Мария Комягина
Звенья одной цепи
Пролог
Легенда о семи дарах
…И только ветер подхватит и пронесёт слова те сквозь время, сквозь сердца и души тех, кто живёт и мыслит…
Его жизненный путь был окончен. И теперь он должен был идти здесь. Здесь и в тоже время нигде. Между небом и землёй, между явью и навью, между жизнью и смертью. Он не знал, где он. Сколь хватало взора в разные стороны расходился один пейзаж: светлое пространство над головой, без солнца, без луны и звезд, и белое, словно снегом занесённое, пространство под ногами. Но всё же то был не снег. В этом месте не было ни холода, ни жара. Здесь не было ничего. Здесь остановилось время.
Он должен был идти. Не имело значение выбранное направление, он придет туда, куда нужно. Чтобы держать ответ за свое земное странствие. Но прежде предстоит остаться наедине с собой и со своим прошлым. Нет, не прошлым. Говорят, прошлое существует для тех, у кого есть будущее. Но для него уже нет будущего, поэтому его прошлое – это всё, что у него есть.
Он приподнял руки. Взгляд соскользнул с пальцев, на которых больше не было дорогих украшений, на рукава простой, без искусной вышивки рубахи до самых ступней, не подпоясанную даже самой простой вязкой. Босые ноги. Вот теперь что он.
Не воин, познавший воинскую науку с малых лет, побежденный в битвах и победивший в войнах. Не муж, снискавший славу и зависть, нашедший смерть раньше старости. Он человек, пришедший в мир без всего и уходящий из него с грузом лишь воспоминаний, сожалений и страха. Воистину скудны оказались дела его, раз ничего с ним не осталось в безвременье.
Здесь нет ничего, ничего и не нужно теперь. Всё, что стяжал за годы жизни своей, – всё там и забудется. Но надо было бы завершить одно, и не так поступить в другом, и не то сказать в третьем… И исправить, не дать свершиться ошибке в четвертом… Если бы он знал!
Но он брёл дальше и дальше, где уже ничего не исправить и не завершить. Ни для себя, ни для других. И идти, пока не проживёшь каждое мгновение своих воспоминаний. Идти, пока не сотрутся сожаления, пока не останется лишь ответ на один вопрос.
Говорили, что каждого, кто уйдет за грань, ждёт Суд. Представляли его страшными картинами, с всполохами адского пламени, в котором сгорит грешник за нечестивую жизнь свою. И проведя наедине с собой много и много времени в безжизненном пространстве, он понял, что Суд, каков бы он ни был, его не страшит, он сам уже готов ответить за всё.
Пространство прямо перед ним подёрнулось лёгкой рябью, волны рассеялись как будто и не было их, и в том месте появился человек. В таком же белом, как и все вокруг, длинном одеянии. Со светлым ниспадающими на плечи волосами, с внимательным взглядом ясных глаз. От незнакомца исходила неведомая, но внутренне ощутимая сила.
Это ли и есть его Судия? Пришедший, не размыкая губ, спросил:
– Остался ли ты доволен своей жизнью?
А в голове прозвучал вопрос иначе: "Достойно ли ты прошел дарованный тебе жизненный путь?"
Ему не нужно было медлить с ответом, потому что он давно знал, что сказать.
– Нет, – слегка склонив голову, дал он оценку своим трем с небольшим десятилетиям.
– Что ж, – также не размыкая губ, продолжил незнакомец. – Однажды, ты пожалел дитя своего врага. Ты заплатил высокую цену за свое милосердие. Поэтому я могу дать тебе ещё время. И вместе с тем семь даров. Согласен ли ты вернуться обратно в мир живых?
Возможно ли сухой ветке дать зелёный лист снова? Сейчас он чувствовал себя сухой веткой, время которой уже пришло. Время растворится в истории. Но он был воином, и не мог отпустить возможность действовать.
– Да, я согласен.
В то же мгновение его окутали семь серебристых нитей, словно коконом, и незаметно растворились на его теле.
– Это мои дары тебе. Мудрость, Знания, Вера, Исцеление, Предвидение, Прозрение, Многоязычие. Теперь ты можешь вернуться.
Пока его отяжелевшие веки опускались, до него тихим шелестом доходили слова: "Да будут слова и поступки твои преисполнены мудрости и справедливости, и не оставит рука твоя нуждающегося в исцелении. Да никто не поколеблет веры твоей. Да будет зрение твое просветленное во благо мира. Да никто не заговорит с тобой, чтобы ты не разумел его и не мог ответить."
Спустя долгие, наполненные славными делами и воинскими подвигами, десятилетия, когда старость постучалась в двери его дома, он снова брёл по бескрайнему белому пространству, где нет больше времени. Он помнил это место и что было даровано ему здесь. И снова он должен был идти, проживая каждое мгновение прошедшей жизни, чтобы ответить на главный вопрос.
И он шёл и шёл, но ответ так и не давался ему. Да, он щедро пользовался дарами, у него теперь были наследники, кому он завещал слова завета. Но стал ли достойнее его путь?
– Я не знаю, – подтвердил он самому себе и незнакомцу.
– Я принимаю твой ответ. Дары, которые ты получил, перейдут твоим потомкам. Но только достойнейший из них сможет собрать их воедино. И тогда найдется ключ, и откроется сердце истины, и владеющему сердцем истины будет под силу изменить мир.
Серебристые нити появились вокруг него, истончились, и на вытянутую ладонь мягко опустилась россыпь сверкающих едва заметных камней. Семь камней. Мгновение, и они исчезли в пространстве.
– Дары получили хранители. Проводник поможет найти дары в мире живых. А твой путь окончен. Теперь ты свободен.
Рядом с телом старика нашли удивительной красоты и изящества медальон, по ободку которого искрилась серебристая нить с семью узелками. Замысловатый механизм медальона никто не смог разгадать. Не пришло его время. На земле, вблизи медальона, невидимой рукой были начертаны слова: "И только достойнейший из потомков сможет собрать у хранителей семь даров воедино, путь к которым укажет проводник. И тогда найдется ключ, и откроется сердце истины, и владеющему сердцем истины будет под силу изменить мир."
И ветер подхватил и понёс слова те сквозь время, сквозь сердца и души тех, кто живёт и мыслит…
Глава 1
Что пожнём, когда пыль рассеется…
ДДТ "Новое сердце"
Они бежали. Даже не так. Они неслись во весь дух, с хирургической точностью пытаясь лавировать между препятствиями. Прохожие в любом случае обратили бы внимание на бегущих: есть какая-то особенная притягательная сила в бесплатных представлениях, что не позволит не проследить взглядом за движением, если, конечно, вы не находитесь под более сильным воздействием своего, ну на крайний случай, соседнего, смартфона. Кто-то даже стал посматривать по сторонам в поисках скрытых камер или камер вообще, а вдруг и правда что-то снимают. Время такое, что только ногу за двери квартиры… ну ладно, подъезда, поставишь и всё! Запросто можешь попасть со своей ногой в кадр личной съёмки, а если так звёзды сойдутся, то к обеду ищи себя в каких-нибудь каналах о жизни местного общества, о ремонте дорог и прочих нуждах, с барахолкой района. В общем, выходя из дома, не забудьте смахнуть вчерашнюю пыль с носков обуви и заносите ногу на площадку за дверью красиво.
Они бежали, и только ленивый или слепой, а также те, кто зависал в своей реальности, не провожали их взглядом с легкой заинтересованностью.
Конец апреля выдался замечательным. Солнечно, умиротворенно. Город пестрил яркой палитрой. Никакого снега, тепло так, что уже с неделю все радовали себя и других свежими нарядами. Деревья и газоны – весенним и ирландским зелёным, дороги и тротуары – нейтрально серым слегка чистым, высотки – вполне себе агатовым серым с медным, а люди – тут вообще вся цветовая гамма. Это зимой тускло и монохромно, а весной, тем более такой приличной, внезапно теплой – хочется начинать жить. И желательно начинать жить именно как сейчас, в выходной день, почти в два часа по полудню, чтобы и список дел весь "в галочках", и чтобы вот прямо со следующей недели… да чего уж там! Прямо со следующего месяца кааак… сделать что-то со "звездочкой". Такое, чтобы тянуло как минимум на самое главное дело года. В целом, хорошее время, жизнеутверждающее. Но чтобы бежать?!
А вот им пришлось. И это "пришлось" приходилось ещё и на внешний вид. У одной черные кожаные шорты, которые едва-едва прикрывают стратегические места, ботильоны на толстом каблуке, у другой – черные обтягивающие брюки, как вторая кожа сидящие на стройных ногах, высокие сапоги. Черная футболка с завораживающим принтом, косуха, невообразимая комбинация браслетов, фенечек, кожаных ремешков. И, конечно же, высокий хвост, макияж, чтобы пугать особо впечатлительных, и нарисованная тату в виде змееподобного существа из драконьих потомков. Лёгкая атлетика в такой обуви явно не показана, поэтому уже некоторое время ботильоны казались изощрённым орудием пытки: ноги устали, лодыжки ныли и что-то было ещё, но времени оценить ущерб совершенно не хватало. Всё потом.
Впереди показалась цель забега: открытая веранда кафе, уютная и приятная, с плетёными диванчиками и креслами, со стеклянными столиками, с почти невесомыми светлыми занавесками. Девушки, не сговариваясь, затормозили у угла здания, к которому прилагалась веранда. Нужно было отдышаться.
– Если…я… – опираясь одной рукой на стену, другой на коленку, чуть ли не сложившись пополам, сипя, начала говорить одна из них.
– Когда-нибудь ещё, – продолжила за нее вторая, высокая девушка в брюках. Она уже дышала спокойнее и выпрямилась. Даже с сочувствием похлопывала по спине свою подругу.
– …буду…участ…вовать…фуух, – она тоже выпрямилась, но даже в такой обуви была ниже на полголовы своей компаньонки.
– В твоих авантюрах, то? Ещё пять минут, мы вовремя, – небрежно вынув из кармана куртки телефон, провела пальчиком с черным ноготком по экрану, заставляя вспыхнуть его четырьмя цифрами с разделительным двоеточием.
– То планированием этого мероприятия буду я заниматься. Вот как в таком виде идти на встречу? – Дарьяна выразительно окинула себя взглядом.
– Ну вообще, ты отлично выглядишь. Да, не совсем твой стиль. Ну ладно, ладно. Совсем не твой. Но так и заказчик тебя не видел ни разу. Он будет…
– Потрясен до глубины души! Лан, ну как так надо было рассчитать время, чтобы не успеть хотя бы переодеться?
– Так, всё, три минуты. Вон кто-то уже сидит за дальним столиком.
Они поглядели на веранду, на их излюбленном месте действительно кто-то был. Обзору, правда, открывались только широченная спина в светлой рубашке и черные волосы. И в связи с наличием приличного количества свободных мест не подлежали сомнению два факта. Первый факт – это клиент, причем скорее всего её, а не только летнего ресторанчика, к которому они подошли. Второй факт – он пришел раньше. А! Ещё следствие – времени, чтобы что-то изменить уже нет.
Вот когда что-то идёт наперекосяк, Дарьяна сразу делала выводы, что дело гиблое. Взять, например, ее образ фанатки тяжёлого рока. Никогда до этого самого дня она так не одевалась, даже и не мыслила об этом. Родители Дари достаточно консервативны, чтобы позволить ребенку такие эксперименты. Более того, если бы они хотя бы узнали, не то, что увидели, как их единственная дочка, студентка четвертого курса -отличница, скромница (в обычное время можно даже посчитать ее нежной фиалкой, но это не совсем верно), почти что красавица (если быть точнее, то не красавица вообще-то, но, она надеялась, что со стороны на симпатичную должна же тянуть, ростом, конечно, не вышла, всего чуть больше полутора метра), почти что спортсменка (вот и бегом занимается в свободное время), воспитанная ими в строгих нравах, выглядит, то был бы всем инсульт, обширный инфаркт и отлучение от храма семьи на долгие годы. И это ещё в лучшем случае. Поэтому идея Русланы, однокурсницы Дари и по совместительству лучшей подруги, продумана во всех деталях и мелочах. Была. Кроме неучтенного человеческого фактора, который привел к трем фактам. Первое – эта высокая интриганка, которая по совместительству подруга называется, вынудила ее сниматься в ролике для очередного конкурса Русланы, нового увлечения. Второе – не быть ей Дарьяной, если эта высокая интриганка это не планировала заранее и теперь не довольна эффектом, как слон. И третье – разные эмоции, переполняющие ее с самого утра, настолько перемещались друг с другом посредством диффузии, что получившийся коктейль тянет на предвзрывной "мне-теперь-море-по-колено". И тут главное, что боязнь нового знакомства, общения и ошибок в работе, которую могут заказать, бесследно растворяются в чем-то нераспознанном, однозначно не идентифицируемом.
А ещё она никогда, вот ни единого раза, не опаздывала на встречу с клиентами. Прежде всего по причине наследственной пунктуальности, но по большей части всё-таки из предвкушения очередной увлекательной работы. Что это будет в этот раз? Но мечтать не приходилось, складывается такая история, что скорее всего ничего не будет.
И если бы у Дари было бы чуть больше времени на раздумья, то она определенно почувствовала, что что-то не так. Что-то явно противилось встрече или предостерегало. А если бы девушка ещё и знала, в какой ураган событий попадет, то возможно и вовсе сбежала. Хотя нет, как раз она бы и не стала. Характер не такой.
– Вместе подходим, – вырвала Дари из размышлений подруга, – или мне отдельно сесть? Я могу и вместо тебя, но ты же знаешь, толку с меня в этом деле вообще никого.
– Ты серьезно? – Дари даже хмыкнула. – Вот даже ни разу не подозрительно, чтобы в кафе одновременно пришли две …эмм… девы в черном и заняли при этом разные столики, делая вид, что не знакомы вообще.
– Ладно-ладно, два часа уже. Пошли. Хотя бы создадим хорошее впечатление нашей пунктуальностью.
– Да-да, больше-то нечем.
Они улыбнулись друг другу, как будто окутывая с ног до головы дружеской поддержкой – непробиваемым доспехом. В конечном итоге вдвоем у них всегда выходило как минимум нескучно, а уж расправляться с трудностями – так тем более, даже с самыми гадскими.
При их приближении владелец широченной спины оторвал взгляд от ноутбука, за которым сосредоточенно работал. И взгляд этот, надо отдать ему должное, мгновенно сменился с недоуменного на раздражённое и не предвещал ничего хорошего. Крышка ноутбука была решительно захлопнута, над столом повисла напряжённая тишина. Дари бы смутилась, всё-таки чувствовать себя виноватой за неоправданные чужие ожидания научилась с детства, но засмотрелась. Изумрудный кант в синей стали глаз ей понравился, а вот всё остальное не очень. Вместо приветствия он лишь небрежно махнул рукой, приглашая за стол, и не отрывая пристального, колючего взгляда, ждал, когда девушки займут места напротив него.
– Не буду скрывать, я удивлен и не уверен, что вы мне сможете помочь, – начал он разговор. – Честно говоря, я рассчитывал на более адекватную рекомендацию и…
– Собственно, в чем вы успели разочароваться? – не дала ему закончить Дарьянина боевая подруга.
С полминуты они молча вели зрительный диалог, наконец, мужчина отвел взгляд в сторону, слегка прищурился, а затем резко повернулся обратно.
– Герман Романов. А Дарьяна это? – внимательно вгляделся сначала в Дари, затем Лану, и, сделав какой-то вывод, вопросительно посмотрел на соседку Дари.
– Дарьяна – это я, – ей показалось, что слова вышли каким-то сиплым голосом, как будто она оправдывалась. Всё-таки Руслана однозначно попредставительнее нее будет, даже в рокерском прикиде. Дари попыталась тихо кашлянуть, выпрямиться, хотя бы создать достойный вид профессионала своего дела, и более уверенно продолжила. – Здравствуйте. Я Дарьяна Бессонова. Вы связывались со мной насчёт перевода.
Собеседник напротив вернул взгляд на Дари и слегка приподнял бровь. Ее попытки стать чуть выше не прошли без внимания, но мужчина ничего не прокомментировал.
– Хорошо. Мне рекомендовал вас один знакомый профессор- лингвист. Надеюсь, оправданно.
Он взял в руки свой телефон, немного пролистал галерею и, пододвинув экран к девушке, продолжил ровным тоном. Но это было только внешнее спокойствие, он следил за каждой эмоцией Дари, словно профессиональный психолог.
– На снимке слово или несколько слов, написанных от руки. Правильнее сказать начертанных прямо на земле. Поэтому знаки не очень отчётливо видны, но что есть. Перевести нужно их. Сможете?
Дарьяна аккуратно взяла в руки телефон и всмотрелась в фотографию. И в ту же секунду, как она увидела первые знаки, ей почудилось, что где-то близко, совершенно явственно, послышался металлический скрежет, представилось, что стальная пластина узкая, как клинок рапиры, причудливо изгибаясь, закручивается в спираль и уходит в бесконечность времени. Девушка даже мотнула головой, чтобы прогнать так не своевременно появившийся отчетливый образ. Но затем изображение на экране телефона полностью поглотило ее внимание. Символы были нечёткими и местами едва узнаваемыми, всё-таки запись послания на земле вряд ли получится каллиграфически правильной. Однако, даже при первом рассмотрении для Дари это задание оказалось впечатляющим, особенным, ни с чем до этого момента не сравнимым.
– Это… Это же… – она опустила телефон на стол, чтобы случайно не уронить, и руки убрала на колени. Но тут же их подняла, забыв, что хотела ими сделать.
Она бросила быстрый взгляд на Руслану, как будто бы проверяла на месте ли ее подруга и точно ли реальность такова, каковой была минуту назад. Затем обернулась к своему заказчику. Интересно, ведёт ли кто-нибудь в истории записи о том, какими становятся люди на пороге свершений или открытий. Когда ещё самого события нет, а до его возникновения буквально доли секунды, но в голове уже мелькнули и вот-вот соберутся в единый пазл все-все мысли об этом. Какое-то мгновение случится и разделит историю на "до" и "после". Совершенно подходящее определение "на пороге": за дверью пропасть, и поворачивая ручку, ты уже догадываешься, что она там есть, предчувствуешь. Дергаешь дверь, и там ОНО.
И если такие записи есть, то Дарьяну можно было справедливости ради туда тоже включить. Потому что обнаруживать для себя нечто поразительное в образе практикующего любителя рока, то ещё зрелище.
– Это же невероятно! – только и смогла она произнести.
Глава 2
– Ты, главное, дыши, – со смешком тихо проговорила Руслана, слегка наклоняясь к Дари, пытаясь вернуть человека к жизни. К реальной.
– Да, ты только посмотри, – Дарьяна схватила телефон и повернула экраном к подруге. – Это глаголица! Видно буквы, конечно, не очень хорошо, но это определенно глаголица!
– Да ладно, – девушка заинтересованно вгляделась в фотографию. – Похоже, – с видом знатока, протянула она, кивая головой. – Кружочки там, треугольнички, крестики. Я в этом алфавите и ещё одном почти профессионал. Разбуди ночью, напишу половину букв сто процентов.
Почувствовав на себе взгляд напротив, Руслана улыбнулась и пояснила:
– Она, – указав на Дари, – когда сильно волнуется, ну или переживает из-за чего-то, начинает буквы глаголицы и кириллицы вычерчивать. Говорит, помогает быстрее успокоиться. Ну сами понимаете, красота линий, совершенство форм получше любого седативного средства.
Герман чуть отстранился назад, как будто давая себе больший обзор на собеседниц. Без стеснения рассматривая Дарьяну, он небрежно зацепился за слова Русланы:
– Необычное увлечение. Особенно для девушки. Давно интересуетесь языками?
Дари увеличила изображение и плавно передвигала его по экрану. Азарт захватывал. Не сразу вопрос дошел до ее сознания.
– Сколько себя помню, – подняла она глаза на мужчину. Его пристальное внимание смущало, заставляло чувствовать себя неловко, будто что-то не так сказала.
– Может быть какое-то событие предшествовало этому? – не давая опомниться, мгновенно последовал новый вопрос. – Или… найденный предмет… что-то старинное, с замысловатыми надписями, камнями…
Дари предположения Германа поставили в тупик. По всем правилам, которые может быть существовали только в ее голове, она должна расположить к себе заказчика. А то ведь сейчас заберет свой телефон обратно, и никакой тебе загадочной надписи. Она, конечно, уже запомнила первые символы, но надежнее записать бы их. И если она сейчас так и поступит, то выглядеть явно станет подозрительнее, чем ее затянувшееся молчание. Уже и Лана два раза качнулась в ее сторону, чтобы силой локтя побудить голосовые связки к произнесению хоть чего-нибудь. А чего? Ответ должен быть четким, правдивым, чтобы внушить доверие, поднять планку уровня мастерства в языкознании в глазах клиента. Ее же случай больше смахивает на сюжет к необъяснимому и невероятному.
– Сложно сказать, – начала она осторожно уходить от прямого ответа. – Как-то в детстве я с родителями осталась на несколько дней у родственников. Двоюродный брат готовился к уроку немецкого. Ихь хайсе Даниил. Ихь комме аус Руссланд. Ихь маг фусбаль.
Дари невольно улыбнулась, вспоминая мучения Даниила. Как спрашивала его, что за магия такая, эта «фусбаль», и почему он раньше не признавался, что он маг. Но потом, в мыслях одно слово за другим стали складываться иностранные звуки, переставая быть случайной белибердой, становясь осознанными фразами. Не маг он никакой фусбаль оказывается. Была бы она постарше чуть-чуть, а нет лет пяти, наверное, испугалась бы неожиданному озарению, а так… Раз не он маг, то она в эту самую секунду стала магом слова. Этого, как его… иностранного языка.
– Любопытно стало, появилось хобби, – сдержанно закончила она историю.
Синие глаза с зеленым кантом потемнели, превращаясь в грозовое небо. Кажется, выбранная тактика не совсем удачной вышла. Куда делось расположение заказчика? Что не так она сказала?
– Но у меня много исполненных заказов разного уровня сложности, – поспешно добавила она, крепче удерживая чужой телефон в руках.
Главное не уточнять, что в большинстве Дарьяниных заказов требовался перевод с иностранного языка, в основном, конечно, английского и немецкого, деловые переписки, договоры, и редко попадались тексты на других языках, но тем не менее все современные. Лишь однажды удалось поучаствовать в команде с учеными-языковедами и палеографами над переводом древней рукописи. Это был самый интересный опыт, оставивший не только яркие воспоминания, но и крайне полезное знакомство с профессором, знатоком древнерусской письменности.
Профессор, разумеется, очень удивился тому, что Дарюшечка, так он всё время по-свойски называл девушку, учится на инженера-программиста. Если не сказать, что его возмущению не было предела. Как же так! Такой талант к языкам, и на тебе, технический ВУЗ. Отгадка, к сожалению, оказалась прозаической. Родители. Нет, родитель. Отец настоял на выборе учебного заведения, оставив за дочерью выбор специализации. Дари не противилась воле отца, решила, что уступить его решению будет хорошей помощью в деле завоевания безграничного уважения и любви родителей, тем более, что выбранное направление не представляло сложностей в изучении. Однако, безграничности не вышло, а увлечение языками вылилось в свое русло. Так что и овцы, и волки. Ну кроме идеала дочери депутата заксобрания. Это недосягаемая пока высота.
– Ясно. Вы раздавите телефон, – Герман свернул допрос, вероятно, реагируя на нарастающее напряжение в разговоре. – Вернемся к надписи.
Дари растерянно посмотрела на деяние своих рук. Как-то этот человек на нее действовал странным образом. Вроде бы сидит через стол, никаких лишних движений не совершает, смотрит, конечно, страшновато, но может это у него просто наследственное, разговаривает вежливо, исключительно в рамках обсуждаемой темы. Но. Чувствуется какая-то опасность, что-то такое тяжелое. Нет, больше тревожное. Такое, как будто бы решается судьба Дари. И человеком, который ее решает, является этот мужчина. Дари повернулась к подруге и, поймав ее одобряющий, теплый взгляд, выдохнула. Какие глупости иногда лезут в голову!
Вернемся к надписи. К надписи, так к надписи. Получается, он не отказывается от заказа? Чем тогда недоволен был?
На фотографии сразу бросались в глаза два ряда символов, располагающиеся один над другим. Строго буква под буквой. В принципе, если говорить, допустим об уставном написании, которое применялось в древние времена, то в этом нет ничего удивительного. Но! Но эти, так скажем, письмена, явно начертаны на земле и судя по всему выведены в спешке. И ещё "но" – первый символ.
– А разве с ер, – вторя мыслям Дари, начала рассуждать Руслана, – или это ерь. Фик разберёшь. В общем, разве с них начинаются какие-нибудь слова?
– И вот это интересный вопрос, – Дарьяна тут же выкинула лишние мысли, погружаясь в работу. – Итак, что мы имеем. Два факта. Первый: текст написан несомненно глаголицей, все символы характерны для этого алфавита. Второй: слов, начинающихся на ерь нет. Значит, ещё следствие: или запись неполная, или первый символ есть нулевой знак.
Две пары глаз не понимающе уставились на Дарьяну, пришлось пояснить.
– Объясню на примере. Нулевой знак. Если я не поднимаю руку, чтобы позвать официанта, – она кивнула в сторону входа в кафе, намекая на источник появления этих самых официантов, которые, кстати, действительно, не очень-то спешили на веранду, где вот уже минут десять новые клиенты сидят. Их же не отпугнул макияж посетительниц аля "ведьмы полетели на ежегодный шабаш"? – то, это знак, что нам он не нужен. Отсутствие знака, где он может ожидаться, так называемый нулевой знак.
– Я понял. И что в данном случае он может означать?
– Я бы предположила, что тайнопись. Зашифрованное послание. Но это же так невероятно! Как будто детективная история нарисовывается…– Дари слегла прищурилась, пытаясь просканировать собеседника на предмет возможного участия во вселенском заговоре. Судя по его нечитаемому лицу, которое он мгновенно приобрел, не давая разобрать ни единой эмоции, уловить подсказку на ответ, он мог. При чем в таком деле он мог не просто участвовать, а занимать самое центральное место. Да потому что, где удивление?! Возмущение? Усмешка на глупость, в конце концов?
– Ты можешь перевести текст? – никак не прокомментировал предположение Герман.
– Точно не уверена, – на всякий случай, и больше по привычке не давать повода для неоправданных ожиданий. – Но могу попробовать. Для начала надо восстановить все символы, на фото видно не отчётливо. А мы можем посмотреть на оригинал? Ну на земле который?
Тут Дари почувствовала вполне весомый толчок в бок.
– Ты же не собираешься безвозмездно это делать? – с явным намеком на возврат в меркантильную реальность прошептала Руслана, но достаточно громко, чтобы и у заказчика совесть проснулась.
– Эмм, ну пока не ясно будет ли результат, – Дарьяна не знала, как ей решить этот вопрос.
Совесть или что-то другое у заказчика все-таки была или удачно проснулась. Герман поддался вперед, забирая телефон из рук Дарьяны, невесомо задевая горячими пальцами, запуская панику среди пугливых мурашек на коже Дари. Несколько манипуляций, и телефон оглушенной стремительно развивающимися событиями девушки издал сигнал оповещения. На счёт банковской карты поступила сумма, перевод от Германа Р.
– Этого будет достаточно? Я уточнил у профессора предварительно стоимость подобных работ, – пояснил он.
– О, – сумма оказалась немаленькой, придется постараться. Хотя она всегда старалась, но здесь потребуется двойная отдача, чтобы не мучиться потом от внутренних переживаний. Она вздохнула, уже представляя, как ей будет снится невыполненный заказ. Захотелось вернуть большую часть суммы, но Лана грозно постучала пальчиками по столу. – Более чем.
– Отлично, раз вопрос решен. Предлагаю продолжить. На счёт оригинала, – Герман потер лоб пальцами, скрывая раздражение. – К сожалению, не получится его увидеть. Я вчера был на месте, дорожные службы уже все зачистили. Есть этот снимок, и только он.
После слов о зачистке мысль о заговоре уже не казалось такой сомнительной. Вот если бы он сказал, убрали или подмели, а так… Значит, эту теорему доказывать надо с гипотезы. Пусть эти символы тайнопись, тогда… Тогда это просто фантастика, можно было и бесплатно взяться за такую задачу, но Лана потом жизни не даст, лучше даже не заикаться.
– Хорошо, отправьте мне фотографию.
– А меня вот что заинтересовало, – внезапно заговорила Руслана. – Кто пишет на земле древними письменами, и для чего он это делает? Посмотреть бы на него, да и спросить, что он желал сообщить, не? Не с крещения же Руси надпись эта сохранилась.
Несмотря на свои многочисленные увлечения, Руслана никогда не погружалась в процесс так, чтобы даже критическое мышление отключалось. Да уж, заговор заговором, открытия открытиями, но обстоятельства было бы неплохо узнать заранее. Две девушки внимательно посмотрели на Германа.
– На текущий момент это послание значится предсмертной запиской.