Михаил Петрович Веременко
Ура! Гагарин!
– Да что Вы, Мария Дмитриевна! – тетя Мура резко, даже грубо, осадила вошедшую, – Типун Вам на язык! Человек в космос полетел! Вы понимаете?! Наш! Юрой зовут! Человек в космосе!
Чтобы различать двух Марий, мы с сестрой придумали одну называть «тетя Мура», а другую – «тетя Маруся».
Мария Дмитриевна подбежала, обняла нас с тетей Мурой, просто сгребла нас в охапку и заплакала, зарыдала «в голос», по-бабьи, во весь голос! И мы заплакали – так велико было эмоциональное напряжение.
Вскоре пришли мои родители, возбужденные и радостные, и мама сразу поехала в детский сад за сестрой, отец побежал в магазин, а соседи достали белоснежную праздничную скатерть, и начали накрывать на стол. Праздник! Это был большой праздник!
Несколько дней все только и говорили о полете Гагарина в космос, обсуждали дальнейшие планы развития космонавтики, планы полета на Луну и на другие планеты. Дети всего мира забросили свои привычные игры и играли только в космические путешествия.
14 апреля, уже заранее, ожидая встречу Юрия Алексеевича во Внуково, мы снова собрались у тети Муры, у ее телевизора. Самолет с первым космонавтом уже прилетел и остановился напротив того места, где находилось правительство. Подкатили трап. От трапа к импровизированной трибуне вела широкая, вероятно, красная ковровая дорожка. Несколько минут торжественного ожидания и в проеме открывшейся двери самолета появился Гагарин. Он спустился по трапу, остановился на мгновение и пошел по дорожке.
