой реакции не последовало. Я поняла, что если этот человек решит на меня напасть, то у меня нет никаких шансов на спасение. Я побежала по тропинке, стараясь не обращать внимания на доносящиеся позади меня звуки и шорохи. К счастью, сквер небольшой, поэтому я быстро подбежала к домам. У меня тряслись руки, я не могла даже нужный ключ приложить к домофону. Но, к счастью, сзади на меня не напали, никого около подъезда не было. Я открыла входную дверь и кое-как успокоилась, только когда оказалась в своей собственной квартире.
– Это был единственный раз, когда за вами следили? – спросила я, когда Екатерина закончила свое повествование.
– Нет, – отрицательно покачала головой она. – Спустя несколько дней все повторилось. Я опять возвращалась поздно вечером, и в сквере за мной кто-то шел. Я хотела вызвать полицию, но понимала, что никто не станет разбираться – скажут, что мне померещилось или еще что-то подобное. Нападения ведь не было, а значит, и преступления нет. Я не понимаю, кому понадобилось за мной следить вообще. И уж точно не понимаю, почему за мной просто следили, но никаких действий не предпринимали. Я не видела, кто это был – этот человек очень быстро скрывался, единственное, что мне удавалось разглядеть, – это смутные очертания тени. Иногда я даже думала, что у меня какие-то галлюцинации, но это не так. Мне никогда ничего не мерещилось, склонности к подобным вещам у меня нет. Алкоголь я не пила, наркотики вообще не употребляю, никаких сильнодействующих препаратов – тоже. Максимум, могу анальгин от головной боли выпить, и все. Синдрома хронической усталости я тоже за собой не замечала – несмотря на то что много работаю, я не выматываюсь, у меня есть увлечения, которые помогают мне отдохнуть от написания статей, и в целом я чувствую себя хорошо. То есть за мной на самом деле кто-то следил, это не плод моего разыгравшегося воображения. Если бы я жила не одна, то, естественно, просила бы кого-то меня встречать, если я задерживаюсь. Но, как вы видите, соседей у меня по квартире нет, все мои знакомые и друзья живут в других районах города. Да и кто станет меня встречать, если разобраться? Близких отношений у меня ни с кем нет, поэтому ни на кого надеяться не приходится. А отказаться от своих тренировок я не могу, уже столько лет занимаюсь…
– А что за тренировки вы посещаете? – поинтересовалась я.
– Я занимаюсь реконструкцией, – пояснила Катя. – Тренировки проходят в клубе «Львиная башня», три раза в неделю. В четверг и понедельник мы занимаемся в клубе, в субботу – на стадионе «Спартак». Я стараюсь не пропускать тренировки, но они проходят с семи до девяти вечера, потому я так поздно и возвращаюсь домой в эти дни.
– Вот как, – проговорила я. – Честно говоря, я не совсем хорошо представляю себе, что такое реконструкция. То есть вы что-то восстанавливаете, реконструируете?
– Можно сказать и так, – кивнула женщина. – Реконструкция – это воссоздание какой-либо исторической эпохи. Мы реконструируем Древнюю Русь, девятый – одиннадцатый века. То есть сперва мы изучаем, какая одежда там была, какое оружие, чем вообще занимались жившие в то время люди, а потом шьем себе костюмы, изучаем технику сражения, делаем какие-либо вещи – например, украшения или предметы быта. Еще я занимаюсь резьбой по дереву, могу вырезать посуду и орнаменты. Кстати сказать, табуретка, на которой вы сидите, – это моя работа. Конечно, она довольно кривая, зато прочная и удобная, это одно из моих первых изделий. Вы можете не бояться – она не развалится, мы ее всем клубом проверяли. Она выдерживает даже вес человека более ста килограммов – на ней Вася посидел из реконструкторского клуба, а в нем килограммов сто двадцать, не меньше. Сейчас, если бы я делала табурет, то вырезала бы на нем какие-нибудь орнаменты, выглядело бы гораздо лучше. Все собираюсь начать мебель изготавливать, но руки не доходят, слишком мало свободного времени. Еще хочу научиться шить, точнее, кроить – с этим у меня настоящие проблемы. Надо как раз платье доделать, а руки никак не доходят…
– Надо же, какие необычные у вас увлечения, – заметила я. – А зачем вы всем этим занимаетесь? Я имею в виду реконструкцию. Как я понимаю, в платье одиннадцатого века вы на улицу не выйдете, сейчас хоть люди и носят что хотят, но древнерусский костюм на современной жительнице Тарасова – это все-таки перебор…
– Конечно, для повседневной жизни все это не годится, – согласилась со мной Волконская. – Но летом постоянно проводятся реконструкторские фестивали, иногда – игры, и я в этих мероприятиях участвую. Мне нравится – это очень интересно, хочется ощутить себя не в двадцать первом столетии, а в древности. Все-таки у нас сейчас довольно скучное время, люди ничего не умеют делать своими руками. А я – ремесленник, мне это очень нравится. Я окончила факультет дизайна, но компьютерную графику не очень люблю, хоть и могу что-то делать в этом направлении. Но это как-то не мое. А вот макеты клеить мне очень было интересно, и, вообще, мастерить – это увлекательное занятие. Как-то успокаивает, расслабляет. Хотя, когда я только начала заниматься резьбой по дереву, у меня ничего не получалось. Вроде дали простейшее задание, а я возилась часа полтора, прежде чем мне удалось сделать что-то, похожее на образец. Но потом втянулась, стало получаться, и сейчас я уже не представляю своей жизни без ремесленной мастерской. Наверное, благодаря своим увлечениям я могу работать в редакции без отпуска и выходных – известно ведь, что лучший отдых – это смена деятельности. Когда делаю что-то руками, мозг отдыхает, когда пишу материал для редакции – отдыхаю физически.
