Марта Уэллс
Дневники Киллербота: Книга 5. Сетевой эффект
3
Мы без проблем пришвартовались, Арада и остальные передали управление экипажу базового корабля. Наш модуль не мог проходить через червоточины и, в сущности, служил просто большим и неуклюжим лабораторным модулем, способным самостоятельно взлетать и садиться.
Всего через четыре стандартных дневных цикла мы собирались вернуться обратно на «Сохранение», и я планировал за это время досмотреть «Наследников солнца» до конца. Это была историческая семейная драма, изрядно затянувшаяся, действие происходило в одной из ранних колоний, там было сто тридцать шесть персонажей и почти столько же сюжетных линий.
Я и раньше смотрел семейные драмы, но до приезда на «Сохранение» никогда не проводил столько времени с настоящими человеческими семьями. По моим данным, семейные драмы всего на десять процентов или меньше напоминают настоящие человеческие семьи, и это удивительно и одновременно большое облегчение, учитывая все происходящие там убийства. В смысле в сериале, а не в семье Мензах.
Когда мной владела Компания и сдавала меня напрокат исследовательским экспедициям, протокол безопасности включал сбор данных, то есть в период действия контракта я следил за людьми и записывал все разговоры, что было во многих смыслах мучительно. Да во всех смыслах мучительно. Например, когда это касалось секса, обмена телесными жидкостями и пустопорожних разговоров. Я никак не могу привыкнуть к тому, что, находясь в замкнутом пространстве с людьми, могу просто закрыть дверь и отгородиться от них, наплевав на то, чем они там заняты.
Но это не значит, что люди оставили меня в покое.
Ко мне в каюту заглянул Ратти. У меня не было причин его не впустить. Знаю, знаю, я до сих не свыкнусь с мыслью о том, что иногда люди хотят просто поболтать. Он сел на складной стул напротив койки.
– Тиаго успокоится, – сказал он. – Он просто не…
Ратти не стал заканчивать предложение, и я сделал это за него:
– …не доверяет мне.
Ратти вздохнул:
– Это все корпоративная пропаганда насчет опасных автостражей. Он тебя не знает. Не знает, какой ты на самом деле.
Это меня взбесило бы, если бы Ратти и впрямь в это не верил. Он никогда не видел вблизи, как я кого-то убиваю, и я предпочел бы, чтобы так и оставалось.
– И он не знает, почему так важно охранять Мензах на станции. – Он замахал руками, хотя я ничего не ответил. – Я понимаю, чем больше людей будут в курсе, тем больше шансов, что разнюхает пресса. Но что мы еще могли сделать?
После ухода Ратти явилась Оверс. Когда я велел двери открыться, она просто сунула голову в щель.
– Не хотела тебе мешать, только собиралась поблагодарить. Арада впервые руководит экспедицией, и ты очень помог, практически спас положение и внушил ей уверенность в себе.
Я понятия не имел, как на это реагировать, поскольку не знал, в чем я ей помог. В мою задачу не входит заставлять людей подчиняться Араде, на «Сохранении» так не принято. А кроме того, у Арады и не возникало таких проблем. Конечно, иногда члены экспедиции ворчали, но все выполняли свою работу на приемлемом уровне. Вероятность мятежа была настолько низкой, что в оценочном модуле появились отрицательные величины. Пожалуй, слово «мятеж» вообще малоприменимо к ситуациям, которые могли возникнуть в этой экспедиции, большинство членов группы перед отлетом прошли полную сертификацию по безопасности. Такого рода экспедиции на «Сохранении» назывались научными исследованиями, и полученные данные выкладывались в открытую базу. Если планета находится в Корпоративном кольце, она должна быть открыта для эксплуатации, но никому не интересна.
– Арада заключила со мной контракт, – ответил я записью из архива.
– Да, и мы оба знаем, как ясно ты умеешь дать это понять, когда, по-твоему, кто-либо делает что-то не так. – Она улыбнулась в камеру наблюдающего за ней дрона. – У меня все.
Она ушла, и я еще пару раз проиграл запись разговора.
Я доверял суждениям Арады, но только до определенной степени. Они с Оверс относились к категории «нельзя бросать автостража на произвол судьбы и в одиночестве», а эта категория людей мне всегда нравилась больше всего. К тому же они мои клиенты, и этим все сказано. Как и Мензах, Ратти, Пин-Ли, Бхарадвадж и Волеску (который предпочел отойти от активной исследовательской работы, чем заслужил награду как самый разумный человек), и да, даже Гуратин. Просто клиенты. И если кто-нибудь или что-нибудь попытается им навредить, я выпущу этой твари кишки.
* * *
Когда мы прошли через червоточину в систему «Сохранения», я в очередной раз пересматривал «Расцвет и гибель лунного заповедника», все равно до прибытия на станцию я не успел бы начать ничего нового. Если придется прерваться, это не так раздражает, когда ты уже знаешь содержание. Я волновался о Мензах, все ли у нее хорошо в мое отсутствие. Я точно не знал, что конкретно подразумевается под этим «хорошо», но предпочитал заменить им слово «жива».
Я как раз закончил просмотр сто тридцать седьмой серии, как по сети и голосовой связи заверещала корабельная тревога.
Это могло быть связано и с чем-то непредвиденным на маршруте, к примеру, внезапно появился другой корабль. Мы находились на подлете к «Сохранению», а это довольно оживленный маршрут для некорпоративных кораблей без ботов-пилотов, и они шатаются туда-сюда, пытаясь разобраться, где находятся – по крайней мере, именно так я интерпретировал постоянный поток жалоб из портовой администрации станции, к этому каналу у Мензах был доступ. Поскольку на нашей базе не было бота-пилота, я не мог напрямую получать системные оповещения, но подключился к голосовой связи, чтобы прослушать мостик. Вот запись:
Второй пилот Михаил: Он появился незнамо откуда! В коммутаторе ничего нет.
Техник Раджприт: Попытка стыковки. Активирую оружие.
Пилот Роа: Так, оповестите станцию и…
Опять Михаил: Понял, но рядом с нами нет передатчиков…
Дело дрянь. Я спрыгнул с койки, подключился к сети и отправил сообщение Араде:
«Доктор Арада, к нам приближается потенциально враждебный корабль. Неминуема попытка взять нас на абордаж».
«Потенциально… О нет!» – откликнулась Арада.
«Что, опять?» – вклинилась Оверс.
Я предоставил им заниматься другими поступающими запросами и открыл свой запароленный шкафчик. Вытащил ракетную установку, проверил, заряжена ли она, и пробудил спящих дронов. Все разом активировали камеры, и несколько секунд мне пришлось разбираться с многочисленными запросами.
Прежде чем мы вошли в червоточину, я переоделся из экспедиционной формы в привычную одежду (рабочие ботинки, штаны со множеством карманов, где можно держать мелкие разведывательные дроны, в футболку и мягкую куртку с капюшоном, все в темных тонах), потому что не люблю логотипы, даже логотип исследовательской экспедиции «Сохранения», пусть это всего лишь вариант герба планеты, а не корпоративный знак. Служба безопасности станции выдала мне бронежилет, дающий кое-какую защиту от ножей, медленных реактивных снарядов, огня, едкого газа и низкоэнергетических импульсов. Я его не носил, потому что: а) он бесполезен для защиты от оружия, которое обычно против меня применяют; и б) на нем есть логотип. Знаю, знаю, мне нужно это перебороть.
Я все-таки заставил себя надеть жилет под куртку. Сейчас никакая защита лишней не будет.
Потенциально враждебный корабль приближался. Пилот Роа оповестил всех примерно о том же, что я уже сказал Араде. Как только я вышел из каюты, меня окружило облако дронов. Мне нужна была более точная информация, так что я послал одного вперед, и он прожужжал мимо, когда я двинулся по коридору. У меня был план, но в основном он заключался в том, чтобы не дать врагам попасть на корабль, а это скорее не план, а надежда.
Все могло кончиться очень скверно.
Знаю, знаю, я же охранник и должен иметь наготове план на случай абордажа. Но я привык, что план обычно имеется у руководителя, то есть человека, и… Ну ладно, согласен, я просто не потрудился его составить, посчитав вероятность абордажа на пути туда и обратно настолько незначительной, что решил не тратить время и не отрываться от просмотра сериалов. Все силы я бросил на возможные атаки и сценарии защиты экспедиционного модуля на самой планете. Ни один не пригодился во время реального нападения, хотя я и испытывал искушение применить какой-нибудь из них. Похоже, из того инцидента я вынес неверный урок: заранее планировать бессмысленно.
В любом случае автостражи перевозились на кораблях Компании в качестве груза, в моем архиве даже не было документации по поводу действий на корабле. Единственное нападение одного корабля на другой, в котором я участвовал, было вирусным, и во время него я чуть не спалил свои мозги.
Кстати, о вирусах. Мои маячки в системе голосовой связи и в сети не сообщали ни о каких попытках врагов установить контакт. Возможно, они уже знали, что на нашем корабле нет бота-пилота, и его бесполезно атаковать вирусом.
Я поднялся через кают-компанию прямо на командную палубу. Дрон умчался вперед, к мостику. Когда дверь мостика открылась, чтобы выпустить Раджприт, дрон проник внутрь. Теперь через его камеру я видел панель с показаниями сенсоров над пультом управления. Михаил сидел в кресле пилота и так вспотел, что светлые волосы облепили лоб. Роа расхаживал взад-вперед, нахмурив темные брови в раздумьях, а в руке сжимал сетевой интерфейс. Все прямо как в сценах из боевиков, перед тем как должно случиться нечто кошмарное.
А потом нечто кошмарное случилось.
Удар был совсем не таким, как изображают космические бои в сериалах. Я ощутил скорее скачок напряжения в сети. Гравитация изменилась, и я врезался в переборку, а освещение мигнуло. Из инженерного отсека хлынул поток автоматических предупреждений, а потом сеть и голосовая связь модуля отрубились. Я попытался подключиться к сети корабля-базы, но тут гравитация снова скакнула, и наш корабль полностью переключился на резервную подачу энергии для систем жизнеобеспечения. Мои дроны рассеялись под влиянием скачка гравитации, но потом снова восстановили прежние позиции.
На мостике базы дроны наблюдали, как Роа и Михаил застыли, словно сцену поставили на паузу. А потом Роа сказал:
– У нас попадание.
Михаил переключал экраны.
– В двигатель исследовательского модуля, – хрипло выговорил Михаил. – Ракета слежения. Видимо, ее запустили, когда мы выходили из червоточины.
Вот дерьмо. Серьезно. Вот дерьмо.
Органические части моего тела отреагировали так, что я подумал – хорошо хоть у меня нет пищеварительной системы. В следующие десять секунд мы не взорвались, а потому я оттолкнулся от переборки и пошел к командной палубе модуля.
Я вылез через люк в небольшое округлое помещение, где находились панели управления лабораториями и всем необходимым, когда модуль приземлялся на планету. В кресле пилота сидела Оверс, хотя сейчас управление осуществляла база. Ратти вжался в спинку кресла перед коммутатором связи. И Оверс, и Ратти выглядели совершенно обезумевшими. Учитывая вспыхивающие и мигающие экраны, вполне естественная реакция.
– Не могу связаться с Роа ни по голосовой связи, ни по сети, – сказал Ратти.
– Все упало, – доложила Оверс. – Арада… – начала она и поморщилась, вспомнив, что сети нет, а значит, никто вне отсека ее не услышит. – Да чтоб его!
Я велел дрону на мостике установить связь между интерфейсами Оверс и Арады и базой.
«База, устанавливаю временное соединение с интерфейсами на командной палубе», – сказал я по сети и одновременно с этим вслух.
«Автостраж? – отозвался Роа. – Арада меня слышит?»
«Она не… – начала Оверс, но тут из люка с другой стороны командной палубы высунулась Арада. На лице Оверс отразилось облегчение, она с силой прикусила губу и добавила: – Она здесь».
«Я тебя слышу, Роа, – сказала Арада быстро, но спокойно. Сжала плечо Оверс, а потом кивнула Ратти и мне. – Как вы считаете, атакующие собираются брать нас на абордаж?»
На слова «брать на абордаж» мои органические части снова отреагировали самым неприятным образом. Возможно, и Ратти почувствовал примерно то же самое, судя по его сдавленному вздоху.
Все было бы намного проще, если бы я так не волновался за этих болванов.
Голос Роа остался спокойным, но дрон на мостике видел выражение его лица.
«Похоже, они направляются к люку нижнего уровня, в лабораторию, – сказал он. – Я пошлю туда Раджприт».
Ратти и Оверс обменялись испуганными взглядами. Арада стиснула челюсти и ответила Роа:
«Поняла».
А потом посмотрела на меня.
– Автостраж, ты не мог бы…
– Уже приступаю, – ответил я.
Я пригнулся и выскочил в коридор, велев одному дрону остаться на командной палубе в качестве передатчика. Центральный отсек был прямо за углом, а над ним – гравитационный колодец доступа к базе. По протоколу безопасности включился воздушный заслон, который позволял проходить твердым объектам, таким как люди и автостражи, но блокировал поток воздуха, чтобы не произошла утечка атмосферы в случае пробоины.
Вниз вел другой гравитационный колодец с лестницей, которой пользовались во время пребывания на планете. Если бы не приходилось беспокоиться о флуктуациях энергии, я бы просто шагнул в него и пролетел к нижнему уровню модуля, но сейчас расшибся бы всмятку о переборки, так что пришлось воспользоваться лестницей.
В воздухе висел запах озона и дым, от которого не могли избавиться очистители, освещение мигало. Через дрона на командной палубе я видел Араду.
– Раз сеть и голосовая связь упали, – сказала она Ратти, – нужно пересчитать всех по головам и убедиться, что никто не пострадал от удара.
– Есть! Уже занимаюсь!
Ратти побежал через люк к жилому отсеку.
Спустившись, я помчался по центральному пандусу и оказался у люка, ведущего к лаборатории нижнего уровня. Здесь висел такой густой дым, что пришлось включить визуальные фильтры. Специалист Раджприт уже спустилась по гравитационному колодцу с базы. В руке она держала пистолет (в рубке хранилось оружие на случай необходимости), готовая защищать люк от абордажа.
Всегда приятно видеть, когда человек встречает тебя с радостью.
– Похоже, у нас мало времени, – сказала она довольно спокойно.
Я добавил ее к своей импровизированной сети через дрона, и она доложила:
«Роа, Арада, прием? Автостраж у шлюза».
«Текущее состояние?» – спросил я.
«Оверс частично восстановила голосовую связь», – ответила Арада.
Словно по ее сигналу, из коммутатора раздалось шипение шумов и голос Оверс:
– Всему экипажу модуля! Голосовая связь и сеть не отвечают, немедленно явитесь в кают-компанию и ждите дальнейших указаний.
«Автостраж, я должен сделать объявление, – сказал Роа. – Можешь меня переключить на коммутатор модуля?»
«Конечно, мне все равно больше нечем заняться. Говори».
– Приближающийся корабль выстрелил в нас и теперь пытается пришвартоваться к нижнему уровню исследовательского модуля, – сказал Роа. – Станция отправила вооруженный корабль, а три торговых судна, находящихся на подходе к станции, тоже развернулись в нашу сторону, но будут здесь в лучшем случае через сорок восемь минут. Автостраж, ты можешь… – Он надолго задумался. – Можешь отражать попытку абордажа до прибытия помощи?
Все люди на базе и в модуле навострили уши.
Это был непростой вопрос. Зависит от того, сколько налетчиков, насколько сильна их решимость и какое у них оружие. Сценарий может измениться в любую сторону, от «мы думали, что это легкая цель, но пора уносить ноги» до последнего отчаянного броска Раджприт с жалким пистолетом, прикрывающейся ошметками моего тела. Если они послали абордажную дополнительную группу в спецскафандрах в обход корпуса и появятся еще и через люк базы, а не только отсюда… Но об этом сейчас моим клиентам знать необязательно.
– Да, – ответил я.
Раджприт нервно сглотнула и приглушила свой сетевой канал. А вслух сказала:
– Просто скажи, что от меня требуется.
Уж непременно скажу, как только сам пойму. Если предположить худший вариант и заодно убрать ее с дороги, чтобы не пришлось думать еще и о спасении человека, пока я пытаюсь убить, покалечить или отпугнуть налетчиков, то ей лучше всего занять позицию у входа в гравитационный колодец. Это, по крайней мере, даст немного времени экипажу базы. Я уже собирался ей об этом сказать.
И тут палуба завибрировала от толчка, внезапное ускорение сшибло Раджприт с ног. Я ударился о переборку и проехался по коридору, а дроны рассыпались по сторонам. Освещение снова моргнуло, а система жизнеобеспечения отключилась и снова включилась.
Плохо дело. Мой план (назовем его так) основывался на том, что я сумею удержать налетчиков, пока не приблизится вооруженный корабль со станции или рассерженные торговцы, ненавидящие пиратов. Но дрон на мостике показывал экраны сенсоров, и на них было видно, что враги захватили наш модуль лапами большого погрузчика, которым обычно устанавливают и снимают модули. Они намеревались прикрепить нас к своему корпусу и утащить обратно в червоточину. Судя по яростным ругательствам, Роа и Михаил тоже это поняли.
Я встал, подхватил Раджприт за мельтешащие в воздухе руки и поставил ее прямо. Голосовая связь снова включилась, на фоне помех завывала тревога. Ну спасибо, самое время.
Один из исследователей, Аджат, пошатываясь, вышел из коридора, ведущего к нижнему трюму и лабораториям модуля.
– Поднимайся на жилой уровень, быстро! – скомандовала Раджприт.
Аджат кивнул и пошел по коридору.
– В лабораториях три и четыре заклинило люки. Не знаю, есть ли там кто.
– Наверху всех пересчитывают, – ответила Раджприт, подталкивая его к выходу.
И тут мне пришла в голову одна мысль, хотя у нее был и недостаток.
«Роа, база может сбросить наш модуль?» – спросил я по сети.
База сама по себе была небольшим кораблем – мостик, двигатели и жилое пространство для пятерых членов экипажа. Все остальное предназначалось для захвата модуля.
«Он над этим работает, – уверенно ответил Михаил, хотя дыхание его было сбивчивым. – Проверяет вид с сенсоров – не мешает ли что-либо зажимам».
Значит, они уже над этим задумались. Приятно работать с умными людьми. Теперь осталось только спасти всем им жизнь.
Я сосредоточил внимание главным образом на люке в двух метрах впереди. Сканировал любые попытки его вскрыть, физические или по сети. А сам при этом старался проникнуть во вражескую сеть, но у нее был крепкий файервол, я никак не мог его обойти.
«Можем отстыковаться сами, – сказала Арада по сети. – Из командного центра модуля, если вы передадите нам управление. Но нужно отправить остальную группу на базу».
«Я сейчас всех пересчитываю, – добавил Ратти, – но без сети и голосовой связи…»
«Зажимы свободны, можем отстыковать вас», – сообщил Роа.
«Роа, они могут нас просканировать? – спросила Арада. – Если они поймут, что мы покинули модуль…»
«Это возможно», – ответил Роа.
Они наверняка это сделают. И прежде чем кто-либо успел вклиниться, я сказал:
«Они могут выстрелить в базу, как только отшвартуется модуль».
Это и есть тот самый недостаток, о котором я упоминал. Зависит от того, насколько враги торопятся пройти через червоточину с модулем до прибытия кораблей подмоги, обычные они гниды или редкостные гниды, хотят заполучить модуль или людей в модуле, боятся осложнений с «Сохранением» или им плевать.
Члены исследовательской группы, которые пытались говорить по временной сети, разом заткнулись.
«Да, это… – сказал Роа. – Доктор Арада, у нас мало времени, мы эвакуируем вас и отстыковываем модуль или…»
«Автостраж, ты согласен с тем, что нужно сбросить модуль?» – спросила Арада, по-прежнему спокойно.
Ах, ну да, я же возглавляю службу безопасности.
Если я (мы) с этим ошибусь, враг выстрелит в беззащитную базу, и мы все погибнем. Если мы останемся в модуле, есть шанс на спасение. Если враги не утащат нас через червоточину, не одолеют меня и не перебьют всех людей или устроят еще какой-нибудь кошмар.
В дешевом образовательном модуле, которым Компания снабжает автостражей, не упоминалось о подобных дилеммах, и мне никогда не приходилось принимать стратегических решений.
О-хо-хо, до чего же иногда отвратительно быть самостоятельным.
Я напомнил себе, что всегда хотел заставить людей прислушиваться к моим советам.
«Сбросить модуль», – сказал я.
«Мы отстыковываемся, – сказала Арада. – Ратти, подтверди, что все на месте, и отправь их на базу».
Она говорила спокойно и уверенно. Гораздо увереннее, чем Роа.
– Налетчики по-прежнему тянут нас в червоточину, – доложил по голосовой связи Михаил. Похоже, его голос вот-вот сорвется на крик.
В сети я услышал, как Ратти покрикивает на людей, чтобы пошевеливались, а дроны периодически присылали видео с бегущими к гравитационному колодцу членами экипажа.
Роа выдохнул.
– Управление модулем, приготовьтесь к отстыковке.
– Модуль будет запечатан через две минуты. Отсчет пошел, – объявила Оверс.
Дроны перехватили чей-то разговор, но я сосредоточился на Роа, Михаиле и Араде – все трое отдавали разные указания разным людям. Дрон с мостика показал экран сенсоров – там демонстрировались более четкие детали. Большая желеобразная штуковина – червоточина. Где-то на краю экрана – спешащие на помощь корабли. Враждебный корабль не отображался, потому что был слишком близко.
Палуба снова завибрировала, но эти ощущения были знакомыми. Раджприт округлившимися глазами смотрела на дисплей люка.
– Они пристыковались к нашему шлюзу, – прошептала она.
Шепот был вызван иррациональным желанием, но я вполне это понимал.
«У враждебного объекта аналогичная система шлюзов», – сказал я по сети.
«Ратти, подтверди, все ли на месте», – потребовала Оверс.
Мой дрон у гравитационного колодца засек двух отставших, Реми и Ханифу, они карабкались вверх по лестнице, а Ратти какого-то хрена полез вниз.
Я уже хотел с ним соединиться по сети, но уловил какой-то звук. Скрежет и вибрацию внешнего люка. Ясно, это случилось.
«Враги пытаются взломать люк, вторжение неминуемо», – сообщил я.
«Раджприт, автостраж, уходите оттуда», – приказал Роа.
«Иди, я за тобой», – сказал я Раджприт.
Раджприт попятилась к коридору. Если враг решит ворваться сейчас, прежде чем мы успеем задраить люки и отстыковаться, мы обречены.
Через дрон я услышал крик Ратти: «Нет! Нет!»
Его голос был хриплым от страха и ярости. Я сжался в готовности помчаться к нему, то должен был удерживать позицию. Там что-то случилось.
«Доктор Ратти, доложите обстановку», – сказал я.
Не считая Мензах, Ратти прислушивался ко мне внимательнее всех остальных. Возможно, это пошло с тех пор, как он хотел спрыгнуть из вертушки, чтобы забрать кое-какое оборудование, и чуть не попал в пасть гигантского хищника.
«Нет Амены и Канти, – сказал он одновременно сердито и испуганно. – Тиаго их ищет. Их не было в верхних лабораториях и в жилом отсеке, видимо, они где-то внизу».
Вот дерьмо!
Через дроны я видел люк доступа на базу, так что наблюдал за взрывом. Нет, не физическим взрывом, а взрывом эмоций. Люди вопили, размахивали руками и всячески бесполезно суетились.
В общем, я тоже не был на седьмом небе от счастья.
– Иди к гравитационному колодцу, – велел я Раджприт и побежал по коридору к лабораториям и хранилищу, где Аджат пытался втолковать Раджприт насчет заклинивших дверей.
Я приказал дрону остаться рядом с люком, чтобы предупредил, если начнется вторжение. Остальных дронов я разделил – две трети отправил к гравитационному колодцу, занять оборону вместе с Раджприт, а остальным приказал следовать за мной.
«Принято, – спокойно сказал я по сети. – Я их найду».
Вот дерьмо!
Я совершил дурацкую ошибку. Сеть в модуле лежала, подключиться к базе можно было только поблизости от моих дронов, а голосовая связь была обрывочной и ненадежной. И я, и люди слишком привыкли полагаться на сеть, с ней невозможно кого-то потерять или забыть. Когда сеть работает, даже если ты без сознания, интерфейс отследит местоположение.
«Мы ждем тебя, автостраж», – сказала Арада по сети.
«Возвращайся на базу, Арада», – ответил я.
Удивительно, как быстро организованный отход превратился в катастрофу. Дроны выстроились вокруг Раджприт, в тревоге застывшей у подножия гравитационного колодца. А наверху собрались экипаж базы и исследовательская группа, сжимая оружие, с которым не особо умели обращаться. Я надеялся, что они случайно не перестреляют друг друга. Через дрон я увидел Араду, Оверс, Ратти и Тиаго, будь он проклят, у выхода из модуля. Арада говорила по сети с Роа и пыталась затолкать сопротивляющуюся Оверс в гравитационный колодец. Я не знал, что им сказать, и начал с фразы: «Я не смогу выполнить задачу, если вы не будете меня слушаться, мать вашу», но тут помехи заглушили связь, и я потерял соединение со всеми дронами на базе.
Я добрался до люка в лабораторию номер три. Он был приоткрыт, всего на несколько сантиметров над палубой. Я плюхнулся на пол и направил через щель сканер, но не заметил никаких признаков человеческих тел, живых или мертвых. Однако дрон засек приглушенный человеческий голос, идущий из коридора.
Я выпрямился и побежал направо, за угол – вероятно, именно этот люк видел Аджат. Потолок над люком повело, а панель с ручным замком пришла в негодность при скачке напряжения. Пластмассовые части расплавились, а люк был залит пеной от сработавшей автоматической системы пожаротушения. Вероятно, в этом месте системы модуля были отрезаны, а потому сообщение о повреждениях не достигло командной палубы. Я различил приглушенные голоса из заблокированного отсека, слишком слабые для человеческого уха.
Первым моим побуждением было взорвать люк. К счастью, потом я додумался просто взяться за ручку и дернуть. Люк не открылся, но я понял, что он не задраен. По крайней мере, некоторые замки открыты. А значит, кто-то уже пытался открыть люк вручную изнутри, но его заклинило. Я вскрыл панель управления и нашел покореженный металл, застопоривший механизм. Задрал рукав, установил излучатель в правой руке на самый низкий заряд и прожег замок. Он щелкнул и открылся.
Канти бросилась вперед, и я ее поймал.
– Он не открывался, – выдохнула она.
Она сжимала в окровавленных руках инструмент, которым обычно отбивают образцы каменистых пород. Внутри не было электричества, только в стенах светились аварийные фонари, повсюду разбросано оборудование и ящики с образцами. Амена находилась в глубине отсека, ее ногу зажало лабораторным столом, свалившимся, когда погнулась переборка. Амена была в сознании и пыталась выбраться.
Дрон у шлюза показал, что на люке загорелись огни предупреждения. Твою мать! Я вытолкал Канти в коридор и вырвал у нее инструмент.
– Быстро к гравитационному колодцу.
«Посылаю к тебе Канти», – сказал я Раджприт по остаткам сети.
Канти помедлила, озираясь вытаращенными глазами. Из пореза на ее лбу сочилась кровь.
– Беги, Канти! – крикнула Амена за моей спиной.
Канти сорвалась с места и помчалась по коридору, огибая искореженные стены. Я нырнул в отсек, к Амене. По ее лицу текли слезы, в носу хлюпало, как бывает у очень расстроенных людей. Она вцепилась в стол.
– Вот, мы не смогли его поднять!
Я осторожно ощупал стол понизу – его стойка прижала ногу Амены. Крови не было, но, наверное, болело сильно. На металле остались отметины от инструмента Канти. Она уперла его в нужное место, но ей не хватило сил, чтобы поднять стол. Я установил инструмент обратно и подналег. Дроны встретили Канти в конце коридора и встали вокруг нее защитным облаком, пока она проковыляла через вестибюль к гравитационному колодцу.
Распорка стола погнулась, Амена попыталась выбраться и вскрикнула от боли.
– Не торопись, – сказал я, сумев произнести это так, будто у нас полно времени.
А его как раз не было. Дрон у шлюза засек всплеск энергии – кто-то пытался вскрыть замок.
Раджприт схватила Канти и поднималась с ней по гравитационному колодцу в окружении облака дронов. Амена снова заворочалась, скривилась, а потом схватила меня за руку и прошептала:
– Просто дерни сильнее.
Я взял ее за руку и потянул, и она выскользнула из-под стола. Я встал и взял ее одной рукой. Контакт с Раджприт я потерял, но дроны подтвердили, что она больше не в гравитационном колодце.
– Держись, – сказал я Амене.
И помчался по коридору.
Я не мог двигаться на предельной скорости – повсюду валялось слишком много обломков, а коридор был узким и изогнутым.
Я был уже почти в конце коридора, когда люк с громким хлопком взорвался. Коридор наполнился запахами озона и расплавленного металла. Для принятия решения осталась доля миллисекунды – бежать дальше через вестибюль, мимо взломанного люка и вверх по гравитационному колодцу на базовый корабль, чтобы задраить люки и отстыковать модуль, прежде чем в него ворвутся враги?
Хм, почему бы не попробовать?
А потом соединение с дроном у люка оборвалось в резком всплеске энергии. Я молча сделал шаг назад, потом еще один, мягко и медленно. И быстро проанализировал последние данные с дрона.
«Люк взломан, враги на борту, сбрасывайте модуль», – передал я по сети.
Я не получил подтверждения и не мог понять, дошло ли до них сообщение.
Амена молчала, прижавшись ко мне, ее сердце бешено колотилось. Я вернулся за поворот коридора и зашел в первый попавшийся открытый люк. Поставил Амену и одними губами произнес:
– Ни звука.
Она кивнула, схватилась за поручень люка, чтобы держаться прямо, и посмотрела на меня широко открытыми глазами. Я предпочел бы смотреть на нее с помощью дронов, но это успокаивало только меня, а не ее. Если я хочу вытащить ее отсюда живой, важно, чтобы она была спокойной и собранной. Я придал лицу ободряющее (как я считал) выражение, а потом сменил его на сосредоточенное и уставился в переборку. Анализ изображения завершился, и я его просмотрел. Дрон уловил тень сенсора или чего-то в этом роде, излучающего энергию и парящего примерно в двух метрах над палубой. Я включил интерфейс Амены в свою импровизированную сеть и сказал:
«Задраивай люки, Арада, немедленно. У них есть дроны».
Амена задержала дыхание и прикусила губу, но промолчала.
Я по-прежнему не получил подтверждения. Я не знал, слышат они меня или нет, отстыковались они или нет, и что вообще творится там, наверху. Сейчас мы уже рядом с червоточиной.
Звучит так, будто я был спокоен, но я понятия не имел, что делать дальше.
Где-то в районе затылка я почувствовал назойливое жужжание сетевых помех, а потом раздался голос Оверс:
«Автостраж, ты меня слышишь? Мы отстыковали модуль от корабля и находимся в спасательном челноке, готовы к вылету. Можешь добраться до скафандров во вспомогательном нижнем шлюзе? Корабль подцепит тебя аттрактором».
Я чуть не сказал: «Какого хрена вы в челноке, а не на базе?» – но сдержался. Амена смотрела на меня со страхом и злостью, что совершенно не придавало бодрости. Скафандр… А идея неплоха.
