Марта Зиланова
Истории Китежа
Впереди, спасибо собственной глупости и когтям поверженного зверя, двое суток покоя. Двое суток, чтобы оплакать убитых, оплакать свою жизнь. Весь свой род и все племя.
Наводящие страх лешие давно остались лишь в мажьих сказках. И в вечной памяти, до последнего дерева рода.
Лиственница легко погружалась в воспоминания всех предыдущих леших своего корня. Чтила предшественниц от их лица. А, кроме памяти, им больше ничего уже и не оставалось.
Она помнила все.
Помнила, каким густым и дремучим был их лес в тот год, когда пробудилась первая от их корня.
Эти воспоминания были самыми туманными. В них еще не было разума, но были ощущения, от коры и иголок: свет и тьма, дождь и засуха, жара и мороз. И, конечно, волшебство, энергия которого растекалась по лесу. Здесь, рядом с Бездной, его было так много!
Ей уже было недалеко до предела жизни, когда она осознала свою первую ночь. Слышала шум соседей, уханье совы и шорох мелких тварей, радовалась лунному свету и утренней росе, с удовольствием впитывала влагу дождя могучими, уходящими в недра земли корнями. Наслаждалась гармонией леса. Она чувствовала присутствие и других оживших деревьев – рядом росла сестрица-сосна, а дальше дневные березы, рябины, дубы и тисы. Весь лес вокруг Бездны постепенно приходил в движение. Уже тогда они разделились на ночных и дневных леших, Темных и Светлых. Ночные, хвойные деревья, корнями тянули магию, лиственные тянулись к ней ветвями.
Когда от первой лиственницы остался лишь трухлявый пень, на ее месте выросла свежая поросль молодых деревьев. Но лишь одно из них росло из самой сердцевины первого дерева, и лишь оно унаследовало ее просыпающееся сознание и ее память. И продолжило развитие. Приподняла корни над землей и перебралась к более подходящей почве. А потом обзавелась компанией других оживших деревьев. Они перешептывались шумом листвы, обнимали друг друга, поддерживая в грозы и бури, гибкими ветвями собирали вокруг себя опавшую листву по осени, утепляя корни к зиме. Они учились выживать и заботиться и о безмолвных братьях и сестрах. Взяли под опеку не только растения, но и всех тварей волшебного леса. Приручали индриков, оберегая тех от хищников, чесали шерсть коту-Баюну, прикармливали алконостов и птиц-сирин. Это было самое благостное время в жизни леших, самое гармоничное и правильное. Ничто не тревожило их покой и неторопливое развитие. Лешие пели ни на что не похожие песни первых пробудившихся.
А потом до леса добрались и пробудившиеся звери. Лиственница с братьями и сестрами сразу поняли, что эти животные гораздо ближе к ним, чем все другие: как и лешие изменили свою физиологию, по-своему: встали на две ноги, и звуков в их перекличках было больше, чем у неразмумных зверей. Они разговаривали между собой, как и лешие в своем племени. Лешие назвали их свирами, те же назвали себя людьми. Сначала первые пробудившиеся наблюдали за соседями, осмелев, протянули к ним свои ветви дружбы, сделали шаг навстречу. Но свиры в ужасе бросились прочь из леса леших.
За первым племенем свиров, пришло второе, потом третье и четвертое… Людей было много, больше, чем живых деревьев. Но деревья были выше и гораздо сильнее. Любопытная молодежь бывало пыталась вступать в контакт со сквирами – шагнет навстречу, угостит плодами со своих ветвей. Но лешие были не похожи на людей и внушали в них ужас. Племена сквиров обходили стороной леса леших.
Время шло. Дожди сменялись снегами, зима весной, колесо жизни неторопливо крутилось, и деревьев становилось все больше – из некоторых павших леших рождалось сразу два, а то и три разумных побега. Племя заботилось о них, ни один росток не погибал. Со временем, молодежь начала покидать родной дом, распространяясь по бескрайним хвойным и лиственным лесам во все стороны света. Казалось, лесами покрыт весь мир – а значит, лешие были его владыками. Лиственницы же из рода Лилит еще долго оставались рядом с их прародительницей Бездной.
Деревья наблюдали за мимо проходящими кочевниками, только изредка вступая с ними в контакт, и со все усиливающимся беспокойством отмечали, что сквиры агрессивны и даже опасны. Они владели огнем – главным врагом всех растений. Лиственница хорошо помнила боль погибших при лесном пожаре друзей. Они с Сосенкой едва спаслись. Огонь был быстрее леших. Палящие языки проглатывали дерево за деревом, которых Лилит с другими лешими растила с семячек. Она помнила скрипучий крик могучего братца Кедра – он был не таким ловким как Листенница и Сосенка и не смог убежать. Но и остальным лешим грозила гибель. Они сбились вместе у ручья, судорожно глотая корнями воду, переплелись ветвями все вместе – дневные и ночные, и сперва лишь шепотом листвы, на выдохе шептали: вишшем-вишшем. Истово молили небо о дожде. Громче и громче – другой надежды уже не оставалось. Но небо не пришло на помощь. Но отозвалась Бездна, и ее энергия, которой питались лешие. Ветер согнал над ними облака, вода из ручья поднялась в небо, тяжелой тучей нависла над кронами перепуганных леших и много часов водопадами лилась на выжженный лес. Огонь отступил. А лешие поняли, что энергия Бездны подчинилась им.
А сквиры носили лютый огонь за собой – кто в тлеющих углях, кто в прозрачных сферах, оплетенных энергией из Бездны. Они носили и орудия из камней. Сначала дополняли ими свои зубы и когти, чтобы разделывать шкуры добытых на охоте зверей, но затем стали поднимать их не только на добычу, но и на себе подобных – убивать в гневе и ярости. Но главное, рубили деревья.
Первое поваленное в их лесу дерево вызвало глубокую оторопь среди леших. Свозь густую листву пробивалось нежное летнее солнце, недавно прошел напитавший весь лес дождь, как музыку леса прервал новыз звук: тук-тук-тук. А потом, скрип и столетняя осина с грохотом повалилась на землю. Лешие запомнили этот день. Особенно возмутились семья дневных Осин. Шумели листвой старые дубы, птицы разлетелись от разгневанных владые леса. Лешие на тот момент уже хорошо понимали, что люди их боятся. Они впервые объединились в большой отряд и вышли к пепелищу убитой осинки в поселении людей, чтобы навсегда изгнать чужаков из их леса. Удалось.
И вновь ласкали дожди, соловьи пели свои печальные песни, весна сменяла зиму. Лешие вернули гармонию в свои жизни, люди их не тревожили. Но век людей меньше века растений, а память и того меньше.
На месте сожжения осины уже успела вырасти молодая поросль, как сквиры вернулись. Их стало больше. Увеличившуюся поклажу им помогали тащить крупные рогатые копытные, непохожие на водившихся в этих местах оленей и косуль. Рядом бежали ручные помельчавшие волки. Вел племя старик с огнем в сфере из энергии Бездны. Некоторые из его людей тоже умели ее приручать. Прародительница манила и их.
Беспамятные достали свои топоры и приготовились очищать лес. И снова волновались дубы, снова разлетались птицы, а звери притихли в своих укрытиях. Лешие собрались снова припугнуть незваных гостей и уверенно выступили из леса. Эти люди испугались не меньше своих предшественников, но, к ужасу леших, выставили против них стену огня. Деревьям пришлось отступить. Лиственница все еще помнила страх и боль, а там, где предшественницу касался волшебный огонь, ее кора до сих пор болезненно ныла.
Так началась война между племенем деревьев и сквирами. Люди отпугивали леших огнем, вырубая и выкорчевывая множество деревьев, лешие вылавливали путников по одному, забивали ветвями, душили корнями, утаскивали под землю. Но люди не уходили. Напротив, стали рубить больше деревьев, жечь больше огня из тел подопечных леших, делали из них новые и новые крыши для своих нор. Все это, правда, для владык леса продолжалось недолго – не больше десятка колец успело нарасти под корой.
Лиственница хорошо помнила тот ранний весенний день. Иголки ее были еще коротки, сама предшественница молода. На ее суку свили гнездо крикливые сороки, что очень веселило лешую. Дозорные заметили большую группу людей, защищавших свой ход по враждебной территории яркими дымящимися факелами. Под недовольными зловещими взглядами леших они пробралась в самую гущу леса. Деревья готовились к битве, но притихшие люди впервые с их знакомства не стали поддаваться злости, а зачем-то привязали двух своих подрощенных детенышей к древнему дубу, у которого лешие устраивали свои сборы. И молча удалились к своему поселению за стеной огня.
Деревья были в недоумении. Держались стотроной, но и убивать этих удивительно красивых для племени сквиров юношу и девушку не спешили – слишком непонятной был поступок врагов.
Ночью к дубу пришли волки и вволю полакомились связанными сквирами. Страшные крики наверняка доносились и до поселения людей. Даже лешим было тяжело наблюдать за их муками. Как можно отдавать на такую смерть своих детей?
Но кровь зверей пропитала всю землю под дубом. И молоденький Кедр испил этой крови. Крови, в которой текла энергия Бездны.
Был совет. Мнения разделились, но дневные своей многочисленностью одержали верх: держаться от людей подальше. Увести часть леса от их поселения, прекратить убивать охотников. Они решили, что люди пошли на контакт и с ними можно договориться. Путь к арене Лилит началась с этого дня.
