Михаил Степанович Молотов
Серый город
– Человек! Челове-ек! – эхом разнеслось между зданий.
Мужчина в костюме вздрогнул всем телом и стал растерянно озираться по сторонам.
– Где я? – негромко спросил мужчина, рассматривая высокие серые здания, казалось, утыкающиеся в такое же серое небо, и сливающиеся с ним, где-то высоко в серой дымке.
– Ты в городе, человек, – ответил ему тот же немного дребезжащий голос.
– Кто со мной говорит?
– Я сзади тебя. Обернись. Я робот-экскурсовод.
Человек обернулся и увидел поодаль белый цилиндр, который сразу подъехал ближе к нему.
– Что это за город? Где я? – удивлённо спросил человек, рассматривая приблизившегося робота.
– Я не знаю, – сразу ответил робот. – Я простой робот-экскурсовод по музею современного искусства. Я не знаю где ты, человек.
Внезапно мужчина склонил голову и сжал её руками, его немного покачивало.
– Меня зовут Герман, – наконец сказал он.
– Очень приятно, Герман. Я робот-экскурсовод, моё имя Арти.
Герман опустил руки, поднял голову и пристально посмотрел на робота:
– Арти, а здесь есть ещё люди? Или другие роботы?
– Нет. Никого нет.
– Должен же быть хоть кто-то в таком большом городе. Ничего не понимаю… А как ты здесь оказался, знаешь?
Робот как-то странно то ли пискнул, то ли свистнул и ответил:
– Нет. У меня нет данных. Но я знаю всё, что касается экскурсий по музею современного искусства.
Мужчина сел на высокий бордюр у дороги, обхватил голову руками и так и сидел.
– Герман, тебе плохо? – участливо спросил робот.
Герман поднял голову и долго смотрел на, казавшийся чуждым здесь среди сплошного серого фона зданий, говорящий белый цилиндр, после чего кивнул головой, вздохнул и ответил:
– Я совсем не помню, как я здесь оказался. Даже о самом себе очень мало воспоминаний. Это словно какой-то навязчивый дурной сон, от которого я никак не могу проснуться. И ты тоже ничего не помнишь?
– Я робот-экскурсовод, моё имя Арти, – уверенно ответил робот.
Мужчина едва заметно улыбнулся:
– Похоже у нас с тобой амнезия. Ты знаешь, что такое амнезия, Арти?
– Да. Это потеря памяти. А ещё… – робот замолчал, затем издал несколько звуков похожих на прерывистый свист, подъехал чуть ближе и продолжил: – есть такой экспонат в нашем музее. Представь, множество висящих в воздухе прямоугольных кусков стекла разного размера. Какие-то из них абсолютно прозрачны, а какие-то отражают яркий свет ламп и переливаются разноцветными бликами. И этих бликов так много, что сквозь их скопление невозможно ничего рассмотреть. Это и есть «Амнезия». Вот что гласит аннотация к этому экспонату: Амнезия. Что же это? Отсутствие чего-то? Как прозрачное стекло. Или что-то мешающее увидеть из-за бликов на нём?
– Глубоко, – только и смог сказать Герман.
– Современное искусство оно такое. Другого не держим, – ответил робот и опять присвистнул, как показалось Герману, радостно.
– Я в современном искусстве ничего не понимаю, – угрюмо ответил Герман.
– Это не сложно. Главное в современном искусстве – это зерно идеи, замысел создателя. Стоит его ухватить, и ты из равнодушного прохожего становишься вовлечённым зрителем.
