Мария Найденко
Капля
Я содрогнулась от воспоминаний. Мое второе путешествие… В тот день я тихо пробралась на старое кладбище, обошла все ловушки, вошла в подземный склеп, где похоронили старую ведьму по имени Ваомдл. Тихо вытащив из могилы артефакт, и зажав его в левой руке, я попыталась выйти наружу. Не повезло, Страж могилы откусил мне руку и выплюнул ее на каменное возвышение в центре погребального зала, а сам ушел. Почти теряя сознание от невыносимой боли, я доползла до собственной левой руки, все так же сжимающей в окостеневшей хватке амулет, стащила ее вниз при помощи правой, наполовину пошла, наполовину поползла на четвереньках к выходу. Старалась не смотреть на мертвую, не двигающуюся, окровавленную конечность. Вам когда-нибудь приходилось ходить с собственной оторванной рукой, держа ее кончиками пальцев другой? Кое-как я добрела до реки, не удержавшись свалилась в воду. Задыхаясь от боли и чувствуя, как толчками уходит из страшной раны жизнь, я подхватила безвольно тонувшую руку, приставила ее на место, стала вертеть, плача и ругаясь. Внезапно что-то совпало, и я ощутила тепло Энка в ладони. Жуткая боль только усилилась. Тихо взвыв, я вылила всю магическую энергию, какая во мне была, в артефакт, и боль постепенно отступила. Вновь получив возможность осознавать себя, я вынырнула на поверхность и обнаружила, что могу шевелить рукой. Опять заплакала – уже от облегчения. Раскрыла ладонь – и увидела на ней кусок изумруда, вытесанный в форме куба со стороной чуть больше полудюйма, которому была обязана присутствием руки на ее законном месте.
Потом я долго гадала, как я смогла заживить рану, не имея ни одного общего сухожилия с оторванной рукой. С того момента я начала подозревать, что владею какой-то еще силой – не из привычных пяти, а чем-то неизвестным и неопределенным, но так и не осознала, чем. Тем не менее мои враги (оставшиеся в живых) признавали, что меня очень трудно убить.
Так ко мне попал этот артефакт. У меня был резон считать его уникальным.
– Я-то вскрыла могилу Ваомдл, а у тебя такой откуда?
– Забрала у встреченного мага.
– Рассказывай.
У него были длинные черные волосы, смуглая кожа и большие глаза. Его звали Аукен, и он был одним из последних магов Отби, страны, лежащей восточнее Великой Пустыни. В Отби люди почти подчистую истребили всех, кто отличается от них. Магов, драконов… Остались только роббики и горгульи. Первых так и не нашли в лесах, а вторые днем мирно сидят на крышах, успешно изображая каменных, а ночью охотятся на тех же роббиков. Аукен бежал из Отби и рассказал случайной встречной, вышедшей из леса к его костру, свою душераздирающую историю. Антелла уснула, пригревшись у костра, а ее новый знакомый обшарил ее в поисках амулетов, надеясь обокрасть и прирезать, пока не проснулась. Принцесса проснулась утром и обнаружила труп Аукена, валяющийся у ее ног. Он неосторожно коснулся лицевой части Смерти, которую можно было держать только за рубиновый затылок. Антелла обобрала несостоявшегося грабителя и нашла у него Энк.
– Вот, собственно, и все.
Я задумалась. Роггенхельм, создатель Энка, подаривший его впоследствии любимой женщине (колдунье Ваомдл), любил путешествовать. Значит, он мог побывать и в Отби. И оставить там артефакт. Вот только почему Энка два?
Ответ может быть только один. Вместе артефакты способны на нечто большее, чем заживление ран. Например, на воскрешение умерших… хотя нет, вряд ли такие артефакты вообще существуют.
Рану Антеллы мы вылечили вместе. Она была слишком слаба, чтобы сделать это в одиночку.
Я обшарила карманы своих поверженных противников. Ничего особенно интересного у них не было, кроме Ошейника да пары монет у каждого. Тогда я обыскала того, который вызвал меня на поединок. Результат меня поразил. Россыпь монет в кошеле, подозрительный кинжал и несколько маленьких драгоценных камней. Также в колчане со стрелами я нашла стрелу с ярко-красным оперением. Наверное, сигнальная. Значит, это не вся банда, а, возможно, лишь малая ее часть.
Кто-то точит на нас зуб… Или я и правда чересчур осторожна. Я заметила валяющуюся на земле Ледяную Звезду. Лучше заберу с собой. А то оставишь так артефакт тихо истекать магией на земле – и через год вся округа будет ловить невидимых лис, подъедающих корни деревьев, или летающих волков. Действительно опасно оставлять здесь Ледяную Звезду.
– А эти тебе зачем? Они для магов воды!
Антелла, похоже, совсем оправилась, раз снова начала задавать неудобные вопросы.
– Для обмена, – не моргнув глазом соврала я.
Вечером, у костра, Антелла попросила меня посмотреть найденные у магов амулеты. Я согласилась.
– Так, шарики – вещь полезная, но одноразового использования. Одно желание – и одежда по твоему выбору.
– Их четыре. Тебе отдать половину?
– Нет, у меня их по горло. Это кольцо… – я подняла золотое колечко с едва видным изображением птицы, – для магов воздуха. Дает возможность летать, – я швырнула артефакт в костер.
Она подала мне второе кольцо, сплетенное из накрахмаленных зеленых нитей.
– Ну, это Клетка, такая же, как моя, только для магов земли.
Антелла немедленно нацепила кольцо на указательный палец правой руки – разумно, указал на кого-либо перстом и артефакт сработал.
– Цепочка – вариант Оков, только послабее. Звезда – очень хорошая штука, Свет-В-Ночи. Древний артефакт, название понимается буквально.
– Ух ты! – она с радостью воззрилась на амулет.
– Не обольщайся, таких в мире штук двадцать.
Она огорченно поникла, пожала плечами и отдала артефакт мне.
– Выходит, чтобы найти редкий артефакт, нужно чуть ли не весь мир обойти?
– Иногда везет, иногда нет.
– Я тебе завидую. Столько артефактов, такая сила… – недалекому человеку ее слова, может быть, и показались бы лестными, но от меня не укрылись ни хищный огонь в глазах при слове «артефакты», ни голос у нее в голове в завершение фразы:
«Такая власть…»
Тихо содрогнувшись, я прижалась к корням дерева, «включила» Стража и тихо уснула с одной единственной мыслью – что моей новой спутнице нельзя доверять.
2
– Может, ты все-таки объяснишь, куда мы идем?
– К реке Забвения.
– А ты знаешь, где она находится?
Я неприязненно покосилась на Антеллу. Может, проще будет обыскать окружность радиусом в полкилометра, чем таскать с собой такой «ключ»?
Пройдя еще шагов тридцать, мы вышли на поляну. Уставившись на огромный дуб, я заметила в дупле какое-то движение и удовлетворенно кивнула.
– Ну? Что там? – громко поинтересовалась Антелла.
– Стой на месте, молчи, не двигайся и ничему не удивляйся.
Она замерла, глядя на меня. Я встала на колени, вытащила из кошеля янтарный крестик – Крик – и прижала его к шее. Ощутила жар в горле и убрала руку. Крестик остался, словно вплавленный в кожу.
Я гортанно загудела, всхлипывая и поскрипывая. Антелла уставилась на меня с изумлением. А из дупла вылезло существо из дерева, с руками-веточками, ногами-корешками, зеленоволосой головой-пнем и полным отсутствием глаз.
– Круить-фртуинь-пак-ап скры-скры? – поинтересовалось создание.
Я, с Криком в шее, услышала другое: «Плата за проход есть?»
– А что тебе нужно? – слова рождались в моей груди на моем языке, я выходили изо рта на языке лешего.
На руке у Антеллы засветилось кольцо-Клетка. Я молча кивнула. Артефакт покинул Антеллу и пролетел по воздуху к лешему, который тут же надел его на палец.
– Проходи.
Деревья раздвинулись в стороны, за ними солнечными бликами играла река. Достав шарик, я придала ему форму фляги и зачерпнула из реки, не дав заколдованной воде коснуться кожи. Вышла обратно на поляну, завинчивая крышку.
– Спасибо.
– Тебе спасибо, маг, – леший неторопливо убрался в дупло, которое тут же исчезло.
Я отняла от горла Крик, потерла обожженную шею и сунула артефакт в карман. Голос Антеллы с чувством произнес:
– Хоть бы предупредила!
– Ну извини, – я подвесила флягу на специальное крепление пояса.
– Кто это был?
– Леший.
– Ты знала, что он будет здесь?
– Нет. Искала самое благородное дерево в лесу.
– Зачем ему мое кольцо?
– Ему нужны артефакты земли. Это все?
– Нет, не… – она вздрогнула. Я увидела короткий дротик, торчащий у нее из шеи.
Я схватила Око и увидела огромную банду – человек тридцать-сорок, окружавших поляну со всех сторон. Превратиться в воздух я попросту не успела – почувствовала легкий укол в шею. Антелла медленно повалилась на землю, перед глазами все поплыло, люди в черно-зеленой одежде лезли из кустов, дуб с лешим встал на корни и ушел в лес.
А потом мир провалился в пустоту.
Шея явно отказывалась от дальнейшего сотрудничества со мной, потому что ни за что не желала поднимать голову. Наконец я села, подергала в разные стороны руки, крепко связанные за спиной, попыталась превратиться в воздух… и обнаружила, что не могу этого сделать. Впереди, в нескольких метрах от меня, находилась полупрозрачная голубая стена. Подняв голову (шея сопротивлялась), я увидела, что магический полог накрывает достаточно большую площадь, по которой в беспорядке разбросаны люди и маги, все связанные.
Кто-то стонал или плакал, рвал с себя веревки, бился головой о песчаную стену, находившуюся в пределах полусферы, в которой мы были заточены. Но большинство все-таки пытались пробить магический полог. Физическое воздействие он мягко отталкивал, магическое в его пределах не срабатывало Ультразвук и звук в Инт-диапазоне отражался от прозрачной стены и бил нам же по ушам.
Я невольно порадовалась, что когда-то столько времени прожила у песчаных ведьм. Чтение мыслей меня иногда выручало, но на это приходилось тратить немыслимое количество сил. Однако голоса в головах разбойников, которые как раз разбивали лагерь за пределами защитного поля, мне были прекрасно слышны.
– Ой, ну и тяжелое…
– В лесу должен быть ручей, нам еще переходить пустыню…
Так вот где мы – в пустыне!
Я сосредоточилась на голосе говорившего, чувствуя, как холодком утекает из пальцев сила.
– Говорят, что тут обитает клан ведьм… Топасыри, что ли…
Клан Таопанири! Мой… дом.
Я сникла.
Ведьмы нашли меня в пустыне, когда мне было пять лет. Я жила там уже довольно долго, преспокойно создавая из воздуха воду. Поразившись моей смекалке, главная ведьма, Великая Мать племени, Тулла, воспитала, научила всему, что было в моих силах понять. Память моя была стерта, значит, кто-то пытался от меня избавиться. Песчаные ведьмы назвали меня Ритой Нартленд, и Тулла приняла меня в клан.
Ее решение вначале не одобрили. Но постепенно ведьмы хоть и привыкли ко мне, полюбить меня смогла только Тулла. Из детей ведьм со мной играла только Кран-пель, милая веселая девчонка, немного наивная. Она была моим единственным другом. Я незаслуженно считаю Таопанири домом, ведь сейчас меня там никто не ждет. Тулла уже умерла – век ведьм недолог, всего двадцать-двадцать пять лет. Кран-пель, скорее всего, тоже.
Что-то неприятно защемило в груди, и я вернулась к насущному. Сконцентрировавшись, я расширила границы своего внимания, читая мысли людей на все большем расстоянии. Внезапно в поток внедрились голоса, говорящие на другом языке. Карканье, шипение, гортанные звуки. Да это же язык ведьм! Я торопливо припомнила сочетание звуков и изо всех сил сосредоточила мысли на языке дев песка: «на помощь!» Через некоторое время мне ответили: «Ты в беде. Но почему ты думаешь, что мы станем тебе помогать?»
– Потому что я – Рита Нартленд.
Голос сменился несколькими другими, которые ожесточенно заспорили. Я искренне понадеялась, что меня еще помнят. Воцарилось молчание. Наконец пришел ответ. Одно-единственное слово – «Жди» – и голоса исчезли.
Среди моих товарищей по несчастью не было чувствительных к мысленному диалогу, только несколько магов воздуха сосредоточенно завертели головами да зауклыкала связанная по всем крыльям и лапам горгулья. Не может быть совпадением, что меня провозят через территорию моего бывшего клана. Хотя… почему не может? Кратчайший путь до Отби и Тенотры проходит через эту пустыню. Интересно, куда мы направляемся? Хотя вряд ли я это теперь узнаю. Я поискала взглядом Антеллу. Принцесса как раз приходила в себя.
– Моя голова… какого…
– Тихо.
– Рита? Где я? Что со мной сделали? Кто все эти люди? Почему мы связаны и под пологом?
Из ее собственных вопросов можно было слепить замечательный ответ, но уже не было сил над ней издеваться.
– В плену у банды, часть которой на нас уже нападала. Скоро придет помощь. Не беспокойся.
Кто-то из людей закричал: «Смотрите! Смотрите!» и все обернулись в сторону пленителей. Те медленно раздувались, отчаянно визжа и размахивая руками. Я отвернулась, а принцесса, напротив, пристально смотрела. Когда лопнул последний разбойник, исчез и защитный кокон. Веревки на мне порвались изнутри, а на Антелле развернулись сами. Кто-то из магов бросился прочь, кто-то слезно благодарил ведьм. Некоторые развязывали и поднимали на ноги людей.
Постепенно все оставшиеся собрались вокруг горстки ведьм, а те – вокруг груды артефактов.
– Шыдлв копрщрк дщлопр шрв…
Я, тяжело вздохнув, начала переводить.
– Становитесь в очередь по одному, мы вернем вам ваши артефакты.
– А как они узнают, какие наши?
– Узнают.
Антелла пробиралась вперед, а я встала в конец очереди. Вскоре все получили артефакты и ушли, улетели или умчались в сторону недалекого леса. Не отрывая взгляда от ведьмы, я заткнула странный кинжал наемника за пояс, скинула родные артефакты в кошель, оставив только Крик.
– Эй, ты чего застряла? Мы идем или нет? – принцессе явно не нравилось общество ведьм.
– Цхиеллвайер умм крпавк («Вы пойдете с нами»).
– Антелла, мы идем с ними.
– Что? С какой стати?!
Ведьма удивленно подняла бровь. Она могла прихлопнуть нас обеих, как мух, но не сделала этого.
«Великая Мать сказала, чтобы мы привели тебя к ней» – прозвучало у меня в голове. Я молча кивнула.
– Мы идем.
Принцесса замолчала. Либо ее настолько ошеломил мой тон, либо она тоже пришла к выводу, что с песчаными ведьмами лучше не ссориться. Ведьма повела нас в пески. Когда кромка леса на горизонте стала казаться не толще ладони, мы вышли на плато из красного песчаника. Ведьма махнула рукой и недра земли разверзлись, открывая проход. Антелла тихо ахнула.
Круглый тоннель, постепенно уходящий вниз, освещало неяркое сияние кожи ведьмы и свет ее глаз песочного цвета. Принцесса притихла. Я шла по коридору и вспоминала, как проходила здесь бесчисленное количество раз, возвращаясь с охоты или патрулирования. Эти стены были мне родными – когда-то. Теперь меня вели так, словно я была пленницей. От этого было как-то пусто в груди, словно возвращаешься в свой дом, где в последний раз оставила гостей в разгар вечеринки, и видишь там лишь тлен, пыль и паутину.
Мы спустились очень глубоко – немного похолодало, на песчанике появились вкрапления других пород. Вот наконец и Зал.
– Добро пожаловать домой, – тихо прошептала я.
– Что это за место? – благоговейно спросила Антелла.
Огромное круглое помещение, от которого вниз и в стороны отходят тоннели, освещалось рыжими магическими шариками, висящими под потолком. Проходящие ведьмы поднимали руки и подпитывали шары огнем.
– Это Главный Зал, – ответила я. – Здесь проходят церемонии.
Судя по всему, этот зал выдолблен совсем недавно. Я глянула через плечо идущей впереди меня ведьмы и увидела вход в старый зал, наполовину заваленный камнями.
Нас провели чередой коридоров. Это настоящие катакомбы, в которых легко заблудиться. Я же могла с закрытыми глазами пройти до любого известного мне помещения до любого места. Но сейчас наверняка пробили новые тоннели и знаменитые подземелья дев песка разрослись еще дальше.
Новый зал гораздо меньше первого. Трон из красного песчаника, который, кажется, растет прямо из пола. На троне – очень молодая на вид ведьма, но уже ясно, что она умрет от старости всего через несколько лет. Сейчас ей девятнадцать-двадцать лет. Это кажется несправедливым, но это расплата за неограниченную силу на территории песков. Я опустилась на колени. Ни Антелла, ни конвойные ведьмы даже не собирались делать этого. С какой-то особой болью и яростью извлекая из горла чуждые звуки, я заговорила.
– Великая Мать, позволь мне применить амулет, я очень давно не говорила на языке дев песка.
Ведьма молча кивнула. Я вплавила Крик в шею, кажется, даже дальше, чем было нужно, и только после этого как следует пригляделась к ведьме. Не может быть!
– Кран-пель?!
– Рита, так я и знала, что это ты. Твои мысли было слышно за километры.
Мы пожали друг другу руки – до хруста в костях.
– Сколько же тебе сейчас? Двадцать…
– Двадцать два. Мне скоро уходить.
– Жаль. Но мы встретимся в песках вечности.
– Боюсь, люди отправляются на свои небеса.
– Надеюсь, я – исключение.
– Куда направляешься? Мы как-то встретили караван людей, которые везли книги – про тебя. Ты теперь известная личность.
– Да. Не сказала бы, что это так уж хорошо.
– Ты что-то ищешь? Какой-то редкий амулет?
– И в этот раз – самый странный из всех.
– Неужели Каплю?
– Её.
– Зачем тебе она?
– Хочу узнать, как она действует.
– А она тебе зачем?
– Это принцесса Тенотры.
– Ходячий ключ!
– Такое впечатление, словно я разговариваю сама собой. Словно ничего и не изменилось.
– Это так. Только, – она помрачнела, – больше нет Туллы.
– Печально. Как ты стала Великой Матерью?
– После твоего ухода Тулла стала учить меня.
Конечно, после того, как я ушла, Тулла смогла думать о судьбе клана и выбрала Кран-пель.
– Почему ты?
– Терпимее отношусь к таким, как ты.
Я расслышала какой-то странный звук за спиной. Отняла от горла Крик.
– Я говорю, здесь поесть что-нибудь найдется? – повторила Антелла.
Сначала я решила, что она шутит. Потом вспомнила, что не ела ничего с утра – сначала мы ходили к лешему, потом были в плену, а после нас сразу повели к Великой Матери.
Убрав артефакт в кошель, я заговорила на языке людей и магов.
– О Великая Мать, позволишь ли мне и моей… э… соратнице вкусить одной пищи с девами песка?
– Конечно, Рита. Вас проводят на Седьмую Ступень и принесут еду.
– Не нужно конвоя, я знаю дорогу.
Кран-пель улыбнулась и взмахнула рукой, отпуская нас.
Антелла шла за мной след в след. Мы спустились на шесть уровней ниже Зала. Я остановилась у стены, проведя пальцами по глубоким царапинам в камне.
– Нас с Кран-пель не пускали на этот уровень, и мы, конечно, только сюда и лазали. Это наши имена…
– Кто она? Кто они все?
– Позже объясню. Седьмая Ступень – для самых важных гостей, ведьм из других кланов. Нам оказали огромную честь.
Я отодвинула занавеску из деревянных бус. Мы вошли в комнату. Обстановка была по меньшей мере странной – для Антеллы, не для меня. Вырастающая из стен каменная мебель, подушки, набитые орлиными перьями.
– Ну и отлично. Наконец-то к принцессе нормально относятся. А то все время костры, листья… хоть здесь мне оказывают должное уважение!
– Ты ничего не понимаешь, им все равно, кто ты такая! Подумаешь, принцесса! Они ненавидят людей. Ты жива только потому, что я за тебя поручилась.
– Почему же именно с тобой любезничает главная ведьма?
– Когда мне было пять лет, кто-то стер мне память и оставил одну в песках. Меня нашла тогдашняя Великая Мать – Тулла, «главная ведьма» – и приютила у себя. Она учила меня магии, языкам ведьм и людей сама, потому что весь клан поголовно отказался от этой затеи. Со мной играла только совсем маленькая ведьма – Кран-пель.
– Выходит, мы видели на троне эту самую Туллу?
– Нет, она умерла. Теперь Великая Мать – Кран-пель.
– А откуда вообще берутся ведьмы? И как живут?
Мы продолжили разговор за трапезой.
– Ведьмы рождаются в крупных отложениях пород красного песчаника. Сами называют себя девами песка. Собираются вместе и выбирают себе Великую Мать. Пробивают тоннели. Глубоко под землей выращивают растения, заманивают животных. Создают при помощи магии все необходимые условия. Их сила безгранична – здесь. Выйдя из пустыни, они превратятся в обычных людей.
– Безграничная сила… – восхищенно прошептала Антелла.
– Они живут не дольше двадцати пяти лет.
– Не хотела бы я быть ведьмой, – тут же откликнулась она.
Я горько усмехнулась: я вот хотела бы…
– У меня остался только один вопрос:, как ты говорила с ними?»
Я откинула длинные волосы за спину и указала Антелле на ожог от Крика. Она тихо охнула.
– Где ты… так?
– Это – Крик, я изготовила его по книге Роггенхельма. Амулет позволяет говорить на любом наречии и понимать любой язык.
Антелла ошарашенно молчала. Из-за занавески высунулась ведьма.
– Дискуте улльц кринод.
«Вас зовут» – машинально перевела я.
– Идем.
Принцесса послушалась без разговоров. Мы снова в Зале. Очень много ведьм. Меня провели в покои Кранпель, Антелла осталась. Великая Мать сидела на троне, запустив руки в волосы. Увидев меня, она поднялась.
– Рита, я должна тебе кое-что рассказать. Тот караван, которым везли книги… люди не повиновались патрулю. Ведьмы перебили весь караван. В одной повозке нашли колыбель с двумя младенцами. Мальчик и девочка, близнецы. Жан и Сирена Аскье.
– Аскье, Аскье… где-то слышала…
– Я настояла на том, чтобы мы взяли их к себе.
– Что одобрения не вызвало.
– Однако их приняли. Но ты же понимаешь, что здесь детям не место?
Я поморщилась.
– И?
– Я хочу, чтобы вы взяли их в ученичество.
– Что? – я опешила.
– Пусть побывают в настоящем мире. Но я не хочу, чтобы мир обошелся с ними так же, как с тобой.
– Учить и защищать.
– Святой долг.
– Повинуюсь. Но, боюсь, моей спутнице это не понравится.
Мы прошли в зал. Я увидела страшно худых девочку и мальчика, с темными волосами, подстриженными по форме головы до подбородка.
– Сколько им?
– По тринадцать.
Я присвистнула. Как таких учить?
– Пусть выйдут ко мне две путницы из рода людей, обошедшие полмира.
Я вышла к центру зала, Антелла тоже. Она явно ничего не понимала.
– Выйдите и вы, дети людей.
Жан выскочил в центр зала, Сирена тихо подошла за ним следом. Мой наметанный глаз сразу выбрал девочку. Ее можно научить бояться, но идти вперед, а вот мальчика нельзя. Он станет таким же, как Антелла.
– Жан, нарекаю тебя учеником Риты Нартленд. Бери во всем с нее пример.
Я тут же поняла: Кран-пель надеется, что я сделаю его лучше.
– Рита, нарекаю тебя учителем Жана Аскье. Научи его жить.
Я неловко кивнула своему новоявленному ученику.
– Сирена, я нарекаю тебя ученицей Антеллы Третьей, принцессы Тенотры, – с усмешкой продолжала Кран-пель. – Постарайся перенять от нее все хорошие качества.
Конечно, не могла же добросердечная Великая Мать пожелать бедной девочке стать такой же, как жадная и властолюбивая принцесса.
– Антелла, я нарекаю тебя учителем Сирены Аскье. Научи ее правильно использовать свою силу.
Сирена пугливо глянула на принцессу. Вид Антеллы говорил о том, что она очень озадачена. Ведьмы, притихнув, расходились в разные стороны.
Ритуал соблюден. Теперь у меня есть ученик.
– Значит, мы уходим с вами! – Жан радостно улыбался.
– Подождите минутку, – я отошла к Кран-пель. – Ты не знаешь, где можно найти песчаного дракона?
Кран-пель нахмурилась.
– Ты что, окончательно рехнулась?! – Антелла и дети оглянулись на нас с такими удивленными лицами, что мы с Кран-пель невольно рассмеялись.
– Нет, – я перешла на язык ведьм и заговорила еще тише. – Мне нужен его огонь для создания артефакта и информация о Капле.
Драконы – создания исконно магические, очень древние и могущественные. Они чувствуют поля, окружающие всех магических животных и все артефакты. Закрытую пологом Каплю они тоже должны быть способны почувствовать. Другое дело, что поговорить с драконом крайне сложно – в основном потому, что драконы все время голодны. И еще – они вытворяют с огнем такое, что и не снилось абсолютным магам огня. Про себя я называю это Совершенной степенью магии.
– Ты уверена, что это тебе так нужно и нет никакого другого способа получить информацию, кроме как лезть к дракону…
– Кран-пель, что такого ты знаешь о драконе, что не хочешь рассказать мне?
– Он залетел к нам в пещеры. Три года назад. Проплавил проход на запад. Мы замуровали его там. Убить не можем, туда столько ведьм ушло, и ни одна не вернулась. Я нахмурилась. Что за бред? Дракон, проплавивший песчаник, должен быть вполне способен выбраться наверх. Почему он по-прежнему сидит на месте? И зачем он вообще залетел в пещеры? Ведьмами, его, конечно, исправно подкармливают, но зачем?
– Как туда добраться? – Кран-пель безнадежно посмотрела на меня. Я упрямо покачала головой. – Пожалуйста.
– Хорошо. Титановая дверь, открывается на десять секунд в полночь. Три испытания.
– И зачем вы его так замуровали?
Ведьма повела плечами, словно сбрасывая что-то невидимое.
– Они настояли.
– Кто «они»?
– Ведьмы.
– Они боятся дракона. Это нормально.
– Приходи за час до полуночи в Зал. Тебе заплетут косички.
– Кран-пель, и ты туда же! Ты же знаешь, как я ненавижу косички!
– Зато не придется остригать волосы после путешествия по очередным непролазным чащам. К тому же это обязательная ритуальная прическа.
Я возвела глаза к потолку. Только не сотня косичек! Ненавижу! Когда я уходила в мир от ведьм, мне тоже делали эту идиотскую прическу.
– Придется, или мы тебя туда просто не пустим.
– Хорошо, сдаюсь, – я примирительно подняла руки.
Я обернулась к своим спутникам.
– Ну? Ну? Когда?! – Жан сгорал от нетерпения отправиться в дорогу.
– Завтра. Когда я вернусь.
– Вернетесь? Откуда? – тихо спросила Сирена.
– Обращайтесь ко мне на «ты», оба, – я покосилась на Жана. – Я иду к дракону.
Последовало почти минутное молчание.
– Какой еще дракон?! Это тоже твой друг? – это Антелла. Ожидаемо.
– А можно мне с ва… с тобой? Ну можно, можно, а? – такой реакции я точно не предвидела. У этого мальчика большое будущее, если он научится не бросаться прямиком в пекло.
Сирена молчала дольше всех, а потом тихо спросила:
– А зачем тебе нужно идти к дракону?
Я ответила, переводя взгляд на них поочередно.
– Антелла, дракон самый обыкновенный, песчаный. Он мне не друг. Жан, это слишком опасно, к тому же по традиции я должна идти одна. Сирена, молодец. Это первый вопрос, который стоило задать. – Сирена зарделась. – Мне нужен его огонь как ингредиент для изготовления амулета.
– Ладно, хорошо, – Антелла тряхнула головой. – И где этот дракон?
– Там, – Сирена не глядя ткнула себе за спину. Мы с Антеллой абсолютно одинаково заглянули ей через плечо: я через левое, Антелла через правое. Там сияла вбитая в стену титановая дверь. И как я раньше ее не заметила?
От двери исходило неприятное чувство опасности.
– А почему бы тебе не пойти к дракону сейчас, и мы отправимся в путь еще вечером этого дня! – Антелла явно пришла в восторг от собственной идеи.
– Проход открывается в полночь, – хором произнесли Жан и Сирена.
Жан сник. Словно вспомнил что-то ужасное.
– Давайте потренируемся? – я знаю, что лучше всего поднимает настроение новым ученикам. Жан тут же запустил показательный огненный шар вокруг своей головы. Сирена застенчиво улыбнулась. Мы перебрались через завал камней и вышли на середину зала. Полет дракона превратил одну стену в наполовину оплавленную, наполовину обвалившуюся гору камней и песка. Видимо, поэтому и сделали новый Зал.
– Что вы знаете о своей силе?
– Э-э… – Жан замешкался.
– Ясно. Сейчас покажу. Я вытащила из кошеля Иллюзию, сжала в кулаке. Постепенно в воздухе передо мной образовалась призрачная человеческая фигурка ростом не больше четырех дюймов.
– Антелла, рассказывай.
– Так, есть пять основных типов магии… – моя фигурка расслоилась на пять. Одна сияла Инт-разрядами, другая была серебристой, третья – огненно-красной… – …иначе называемые стихиями…
– Вода, огонь, земля, воздух, Инт, – продолжила я.
– Инт – это молния?
– Правильно, Жан. Каждый тип бывает четырех степеней. Объясню на примере огня, – Антелла вновь взяла инициативу в свои руки. Я нахмурилась, и осталась только красная фигурка, остальные рассыпались. – Если ты можешь поджечь что-либо и направленно выпускать струи огня – красная фигурка иллюстрировала слова, пуская во все стороны огненные снопы, – то ты – маг минимальнойсилы. Если можешь пускать шары огня и управлять их движением, то – средней. Маги максимальной силы могут плести из огня произвольные формы и регулировать его температуру. И, наконец, абсолютные маги могут превращаться в саламандру или феникса, непосредственно в огонь и зажигать то, что по определению гореть не может.
Сирена начала повторять то, что ей только что объяснили.
– Если ты можешь поджечь что-либо и выпускать струи огня в любое место, ты минимальный маг. Если можешь пускать шары огня…
– Не надо повторять.
– Но нас учили…
У меня защипало в углах глаз.
– Сирена… мы учим по-другому. Вы должны понять то, что мы объясняем, а не цитировать наизусть. И мы никогда не заставим вас учить все дословно. Она была удивлена и обрадована. Меня бросало в дрожь, когда я представляла, как ее учили ведьмы. Их кто-то научил ненавидеть людей. Кто-то из своих, через голову Великой Матери.
– Правда? – Жан был вне себя от счастья.
– Правда, – я улыбнулась ученику. – Итак, кто ты?
– Я – средний маг огня, а еще маг земли и воды.
После продолжительных разъяснений мы выяснили, что он средний маг всех трех стихий.
– Сирена?
– Я – маг Инт.
– Ух ты! Да это же отлично!
Я нечасто встречала магов Инт, в «пятый сектор» города для магов других стихий был закрыт доступ.
– Будет проще, если ты сразу проверишь, являешься ли ты абсолютным магом.
Я подвела Сирену к канавке в полу, попросила Жана заполнить ее водой и поставила недоумевающую Сирену одной ногой в воду.
– Попробуй превратиться в чистую стихию.
– Как?
– Просто представь. Чтобы полететь, маги воздуха размахивают руками или бормочут «колдовские» фразы.
– Заклинания? А разве они не действуют?
– Всего лишь способ концентрации. Я знала одного мага, который концентрировался, когда рисовал. Представьте себе, он рисует у мольберта, а по комнате летают кастрюли и сковородки. Жан расхохотался. Антелла захихикала.
– Я попробую. Она закрыла глаза. Я не знала, что она себе представляла, но внезапно услышала ее мысли.
«Залпы энергии… молнии… неудержимые, быстрые, яркие…»
Вот по ее коже и одежде побежали искры, волосы встали дыбом. И, наконец, она исчезла, а по воде побежали отблески – с жуткой скоростью, только глаз мага воздуха мог за ними уследить. Через мгновение Сирена проявилась из воздуха на другом конце канавы, по-прежнему одной ногой в воде. Ее шатало.
– Отлично! – Я зааплодировала, Антелла смотрела во все глаза. Жан подбежал, крепко обнял сестру.
– Молодец, Сирена!
– А теперь я разъясню вам то, что упустила Антелла, – принцесса недовольно покосилась на меня, но смолчала. Передо мной появилось сотканное из огненных нитей изображение дракона. – Существует еще одна степень магии.