Мария Печурина
Льдинка
– Я тебе не малыш, ясно?!
Я даже не слушаю его ответ. Выбегая из комнаты, хлопаю дверью со всей силы. «Пусть все знают, как я его ненавижу!!!»
Моя голова становится тяжелой. Тело предательски ноет. Тошнит и от себя, и от слез, которые подступают к горлу. А еще мне плохо по вине кое-кого, кто теперь внутри меня… Я пытаюсь вдохнуть, но это едва ли получается. Когда я захлопываю дверь своей комнаты, слезы уже бегут по щекам. Я как слепая добираюсь до кровати и сажусь на край. Прикоснуться к себе омерзительно. Там внутри меня что-то растет. «Это ошибка. Так не должно было быть. Ничего этого не должно было быть. Я должна была умереть еще в детстве от какой-нибудь болезни, в переулке сто лет назад, в темноте зимы, через те ужасные сто лет одиночества». Я рыдаю и рыдаю, пока не становится трудно дышать. «Ненавижу! Я его ненавижу! Он сделал из меня зверушку! Поимел и выкинул!»
Спустя какое-то время я ложусь в кровать. Мне холодно. Я поджимаю ноги, стараясь согреться. В голове пусто, будто оттуда вынули все мысли. Просто лежать и смотреть в одну точку. Медленно я все же расслабляюсь. Тело наливается усталостью. Незаметно я начинаю уплывать в темноту сна.
***
Просыпаюсь от того, что к горлу подступает тошнота. Я со всех ног бросаюсь в ванную. Успеваю.
Снова становится холодно. Во рту привкус желчи. Умываюсь холодной водой. Ноги дрожат, как у только что вставшего на ножки жеребенка. Я потихоньку оседаю на пол. «Так я не упаду, так все будет хорошо». Малодушная мысль, что можно бы избавиться от ребенка, мелькает в голове, и тут же ее сменяет злость на себя. Я не смогу этого сделать. Не смогу убить своего ребенка. Наоборот, за него я готова умереть сама. Впервые дотрагиваюсь до живота, представляя, как там внутри меня развивается мой малыш. Я лежу, прижавшись щекой к холодному полу ванной, и рыдаю снова, но уже по другой причине. Я больше не одинока. Это мой малыш. «Мой!» И пусть я не готова, я никому его не отдам. Он мой маленький…а может это она… Я всхлипываю. «Мое маленькое зимнее чудо». Он родится зимой. Где-то в конце января. Уже ляжет снег.
– О Боги, Льдинка! – слышатся торопливые шаги Роксаны, – Эй, как ты? Что-то болит? Марианна, только не молчи. Давай мы отведем тебя в постель.
Роксана помогает мне подняться, хотя мир кружится как юла. Я ложусь на кровать. Снова шаги, хлопает дверь. Роксана возвращается, и я вижу у нее в руках шприц. Какой-то неведомый мне инстинкт… нет, это не инстинкт самосохранения. Я защищаю, того, кто во мне. Этот инстинкт дает мне сил. Я вырываю шприц из рук, ошарашенной Рокси.
– Не смей! – вскрикиваю я. – Не смей травить его!
Роксана открывает рот как рыба. То ли у меня что-то со слухом, то ли она и вправду ужасна испугалась.
– Это…это успокоительное, – выдыхает она через какое-то время. – Я…прости. Я сделаю тебе чай…травяной чай, ладно? Он поможет успокоиться тебе. Станет легче.
Я молчу. «Что со мной происходит?» Я сама себе противна. Я снова начинаю плакать.
– Тише, Марианна, – шепчет Роксана. Я чувствую, как ее рука медленно тянется ко мне, как к зверю, которого она боится спугнуть. Она дотрагивается до моих волос, поглаживая их, а я лишь сильнее начинаю рыдать.
– Мне страшно, – сквозь всхлипы пытаюсь произнести я. – Мне так страшно.
– Не бойся. Я с тобой. Я сделаю тебе чай, принесу поесть. Я позову Маркуса, чтобы он…
–Нет! – я резко сажусь. – Нет! Я не хочу. Пожалуйста. Я не хочу его видеть. Позови Дэвида… Пусть он охраняет…
– Тише. Тише. Я поняла.
Я позволяю ей уложить себя, закутать в одеяло. Роксана поглаживает меня по спине.
– Льдинка, не плачь. Это вредно. Думай, о малыше. Ты теперь не одна. Ему не пойдет на пользу такой срыв. Все наладится. Все будет хорошо.
Ее слова, словно плавная мелодия ручья. Она журчит и журчит, успокаивая.
– Тебе стоит поесть. Может, ты что-то хочешь?
Я мотаю головой. Я не хочу есть. Ничего не хочу, но я теперь не одна, мне нужно думать о моем зимнем чуде…моем маленьком комочке…. Роксана поднимается с кровати. Я хватаю ее за руку. От неожиданности она вскрикивает.
– Спасибо, – хриплю я, и мои губы снова дрожат.
– Эй. Нет, нет, нет. Отставить. Где тот краник, который твои слезки перекрывает?
Губы Роксаны растягиваются в улыбке. Я пытаюсь ей ответить тем же.
– Я что-нибудь поем. Хотя ничего не хочется.
– Вот и славно. Десять минут. А ты не вставай, договорились?
Я киваю. Роксана подбирает с пола шприц и выходит за дверь.
Одна из причин, по которой я не люблю плакать, это послерёвное состояние, как я его называю. Вроде бы все становится на свои места, организм успокаивается, но тело, будто чужое, горло саднит, а в глаза насыпали песка. Я провожу рукой по еще плоскому животику, представляя, как там сейчас развивается мой малыш. Невольная улыбка трогает мои губы.
Через несколько минут я слышу голоса за дверью. Это Маркус и Роксана.
– Маркус, пожалуйста. Она не хочет тебя видеть.
Он что-то ей отвечает, но я не могу расслышать.
– Вы поговорите, когда оба успокоитесь. Подумай о ребенке. Все эти нервные переживания делают ему только хуже.
Снова ответ, которого я не слышу, но и голос Роксаны становится тише. Я напрягаюсь, но не разбираю слов. Дверь хлопает. Легкие шаги приближаются ко мне.
– Я принесла. Давай я помогу тебе сесть.
Роксана поправляет подушку, когда я поднимаюсь. Кажется, что, если я решу упасть, она готова в любую секунду меня подхватить.
– Начнем с фруктов, – улыбается она, подавая мне дольку яблока, – витамины полезны и все такое.
Говорят, что аппетит приходит во время еды. Ко мне пришел волчий аппетит, так что через минут десять, я уже сметаю все, что принесла Роксана. Она сияет.
– Если так и дальше пойдет, скоро ты станешь нормально питаться.
– Двойными порциями, – улыбаюсь я. – Нас же теперь двое.
Я рукой провожу по животику. Ладонь горячая, и я хочу, чтобы мой малыш чувствовал мое тепло. Роксана следит за мной, улыбаясь.
– Разве тебя не мучает эта ужасная тошнота? – интересуюсь я у нее.
– У всех беременность проходит по-разному. А я так долго мечтала об этом, что теперь даже тошноту воспринимаю с радостью, – она заглядывает мне в глаза. – Все будет хорошо, Марианна. Главное не нервничай.
Я послушно киваю. О Маркусе мы не говорим. При мысли о нем во мне поднимается волна гнева. Для меня все равно до конца непонятна его реакция. Надеялся, что маленькая вероятность зачать ребенка обойдет нас? Я тоже надеялась…
***
Проходит неделя. Тошнота по утрам становится привычным делом. Роксана уже не раз намекает, что пора бы поговорить с Маркусом, но я никак не решаюсь. Не потому, что я трушу… я скорее опасаюсь снова разнервничаться и навредить малышу. Рокси делает упор на то, что ему требуется питание не только от матери. Кровь отца ребенка поддерживает женщину и помогает ей переносить тяготы беременности.
С каждым днем ищу оправдание реакции Маркуса. «Может, я неправильно поняла его?» И непривычно то чувство, возникающее, когда я думаю о нем. Желаю рвануть в его объятия… «Черт!» Последствия такого притяжения теперь во мне. «О чем я думаю?!» Гоню все мысли о короле прочь, от чего становится грустно.
***
Мне редко снились кошмары, если забыть о том времени после похищения. Обычно это было что-то банальное… кто-то за тобой гонится, а ты не можешь убежать, ноги, будто приросли к месту; или, например, вокруг тебя какие-то страшные насекомые, пауки…
Сейчас мне снился другой сон. Я бегу. Я могу бежать. Кругом темно. Тишина. Я знаю, что там во тьме что-то есть, и оно гонится за мной… нет, за ним. За моим комочком. Я всхлипываю. Понимаю, что это привлекает внимание, наводит на мой след.
Я бегу, не оглядываясь. Спотыкаюсь о корни, которые взялись из ниоткуда, а сил встать уже нет. Я ползу на четвереньках… со всех сторон сплошная тьма. Я могу различить лишь силуэты деревьев. Я в саду, заброшенном саду. Белый туман окружает меня. Темнота и белый туман. Из земли появляются руки. Множество рук. Они хватают меня за одежду, рвут ее. Я пытаюсь вскочить на ноги, но меня хватают за лодыжку ледяные пальцы. Я падаю на спину, и меня сразу же облепляют костлявые руки. На некоторых из них я замечаю трупные пятна. Я брыкаюсь, пытаясь высвободиться, а они все тянутся и тянутся к моему животу. Они хотят забрать мой комочек, мое чудо, мою жизнь. Я кричу, воплю, что есть сил.
– Проснись! – слышу я. – Марианна, проснись!
– Они хотели его забрать, – рыдаю я и, как только открываю глаза, кидаюсь на шею Маркусу. – Они хотели его забрать!
– Тише, любимая, тише. Это кошмар. Всего лишь кошмар. Ш-ш-ш…
Я прижимаюсь к нему, вдыхая аромат своего мужчины. Маркус усаживает меня к себе на колени и баюкает как ребенка.
– Все хорошо, родная, – шепчет он, а потом обращается к Роксане, которую я не заметила. – Я останусь с ней.
«Он будет со мной». Я всхлипываю, обвивая руками его тело – теплое, родное.
– Не бойся, я с тобой, Марианна. Я никуда не уйду.
Он говорит и говорит, прижимая меня к себе. Его губы скользят по моим щекам, собирая слезы. Его сильные руки обвивают меня. От него исходит сила. С ним мне не страшно.
Он укладывает меня обратно в кровать, закутывая в одеяло.
– Не уходи, – накатывает на меня паника, – пожалуйста, не уходи.
– Я не ухожу, – отвечает он, обхватывая меня со спины. Кладет свою руку на мою. Я медлю, а потом убираю свою ладонь. Я хочу, чтобы он касался меня, моего животика, нашего комочка, который во мне. Я накрываю сверху его сильную ладонь своей, прижимая к себе. Я ощущаю тот жар, от которого мое тело плавится всякий раз, когда Маркус ласкает меня.
– Я буду рядом, – шепчет он, обдавая мою шею теплом. – Никто не тронет вас, – он гладит мой животик. – Никто не заберет вас у меня. Спи. Я буду охранять твой сон.
Он целует мою шейку, потом трется о волосы, вдыхая мой аромат, и обхватывает меня крепче. Все тревоги отходят на задний план. Все постепенно исчезает.
***
Я открываю глаза, сначала не понимая, что происходит и почему мне так жарко. Потом я чувствую сильную руку, которая удерживает меня. Я расслабляюсь, вспоминая, что случилось днем. Повернув голову, встречаюсь взглядом с Маркусом.
– Ты не спишь? – шепчу я.
– Я не спал, – отвечает он. На меня накатывает чувство раскаяния. Я ужасно с нами поступаю. Я плохая. Он не спал, потому что действительно охранял мой сон…наш сон. Я поворачиваюсь к нему лицом, утыкаясь в шею.
– Прости, – это все, что я могу сказать. – Я испугалась…
– Я тоже испугался. Подумал, что ты меня возненавидишь из-за беременности. Ты просто не поняла меня. Я люблю тебя…вас. И никогда не брошу.
Я тянусь к его губам, желая поцелуя. Маркус такой нежный. Его язык проникает в мой рот, распаляя во мне огонь. Ладонь скользит по животику, лаская. Нежность каждого его прикосновения показывает мне, как я ценна для него. «Он боится меня потерять». Я пальчиками зарываюсь в его мягкие локоны, притягивая к себе. Его губы перемещаются к моей скуле, спускаясь ниже к шее, опаляя ее, вызывая дрожь во всем теле. Я чувствую его желание. Мой ответ ему вырывается стоном, но внезапно он отстраняется.
– Нет, малыш, – шепчет он, пытаясь отдышаться. – Нет.
– Нет? – выдыхаю я, не веря его словам. – Но…
Маркус целует меня медленно и успокаивающе.
– Нет. Если с ребенком что-то случится, я себя не прощу, а ты меня и подавно, – отвечает он. В его глазах есть доля нерешительности, испуга. Внутри меня все ноет. Я не должна была так реагировать на неизбежное.
– Хорошо.
Прижимаюсь к нему, вдыхая аромат его кожи. Сейчас мне хочется его горячих объятий, ведь он согревает уже не только меня.
– Только не уходи, – шепчу я. – Ты нам нужен.
***
Ночи начинают бежать быстрее. Я каждый вечер встаю на весы и даже записываю свой вес в блокнотик. Радуюсь каждому прибавленному грамму. Вместе с Роксаной мы начинаем вовсю готовиться к родам. Даже делаем специальные упражнения.
Я сама от себя не ожидала, что так буду себя вести… и я счастлива. Маркус окружает меня заботой и любовью. Я все чаще чувствую связь с ним. Возможно, это потому, что теперь во мне растет его частичка.
– Как ты думаешь, это мальчик или девочка? – спрашиваю я Маркуса. Он раздевается в гардеробной, и я не вижу выражения его лица, но почему-то мне кажется, что он замирает от моего вопроса.
– Главное, что это наш малыш, – отвечает он, возвращаясь в комнату. Чмокает меня в щечку и улыбается.
– А ты… кого бы ты хотел? – осторожно интересуюсь я, поглаживая животик. Маркус вздыхает. Я украдкой бросаю на него взгляд.
– У нас будет не один ребенок, малыш. Так что, какая разница.
Я приподнимаю брови в изумлении. «Ну, ничего себе он решил». Маркус ухмыляется на мое удивление и целует меня.
– А ты? – шепчет он. – Мальчик или девочка?
– Это будет мальчик, – тихо произношу я. Чувство у меня такое. Не могу описать и объяснить, почему я убеждена в этом.
– Почему ты так считаешь?
Я пожимаю плечами и неуверенно произношу:
– Это будет наследник.
– Значит, мальчик… – шутливым тоном констатирует король. – Сын.
Я опускаю взгляд на свой животик.
– У Роксаны может родиться девочка. Вдруг они станут парой, м?
– Главное, чтобы они любили и были любимы.
Он заглядывает мне в глаза, будто ожидая моего согласия. Я лишь киваю. Маркус целует меня в лоб и направляется в душ, оставляя меня наедине с моими сомнениями. «Любили и были любимы… Имел ли он ввиду, что у нас этого нет? Что я не люблю его, в то время как он любит…»
– Люблю тебя, – шепчу я в тишине комнаты, прикладывая руку к животу. Только вот до конца не знаю, одному ли сыну предназначаются эти слова.
***
Я стараюсь не думать ни о чем плохом. Всю себя отдаю заботе о малыше, которого ношу под сердцем. Здоровая еда, минимум волнения, масса приятных эмоций, больше отдыха. Все равно иногда природа берет свое, и я могу разрыдаться без причины. Маркус терпеливо утешает меня. Он постоянно находится рядом, хотя продолжает время от времени выходить на дежурства. Каждый раз за эти долгие два часа я получаю очередную порцию стресса, но ему стараюсь этого не показывать. Роксана ругает меня, хотя я по ней вижу, что она и себя точно так же утешает.
У нас уже довольно округлившиеся животики. Все-таки четвертый месяц беременности. Роксана многое мне объяснила насчет родов. Смерть нам не грозит. Организм вампиров намного крепче человеческого. Главное – это питание кровью. Только из-за отсутствия такового беременность может закончиться плачевно. На это я не жалуюсь. Добровольное голодание, которое я устроила еще до своего интересного положения, наглядно показало мне, насколько все мои старания избежать зависимости жалки. Сейчас я питаюсь от Маркуса несколько раз в неделю. Мы с Роксаной недовольны только тем, что Маркус с Зодом не хотят оставлять дежурства. Все-таки кормление забирает у них силы.
– Маркус, пожалуйста, не выходи на дежурства, – прошу я в очередной раз.
– Малыш, со мной все в порядке.
– Я только вчера кормилась! Тебе нужно время на восстановление, – не выдерживаю я, повышая голос. – А если с тобой что-то случится? Ты подумал о том, что будет со мной и нашим ребенком!
– Марианна, тебе вредно…
– Я знаю, что мне вредно!!!
Я удаляюсь в ванную, не слушая его уговоров. Его совсем не заботит наше с малышом состояние, раз он так эгоистично поступает. Ему важнее долг короля.
Присаживаюсь на краешек ванны и делаю два глубоких вдоха. «Нельзя нервничать». Провожу рукой по животику. Сразу же становится легче. Я теперь не одна и у меня есть тот, кому можно пожаловаться на Маркуса.
Встаю боком к зеркалу, приподнимаю маечку и рассматриваю свое тело.
– Я тебя люблю, – тихо произношу я. Тепло растекается от сердца и сосредоточивается в животе.
До того погружаюсь в свои мысли, что упускаю момент, когда уже не одна в ванной. Взгляд Маркуса смущает. Он, наверное, видел, как я рассматривала себя в зеркало. Я поправляю сползший с плеча халатик.
– Не прячься от меня, – произносит Маркус, подходя ко мне. Он проворно развязывает пояс и скользит руками по моей талии.
– Я не прячусь…, – шепчу я, опуская глаза, но короля это не устраивает. Он поднимает мою голову за подбородок.
– Я не буду больше выходить на дежурства. Обещаю. Вы для меня важнее.
От его слов мои глаза заволакивают слезы, а губы начинают дрожать. Маркус слегка улыбается, целует меня в нос.
– Я уже боюсь что-либо говорить тебе, – смеется он.
– Я не нарочно…, – шепчу я, всхлипывая. – Я не знаю, как это остановить.
– Если хочешь плакать – плачь. Только плачь от радости, малыш.
***
Я лежу на кушетке в медцентре. Волнуюсь, как маленькая. Второе УЗИ. Маркус настоял на своем присутствии. Теперь он сидит рядом и довольно улыбается.
Слежу за лицом Роксаны. Она сводит брови, а у меня сердце сжимается каждый раз от этого. «Что-то не так?» Рокси замечает мой взгляд и улыбается.
– Ничего плохого.
Я немного расслабляюсь, поворачиваю голову к Маркусу. Он подносит мою руку к своим губам. Король буквально светится от счастья.
– Все хорошо. Никаких отклонений от нормы. Плод развивается, как и положено, – произносит Роксана уверенным голосом, все еще рассматривая что-то на экране. Потом она поворачивается к нам с Маркусом: – Могу сказать пол ребенка.
Я замираю в нерешительности, кидаю взгляд на Маркуса. Он улыбается и молчит, предоставляя мне самой решать.
– Нет. Не надо, – шепчу я неуверенно.
– Ну, в любом случае я уже знаю, – смеется Роксана.
– Кажется, я тоже, – улыбается Маркус, рассматривая экран.
ГЛАВА 29
Нам дали передышку. Довольно длительную, чтобы усыпить бдительность и разработать новый план действий. Этот вывод я сделаю уже после, когда моя жизнь станет ограничена стенами бессилия и бездействия.
А пока день выдается каким-то суматошным. Совет Элиты просит Маркуса незамедлительно прибыть к ним. Поспешные сборы воинов. Роксана, не вовремя уехавшая в супермаркет. Внутри меня нарастает какая-то паника. Я не хочу отпускать Маркуса. Кажется, что если он сейчас уйдет, то я больше его не увижу.
Новость, что начали разгораться массовые волнения, совершенно выбивает меня из колеи. Я не понимаю, чем недовольны вампиры. Ведь главный кошмар пойман и сидит сейчас за решеткой… хотя срок вынесения приговора слишком затянулся. И в эти минуты я вспоминаю ту ночь, о которой рассказывал мне Маркус. Тогда погибли мои родители. История повторяется? Говорят, она движется по спирали…
– Я люблю вас, – шепчет Маркус, целуя меня в лоб. – Я скоро вернусь.
Не успеваю ему ответить, да он и не ждет от меня взаимного признания. Удаляется поспешно, не оглядываясь.
***
– Это Роксана, – протягивает мне трубку Дэвид. – Принести тебе чего-нибудь?
Я отрицательно качаю головой. Дэвид пожимает плечами и уходит на кухню.
– Роксана? Что случилось?
– Здравствуй, Марианна, – раздается на другом конце провода знакомый голос. Мне кажется, что это происходит не со мной. Комната кружится перед глазами. Я делаю вдох в попытке унять бешено стучащее в груди сердце.
– Где Роксана? – наконец-то выдыхаю я. «Как он выбрался??? Не может быть! Просто не может быть!»
– Она здесь. Не волнуйся. Я же не обижу собственную сестру.
– Отпусти ее тогда.
– Это было бы слишком просто, – доносится до меня. Я чувствую, как Док ухмыляется.
– Чего ты хочешь?
– Тебя.
Я понимаю, что торговаться тут бессмысленно. Мысли хаотично роятся в голове. Я пытаюсь сложить все события воедино.
– Жду тебя через час около дома твоих родителей. Одну, – тоном, не терпящим возражений, произносит Док. – Хотя… Маркус навряд ли тебе уже поможет.
Он отключается, а я будто все еще слышу мерзкий хохот в трубке. Так смеются только ненормальные. И угроз с его стороны не было, но я прекрасно понимаю, что ему это и не нужно.
Возвращается Дэвид. Я задерживаю на нем взгляд.
– Что-то случилось? – интересуется он. – Зачем звонила Роксана?
– Спрашивала, какого цвета купить пинетки, – как можно спокойнее произношу я. Дэвид плюхается рядом со мной.
– Так мальчик или девочка? – любопытствует он. Я пожимаю плечами. Сейчас все мои мысли обращены к Роксане и Доку. «И как мне избавиться от Дэвида?»
– Пойду, прилягу, – первое, что приходит мне в голову.
– Я тебя провожу, – подрывается он, но я останавливаю его жестом руки.
– Не надо. Я вполне могу сама дойти. Я не больна. Просто чуточку беременна.
– Маркус отдал приказ…
– Дэвид, я никуда не денусь.
Он игнорирует мои возражения и отводит меня в комнату. Я смотрю на часы. Прошло уже минут пятнадцать. Мне срочно нужно выезжать. Этот псих может сделать с Роксаной все, что угодно.
Осторожно выглядываю из комнаты и вздыхаю с облегчением, не обнаруживая Дэвида. Спускаюсь в гараж тем же путем, которым сбегала в первый раз. Мой черный «ягуар» стоит у самых ворот.
– И куда это ты собралась? – слышу я голос своего телохранителя. Оборачиваюсь, встречаясь глазами с хмурым взглядом. Дэвид уже не мальчик, которого я могла спокойно отделать в спортивном центре. Передо мной стоит мужчина на две головы выше меня. Широкие плечи обтянуты черной футболкой. Сильные руки сложены на груди. «Ему идут на пользу тренировки».
– Мне нужно ехать, Дэвид, – безнадежно произношу я. – Роксана у Дока. Я не знаю, как он выбрался, но, видимо, совет состоит сплошь из предателей. И я не знаю, что сейчас с Маркусом.
Дэвид вскидывает брови, явно удивленный моими словами, но потом его взгляд темнеет.
– Если все так, то ты безоговорочно должна остаться здесь, – произносит он.
Я кидаю взгляд на салон автомобиля. Ключи в замке зажигания, на что я и надеялась.
– Ладно, – соглашаюсь я с Дэвидом, но не двигаюсь с места. До кнопки подъема ворот пара шагов. Я делаю резкий выпад, ударяя по ней ладонью. Дэвид не готов к такому повороту. Я быстро ныряю в машину. Мой телохранитель ругается и пытается остановить меня, но я не позволяю ему это сделать, выезжая из гаража. Дэвиду ничего не остается, как держаться тени помещения. В зеркало заднего вида я вижу, как он пытается кому-то дозвониться… кому-то.
Я выезжаю за пределы особняка. «Только бы успеть…»
***
Сейчас дорога через лес кажется еще более устрашающей, чем в первый раз. Солнечные лучи будто надсмехаются надо мной. Наш малыш, чувствуя, что должно что-то произойти, не хочет успокаиваться и толкается сильнее обычного. Наверное, он чувствует мое волнение. А мне нельзя нервничать.
Когда показывается дом, я глубоко вдыхаю. Около ворот стоит совершенно новенький джип с черными тонированными окнами. Готова поспорить, что они не пропускают солнечный свет. Ясно как день, что ему помогли. Мы были слишком ослеплены своим счастьем, чтобы заметить это.
Я выхожу из машины, ежась от прохладного ветерка, налетевшего с севера. Глупая, я даже не подумала захватить с собой ветровку, выскочила из комнаты в одной футболке Маркуса. Мои вещи мне стали уже малы, покупать новые я наотрез отказывалась, а король не был против, что я таскаю его одежду. Так мне казалось, что я ближе к нему. Но не сейчас…
Иду к дому, постоянно оглядываясь по сторонам. Ворота скрипят все так же, как и в последний раз моего визита сюда. Вспоминаю свой проект. Осуществлю ли я его теперь? Понимаю, что все решится сейчас. Обратного пути уже нет.
Дока с Роксаной нахожу в столовой. Родители с портрета, кажется, смотрят на меня с укором.
– Опоздала, – улыбается Адам, приближаясь ко мне. Я не двигаюсь с места, парализованная страхом. Рука инстинктивно накрывает живот в жалкой попытке спрятать его от глаз изверга.
– Были небольшие препятствия, – дрожащим голосом отвечаю я ему. Роксана сидит на диванчике, сжавшись в комочек и тихо всхлипывая. Я окидываю ее взглядом. Вроде бы цела.
– Какая же ты красивая, Марианна, – произносит Док, склоняясь ко мне. – Теперь мы будем счастливы. Теперь нам никто не помешает. Наш малыш уже такой большой.
«Наш малыш???» Я заглядываю в его холодные глаза. «Он сошел с ума. Свихнулся». И от этого становится еще страшнее.
– Хватит ныть! – неожиданно рявкает он на Роксану. Я подпрыгиваю от неожиданности. – Поднимайся, мы уезжаем.
До меня не сразу доходит смысл его слов. «Уезжаем? Роксана едет с нами?»
Док обхватывает меня за плечи и подталкивает к дверям. Его спокойствие и аккуратные объятья никак не вяжутся с его выражением лица. «Это не со мной».
Роксана плетется за нами, вытирая слезы. У меня сердце разрывается. Она так ждала этого ребенка, а теперь из-за меня попала в лапы своего чудовищного братца. Неизвестно, куда и зачем он нас повезет. И что мы можем сделать, две беременные женщины? Если бы не ребенок, я бы сопротивлялась, билась бы из последних сил за свою жизнь, но жизнь моего малыша я не могу поставить под угрозу. Именно на это и рассчитывает Док.
Мы уже подошли к джипу. В лесу ухает сова, заставляя меня вздрогнуть. Роксана смотрит потухшим взглядом куда-то в даль. «Она же его сестра… не может же он быть бесчувственным к ней».
– Адам… Адам, прошу, отпусти ее, – произношу я и мгновенно жгучая боль опаляет щеку. Я только вижу, как Роксана прижимает ладошку к губам. Док больно хватает меня за руку и притягивает к себе, нависая надо мной коршуном.
– Заткнись сейчас же.
Я понимаю, что он может ударить снова, и мне стоило бы промолчать, но если я могу спасти жизнь Роксаны и ее малыша, то нужно действовать.
– Зачем она нам? – произношу я тихо. – Она будет только мешать. Мы уедем. Ты, я и наш малыш.
Я вижу, как лицо Дока принимает довольное выражение. Глаза загораются нездоровым блеском. Мне требуется вся выдержка, чтобы не отвести взгляда.
– Хорошо, – наконец-то произносит он и оборачивается к Роксане. – Убирайся, пока я не передумал.
Роксана стоит на месте, не сводя с нас взгляда голубых глаз. Слезы бегут по ее щекам. Она понимает, что я делаю, и что меня ждет в ближайшем будущем.
– Я что, не ясно выразился?! – вспыхивает Док, делая шаг в ее сторону. Я понимаю замешательство Роксаны. Она может остаться и попытаться предотвратить все те, мерзости, которые ждут меня… или уйти и спасти себя и ребенка. Если она быстро доберется до дома, то есть маленький шанс, что Маркус с воинами успеет перехватить нас, если, конечно, он вернулся… «Нельзя позволять себе так думать».
– Уходи, – прошу я ее. Она ничего мне не отвечает, пятится назад, а потом почти бежит в сторону моего «ягуара».
Док сжимает кулаки и смотрит ей вслед. Роксана садится в машину, и задерживает на мне растерянный взгляд. Я киваю ей. «Ягуар» резко разворачивается и уносится прочь.
– Теперь нам никто не помешает…, – произносит Док, и его тихий смех заставляется мое сердце сжаться.
***
Мы едем в тишине. Я чувствую взгляды Дока, которые он бросает в мою сторону. Я легонько поглаживаю животик, думая о том, что я должна держаться ради малыша. Я не одна. Где бы я ни была, теперь со мной мой малыш. Ради него я буду бороться. Чего я только не пережила за свою жизнь. И это переживу. Маркус нас не бросит. Найдет хоть на краю света. Я знаю и верю в это.
– Все будет хорошо, детка, – неожиданно произносит Док, беря меня за руку. Я прикладываю все силы, что не вырвать ее из его цепких пальцев и даже выдавливаю из себя подобие улыбки. Мне надо подыгрывать ему.
– Конечно, – шепчу я. Док довольно улыбается и наконец-то отпускает мою ладонь.
«Детка…» Звучит пошло. Малыш мне нравится больше и только из уст Маркуса. «Не сдаваться. Он найдет нас».
***
– Устала, – через пару часов интересуется Док.
– Немного, – едва слышно отвечаю я.
– Пересаживайся назад. Там сможешь лечь. Наверное, ноги затекли, – заботливо произносит Адам и притормаживает на обочине.
Я послушно киваю и перебираюсь на заднее сиденье. Здесь я нахожу плед, сумку с продуктами и необходимыми на первое время вещами. «Все было спланировано».
Вытягиваюсь на сиденье, понимая, что в первую очередь необходимо думать о малыше. Моя усталость не пойдет нам обоим на пользу. Закутываюсь с головой в толстый плед, прячась от света и холодного взгляда Адама. Утыкаюсь себе в плечо, вдыхая еле различимый запах Маркуса. Слезы так и норовят заполнить глаза. «Но нельзя. Нельзя».
Док спокойным тоном рассказывает мне, как он договорился с Элитой. Они устраняют короля, а Адам получает меня. А как же связь? Так мы с ним свяжемся кровью, и мне ничего не будет грозить. Ведь для меня он тоже пара. Верно? Он тихо смеется своим же словам.
Мысли в моей голове путаются, стягиваются в узел. Я обессилела. Отвечать на бред этого психопата нет никакого желания. Он мне не пара, но, если хочет так считать, пусть считает. Это убережет меня он насилия… хотя то, что я для него пара не остановило его, когда он решил дать мне пощечину.
Глажу живот, про себя успокаивая малыша. Он толкается в мою ладошку, будто отвечая мне и поддерживая в этот нелегкий для нас момент. «Главное не сдаваться. Маркус найдет нас. Только бы он сам был жив…»
***
Не знаю, когда я забылась беспокойным сном. Минуты слились в бесконечный поток ярких образов, которые не давали моему мозгу расслабиться. Я часто приоткрывала глаза, в надежде, что уже стемнело.
В очередной раз я распахиваю глаза и вижу, как светится приборная панель машины. Темнота, которую я так ждала, вовсе не приносит облегчения. Понимаю, что снова нужно делать вид, что все в порядке. Я могу потянуть какое-то время и не выглядывать из-под пледа, но рано или поздно мне все равно придется это сделать.
Аккуратно приподнимаюсь, ощущая, как тело затекло от неменяющегося положения. Встречаюсь с Адамом взглядом в зеркале заднего вида. Вижу, как его губы расплываются в маниакальной улыбке одержимого.
– Добрый вечер, детка, – произносит он. – Хорошо спалось?
– Да, – отвечаю я ему, делая вид, что не произошло ничего плохого и что я даже рада находиться сейчас здесь. Раз он играет в моего благоверного, то я тоже начну. Поэтому обыденным тоном жалуюсь: – Только тело немного затекло, и пить хочется.
– Держи, – подает он бутылку воды. Я принимаю ее, довольно улыбаясь. «Может не все так плохо?» – Потерпи немного. Мы скоро будем на месте.
Я послушно киваю и удобнее располагаюсь на сиденье. Мы едем по узкой асфальтированной дороге. Кругом лес. Я подсчитываю, сколько километров мы могли преодолеть почти за сутки. Больше тысячи. Жуткая цифра. Прикидываю, каким образом я смогу вернуться. Вариант материализоваться я сразу отметаю. Срок слишком большой. Это может повредить ребенку. И доехать сама за один день я не смогу. Нужно хотя бы знать местность. Да и Док, если его не убить, сможет преследовать меня. Выходит, что единственный путь – довериться Маркусу. Не даю тревожным мыслям забраться в мою душу. «Он жив».
***
Лишь часа через два машина наконец-то снижает скорость и сворачивает на узкую лесную дорогу. Я смотрю в окно, пытаясь разглядеть, куда завез меня Док. Мысль, что тут я и останусь, бьется в моей голове. Гоню ее прочь.
