Мария Рутницкая
Кототерапия, или Зачем нужны собаки
P.s. Рассказ написан по воспоминаниям моей бабушки.
ЗНАКОМСТВО
(ЭПИЛОГ 2 к книге «Магистр из шкафа, или Когда швабра решает все»)
Иридий был недоволен. Пушистый хвост резко метался по кровати. Это было редкое для него состояние. Вернее, не так. Редким было то, что оно длится достаточно долгое время. А так недовольным он был часто. Но… Стоило только это продемонстрировать, как все окружающие моментально стремились дать то, что коту требовалось. Ведь он, когда в хорошем настроении, давал им гораздо больше.
Мягкую шкурку, которую так приятно гладить. Глубокий взгляд умных зеленых глаз. Успокаивающее мурлыканье. Надежную тяжесть на коленях. 12 килограмм тренированных мышц, как никак. Да даже просто нахождение рядом с довольным Ридом давало плюс десять очков к настроению! И ему казалось, что хозяйка понимает это, как никто другой. Рид сердито фыркнул и стал активно вылизывать переднюю лапу, пытаясь успокоить нервы. Получалось не очень.
Ведь последние события заставили кота усомниться в том, что в хозяйки ему досталась умная девочка. Это ощущение, что что-то не так и грядут перемены, очень напрягало. И да, Иридий был недоволен.
Все начиналось вполне невинно. Она стала задерживаться в Университете. Придумала себе какую-то работу, вместо того чтобы уделять время ему. Но это ладно. В конце концов, поспать в одиночестве лишних четыре часа ему не трудно.
Но она стала забывать регулярно покупать ему вкусняшки. Его обычный корм, конечно, тоже хорош и вкусен. Другого он бы не стал есть. Он его долго выбирал, изводя девчонку отказами и плохим настроением. Она переживала, само собой. Еще бы ей не переживать, когда любимый зверь недоволен. Но кошачий мармелад был приятным дополнением и обязательным условием мира в доме. И Ладка об этом знала. И вдруг начала забывать! Как тут оставаться спокойным? Кот недовольно сощурил глаза и чуть прижал уши.
Она, конечно, извинялась. Лепетала что-то про какие-то малозначимые, на его взгляд, неприятности. Гладила по голове и обещала исправиться. Исправлялась, надо отдать должное. На следующий день вкусняшки появлялись. Но все это напрягало.
Вторым звоночком стал запах. Впервые он почувствовал его в тот вечер, когда хозяйка посмела опоздать гораздо сильнее, чем обычно. Все внутри него неожиданно напряглось. Шерсть встала дыбом. А какие-то глубинные инстинкты, а может пробудившаяся память предков, кричали: «Опасность!». Это состояние было настолько необычным, что изо рта вырвалось жалобное: «Мяяяууу». А вот это напугало уже по-настоящему. Где Он и где вообще что-то жалобное?
А потом, когда они с соседкой сидели на кухне и пили вонючий кофе, а он. между прочим, всегда милостиво позволяет им это делать, хотя терпеть не может мерзкий запах и приходится каждый раз прятать нос в лапы, случилось ЭТО.
Сейчас я покажу тебе это чудо, – донеслись до него сквозь дрему слова хозяйки.
Пока она искала что-то в телефоне, он расслабленно зевнул и отвернулся. Что, он своих фотографий не видел, что ли? Однако, когда Кина, к которой он, кстати, неплохо относился, вопреки ожиданию, даже не взглянула на него, но при этом начала сюсюкать и восхищаться, глядя в экран, кот в очередной раз заподозрил неладное. Да еще этот запах!
Поднявшись со своего места с привычным достоинством и грацией, он прошествовал к наглой девчонке и тоже заглянул в телефон. Там был не он!!! Там был другой черно-белый зверь! Которым посмела восхищаться его, ЕГО Лада! Память предков снова проснулась и в голове всплыл образ: «Собака». Иридий выгнул спину и зашипел. Страшно.
Успокоить его смогли не скоро. Потребовались уговоры, два колечка кошачьего мармелада с мятой и долгие поглаживания и почесывания. Он, конечно, великодушно простил. Но осадочек, как говорится, остался.
И вот вся его кошачья интуиция кричит, что сегодня что-то произойдет. Именно она не давала пойти вольготно развалиться на хозяйской кровати. Именно она заставляла настороженно сидеть на пуфике в коридоре. И именно она, как всегда, оказалась права.
Шаги он услышал и узнал сразу, как только хозяйка зашла в подъезд. Она была не одна. И чем ближе они подходили к двери, тем громче вопили инстинкты, доставшиеся от поколений его гордых и героических предков.
Ближе. Ближе. Дверь начинает открываться. Время как будто замедляется, а потом несется вскачь. Заходит Лада, потом мужик, которого Рид уже знает, не любит, но уважает и потому терпит. Хотя на нем постоянно был тот противный запах. Но просьбы его девочки принять этого человека как своего и ощущение силы, которую тот транслировал, заставили смириться.
