Меган Брэнди
Соблазнительные изгибы
Глава 5
Мейер
В спешке завязываю волосы в хвост, с пола хватаю миску с хлопьями «Корнфлейкс» и бросаю ее в раковину. Ужин, достойный чемпионов.
– Опаздываешь на свидание? – поддразнивает Бьянка. – Знаю, в душе ты ракета, но сейчас ты выглядишь так, будто спешишь больше чем обычно. Что-то новенькое.
Сглатываю подступивший к горлу комок и улыбаюсь:
– Ненавижу внеплановые занятия. Нет времени подготовиться, нет времени сходить в Учебный центр или спортивный отдел, чтобы распечатать необходимые материалы. Придется использовать ноут и искать информацию по частям. Это все так раздражает, пустая трата времени.
– Понимаю. – Она зевает.
– Бейли поела час назад и спит уже минут двадцать.
– Ты все еще включаешь увлажнитель воздуха? Малышка вроде поправилась.
– Только ночью, так что не беспокойся, включу его позже. – Натягиваю свитер поверх майки и остаюсь в домашних легинсах. – Спасибо, что приехала так быстро.
– Без проблем, я все равно хотела заглянуть к вам до работы.
– Уверена, что не слишком устанешь?
– Это пустяки по сравнению с твоей нагрузкой. Кроме того, им повезло, что я приду помочь закрыть смену в магазине. Я ведь теперь работаю только по утрам. – Бьянка пожимает плечами – Итак, кто у нас сегодня? Квотербек?[11] Защитник?
– Если бы, – бормочу я. – Питчер.
Ее брови подскакивают вверх.
– Тот самый? Высокий, загорелый, притягательный Тобиас Круз?
Поворачиваюсь, хмурюсь, пока надеваю ботинки, и быстро закручиваю хвост в пучок.
– Да, он.
– Неужели миф про тупых спортсменов – это чистая правда? – Бьянка плюхается на диван-кровать, который так и не был сложен с утра, а я присаживаюсь рядом. У меня еще есть время.
– Вовсе нет.
– Тогда почему они так отчаянно взывают к тебе, дорогая?
– Потому что я могу дать то, чего они все хотят, но не могут получить, – подыгрываю ей, и мы переглядываемся.
Подруга шевелит бровями, а я постукиваю пальцем по виску.
– Эх, ты как обычно. – Бьянка возмущенно стонет, подпинывая мою ногу. – Ты как протеиновый белок для спортсменов.
– Протеин – это и есть белок, – говорю я с тихим смехом и откидываюсь на подушку. – Если честно, у меня никогда не было особых проблем со студентами. Некоторым учеба дается нелегко, и я помогаю подтянуться. Есть и такие, кто хочет удостовериться, что они все делают верно, и им просто нужен взгляд со стороны по выполненным работам. Бывает по-разному, но на каждый мешок яблок всегда найдется одно гнилое.
– Я встречала Тобиаса пару раз, когда была с Купером. – При упоминании о бывшем она изображает рвотную гримасу. – Но делать выводы рано, нужно больше времени, чтобы разглядеть, что скрыто за его улыбкой. Мы ведь не говорим о том, что самый популярный спортсмен университета – то самое гнилое яблоко?
С прерывистым вздохом поднимаюсь на ноги и запихиваю ноутбук в сумку. Когда я застегиваю молнию, по комнате разносится сигнал входящего сообщения. Несложно догадаться, от кого оно. Снимаю телефон с зарядки и читаю.
Студент Т. Круз: Я на месте, малышка-репетитор. Долго тебя ждать?
Пришлось добавить его имя в список контактов.
Пытаюсь скрыть свой хмурый вид, когда смотрю на Бьянку.
– Черт его знает, – запоздало отвечаю ей.
– Полагаю, – смеется Бьянка, – тебе суждено это выяснить.
Суждено?
Тобиас
Вскидываю голову, когда на стол опускается объемистая сумка.
Мой взгляд скользит по руке, которая никак не отпустит ручки, и я вижу бледнокожую шатенку с взлохмаченными волосами в знакомом мне свитере.
Девушка садится напротив.
Будучи человеком терпеливым, жду, что она поздоровается, посмотрит мне в глаза или хоть как-то исполнит принятый ритуал. Но ничего из этого не происходит.
Зато она старательно вытаскивает из сумки кучу всякого дерьма: ручки, бумаги, блокноты, сраные текстовыделители. Не будем забывать и о разбитом ноутбуке.
Снова фокусируюсь на девушке, и хотя она по-прежнему ни разу не взглянула на меня, ее щеки окрашивает румянец. Она знает, что я смотрю.
Ухмыляюсь и усаживаюсь поудобнее.
Малышка нервничает вполне обоснованно. Эчо сказал, что я выгляжу немного устрашающе, вопреки тому, что «Студенческий вестник» описывает меня как парня с темными волосами и глазами глубже, чем Тихий океан. Как говорит мама, моя улыбка стоила бы миллион долларов, если б не была такой кривой. Она не знает, что мне это только на руку.
Может, я не огромный, как Халк. Но как капитан я в хорошей физической форме.
Худой и подтянутый.
Прилично одет и езжу на хорошей тачке. Спасибо, тренер.
Я чертовски хорош.
Не стремлюсь стать бабником – не заводит. Но понимаю, что привлекаю женщин, и стараюсь уделить им должное внимание. Хотя все они хотят большего. Иногда достаточно улыбнуться, чтобы свести кого-то с ума.
– Значит, времени на подготовку не было? – с места в карьер начинает она. – У меня под рукой нет списка твоих долгов, так что, если профессор не успел загрузить задания, мне нужно, чтобы ты сказал, над чем нужно поработать сегодня. – Открывает ноутбук и начинает быстро печатать. – Время ограничено. За два часа надо закончить.
Угу, хочет поскорее перейти к делу. Понял.
До сих пор меня не удостоили и взглядом, и это подбешивает.
– Малышка-репетитор… – протягиваю я и наклоняю голову. – Посмотри на меня.
Она напрягается и замирает на секунду. Облизывает губы абрикосового цвета и откидывается на спинку стула. Вскидывает подбородок, немного наклоняется вправо и медленно поднимает на меня глаза.
Девчонка словно боится встретиться со мной взглядом, но теперь, когда пути назад нет, уже не трусит и смотрит в упор.
Я смотрю в ответ и уверен, что у нее перехватило дыхание.
У девушки мягкая кожа, должно быть, она пользуется лосьоном или чем-то подобным, а глаза – странного коричневого цвета. Как в тот дождливый день, когда матч отменяется из-за грязи на игровом поле.
Нет, глаза у нее – медово-карие.
Ей бы не помешало пару дней поспать, чтобы избавиться от темных кругов под глазами, или, может быть, съесть гамбургер, или немного позагорать. Я не могу разглядеть ее тело – худое оно или с аппетитными изгибами: мешковатая одежда скрывает подробности.
Зрительный контакт дается ей с трудом. Девушка ерзает, но я продолжаю смотреть; она становится все более напряженной, все более нервной. В голове появляется пугающая мысль.
Черт, только этого не хватало.
– Ты наркоманка?
Ее глаза метнулись в мою сторону.
– Что?
– Переспрашивать не буду.
Губы девушки приоткрылись и в ту же секунду кривятся от гнева.
– Ты что, издеваешься? – шипит она едва слышно.
Вскидываю руки в примирительном жесте.
– Послушай, я понимаю, что ты не абы кто, что ты официально работаешь через Учебный центр, но я не могу допустить, чтобы рядом со мной была наркоманка. Поползут слухи, черный пиар, и все такое. Мне хватает дерьма из «Студенческого вестника».
– Уверяю тебя, – говорит она и смотрит прямо мне в глаза, – я не употребляю наркотики.
– Даже фентермин[12] не принимаешь для бодрости? – Приподнимаю темную бровь. Щеки у нее какие-то впалые.
Губы девушки сжимаются в тонкую линию, она изо всех сил пытается сохранить самообладание. Получается не очень.
– Благодарю за интерес к тому, пью ли я и как часто таблетки для похудения, вызывающие сильное привыкание. И если ты закончил с пассивно-агрессивными намеками о моем лишнем весе, то давай начнем занятие.
– Сбавь обороты, малышка-репетитор. – Я резко подаюсь вперед. – Речь шла о другом. Я имел в виду…
– Мне все равно, – обрывает она. – Мы займемся делом или нет?
Стукнув ладонью по столешнице, хмурюсь. Я вовсе не хотел обидеть девушку. Это ведь был обычный вопрос, только сформулировать его следовало по-другому. По ее поведению ясно, что в моих извинениях она не нуждается. Но, признаться честно, вопрос про наркотики все еще крутится в голове. Ладно, сейчас совсем нет времени на это. Два дня до матча.
– Да, хорошо, – говорю я и ставлю локти на стол из искусственного дерева. – Мы начнем и покончим с этим как можно скорее, согласна?
По нахмуренным бровям понимаю, что она внимательно слушает и, возможно, нервничает немного больше, чем раньше.
– Мне действительно нужно сдать эти дурацкие задания, поэтому не могла бы ты продолжить свой спектакль в духе «лучше неделю ходить в туалет острыми палочками “читос”, чем заниматься с тобой»? Не уверен, смогу ли я отказаться от такого представления прямо сейчас. Игровые дни выбивают меня из колеи, и мне не помешала бы разрядка.
Она смотрит на меня, широко раскрыв глаза, а затем из нее вырывается быстрый, неожиданный смех.
Я улыбаюсь. Знаете что? Это совсем не плохой смех.
Внезапно она замолкает, ее пальцы тянутся ко рту, словно пытаясь удержать звук внутри. Глаза фокусируются на экране ноутбука, она прочищает горло и снова начинает печатать. Потом говорит:
– Итак, у меня есть твой учебный план, но, как и ожидалось, здесь нет информации о твоих хвостах. Нужно будет узнать информацию в Учебном или спортивном центре, но по вечерам они не работают.
– Сейчас всего шесть.
– А они закрываются в пять.
– Выходит, ты не такой уж хороший репетитор, как думаешь. Со всеми возможностями, что у тебя есть, ты допускаешь подобные ситуации.
Ее глаза снова встречаются с моими, она открывает рот, чтобы заговорить, но, видимо, передумывает.
– Нет-нет, малышка-репетитор, – склоняю голову с легкой усмешкой. – Скажи уж.
На мгновение задумавшись, но лишь на мгновение, она говорит:
– Просто нужно было записаться на занятие заранее. У меня было бы время для тщательной подготовки. Когда все распланировано, студенты знают, что на каждом этапе обучения они могут полностью рассчитывать на меня. Поэтому, если ты никогда больше не ступишь на бейсбольное поле, то вини в этом только себя.
Эта девушка либо действительно серьезно относится к своей работе, либо чертовски хорошо блефует. Ни то ни другое не так уж важно. Все, что требуется, – поднять средний балл и снова выйти на поле.
– Вот это речь… впечатляет. Но как ты уже знаешь, учеба не мой приоритет. Главное – сдать долги.
– А когда у тебя тест? Промежуточные и годовые экзамены?
– Позаботимся об этом позже.
Она откидывается на спинку стула.
– Это не так работает. Я могу научить тебя учиться в процессе наших встреч, чтобы перед экзаменами нам обоим не было так тяжело.
– У меня очень много забот, и пусть это прозвучит дерьмово, но твоя сверхнагрузка перед экзаменами не должна меня беспокоить.
– Я в курсе, – мгновенно слетает с ее губ. Прозвучало это не грубо и не осуждающе. Напротив, мягко и почти шепотом, но по тому, как ее глаза чуть расширяются, я думаю, она жалеет, что ответила.
Мы поддерживаем зрительный контакт, но я не могу ничего прочитать по ее взгляду. Она держится настороженно. Поэтому, чтобы разрядить обстановку, протягиваю ей свой список долгов. Сначала она не обращает на бумажки никакого внимания – ее взгляд скользит по моему лицу, и между бровями образуются маленькие складочки. Вероятно, она не осознает, что сейчас происходит. Время идет, ее взгляд становится все глубже. Наконец она моргает и опускает глаза.
Быстро просмотрев бумаги, она снова смотрит на меня.
– Здесь у тебя два предмета, значит…
– Ой! Верно, – спохватываюсь я, наклоняясь, поднимаю сумку, достаю еще одну бумажку и кладу сверху.
Девушка растерянно моргает.
– Три предмета?
– Ага.
Дважды проверив что-то в ноутбуке, она говорит:
– Я рассчитывала помочь только с одним. Не думаю, что у меня есть время для такой большой нагрузки.
– Это совершенно нелогично, и раз уж мы встретились, давай займемся делом.
Она качает головой:
– Мне приходится работать с интервалом в два часа. Каждое пропущенное тобою занятие – это два часа учебного времени. Для зачета по предмету студенту нужно отработать в среднем четыре занятия, то есть восемь часов, а это значит…
– Четыре занятия в неделю. Все понял. С математикой у меня проблем нет.
Девушка выпрямляется, и впервые с момента ее прихода я вижу очертания груди. Похоже, под этим уродливым свитером все-таки что-то скрывается.
– Это серьезно. Если я возьму тебя… – Я усмехаюсь, и она хмурится. – Если я возьму тебя, мне придется бросить одного ученика, а это нечестно. Мы просто… давай поработаем над предметом, где самый низкий балл.
– Мне это не подходит.
Вижу, что она готовится пререкаться. Бесполезно. Я произношу волшебные слова, превращая ее в джинна, который поможет мне с учебой:
– Приказ тренера.
Это сразу ставит ее на место. Буквально.
Позвоночник выпрямляется, тело напрягается, все признаки стресса исчезают с ее лица. То есть на самом деле она вообще не проявляет никаких признаков жизни.
– Он сказал, что я буду заниматься по двум предметам?
Медленно ухмыляюсь:
– Тренер сказал использовать каждую свободную минуту, которая у тебя есть, малышка-репетитор. Начиная прямо с этой секунды и заканчивая моментом, когда прозвенит звонок в последний день учебы, разумеется, в переносном смысле.
Девушка быстро встает и направляется в туалет.
Не приглашая меня присоединиться.
⁂
– Хорошо, на сегодня все.
Нахмурившись, смотрю на время.
Сейчас три минуты восьмого, это чуть больше запланированных двух часов.
– Но я еще не закончил.
Игнорируя меня, она начинает торопливо собирать вещи.
– Мы сделали все задания по анатомии и два по истории. Осталось всего лишь ответить на вопросы в конце раздела. А по английскому пока нет новых упражнений. Ты сможешь закончить самостоятельно.
– Так не пойдет.
– Почему? – спрашивает она, глядя куда-то в сторону. Малышка посмотрела на меня всего несколько раз с тех пор, как мы встретились. Это раздражает.
– Потому что завтра срок сдачи.
– У тебя есть остаток вечера.
– Сегодня у нас гости, так что, как только я вернусь домой, вся кровь из мозга прильнет к члену. Сама понимаешь, будет не до этого.
Ее щеки заливаются румянцем.
– Извини, но я не могу задержаться.
– И снова не тот ответ.
– Послушай, – она наконец смотрит на меня, и в карих глазах проглядывается усталость, – я понимаю, ты привык, что все твои желания исполняют и все радостно пляшут под твою дудку. Но мне правда нужно уйти прямо сейчас. Можешь работать в библиотеке, если дома тебя отвлекают. Я даже проверю твою работу сегодня, если ты отправишь ее по электронной почте. Обещаю. А сейчас мне пора.
Профессиональный тон не выдает эмоций, но глаза говорят лучше слов. В них читается мольба.
Теперь мне становится любопытно.
– Почему такая спешка?
Она поджимает губы и спешно запихивает оставшиеся вещи в сумку.
Что не так с этой девчонкой?
Дожил… Сам завожу разговор. Этого ждут все девушки. Но ей как будто все равно.
Не то чтобы я ей увлекся, но хотелось бы получить хоть какую-нибудь реакцию.
Собираю свои вещи и говорю:
– Тогда давай встретимся завтра и закончим.
– Хорошо, – кивает она. – Завтра в три. На том же месте.
– Не-а, – протяжно произношу последнюю букву как придурок. – Работы нужно сдать к полудню, иначе все бессмысленно. Жду тебя завтра в десять.
Ее плечи опускаются, она качает головой:
– Не получится. Я не могу быть раньше двенадцати тридцати.
– Не моя проблема, малышка-репетитор. Лучше скажи тому, кто задерживает тебя по утрам, что его счастливые дни на паузе до июня. – Поднимаюсь на ноги, пожимаю плечами и шагаю мимо нее, заставляя повернуться и последовать за мной. Распахиваю дверь и пропускаю девушку вперед, но только для того, чтобы подойди к ней сзади и произнести: – Я приоритет номер один, помнишь?
А потом ухожу.
Думает, что может указывать мне?
Этого не случится. Уж я позабочусь.
Ее утренний дружок может отсосать.
Интересно, кто это?
Но куда более интересно, какого хрена я задаюсь этим вопросом.
СТУДЕНЧЕСКИЙ ВЕСТНИК УНИВЕРСИТЕТА АВИКС
Свежие сплетни только для студентов университета Авикс.
Наш горячий питчер замечен в библиотеке. Мы знаем, что он там не знания шлифует, а кого-то куда более привлекательного.
Пять баксов на то, что наш ловелас нашел укромный уголок, который точно добавит страсти в гранит науки.
Бедные библиотекари…
Глава 6
Тобиас
Точно ко времени на стол падает сумка. Кто-то сегодня не в духе.
– И тебе доброе утро, – улыбаюсь я, поднимаю глаза и хмурюсь.
Девушка выглядит хуже, чем вчера. Мокрые волосы собраны в неаккуратном пучке, под глазами пролегли еще более темные круги. Глаза слегка припухшие и красные, как будто она не только мало спала, но и, возможно, плакала. Одета в тот же дурацкий свитер, и на этот раз с правой стороны на груди появилось пятно, вероятно, от пролитого пива. Вчера этого пятна не было.
– Бурная ночь?
Она напрягается, румянец проступает на ее фарфоровых щеках, но в ответ – молчание.
Как бы мне ни хотелось докопаться до правды и узнать, что не так с этой девушкой, времени на это нет. Задания сдавать через два часа, так что пора включаться в работу.
Похоже, мы мыслим одинаково, потому что первое, что я от нее слышу за утро:
– Удалось закончить задание по истории?
– Жаль расстраивать. Кончить удалось, но с историей это не связано.
Ее руки на мгновение замирают над клавиатурой, и… ничего не происходит.
Боже, какая же зануда. Ни смеха, ни кокетливого замечания с намеком по типу «хорошо, закончим вместе».
Никакой реакции, просто ноль.
С хмурым видом продолжаю:
– Я ответил на пару вопросов, пока не отвлекся.
После нашей с ней встречи, когда я пришел домой, к Эчо и Дрю пришли гости. Как и ожидалось, товарищи по команде не забыли про питчера – пригласили компашку и для меня.
Единственная причина, по которой я упомянул о вчерашнем вечере, была надежда расшевелить и немного подразнить малышку-репетиторшу. Заставить ее волноваться, нервничать или, черт возьми, хотя бы покраснеть. Другими словами, продемонстрировать поведение живой девушки, которая скрывается у нее внутри, и попробовать выключить то состояние робота, в котором она живет.
Конечно, это не сработало.
– Молодец, – кивает она. – Немного усилий лучше, чем никаких.
Немного усилий?
Немного?
Я подаюсь вперед и стучу костяшками пальцев по столешнице прямо перед ней. Девушка бросает на меня взгляд и встречается с моим. Злым и раздраженным.
– Да, – говорю я, – я ненавижу учебу, ненавижу уроки, но все последние три с половиной года я справлялся самостоятельно. Я не какой-то бестолковый болван. Бейсбол требует ежедневных усилий. Каждое утро нужно встать в пять утра, чтобы успеть позаниматься спортом до командной тренировки. Посмотреть разборы матчей, изучить статистику. Каждый. Гребаный. День. Ставить рекорды – это значит вкалывать как проклятый. И как ты, наверное, уже сама догадалась, лучший питчер студенческой лиги делает чуть больше усилий, чем «немного». Принцесса, все то, что ты прочитала в прессе, не имеет ничего общего с правдой. Так что не относись ко мне как к придурку из студенческого братства.
Ее брови сходятся на переносице, а пальцы сжимаются в кулак. Кажется, она пытается что-то понять, но что именно – остается загадкой. Впрочем, этим словом – загадка – можно описать саму девушку. Разгадать такую будет непросто.
Наконец она кивает. Медленно, неуверенно, но кивает.
Я уверен, кивком все и ограничится. Но тут ее глаза снова встречаются с моими, и блеск в них заставляет злость угаснуть.
– Я не это имела в виду, – почти шепчет она, не избегая моего взгляда, как делала каждые пять секунд прошлым вечером. – Я знаю, как много ты работаешь, и не хотела оскорбить. – Ее лицо напрягается, как будто внутри она сопротивляется чему-то – чему-то такому, что мне неизвестно. – Быть спортсменом – это значит жить только спортом, и я здесь, чтобы помочь, а не напрягать или добавлять новые проблемы. Так что, если ты не против, давай начнем. У меня не так много времени сегодня утром.
Забавно. Она как бы извиняется, но в то же время настаивает на своем.
– Планировалось двухчасовое занятие.
– На самом деле мы справимся быстрее. Я думала… – Она останавливает себя и говорит: – Я распечатала все нужные страницы и выделила ключевые термины, так что нам нужно только прочитать и перефразировать предложения.
– Я хочу заниматься два часа.
– К двенадцати работы уже должны быть у преподавателей. Ты не успеешь.
– Не волнует.
Девушка вздыхает и опускает голову, потирая виски кончиками пальцев.
– Не мог бы ты, пожалуйста, просто начать читать?
– В чем твоя проблема? – Скрещиваю руки на груди и откидываюсь на спинку стула. – Мы раньше никогда не виделись, но ты ведешь себя так, будто я разрушил твою жизнь и помогать мне сродни пытке.
На лице девушки появляется странное, растерянное выражение. Внутри ее снова разворачивается борьба, о причинах которой мне не суждено догадаться.
Чувствую себя полным идиотом.
Малышка-репетитор хочет, чтобы я поторопился, да?
Отодвигаю стул, чтобы встать, ее глаза следят за каждым моим движением.
– Схожу за кофе. Скоро вернусь.
Она начинает что-то говорить, но я не слушаю и направляюсь к кафе-бару у входа в библиотеку.
К сожалению, это занимает не так много времени, как планировалось, и через несколько минут я возвращаюсь к нашему злосчастному столу.
Ставлю перед ней кофе, и девушка смотрит на него так, словно это одновременно самое лучшее и самое худшее, что она когда-либо видела.
Она хмурится и с трудом подбирает слова:
– Не стоило, правда…
– Ты так отказываешься или благодаришь?
– Не отказываюсь, – говорит с тихой усмешкой. Смотрит на меня и берет бумажный стаканчик. – Спасибо. Это было… мило с твоей стороны.
Мило? Тобиас Круз милый? Не уверен, что кто-то называл меня так. Я даже не знаю, зачем вообще купил ей кофе, но она действовала мне на нервы, поэтому, когда я подошел к стойке, я сказал: «Два самых вкусных кофе». Странно, ведь я не люблю кофе.
Понимаю, в этом нет никакого смысла. Она выводит меня из себя и пытается от меня избавиться. Все это не должно вызывать желания покупать ей кофе, но я купил. Дело сделано.
Может, хотя бы подобреет.
Она делает несколько маленьких глотков и закрывает глаза от наслаждения, а когда открывает, ее губы слегка подрагивают. Мы просматриваем вопросы и выделяем ключевые моменты в каждом, затем она откидывается на спинку стула.
– Хорошо, почему бы тебе не начать, а я пока проверю электронную почту. Я буду помогать по ходу дела.
Видимо, ничего не изменилось. Это начинает раздражать.
– Значит, репетиторство заключается в том, что ты делаешь всякую хрень на компьютере и наблюдаешь, пока студент выполняет свою работу самостоятельно?
Не знаю, почему я придираюсь. Мое желание торчать здесь явно не больше, чем ее. Но она явно не хочет заниматься со мной. Да, конечно, я мог бы посидеть с этим дерьмом дома и вообще не приходить. Однако если я могу использовать чужие мозги и тем самым облегчить себе задачу, почему бы не сделать это?
Жду, что она разозлится, но этого не происходит.
Наоборот, девушка слегка улыбается и аккуратно закрывает ноутбук.
– Наверное, нам нужно больше времени, чтобы сработаться.
– Значит, когда тебе станет комфортно работать, ты будешь заниматься своими делами и подсчитывать деньги, что тебе капают?
Твою ж мать, что за херню я несу?
Девушка делает глубокий вдох.
– Я и не пытаюсь избежать своих обязанностей, клянусь. – Она качает головой. – Мы с тобой уже разобрали все вопросы. Следующий шаг – чтение, а это самостоятельная работа. После я проверю каждый твой ответ и помогу доработать, если потребуется. Уверяю, за это задание тебе поставят высокий балл. Однако прочитать материал студент должен сам.
Хмурюсь еще сильнее, но она продолжает:
– Когда у тебя будет экзамен или когда тебе нужно будет написать эссе, наше занятие будет проходить по-другому. Подготовка будет строиться на совместном взаимодействии. Но сегодняшнее задание этого не подразумевает.
– Проехали.
Сделав единственный глоток, ставлю кофе на стол и начинаю читать, чтобы ответить на злосчастные вопросы.
Я осёл, мне надо признать, что девчонка полностью вовлечена в учебный процесс вместе со мной. Мне трудно сосредоточиться на учебе, когда предмет меня не интересует, и она, кажется, понимает это и помогает.
– Хорошая работа! – говорит она наконец. – До игры тебя точно допустят. Возможно, ты даже получишь дополнительные баллы и на экзамене будешь чувствовать себя чуть спокойнее. Не забудь напомнить преподавателям о табеле с оценками.
– А, ну они в курсе будут. Тренер Рид позаботится. Этот человек всегда поддерживает нас.
– Когда ему это удобно, – бормочет она себе под нос, но у меня чуткий слух.
– Ты ведь понимаешь, что работаешь благодаря ему? Он спортивный директор. А ты занимаешься со спортсменами.
Девушка резко вскакивает, подобной реакции я точно не ожидал.
– Я работала на университет со своего первого курса, то есть задолго до перевода на спортивный факультет. Да, сейчас я веду исключительно спортсменов. Их успеваемость почему-то стала важней, чем успеваемость парня, который пытается повысить оценки, чтобы сохранить стипендию, или матери-одиночки, которая не может позволить себе провалиться, но у нее почти нет времени, чтобы ходить на занятия.
– А у спортсменов нет таких же проблем?
– У кого-то бывают, согласна. – Она перекидывает сумку через плечо. – А у кого-то нет, и я не понимаю, почему спортсмен, у которого нет ни малейшего желания заниматься чем-то другим, кроме как идти в профессиональный спорт после университета, который пускает все годы обучения на ветер и причем часто учится бесплатно… так вот, почему он имеет приоритет перед теми, кто хочет большего в жизни. Ага, спорт – это Олимп, а тренер Рид – бог на этом Олимпе, и кому какое дело до нас, рядовых студентов!
С этими словами она стремительно уходит.
Я поднимаюсь на ноги и иду следом.
– Эй, подожди минутку. – Догнать ее несложно, так как мои ноги в два раза длиннее. – Сказал же, подожди.
Она останавливается на второй ступеньке, я спускаюсь ниже и встаю напротив; наши глаза оказываются на одном уровне. Осторожно беру ее за руку, чтобы задержать, но она смотрит на меня с нескрываемым беспокойством, и я быстро отпускаю ладошку.
– Слушай, извини, ладно? Но я не могу молчать, когда кто-то плохо говорит о человеке, который для меня как семья.
Ее челюсть напрягается, губы плотно сжимаются.
– Я могу… понять. – Она сглатывает. – В будущем давай избегать этой темы, чтобы не было недопонимания. – Она выдает натянутую улыбку и проходит мимо меня.
Поворачиваюсь и смотрю ей вслед. Пустая трата времени, поскольку разглядеть форму ее задницы, скрытую за слоями одежды, не получится.
Это сводит с ума… и знаете что? И ее тоже.
Клянусь, она делает все это, чтобы потрепать мне нервы.
Говорит только по делу.
Смотрит, но скрывает эмоции.
Надевает этот дурацкий вытянутый свитер.
Такое чувство, что эта девушка живет за пуленепробиваемой стеной, которую выстроила вокруг себя, и если бы я попытался зайти внутрь, то встретил бы тройной слой пуленепробиваемого стекла. Мои костяшки будут разбиты после первой же попытки пробить его.
Впрочем, пробовать я не собираюсь.
А если б даже попытался, знаю, что она продолжала бы делать то, что так раздражает.
Прямо противоположное тому, чего я от нее хочу.
Мейер
Убегаю от Тобиаса так быстро, как только возможно, прикусив внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать эмоции, которые вот-вот захлестнут меня.
Сидеть и слушать, как он расхваливает своего любимого тренера, выше моих сил. К этому я не готова.
Тренер очень много для него значит, это читается по его ярким голубым глазам. Очевидно, что этот человек – важная часть его жизни. Уверена, Рид поддерживает и вдохновляет его, может быть, даже является для него чем-то вроде отца, как и подобает хорошему наставнику.
Как и подобает хорошему человеку.
Интересно, поменялось бы его мнение, узнай он правду.
Не то чтобы это имело значение.
Реальность столь же печальна, сколь очевидна.
Легок на помине… Приходит эсэмэска с требованием прийти в его офис. Направляюсь в логово сатаны.
Разумеется, он разговаривает по телефону, когда я вхожу. Дает понять, чтобы я подождала несколько минут прямо тут, в кабинете. Его не тревожит, что я слушаю разговор, ведь я пустое место.
Стою в метре от деревянного стола и хмуро смотрю на табличку, гордо выставленную на краю.
«ТРЕНЕР ТОМАС РИД» – гласит надпись жирными золотыми буквами, а прямо под ней курсивом напечатано: «Тренер года».
Видимо, чтобы получить это звание, достаточно провести один победный сезон.
– Мейер! – рявкает он, и я вскидываю голову.
– Что?
– Ты меня слышишь? – спрашивает он, но ответ ему не нужен. Раздраженно вздыхая, он повторяет то, что я и правда пропустила: – Я говорю, что забрал нескольких твоих ребят и отдал их другому репетитору.
Мои мышцы напрягаются, я делаю шаг ближе.
– Что это значит?
– Еще раз, и включи уши, пожалуйста: я взял твоих студентов и отдал их девушке, которую ты же сама рекомендовала.
– Насколько я помню, ты говорил, что вам нужен еще один человек на спортивный факультет. Я бы не дала ее контакты, если б знала, что она займет мое место.
– Мне действительно нужен был человек, и теперь репетиторов хватает. Я распределил студентов между вами, как посчитал нужным.
Делаю глубокий вдох, пытаясь найти что-то положительное в этой ситуации, и надеюсь, что, может быть…
– Тобиас в приоритете, – прерывает он мои размышления. – С остальными ты можешь заниматься в оставшееся время, лишь бы не заваливали экзамены и могли играть. У тебя было слишком загруженное расписание, Мейер, а наш питчер требует повышенного внимания. – Он бросает мне листок с новым расписанием.
Бумага падает к ногам, и я наклоняюсь, чтобы поднять ее. Отмечаю, что теперь мы с Тобиасом будем работать с понедельника по субботу, то есть в два раза больше.
– Это… – Тревога начинает нарастать, заставляя кожу зудеть. – Это ненормально. Ты выделяешь ему даже больше времени, чем положено студентам с ограниченными возможностями.
Тренер пожимает плечами – возразить ему нечего.
Еще раз быстро просматриваю расписание, отчаянно тряся головой.
– Ты забрал у меня четырех. – Поднимаю глаза на него. – Меня лишили четырех студентов, чтобы подтянуть одного?
– Расписание уже утверждено.
– Мне платят за каждого студента. Если заниматься с Тобиасом шесть дней в неделю, я потеряю четверть своего дохода. Придется искать другую работу и… – Я резко замолкаю.
Он поддается вперед, в его светло-голубых глазах читаются жестокость и презрение:
– Это не моя проблема, не так ли? Твоя работа – подтягивать парней, которые мне нужны. Это то, на что ты подписалась, и мне нужно, чтобы ты помогла Тобиасу Крузу. Наш график становится все плотнее, через три недели соревнование с командой Кэл Поли[13], и мне нужно знать, что Тобиас полностью сконцентрирован на победе.
– А ты не боишься последствий?
Уголок его рта приподнимается в неприятной ухмылке:
– Здесь нет никакого риска, потому что ты такая, какая есть, а он – Тобиас Круз. Без пива он даже не посмотрит на тебя, дорогая. А в трезвом уме его руки заняты кем-то получше.
