Мария Хомутовская
Марианна и чудовище
И руки сами собой запорхали по клавишам, повторяя разученные до тошноты ноты. Но почему-то на этот раз звуки не были механическим повторением. Они щекотали кончики пальцев, отзывались в теле и вели за собой. Они дарили грусть, волнение, напряжение и освобождение… Марианна чувствовала мелодию всем существом, словно доставала ее не из глубин памяти, а из собственной души.
Завершив игру, Марианна взглянула на своего единственного слушателя. Но оказалось, что он был не один. В дверях гостиной толпились слуги: и бойкая Мейбл, и запуганная Марта, и дворецкий Гордон и, кажется, даже экономка. В глазах у них читались разные эмоции, но почти у всех блестели слезы.
Сэр Томас поднялся с места, и слуги тут же испарились, а он подошел к Марианне и сказал:
– Это было чудесно! Спасибо.
Не прибавив больше ничего, он вышел. А Марианна аккуратно закрыла крышку рояля, не в силах отделаться от мысли, что никогда еще так хорошо не играла, будто все случившееся обострило чувства до предела и вывело ее музыкальный талант на новый уровень. Или же дело в инструменте? В любом случае она обязательно сыграет еще.
Глава 5. Не забывай
Следующие дни прошли без происшествий, они сменились следующими и принялись складываться в недели. Сэр Томас редко появлялся в доме. О том, чем он может заниматься в городе, Марианне думать не хотелось. Она делала вид, что смирилась со своей участью, и проводила время в телефонных разговорах с Натали или Тиной, гуляла в саду или слушала музыку в гостиной. По вечерам сэр Томас просил ее сыграть, и рояль оживал под ее пальцами. Марианна исполняла не только классические композиции, она неплохо пела, и в ход шли современные романсы, печальные военные песни и даже веселые куплеты.
И все-таки никогда ещё лето не тянулось для Марианны так долго. Обычно она проводила июнь на дружеских пикниках или катаясь по реке на лодках. В июле её семья уезжала из города в деревню. Двоюродный брат отца, которого они звали дядюшкой, жил в Венте. Он держал лошадей. Марианна и Тина катались верхом по его обширным владениям. Кроме того, он часто устраивал танцы, приглашая всех соседей, чтобы юные племянницы не скучали. Местные кавалеры восхищались их красотой и утонченностью. Ах, Марианна обожала лето!
Но сейчас всё эти удовольствия были ей недоступны. Приезжать к ней мог лишь отец, Натали сэр Томас приказал не пускать из-за истории со снотворным, а Тина слишком боялась хозяина дома. Отец тоже его не жаловал. Он приезжал, когда сэра Томаса не было, или не входил в дом. Если же им случалось встретиться, то они обменивались лишь холодными кивками. Остальные знакомые Марианны думали, что она уехала к дяде.
Очень скоро Марианна знала наперечет всех слуг, у сэра Томаса их было удивительно мало. Мейбл охотно рассказала о кухарке, миссис Трент и ее дочери, которых Марианна даже не видела, но заранее была им благодарна за превосходную стряпню. Так же она узнала, что пожилой дворецкий Гордон заодно выполняет обязанности камердинера. За домом следила экономка, миссис Паркер, за глаза слуги называли ее миссис Поукер2. Она была худой и прямой, как кочерга, а еще очень строгой. Даже Марианна побаивалась ее и старалась избегать. К счастью, миссис Паркер всегда бывала занята и встретить ее случайно было почти невозможно.
Горничных было всего две: Мейбл и Марта. Марианну удивляло, что эти девушки отличались, как небо и земля. Мейбл быстро и ловко управлялась с работой, лучилась жизнерадостностью и любила поболтать. Сэра Томаса она не боялась и, бывало, даже шутила с ним. Худосочная и тихая Марта, напротив, была очень нервной, всегда ходила в наглухо застегнутом платье, едва дышала рядом с хозяином, и у неё часто все валилось из рук.
Марианна наблюдала однажды за обедом, как сэр Томас попросил Марту подать ему соус, а она пролила его прямо ему на рубашку. Сэр Томас вскочил. Он глянул на Марианну и процедил Марте сквозь зубы:
– Неси чистую! Сейчас же!
Он ушёл переодеваться, а Марианна подумала, как Марте повезло, что она здесь. Кто знает, что хотел сделать сэр Томас на самом деле? Возможно, что он бьет служанку, оттого она такая перепуганная.
Беседы Марианны и сэра Томаса за столом отдавали официальностью за версту. Лишь изредка удавалось им обнаружить тему, интересную обоим, в другое время они ограничивались обсуждением погоды или поданных блюд.
Марианна считала сэра Томаса слишком приземленным для разговоров об искусстве, которые велись у неё дома. Она сомневалась, что сэр Томас бывает в театре или галерее, поэтому помалкивала.
Пару раз сэр Томас пытался обсудить с Марианной технические новинки. Когда разговор зашёл про путешествия, он стал рассказывать об устройстве паровоза. Марианна слушала его из вежливости, но не удержавшись, зевнула. И он тут же умолк.
Лишь одна тема еще могла объединить их: музыка. Но было приятнее о ней не говорить, а слушать ее. Сэр Томас приносил новые пластинки, и Марианна не могла устоять, чтобы не присоединиться к нему в гостиной. Если же она сама играла на рояле или пела, он всегда хвалил ее, восхищался ее голосом и умением. Марианна считала это грубой лестью, но ей все равно было приятно. А когда хозяина не было дома, Марианна часто включала граммофон и танцевала.
Сэр Томас поражал Марианну своим безразличием. Он не пытался ухаживать за ней, не сыпал комплиментами или подарками. Его манера общения была сдержанно-вежливой. Можно было решить, что Марианна действительно лишь его гостья, приехавшая на время в город, которой он любезно предоставил жилье. Она видела две причины для такого поведения: либо он самоуверен настолько, что считал, будто Марианне достаточно и того для влюбленности, либо он что-то замышлял и усыплял ее бдительность.
Но сама она пока опасалась что-то предпринимать и ужасно скучала.
***
В один из таких скучных дней в начале июля к сэру Томасу вновь приехал какой-то джентльмен, и Марианна отсиживалась у себя. Мейбл подала ей ужин в комнату, но после еды заняться было решительно нечем. Когда Марианна, глядя на свои книжные запасы, уже пыталась решить, чего же ей хочется больше: умереть от скуки над «Красным и черным» или повеситься после «Грозового перевала», снизу донеслась музыка. Марианна рассердилась. Почему она должна тут скучать, пока мужчины развлекаются вовсю!
Ей хотелось спуститься вниз немедленно. В конце концов, ее компания должна джентльменам только льстить! Но все же она еще опасалась навлечь на себя гнев сэра Томаса и дождалась, когда к дому подъехал черный кабриолет и забрал гостя. Лишь тогда она вышла из комнаты.
Музыка все еще играла. В столовой Марта убирала остатки закусок со стола. А в гостиной никого не было. Там царил полумрак. Горела только лампа на одном из столиков. Рядом стояли тарелки с недоеденными закусками и пустые винные бутылки. Двери на веранду были распахнуты настежь и легкие занавески колыхались от теплого летнего ветра.
Марианна подошла к дивану. Внезапно она поняла, что играет «Вокализ». Неужели сэр Томас нарочно раздобыл пластинку для нее? Но как вышло, что она спустилась ровно в то время, когда он ее включил?
И вновь, как и каждый раз, сложная, многогранная мелодия вызвала у Марианны смешанные чувства: грусть, томление, невнятный намек. Марианна и сама исполняла ее каждый раз по-разному. Сейчас в ней слышалась щемящая сердце печаль.
Пластинка закончилась.
Вообще-то уже пора было спать. Гость сэра Томаса уехал поздно, время шло к полуночи. Но Марианна не хотела ложиться. Она прошла по темной гостиной прямо к роялю и задумчиво провела по нему рукой. Сквозняк всколыхнул тонкие занавески. На секунду Марианна бросила взгляд в окно. И вздрогнула.
В проеме за занавесками безмолвным привидением стоял сэр Томас и смотрел на неё. Видимо, он сидел на веранде, и она его не заметила. В лунном свете он выглядел пугающе: его черты заострились, глаза казались темными провалами, а поза – чересчур неподвижной.
– Я помешала вам, сэр? – спросила Марианна, справившись с испугом.
Сэр Томас приподнял подбородок, прогоняя жуткий образ, и шагнул в комнату. Марианна увидела у него в руке бокал с вином.
– Нет… нет, я рад, что ты пришла, – он отвел взгляд и стал аккуратно обходить рояль и её. Походка его была странно замедлена. Похоже, он пьян!
Он остановился у кресла напротив Марианны. Наклонившись, достал бутылку с пола и долил вина себе в бокал.
– Могу я предложить тебе вина, моя милая дорогая Марианна? – насмешливо сказал он и улыбнулся своей хищной улыбкой.
Никогда он не называл её «милой» и «дорогой», и эта фамильярность заставила ее сердце забиться в волнении. К тому же его улыбка так и говорила: «Вот ты и попалась, моя милая дорогая Марианна!»
Она не боялась сэра Томаса при свете дня, он держал слово и не переходил границы приличий. Но в полутемной гостиной под влиянием выпивки кто знает, на что он был способен?
Марианна угодила в ловушку: теперь, чтобы выйти из комнаты, ей нужно было проскользнуть мимо него.
– Нет, благодарю вас, – ответила она.
Улыбка сэра Томаса угасла. Он спрятал бутылку обратно и сделал глоток из бокала. Затем посмотрел на Марианну, прищурившись. Она никогда не могла понять этого его взгляда. И вдруг он неторопливо, шаг за шагом стал приближаться к ней, не сводя с неё глаз.
– Уже поздно, я, пожалуй, пойду, – неуверенно произнесла она, но не сдвинулась с места. Ей казалось, что стоит пошевельнуться – он набросится на неё. Сердце колотилось как безумное.
Подойдя к ней почти вплотную, он, так же молчаливо, остановился. Хитрый прищур исчез. На короткий миг лицо сэра Томаса разгладилось, будто он перестал что-то из себя изображать. И в тусклом свете лампы вместо хищного выражения Марианна увидела в его глазах бесконечную тоску, скрывающую неизвестную ей боль.
– Моя милая дорогая Марианна… – тихо и задумчиво повторил сэр Томас, глядя ей в глаза.
Он протянул руку и коснулся её руки, нежно проведя по коже подушечками пальцев. От прикосновения Марианна очнулась. Он заворожил её, как удав кролика. Но она не позволит себя проглотить!
Убрав руку за спину, Марианна произнесла первое, что пришло на ум:
– Может быть, я вам сыграю?
Сэр Томас закрыл глаза и опустил голову, как будто она была солнцем, на которое ему стало больно смотреть. Затем открыл их и произнес:
– Да, сыграй.
Он медленно отошёл, и Марианна вновь смогла дышать.
– Ты знаешь «Не забывай»? – глядя в сторону, бросил он.
Пытаясь успокоить сердце и дыхание, Марианна села за инструмент.
«Не забывай» она, конечно, знала. Это был популярный романс о молодом парне, который ушел на войну и там погиб. Почему сэр Томас выбрал его? Она взглянула на него.
Марианна думала, что он снова сядет в кресло, как обычно. Но сэр Томас подошел к роялю и положил на него одну руку. Держа во второй бокал, он сделал ещё глоток вина.
Его близость выбивала Марианну из колеи. Весь этот вечер казался неправильным и непривычным. И оттого окончание его тоже было непредсказуемо.
Дрогнувшими пальцами открыв крышку, Марианна глубоко вздохнула, чтобы вернуть себе уверенность. Сэр Томас молча ждал.
Она коснулась клавиш и запела:
Уходит мой корабль вдаль,
Махни платочком на прощание.
Не забывай, не забывай
Наше последнее свиданье.
Не забывай, не забывай
Наше последнее свиданье.
Я не вернусь, я это знал.
Надет мундир и реют флаги,
Но помни, как тебе я дал
Свою любовную присягу.
Но помни, как тебе я дал
Свою любовную присягу.
Пусть бьются волны о корму,
И на причале слезы льются,
Меня забудешь – я пойму,
Но не смогу назад вернуться.
Меня забудешь – я пойму,
Но не смогу назад вернуться.
Там будут пули воздух жечь,
Там будет грязь мешаться с кровью,
И мне захочется прилечь
У пулемета в изголовье.
И мне захочется прилечь
У пулемета в изголовье.
И я увижу неба край,
И он рассыплется на части…
Не забывай, не забывай
Из-за тебя я верил в счастье.
Не забывай, не забывай
Из-за тебя я верил в счастье.
Окончив пение, Марианна посмотрела на сэра Томаса.
Сжимая в руке бокал, он застыл в оглушающей после звуков рояля тишине. Взгляд его был устремлен в пространство.
Марианна закрыла крышку и вдруг услышала его печальный голос:
– Если бы ты знала, Марианна, как я одинок…
Она мысленно фыркнула. Такой банальности она от него не ожидала! Будет сетовать на свою тяжелую судьбу, чтобы она ему посочувствовала? Как ее план со снотворным в бокале был виден ему насквозь, так и ей такой его ход показался очевидным. Марианна встала.
– Одиноки? А как же ваш гарем?
Сэр Томас перевёл на неё взгляд и вместо ответа вдруг засмеялся. Его смех превратился в хохот, стал диким и неестественным. К нему не хотелось присоединиться, от него у Марианны мурашки побежали по спине. Она мечтала оказаться как можно дальше отсюда. Зря она это сказала! Нельзя заводить эту тему!
Марианна сделала шаг, чтобы уйти. Прекратив веселиться, сэр Томас одним глотком осушил бокал и поставил его на рояль.
– Пойдём, Марианна. Уже поздно, я провожу тебя.
– Куда? – испугалась она.
– В твою комнату.
– Спасибо, сэр, – голос предательски дрогнул. – Но это лишнее. Я сама прекрасно дойду.
Он вновь впился в нее глазами. Она испугалась, что он станет настаивать.
Но сэр Томас вмиг погрустнел, слегка покачнулся и сказал хрипло:
– Да, разумеется. Спокойной ночи!
Чувствуя кожей его взгляд, от которого негде было укрыться, Марианна прошла мимо и выскочила из комнаты. Оказавшись на втором этаже, она обернулась. Ей все еще казалось, что сэр Томас следит за ней, провожает взглядом. Но никто ее не преследовал, коридоры были пустынны. Она выдохнула.
В своей комнате Марианна заперла дверь на ключ. Надо убираться отсюда и как можно скорее!
Глава 6. Альфред
Марианна очень скоро поняла, что на самом деле ей нравится особняк сэра Томаса. Он был куда больше дома ее отца и куда лучше обустроен. Ей нравились упругие ковры в коридорах, изящные картины на стенах и добротная мебель. Она восхищалась удобным расположением комнат, большой ванной, уютной верандой, где с наступлением жары она частенько завтракала. Марианна любила спускаться по широкой лестнице со второго этажа, проводя рукой по теплым дубовым перилам, точно принцесса в собственном замке. Единственное, что портило дом – это его хозяин.
Но, как ни странно, кабинет сэра Томаса тоже полюбился Марианне. Когда лорд Вудсток уезжал, она порой наведывалась туда. Марианна старалась ничего не трогать, но сам вид письменного стола и книжных полок внушал умиротворение. Здесь словно был какой-то свой мир, недоступный ей, но притягательный.
А вот сад, напротив, ее настораживал. Она гуляла среди деревьев перед домом, но никогда не заходила за дом, где раскинулся настоящий лес. Сперва она побаивалась того, что может там найти, а потом привыкла к одному маршруту.
Но однажды, спустя месяц, как она поселилась у сэра Томаса, Марианна прогуливалась перед ужином. Стояла прекрасная погода. Жаркое июльское солнце к вечеру стало нежнее. Марианна вдыхала ароматы цветов и трав, пока шла по прямой, как стрела, садовой дорожке и завидовала Тине, которая звонила недавно и рассказала, что завтра едет кататься на лодках с друзьями.
Вдруг Марианна увидела садовника. Он вышел из-за дома с секатором и направился к кустам у дорожки. И Марианне вдруг пришло в голову, что она еще ни разу не заходила в парк за особняком. Она вспомнила про свой план заставить сэра Томаса ее выгнать. Вдруг то, что там скрывается, поможет ей против него? Несмотря на жару, по спине Марианны пробежал холодок. Она сжала пальцами складки юбки, а затем, изображая продолжение прогулки, двинулась за угол особняка.
Мощеная дорожка огибала дом на небольшом расстоянии. Слева шли кусты роз с яркими розовыми цветами, дарящими свой сладкий аромат. Но Марианна высматривала возможность сойти с тропы и углубиться в буйно заросший парк. И такой случай вскоре представился. Дорожка привела к резной беседке, от нее расходилось несколько тропинок. Марианна выбрала самую неухоженную и отправилась по ней, затаив дыхание от страха.
Здесь росли высокие старые деревья, а вовсе не те аккуратные деревца, что были высажены с другой стороны дома. Траву давно не косили, но не настолько, чтобы она была слишком высокой – похоже, сюда тоже захаживал садовник. И все-таки Марианне казалось, что она словно заглянула за фасад жизни сэра Томаса, и ее не должно здесь быть. Она шла еще минут десять, но ей они показались часом. В каждом шелесте, треске или птичьем крике слышалась угроза. Нервы были напряжены до предела, ладони вспотели. Но ничего подозрительного на пути не попадалось. Ни рабских могил, ни тайного особняка с гаремом, ни логова бандитов. Марианна сама не знала, что хочет найти, но слишком уж подозрительно для злодея иметь заросший парк за домом и ничего в нем не прятать.
«А если и правда ничего нет?» – промелькнуло у Марианны. В конце концов она ничего не потеряла, лишь совершила небольшую прогулку.
Вдруг за деревьями мелькнула какая-то постройка. Так-так! А вот и логово монстра! Марианна подошла ближе. Дорожка вывела ее к небольшому зданию с покатой крышей, похожему на гараж. Но настоящий гараж остался позади. Он располагался слева от особняка, чтобы удобно было подавать хозяину машину. По этой узкой тропе автомобиль не проедет!
Марианна затаила дыхание и подошла к двери. Из «гаража» не доносилось ни звука. А вдруг сэр Томас кого-нибудь держит там? Марианну передернуло. Пересилив себя, она протянула руку и толкнула дверь.
И она открылась! Плавно и бесшумно, будто только того и ждала. Марианна выдохнула, затем набрала побольше воздуха и вошла.
В помещении горело электричество. С потока свисали две лампы на гибких шнурах. В центре на грубом бетонном полу стояли два широких стола, а вдоль стен тянулись полки. И все поверхности занимали самые разные приборы и приспособления: напольные часы разных видов, сломанная пишущая машинка, какие-то детали, шестеренки, непонятные стальные конструкции, канистры и банки с острыми запахами, мотки проволоки, инструменты, деревяшки и лампочки. Столы тоже были завалены хламом, с краю Марианна увидела какую-то штуку с торчащими проводами. Она сделала шаг ближе, но тут же отшатнулась, заметив, что в «гараже» кто-то был!
– Сэр Томас? – робко позвала она, голос не слушался, приборы напугали ее не меньше, чем если бы она нашла кладбище. Зачем они сэру Томасу? Что за жуткие орудия пыток он тут мастерит?
Из-за высокой подставки с какими-то колбами вышел мужчина, но вовсе не сэр Томас.
Марианна сделала еще шаг к двери. Незнакомец протирал грязной тряпкой какую-то железку.
– Здравствуйте, мисс! – преспокойно сказал он.
Теперь бегство показалось Марианне позорным. В конце концов, она просто гуляла.
– Кто вы и что здесь делаете? – она старалась, чтобы голос прозвучал уверенно, будто она имеет право задавать такие вопросы.
– Я Альфред, шофер сэра Томаса, – широко улыбнулся он. – Вы меня не запомнили?
Она сглотнула. Он был прав. Теперь она припомнила, что видела его, но не интересовалась ни им самим, ни его именем.
– И что это за место?
– Это мастерская сэра Томаса. Он просил меня здесь прибрать.
И хотя он не сказал ничего нового, ведь о том, что это мастерская, Марианна и сама догадалась, от его спокойного тона и дружелюбной улыбки ей стало спокойнее.
Она подошла к столу и взглянула на штуку с проводами.
– И зачем ему мастерская? Что он тут мастерит? – повела плечом Марианна.
– Он интересуется радио и передачей звуков на расстоянии, – охотно пояснил Альфред.
Он положил свою железку и приблизился. Марианна ощутила аромат бензина и машинного масла. Рукава рабочей рубашки шофера были закатаны, а кудрявые волосы – взлохмачены. Но после вечно идеально выглаженного сэра Томаса Марианну порадовал такой образ.
– Вот, поглядите, – Альфред соединил какие-то проводки, а затем что-то покрутил. Из прибора раздалось шипение и свист, а затем шуршащий голос запел.
Марианна даже рот открыла.
– Это вроде граммофона?
– Это радио, – гордо сказал парень, будто сам его изобрел.
Пение прекратилось.
– Как это работает? – поражалась Марианна.
– Специальный передатчик передает звук по воздуху, а этот прибор его ловит, – Альфред снова подергал какие-то провода, но на этот раз вместо музыки слышалось лишь шуршание.
– И ты тоже в этом разбираешься?
Марианна не смогла удержаться от желания прикоснуться к парню и ткнула пальцем будто бы в провод, а вышло – в его руку.
– Да, я хороший механик! – заявил он. – Если бы знал, что вы придете, показал бы вам свои чудо-часы.
– Чудо-часы?
Он принялся рассказывать о своем изобретении, а Марианна не сводила глаз с его пухлых губ. Как он хорош собой! Почему она не заметила его, когда он возил их с сэром Томасом? Ах да, она же была поглощена мыслями о главном бандите города и волновалась за судьбу сестры. Зато теперь они разговаривают здесь совсем одни.
Эта мысль смутила Марианну, ей стало неловко.
– Думаю, мне пора идти, – сказала она, перебив Альфреда.
– Да, простите… – тоже смутился он. – Мои объяснения вас утомили. Давайте я провожу вас к дому!
– Что вы, нисколько не утомили! – заверила она. – Но уже должны были подать ужин, я ведь вышла на пару минут, не рассчитывала на долгую прогулку.
Они вышли из мастерской, и Альфред повесил на дверь большой амбарный замок.
– Смазал петли, теперь идет хорошо! – сказал он.
Марианна понятия не имела, о чем речь. Но в голове настойчиво крутилась мысль, что она хочет увидеть его снова.
– Может быть, ты все же покажешь мне свои часы в другой раз? – спросила она, когда они уже шагали по тропе.
Альфред взглянул на нее, но Марианна смотрела вперед, чтобы не споткнуться о какой-нибудь корень.
– Я был бы рад, – наконец ответил он. – Приходите в мастерскую завтра вечером. Днем я буду возить сэра Томаса по делам, а после ужина – совершенно свободен.
После ужина! Стоит ли ей встречаться с ним так поздно? Уж не понял ли он превратно ее предложение? Конечно, он лишь шофер, но знает ли он, кто она?
– Леди неприлично гулять в такое время, – заметила она.
Альфред поразмыслил, отодвинув перед ней низко склонившуюся ветку сирени.
– Тогда приходите утром. Завтра сэр Томас будет писать письма до десяти, а я буду в мастерской.
Марианна свернула с тропы на мощеную дорожку и обернулась, взмахнув ресницами.
– Может, и приду. Спасибо, что проводил, Альфред.
И не дожидаясь ответа, быстро пошла прочь.
***
Очень скоро встречи с Альфредом стали регулярными. Он умел рассказывать обо всем на свете так, что это казалось приключением. Показывал ей разную технику, говорил об автомобилях. Она сказала ему, что она дальняя родственница и гостит у сэра Томаса. Он сказал, что приехал из большого города, где работал на заводе.
Они встречались в мастерской или в гараже в те дни, когда сэр Томас оставлял шофера дома. Про себя Марианна отмечала, когда это случалось. Почему он ездит в город один, не доверяя даже шоферу? Поначалу даже пыталась что-нибудь выведать у Альфреда.
– Фредди, скажи, куда ты возишь сэра Томаса почти каждый день? – невинно интересовалась она, пока он смазывал какие-то железки на столе.
– Так знамо дело – в джентльменский клуб, – ответил он.
Марианна едва не хлопнула себя по лбу. Как она сама не догадалась! Видно, сэр Томас представлялся ей настолько мифическим существом, что не мог жить, как обычные люди.
– И что за клуб?
– А зачем вам? – вдруг насторожился он, взглянув на нее.
– Просто хочу узнать о нем больше, – повела она плечами. – Он такой скрытный!
Альфред неспешно вытер руки ветошью, достал из кармана сигарету и тогда лишь ответил:
– Конечно, он богач, но, может, неспроста он до сих пор не женат.
Марианна несколько раз растерянно моргнула, прежде чем поняла, что он имел в виду.
– Я вовсе не хочу за него замуж!
– Ну конечно, – в голосе Альфреда сквозило недоверие.
– Не смей мне говорить эти глупости! – рассердилась Марианна и собралась уйти.
Но он остановил ее и долго извинялся. Тогда она стала задавать вопросы осторожнее.
***
Марианна убеждала себя, что во встречах с Альфредом не было ничего предосудительного. Конечно, он всегда старался ее приобнять или взять за руку, но больше этого она не позволяла. Она сводила все к шутке и выворачивалась из объятий, наслаждаясь восхищенным блеском в его глазах. Здесь она могла быть хозяйкой положения, ведь как-никак Альфред – всего лишь слуга.
Однажды душным июльским вечером Альфред заливал масло в автомобиль сэра Томаса. Марианна ходила рядом, делая вид, что разглядывает инструменты. На самом деле она любовалась перекатывающимися мускулами под рубашкой шофера.
Гараж был переоборудован из конюшни, ещё недавно сэр Томас держал здесь лошадей. Теперь же помещение представляло собой причудливую смесь: запасные шины, металлические канистры с бензином и маслом, инструменты и запчасти соседствовали со сбруями, щетками, старыми подковами и ошметками сена по углам. На вбитых в стену гвоздях висела пара гаечных ключей и хлыст для лошадей. И среди всего этого разномастья стоял шикарный черный автомобиль сэра Томаса последней модели.
Марианна прошлась перед Альфредом туда-сюда, обмахиваясь веером.
– А чем бы ты хотел заниматься в жизни, Фредди? – спросила она.
– Так я и занимаюсь. Я же шофер! – удивился он, подняв на нее глаза.
Довольная, что привлекла его внимание, Марианна продолжала:
– Нет, я имею ввиду: у тебя есть цель? Неужели ты хочешь всю жизнь разъезжать по делам сэра Томаса?
Альфред захлопнул капот и вытер лоб грязноватым платком. Затем вновь посмотрел на Марианну.
– Вообще хочу автомобили продавать. Мой друг держит автомастерскую. Покупаешь старый ржавый кабриолет – хорошее масло, немного краски, неразбавленный бензин и – вуаля! Цена повышается вдвое! Главное, чтобы ржавчина не вскрылась слишком быстро.
Марианна открыла рот.
– Но это же обман!
– Обман? Но ведь автомобиль и правда лучше становится! Всё по-честному! А если перебрать мотор и заменить свечи… – он бросил взгляд на ее скучающее лицо. – Впрочем, не стоит забивать вашу прелестную головку такой чепухой!
Она улыбнулась и подошла ближе. Альфред взял ее за руку.
– Вы такая красивая!
Он смотрел ей в глаза, и сердце её таяло. Почему жизнь так несправедлива? Почему он не один из ее поклонников, и они не на пикнике, скрытые от глаз друзей за розовым кустом… и все же, когда он наклонился, Марианна не вырвалась со смехом, а позволила себя поцеловать.
Его руки мягко заскользили по спине, и Марианне показалось, что она не может дышать, по телу побежали сладостные мурашки.
– Я не за это плачу тебе, Альфред! – раздался рядом ледяной голос, разом вырвав из приятного тумана.
Они отпрыгнули друг от друга. Сэр Томас застыл в дверях гаража. Ярость без труда читалась на его лице.
– Я… Кхм… Извините, сэр… Мне очень жаль… – бормотал шофер.
Марианна поначалу испытала настоящий ужас. Но показывать его было не в ее правилах. Подняв свой веер, чтобы прикрыть пытающие щеки, она надменно произнесла:
– Добрый вечер, сэр Томас!
– Развлекаешься, я вижу? – парировал он, глаза его сузились до злобных щелок. Он взглянул на Альфреда: – Ты уволен!
– Нет, сэр! Прошу вас! Это не то, что вы…
Серые глаза снова впились в Марианну.
– А с тобой я бы хотел поговорить наедине. Прогуляемся?
Даже в этом невинном предложении сквозил приказ.
Марианна подняла подбородок, чтобы сказать что-нибудь резкое. Но Альфред вдруг произнёс:
– Мисс Марианна, скажите, что между нами ничего не было! Это больше не повторится! Позвольте мне остаться!
Ее Фредди выглядел теперь таким жалким. Особенно перед появившимся на лице сэра Томаса надменным безразличием. Марианне стало еще больше стыдно за поцелуй. Как она могла опуститься до интрижки с шофером? Она ничего не ответила, а, продолжая использовать веер как щит, подошла к сэру Томасу.
– Пожалуйста, позвольте мне остаться! – не дождавшись поддержки от Марианны, повторил Альфред.
– Я не меняю своих решений! – бросил сэр Томас, даже не глядя на него.
Он предложил руку Марианне. Она сама не заметила, как уже шла с ним по садовой дорожке.
Неимоверным усилием воли Марианна постаралась отбросить мысли об Альфреде и своем позоре и сосредоточиться на подлости сэра Томаса.
– Опять в подвал меня потащите, сэр? – сказала она.
– С твоей стороны очень некрасиво крутить роман в моем доме, – прошипел он.
– Почему же? Об этом в нашем соглашении не было сказано ни слова!
– Ты ставишь меня в неловкое положение перед твоим отцом. Он решит, что я тебя обесчестил, а это был какой-то шофер.
Марианна вспыхнула и вырвала руку.
– Да как вы смеете! Как у вас язык повернулся…
– Повернулся, – в его голосе вновь проскользнула ярость. – Из-за тебя я лишился хорошего механика!
Бросив на него полный ненависти взгляд, она подхватила юбку и побежала в дом.
