Михаил Степанович Молотов
Серый город
– И почему это страшилка? – осторожно спросил робот.
– Сложно сказать. Как ты поймёшь? Ты же робот.
Арти пару раз громко пискнул.
– Расскажи!
Герман пожал плечами и после недолгого раздумья начал:
– Ну, хорошо. Представь. Человек очутился или очнулся в странном городе: всё вокруг него было серым. Светло-серым, тёмно-серым, но ни белого, ни чёрного, ни какого-либо другого цвета. Он долго рассматривал себя и всё вокруг, подходил к зданиям, столбам и скамейкам, рассматривая их так близко, словно обнюхивал. Потом он стал хлопать в ладоши, громко кричать и долго прислушиваться после каждого своего крика. Вскоре ему это надоело, и он просто пошёл вперёд прямо по середине широкой пустой серой дороги. Он шёл долго, поначалу лишь с любопытством осматриваясь, но всё же не останавливаясь и не меняя направления. На перекрёстках он ненадолго замирал и быстро осматривался по сторонам, однако никогда не сбивался с прямого пути и шёл дальше, шаг за шагом. Один перекрёсток сменялся другим, потом ещё одним и ещё. И вот он шёл и шёл, всё дальше и дальше, но вокруг него ничего не менялось: те же высокие серые здания, те же серые тротуары и дорога, и даже эхо шагов то же самое, а он всё шёл и шёл, и шёл. В какой-то момент он закрыл уши ладонями – так ненавистны стали ему звуки его шагов и их эхо, однако идти не переставал. Однако вскоре темп его шагов всё же стал замедляться, и на одном из перекрёстков он остановился и закричал. Кричал он очень громко и долго, не убирая ладоней от ушей, а когда окончательно охрип, то снял с ноги ботинок и бросил его в окно ближайшего здания, но ботинок не долетел, так как было далеко и просто упал за одну из серых скамеек, где человек уже не мог его увидеть. Обессиленный, он сел прямо на дороге и, сняв второй ботинок, поставил его аккуратно перед собой, по направлению своего движения. Он ещё немного посидел, о чём-то вздыхая, после чего встал и, опустив голову, стал медленно удаляться…
Арти вопросительно присвистнул и спросил:
– А робот там был?
– Нет, никакого робота не было. Никого не было, даже насекомых, даже ветра. Человек устало всё шёл и шёл, пока не дошёл до, как ему казалось, следующего перекрёстка и обернулся назад, но ботинка не увидел. Совершенно точно, он должен был его видеть с такого расстояния, но ботинка не было. Он списал это на свою сильную усталость и посмотрел ещё раз, но ботинка не оказалось. У него было одно обязательное правило: чтобы не сбиться с пути на перекрёстках, он никогда не оборачивался всем телом, только поворот головы – так он сохранял направление движения. Он несколько раз обернулся, чтобы проверить, действительно ли ботинка нет, но всё же развернуться полностью не смел. И после недолгого раздумья он достал из кармана платок и оставил его на перекрёстке, а сам пошёл туда, где, как он думал, должен был быть ботинок… но ботинка не было. Тогда он вернулся на перекрёсток, с которого пришёл, но свой платок не поднял, а пошёл дальше. И дойдя до следующего перекрёстка, он опять обернулся… платок был на месте.
