М. И. Козьякова
Повседневность Средневековья
Феодальная иерархия
Каждый отдельно взятый человек входит в состав правящего класса через систему феодальной иерархии. «Феодализм – это прежде всего система личных связей, иерархически объединяющая членов высшего слоя общества», – писал французский историк Ж. Ле Гофф. Русский историк Л. Карсавин говорил в связи с этим о «лучеобразном строении феодального общества». Феодальная лестница строилась на личной зависимости одних феодалов от других, вассалов от сеньора. Отношения между ними устанавливались вассальным договором, который был выгоден обеим сторонам и не лишал вассала свободы и достоинства.
Церемония оммаж. Миниатюра Архивов Департамента Восточных Пиренеев. 1293
Особая символическая церемония – оммаж – оформляет этот договор: перед сеньором предстает его будущий вассал, безоружный, коленопреклонённый, с непокрытой головой. Он вкладывает сомкнутые руки в руки своего господина и, препоручая себя сеньору, произносит установленную формулу: «Сир, я становлюсь вашим человеком». Сеньор сжимает его руки, поднимает и целует. Вассал произносит клятву верности – фуа на мощах святых, делаясь с этого момента «человеком сеньора»: отсюда само название ритуала. Иносказательно его именуют также «человеком уст и рук». Принося оммаж, вассалы становятся как бы детьми сеньора, входят в новую семью.
Вассальный договор имел реальную имущественную основу – фьеф или же бенефиций, феод, лен, который жаловался сюзереном в обмен на клятву верности и несение определённой службы. Первоначально фьеф предоставлялся в пожизненное владение, и каждый последующий наследник должен был получать его заново. Затем они становятся наследственными, но новый владелец также приносит оммаж сеньору. Передача фьефа осуществлялась в форме инвеституры, то есть юридического акта, инвеститурой являлось также введение в должность, сан, жалование титула. Фьеф вручался вассалу символически в виде какого-либо предмета, отождествляемого со знаками власти – перчатки, жезла, кольца, меча или даже горсти земли. Наиболее распространённой его формой были земельные владения, хотя впоследствии появились денежные фьефы, представлявшие собой различные виды феодальных доходов.
Каждая сторона, участвующая в феодальном договоре, имела свои права и обязанности. Вассал был обязан своему сюзерену определёнными службами, которые формулировались в средневековых терминах как «совет» и «помощь». Главную часть «помощи» составляла военная служба. Её сроки и условия менялись, но в среднем продолжительность достигала 20–60 дней в году. Вассал являлся на службу со своими людьми и при полном вооружении. Задачи были различны: участие в военных экспедициях сеньора, охрана замка и т. п. Срок службы мог быть продлён по обоюдному соглашению, но при этом необходимо было произвести дополнительную оплату землёй либо предоставить другие доходы.
Помимо военной, вассал должен был оказывать в определённых случаях и финансовую помощь. Как правило, он выплачивал выкуп, если сеньор попадал в плен, а также делал денежные взносы, если в семье сюзерена происходили важные события: свадьба дочери, посвящение в рыцари сына. Доходами от владений своих вассалов сеньор пользовался в случае смерти последних, взимая их за год. Вассал также был обязан участвовать в совете и суде сеньора – его курии, то есть в судебном и административном управлении. Чрезвычайно важны были моральные обязательства, связанные с клятвой верности: вассалу необходимо блюсти честь и интересы своего сюзерена, охранять его жену и детей. Сеньор же в свою очередь должен защищать его от притеснений более сильных и, наконец, опекать его семью в случае смерти вассала.
Эти взаимные обязательства мыслились как нерушимые, но в действительности их часто не соблюдали, что вело к конфликтам. В распри вмешивались родственники, друзья. Если речь шла о мести, то род сплачивался. Положение осложнялось тем, что многие рыцари имели несколько сюзеренов. Скоро в конфликт втягивалось столько людей, что он превращался в междоусобицу, охватывавшую целые области. Король и церковь пытались регламентировать хаотические столкновения, определяя круг лиц и степень родства участников, сроки проведения боевых действий или же перемирий. Это, например, «Божий мир» или «40 дней короля» во Франции, «Земский мир» – в Германии. Как правило, эти попытки были малоэффективны, что свидетельствовало о слабости верховной власти.
Вассально-ленная система создавала феодальную иерархию, охватывавшую весь господствующий класс. Во главе стоял король, от которого держали земли территориальные князья и бароны – в разных странах они делились на различные ранги: герцоги, графы, виконты. Последние являлись сюзеренами для владельцев замков – шатленов (кастелянов), а им, в свою очередь, приносили оммаж простые рыцари. Эти неимущие нобили зачастую владели лишь небольшим числом лично зависимых людей – так называемые однощитные рыцари. Стройная рыцарская пирамида в реальной жизни оборачивалась запутанной головоломкой: от короля могли получать фьефы как шатлены, так и простые рыцари, а сам король быть вассалом какого-либо аббатства, как это ни парадоксально.
Относительно устойчивым в данной иерархии было только непосредственное звено «сеньор – вассал». Рыцарю в принципе не было дела ни до кого, кроме своего сюзерена: только с ним он поддерживал связь, только ему повиновался. Верно также обратное: сеньор опирался только на собственных вассалов, принёсших ему оммаж. Действовало правило «Вассал моего вассала – не мой вассал». Так, король Франции не мог призвать вассалов своих герцогов и графов. Он был только первым из равных. Подобное положение дел приводило к междоусобицам, ослабляя центральную власть. В некоторых странах могли быть исключения: особенностью Англии является принесение оммажа рыцарями королю.
Война
Основным занятием рыцарей была война. Начиная с раннего Средневековья, постепенно формируется монополия правящего класса на военную службу. К XI в. аристократия становится военным классом. Восстания крестьян и горожан, феодальные междоусобицы, иноземные нашествия, захватнические экспедиции в чужие страны и другие военные акции составляют сюжетную канву и декорацию этой эпохи. Феодальная война – универсальный способ решения спорных вопросов, восстановления попранной чести, а также источник доходов, поскольку представляет собой неприкрытый грабёж. Власть теперь принадлежит не государству, как это было в античности, а сильнейшему. Самоуправство, своеволие господина – знамение времени. Он не признает над собой чужих законов, он сам себе право и закон, он – суверен.
Важнейшие реалии средневекового мира и одновременно его символы – замки, доспехи, оружие. Земли поделены, повсюду возвышаются крепости и оборонительные сооружения. Всё затаилось, предчувствуя угрозу, готовясь к обороне. В этом воинственном и враждебном мире рыцари чувствуют себя в своей стихии. Они существуют в войне и для войны. Этих потомственных профессионалов военного дела отличает особый уклад жизни, от них требуются специальные качества, в первую очередь – сила, выносливость, профессиональное владение оружием.
Боевой порядок рыцарей. Рисунок из статьи «История военного искусства». 1913
У рыцарей тяжёлое вооружение, они сражаются верхом. Рыцарское войско – конное войско. Вес полной боевой выкладки составляет 50–80 кг. Сюда входят оборонительные доспехи: броня или кольчуга, кольчужные чулки и рукавицы, шлем. Броня – это рубаха из кожи типа римской лорики, на которую нашивали ряды железных колец или пластин. Кольчуга сплеталась только из металлических колец, имела разрезы для удобства езды верхом, а также капюшон. В XIII в. доспехи дополняются наколенниками, наплечниками и другими деталями. В XIV в. гибкость приносится в жертву прочности, и доспехи начинают делать из цельных металлических пластин. Латы, заменившие кольчугу, на первых порах обеспечивали более надёжную защиту от нового вида оружия – огнестрельного. К оборонительному вооружению относятся также щиты. На протяжении столетий они были велики и громоздки, так как недостаточная надёжность доспехов не позволяла их уменьшить. Начиная с XIII в. преобладают небольшие треугольные щиты, покрытые геральдическими изображениями.
Важнейшим оружием рыцаря, имевшим сакральный смысл, являлся меч. Рыцарский меч очень красив, он символизировал социальный статус владельца. Это благородное оружие возлагали на алтарь, освящали и благословляли священники, оно использовалось в различных ритуалах. Над ним клялись и молились, ему давали им. Так, известны названия легендарных мечей: Роланда – Дюрандаль, Карла Великого – Джойоз, Турпина – Альмас. Эфес меча имел форму креста, в рукояти помещались реликвии – например, кусочки мощей. Перед битвой воины, по обычаю, благоговейно прикладывались к ним. Средневековые мечи очень длинные, около 1 м, массивные, с обоюдоострым клинком. В XIV в. начинают применять тяжёлые заострённые двуручные мечи, более эффективные против сплошных доспехов. Они одинаково пригодны, чтобы колоть и рубить.
Второе оружие рыцаря – копьё. Оно достигало 4,5 м и имело цветное древко, яркий флажок или значок и железный наконечник. Во время походов его несли вертикально, в бою приводили в горизонтальное положение, используя разные приемы для нанесения удара: держали на высоте загривка лошади, под мышкой, упирали в выемку наплечника. Усиленные движением лошади, ужасные удары копья были смертельны – от них не спасала и кольчуга. Помимо главных видов оружия рыцари могли применять палицы, боевые бичи, кинжалы даги. Страшное оружие того времени – датский боевой топор с острым наконечником-крюком, которым можно было колоть, рубить и стаскивать с коня. Его использовали даже пехотинцы; впоследствии от него произошла алебарда. Что же касается оружия пешего войска из зависимых людей, то здесь не было никаких правил: они могли сражаться палицей, секирой, иметь пращи, лук и стрелы, арбалеты. Специальная роль при этом отводилась палице: она использовалась как оружие священнослужителями, так как им запрещалось проливать кровь.
Так же основательно, как рыцаря, снаряжали боевого коня: как и на всадника, на него надевали особые доспехи. Его покрывали длинным чепраком из материи или кожи с нашитыми металлическими бляхами, на голову, чтобы предохранить от стрел или ударов меча, надевали кожаный либо металлический наглавник. Так называемый латный конь должен был обладать специальными характеристиками, чтобы быть пригодным для боя. В первую очередь, он не должен был бояться самого сражения, быть мощным, выносливым и одновременно чутким, послушным, поскольку от его поведения зависела жизнь всадника.
Технический прогресс, о котором следует упоминать с оговорками, в первую очередь был направлен на совершенствование производства вооружения. Железа в Средние века было мало, оно дорого стоило, его не хватало на плуги и лопаты, но мечи из него производились исправно. Металл, использовавшийся в оружейном деле, был высшего качества: сталь мечей великолепно закалена, оружие украшалось чернью, позолотой, гравировкой. В XIII в. достигает расцвета искусство ковки кольчуг.
Стремление обезопасить себя, обеспечить максимально возможную защиту в бою ведёт к постепенному утяжелению доспехов и оружия. Эта тенденция продолжается вплоть до XIV в. Рыцарь становится практически неуязвимым – побеждают большей частью пленением, раненых и погибших в битвах относительно немного. Так, в сражении при Бувине в 1214 г. король Филипп Август был окружён и повален на землю, но противник не смог причинить ему вреда, поскольку короля надёжно защищали доспехи. Всё, однако, имеет свои пределы. Чрезмерный вес всадника изматывал коня, а его самого делал неповоротливым и даже беспомощным: если под ним убивали лошадь, то он не в силах был подняться с земли без посторонней помощи. Отрицательные стороны тяжёлого вооружения проявились при столкновениях западных рыцарей с иным типом войск, – например в Палестине, в Ледовом побоище и даже в Европе XIV в.: пешее войско швейцарцев разгромило рыцарскую конницу Габсбургов в 1315 г. Проблемы стали очевидны к концу Средневековья, в эпоху же своего расцвета рыцарство безраздельно господствовало над мирным населением Европы. Небольшого числа воинов, закованных в броню, было достаточно, чтобы разогнать плохо вооруженные толпы крестьян.
Превосходное вооружение – не единственный фактор могущества рыцарства. Не менее важно то, что оно было единственным сословием, воспитанным и обученным для войны. От будущего воина требовались хорошая подготовка и закалка, начинавшиеся в самом нежном возрасте. «Кто до 12 лет остаётся в школе, не садясь верхом, годится только на то, чтобы стать священником» – гласит поговорка. С 7-летнего возраста мальчик начинал постигать военные премудрости. Сначала он служил пажом в замке сюзерена своего отца, с 14 лет, а иногда и раньше, становился дамуазо, слугой и оруженосцем своего господина. Он сопровождал его на войне, прислуживал за столом, чистил коня и оружие, одновременно осваивая азы рыцарской науки. Юноша заботился не только о своем сеньоре, но и о всех его домашних и при этом учился принятым в обществе манерам и обхождению. Повзрослев, дамуазо проходил обряд посвящения в рыцари, что знаменовало его совершеннолетие.
Символическая церемония посвящения основывалась на древних традициях инициации, в данном случае – германских племен. В феодальном обществе посвящение в рыцари означало включение молодого человека в особую группу военной элиты. Церковь, верная своему призванию руководить жизнью общества, освящает, в общем-то, языческий обряд, давая ему своё благословение. Накануне юноша целый день постится и молится, ночь бодрствует в церкви, а на рассвете выстаивает мессу и получает причастие. Так, принц Уэльский провёл знаменательную ночь со своими товарищами в церкви Вестминстерского аббатства.
Старейший рыцарь или священнослужитель, совершая обряд, вопрошает юношу о целях вступления в ряды рыцарей. Он принимает от него клятву защищать святую церковь, вдов и сирот, слабых против сильных. Текст этой клятвы содержит идею отрицания устоев феодального мира силы, хотя, конечно же, в ней гораздо больше условной патетики, чем жизненных реалий. Известный исследователь рыцарства М. Оссовская, говоря о «защите слабых», отмечает не без юмора, что ей «не известен ни один случай, где этим слабым оказался бы обиженный судьбой мужчина». Скорее всего, речь идёт о словесной формуле, идее, призванной возвысить и облагородить кровавый труд воина. Нечто вроде спасения невинных девиц из лап дракона.
Молодого человека опоясывают мечом, надевают шпоры. Вручение оружия – кульминация церемонии. Его совершает самый могущественный рыцарь данного круга. В случае с принцем Уэльским это сделал король, его отец. Роланда, по легенде, опоясывал мечом Карл Великий. Старейший сеньор в присутствии своих вассалов наносит дамуазо символический удар ладонью по затылку или щеке, либо плоской стороной меча по плечу – единственный удар, который рыцарь может получить, не возвращая. Затем новичок демонстрирует свою ловкость и военную выучку. В столь воинственную эпоху посвящение становится главным событием в жизни молодого человека и его семьи.
Ценности рыцарства
В среде военной аристократии процветает культ силы. Рыцарь имеет сильное, тренированное тело, он плотен и широкоплеч. Жизнь требует от него постоянной активности на войне, турнире, охоте. Он должен быть физически красив и привлекателен – таков идеал этого воинственного времени, прославлявшего телесную мощь.
Главные качества рыцаря – мужество и отвага. Самое тяжкое обвинение, какое может быть ему предъявлено, – трусость, и потому он скорее будет демонстрировать своё бесстрашие вопреки здравому смыслу, чем соблюдать разумную осторожность. Зачастую безрассудная дерзость обрекает на поражение всё предприятие. Так, легендарному Роланду было стыдно трубить в рог, прося о помощи, и из-за этого его отряд и он сам погибли. Король Арагона Педро II из-за подобной же бравады отказался от выгодной позиции, чем погубил своё войско и попал в плен. Любовь к войне, привычка к насилию провоцируют жестокость. Безжалостность возводится в ранг достоинства. Воины опьяняются кровавым вином сражений, привыкая к этому, как к сильнодействующему наркотику. Трубадур Бертран де Борн, сподвижник Ричарда Львиное Сердце, воспел в XII в. этот воинственный идеал:
Любо мне…
Ломать копья, протыкать щиты и разрубать воронёные шлемы,
Бить и получать удары.
…Ничто не доставляет мне такого удовольствия,
Ни еда, ни питьё, ни сон,
Как возглас «Вперёд!», раздающийся с двух сторон,
…И вид убитых с торчащими в боку
Обломками копий с флажками.
…Ах! Надо биться сотнями, тысячами,
Чтобы потом нас воспели в поэмах.
Христианскому милосердию и состраданию нет места в этом мире пожаров и крови. «Сражаться и любить» – вот кредо рыцаря. Размышления и рефлексия не для него. Его натура импульсивна, он действует не раздумывая. Рыцарский идеал совершенно не согласуется с христианским, как не согласуются гордость и смирение, месть и прощение, ублажение плоти и аскеза. Это, однако, ничуть не мешало рыцарям считать себя хорошими христианами. Свои грехи они замаливали, облачаясь на склоне лет в монашеское одеяние, как сделал это тот же Бертран де Борн, став монахом-цистерцианцем.
Святой Ансельм Кентерберийский в связи с этим советовал всегда иметь с собой монашеский покров, чтобы, почувствовав близость смерти, успеть принять постриг в последние мгновения жизни. Таких людей именовали «монахами ради получения помощи». На одном языке с христианством рыцарство говорило только тогда, когда речь шла о служении. Служение своему сеньору осмыслялось в понятиях, аналогичных служению Богу. В обоих случаях необходимо было сохранять верность, а за преданность ожидалось вознаграждение, будь то земной фьеф или небесный. И чем, как не наградой за верность Богу, можно назвать спасение души?
Непременное качество рыцаря – щедрость. Богатство завоёвывается, чтобы его тратить не считая. В этом состояло достоинство и честь сеньора. Окружающие ждут от своего господина именно этого, они живут его щедротами. Богатство раздаривалось демонстративно, публично, и дарение символизировало великодушие, удачу, доблесть. Корыстолюбие и скупость считались пороками, ведущими к потере звания, положения, к исключению из общества. Именно так произошло в «Скупом рыцаре» А.С. Пушкина, где передана трагическая метаморфоза: человек попрал нормы своего круга и потому стал преступником в глазах собственного сына.
Рыцарь должен стремиться к славе. Он редко бывает дома, предпочитая подвиги и сражения тихому семейному счастью. Так, Ивен из одноименного рыцарского романа Кретьена де Труа покидает свою молодую жену ради странствий и битв, что было весьма типично для того времени. Славу воину приносят как его победы, так и поведение в бою. Гибель в сражении достойна и благородна, и в любом случае она более возвеличивала рыцаря, чем долгая жизнь и спокойная смерть от старости и болезней.
В Средние века складываются определённые правила борьбы, соблюдение которых становится обязательным. Они просты: в первую очередь это фронтальность боя – нельзя пользоваться слабостью соперника, нападать со спины, из засады. Далее – принцип «довооружения» противника, который был обычной практикой для выравнивания шансов: если противник выронил или сломал меч, то надо дать возможность ему довооружиться; если упал с коня, то другой рыцарь обязан также спешиться, чтобы уравнять шансы. Позором считалось убить безоружного – например, выронившего меч в пылу битвы. Гордость не позволяла вызывать на поединок слабого соперника – только равного или же более сильного. Правила «честной игры» распространялись исключительно на рыцарское сословие, отнюдь не относясь к простонародью. Феодальные распри, крестовые походы известны своей жестокостью по отношению к мирному населению. И в то же время враждующая элита разных стран находит друг у друга помощь и поддержку. Так, во время сражений Столетней войны – это была знаменитая битва при Пуатье – англичан, которые страдали от голода и дизентерии, подкармливали и лечили французы, приостанавливая на время военные действия.
Идеализированное изображение средневекового рыцаря. 1305
Если не было войны, рыцари посвящали время охоте. Далеко не все её виды годились для аристократических забав. Воинам нужна была трудная добыча, так называемый чёрный зверь: кабан, волк, медведь – тот, кто опасен, с кем можно сразиться, иногда даже один на один. Допустим был и другой вид охоты, требующий долгой и трудной погони на лошадях, – охота на «красного зверя»: оленей, косуль, ланей, дающая хорошую физическую нагрузку и одновременно тренировку в верховой езде. Для этого специально готовили охотничьих собак и ловчих птиц, лошадей, оружие и одежду. Всё это было дорого и потому доступно только богатым сеньорам. Псовая и соколиная охота, травля диких зверей – благородные аристократические занятия, они являлись одновременно и наукой, и искусством. Им предавались с подлинной страстью: устанавливали сложные правила, писали трактаты, в числе авторов которых были даже короли – следует назвать Фридриха II. Следы этих королевских забав уходят в глубь веков: ещё Меровинги увлекались псовой охотой.
Другое развлечение – турниры, или военные состязания рыцарей. Существует версия, что турниры возникли в Палестине как проявление соперничества рыцарских «наций», каждая из которых стремилась доказать своё превосходство. Однако не подлежит сомнению, что показательный бой существовал в древности у многих племён, в том числе и у германцев. У турнира имелось несколько функций – в частности, демонстрационная, то есть своеобразный смотр боевых качеств рыцаря, тренировочная, которая позволяла поддерживать в мирное время боевые навыки на должном уровне, и обучающая, дававшая молодежи возможность овладеть боевым искусством.
Вальтер фон Клинген. Изображение турнира. 1305
Турниры могли устраиваться спонтанно, без подготовки либо объявляться заблаговременно. Во втором случае их организаторами выступали короли или самые знатные сеньоры, так как мероприятия требовали больших затрат. На такие роскошные действа, становившиеся главными праздниками рыцарской элиты, съезжались участники и зрители со всей Европы. Подобные турниры имели сложный ритуал, включавший в себя церемонию торжественного представления участников, проверку оружия, разнообразную программу боёв, в том числе одиночных и командных, а также сражения молодёжи. И завершалось всё церемонией оглашения победителей, торжественным вручением подарков – денег, оружия, драгоценностей, дорогой одежды. Позднее появляются турнирные книги и списки, вводится проверка гербов.
Ход турнира регламентировался строгими правилами, известными с XII в., которые обеспечивали безопасность участников. Для этого специально притупляли оружие, однако, несмотря на все предосторожности, бои зачастую превращались в кровавые сражения. Церковь, желая помешать кровопролитию, с XIII в. периодически запрещала турниры, но все запреты оказывались тщетными. Ранения и гибель участников не могли остановить рост популярности турниров. Они служили не только славе, но и обогащению: победители забирали в качестве трофеев коней, оружие и доспехи побеждённых, а иногда и выкуп.
В мирное время, свободное от охот и боёв, рыцари отдыхают и пируют, ища себе занятия, кто как может. Они скучают, ожидая своего главного развлечения – войны. Мир неинтересен и обременителен для них.
