(Ночь. Театр являет сад и балкон с левой стороны. На него выходит Эмилия. Балкон соединен ступенями с садом. Эмилия сидит.) (Месяц над деревьями.)
Эмилия
Все тихо! – только это сердце беспокойно;
Неблагодарный! я его просила,
Чтобы хоть для меня он удержался.
Ужели для меня не мог он? – вот мужчины!
Ужели мненье моего отца
Ему дороже, чем любовь моя? —
Теперь уж некому меня утешить;
(Молчание.)
Уж эти мачехи! – презлобные творенья;
И этот иезуит! – ведь надобно ж
Мне окруженной быть таким народом!..
О! если б мог прекрасный месяц озарить
Хотя последнее свиданье наше.
Фернандо разлюбил меня, конечно,
А то бы он пришел проститься; я прощаю
Его горячность; но зачем нейдет
Он извиниться в этом предо мною…
Ему грозил отец мой; это правда! —
Попробую сойти!
(Сходит с балкона.)
Там кто-то шевелится!
Как бьется сердце!.. но чего бояться:
Ведь я одна… а если кто-нибудь!..
Кто там?.. тень шевелится на земле…
Ах! боже мой!.. куда уйду…
Слышен голос
Эмилия!..
Эмилия
Ах! ах! святой Доминго, помоги!
Злой дух ко мне идет.
(В страхе не знает, что делать.)
Фернандо (выходит в черном плаще)
Эмилия!..
Мой голос страшен для тебя… ты испугалась!..
Эмилия
Нет! нет!.. ах, сядем! я дрожу!..
Фернандо (берет ее за руку)
Ты права!
Но отчего я испугал тебя так сильно?..
(Они садятся на скамью.)
Эмилия
Ну что ж ты скажешь?
Фернандо
Я пришел проститься!..
Проститься! – в первый раз такое слово
Должно меня печалить… знаешь ли,
Я думаю, что был бы счастливей,
Когда бы не с кем было мне проститься…
Ты будешь плакать – мне двойная мука…
Эмилия
Сам виноват! ведь я тебя просила…
Ты не хотел. – Кто ж виноват? кто ж виноват?
Фернандо
Нет, я не мог, клянуся небом!
Ты знала нрав мой – для чего писала?..
Но все уж кончилось – не укоряй меня…
Не укоряй; признаться виноватым
Мне было б тяжело – ты это знаешь!..
Что сделано – то сделано…
Эмилия
Где будешь
Ты жить теперь, Фернандо?..
Фернандо
Где! где жить?..
Ты мне напомнила ужасное!..
Зачем такой вопрос?.. ты знала,
Что не имею я ни друга, ни родни,
Ни места в целом королевстве, где б
Я мог найти приют. – Последний нищий
Имеет то, чего я не имею:
Он равнодушно и спокойно просит хлеба.
Вообрази: лишь ты одна на свете
Сказала мне: люблю – тебе одной
Я поверял все мысли, все желанья;
Ты для меня: родня, друзья – ты всё мне!..
Гордися этим!.. так, Эмилия:
Мы созданы небесным друг для друга;
Ты – всё для сердца этого – и бог
Не так жесток, чтоб всё отнять
У человека!
(Молчание.)
Эмилия
Знаешь, говорят, не должно
С мужчиной девушке сидеть в полночь…
Фернандо
Со мной сидеть не бойся никогда.
Эмилия (кидается ему на шею)
О! милый! – как мне грустно! будто
Свинец в груди наместо сердца…
Как вспомню, что в последний раз тебя
Здесь вижу – слезы остановятся, дыханье
Редеет… то боюсь, чтоб не пришел отец мой,
То – чтобы час прощанья не пришел…
Ко мне ужасные теснятся мысли;
Вчерась я видела во сне, что ты
Меня хотел зарезать.
Фернандо (мрачно и быстро)
Перестань.
Взгляни на тихую луну! о, как прекрасна!
И облачка вокруг нее! – луна,
Луна! – как много в этом звуке чувств —
Что будет, что теперь и что прошло, всё в нем
Соединяется – и чтó прошло!
И кто б подумать мог, что та ж луна,
Которая была немой свидетель
Минуты первой… у ручья… в горах – ты помнишь
Что та ж луна свидетель будет
Разлуки, нежная Эмилия!..
Взгляни опять: подобная Армиде
Под дымкою сребристой мглы ночной,
Она идет в волшебный замок свой.
Вокруг нее и следом тучки
Теснятся, будто рыцари-вожди,
Горящие любовью; и когда
Чело их обращается к прекрасной,
Оно блестит, когда же отвернут
К соперникам, то ревность и досада
Его нахмурят тотчас – посмотри,
Как шлемы их чернеются, как перья
Колеблются на шлемах – помнишь – помнишь —
В тот вечер всё так было – кроме
Судьбы Фернандо – небо и земля
Все те же – только люди! – если б ты
Не причислялась к ним, то я б их проклял…
Эмилия
Да разве ты не человек же?
Фернандо
О! я себя бы вместе с ними проклял!..
Эмилия
За что это?
Фернандо
За то, что не могу
Я видеть хладнокровно, как они
Стараются друг другу делать зло,
С притворной добротой, когда совсем
Не просят их; за то, что не могу
Я видеть общего стремленья к ничему,
Или для золота разбитые сердца!..
За то… Эмилия… о! я злодей —
Я мог бы сделать счастливой тебя,
Стараться, чтобы ты меня забыла…
Но как взгляну на будущность… на жизнь,
Бесцветную, с прошедшим ядовитым…
Тогда… Эмилия… тогда я жертвовать
Готов твоим блаженством, чтоб иметь
Близ этой груди существо такое,
Которое понять меня б могло!
Желаю, чтобы вечно час такой
Не приходил… но! – не люби меня…
Ты видишь нрав мой – позабудь меня…
Забудешь ли?
Эмилия
Что если б я сказала: да?
Не говори в другой раз то, чего не мыслишь…
Фернандо
Мой ангел, ангел… ты понять не можешь, как
Любовь твоя меня терзает.
(Фернандо обнимает ее и она его.)
О, если счастье неба будет
Иметь так много горечи, как этот
Единый поцелуй, то я бы отказался
От рая добровольно. Ах! Эмилия!
Ступай ты лучше в монастырь,
Ступай в обитель – скрой себя от света,
Умри!.. предвижу много страшного!..
О, если б никогда ее не знал я!
(Звон.)
Полночь!.. прости!.. но что за шорох…
(Молчанье.)
Мы пропали!
Я позабыл калитку затворить…
Беги!.. беги!..
Эмилия
Спаси нас царь небесный!
(Уходит на балкон и скрывается.)
Фернандо (вынимает шпагу)
Кто там! заплатишь дорого
За это любопытство мне!
(Ударяет по кусту, вскрикнув выползает жид седой и бросается на колени.)
Моисей
Помилуй…
Яви, что жалость у испанца есть.
Фернандо
Вздор, вздор… ты слышал – и умрешь.
Признайся, ты подослан.
(Шпагу подставляет к горлу.)
Моисей (на коленях)
Нет.
Фернандо
Ты лжешь…
Моисей
Страшись убить напрасно старика;
(кидается в ноги, обнимает колени)
Спаси меня… у нас ведь бог один…
Меня преследуют… быть может, твой
Отец в живых… я сам отец… о, для него —
Спаси меня, от инквизиции…
Возьми именья половину… но зачем
Ругаться попусту над сединами —
Тебе заплотит бог твой… у меня
Есть дочь, что будет с нею, если ты
Меня не пощадишь… что будет с нею…
О! сжалься, сжалься!
Фернандо
У тебя есть дочь!..
А я хотел?.. о… нет! довольно в свете
Сирот и без нее… возьми
(кидает ему не глядя плащ и шляпу)
надень!..
Иди за мной – ни слова… или смерть!..
Ни слова – я хочу тебя спасти!..
Моисей
Как!.. как!..
(Молчание. Жид в изумлении. Испанец с презреньем глядит на него.)
Клянусь Иерусалимом,
Что он не христианин… это верно.
(Надевает плащ и шляпу.)
Фернандо
Собака! что сказал ты… что сказал ты?..
Не смей закон мой поносить при мне…
Пойдем.
(Являются издали факелы и люди с другой стороны.)
Моисей (тихо про себя)
Но, если он меня предаст,
Но если он…
Фернандо
Ты видишь факелы! пойдем.
(В доме Соррини, комната, где он угощает бродяг, чтоб они ему служили. Несколько испанцев сидят за двумя столами, кричат, смеются и пьют.) (Слуги разносят вины.)
1-й испанец (бродяга)
Да, если инквизиция святая
На тот конец учреждена была,
Чтоб нас кормить, то дай бог ей здоровья…
Соррини впрочем очень добрый малый,
Хотя ханжит немного – но с летами,
Когда придет пора рассудка, можно
Надеяться на исправленье.
2-й испанец
Ты, конечно,
Ослеп и белое за черное берешь,
Как все слепые… ха! ха! ха!.. не так ли?
(Пьет.)
1-й испанец
Могу заверить вас, друзья мои,
Что молод патер наш. – Не телом, так душой.
Как любят женщины его поныне,
И как он сам их любит, вопреки закону!
3-й испанец
Он женщинами столько же любим,
Как нами!..
1-й испанец
Разве ты его не любишь?
3-й испанец
Ну да! когда накормит хорошо.
Но, ergo,[1] эта нежная любовь
Проходит с голодом и с жаждой!..
4-й испанец
А я готов побиться об заклад,
Что наш Соррини плутни затевает
Опять. Уж эти угощенья не к добру.
Так, – помнишь ли: ему хотелось,
Чтоб мы зарезали Дон Педро
И дом его сожгли?.. Уж то-то пиршество
Он задал нам – или в другой раз,
Пред тем, чтоб нам велеть похитить для него
Красавицу бургосскую, от тетки.
Вот дьявольское было дело! – positum:[2]
Теперь он также затевает плутни!..
1-й испанец
Эх! что нам в том! ведь надо ж есть и пить, притом же
Он наш заступник в инквизиции.
3-й испанец
Однако же не худо бы ему
Своим гаремом поделиться с нами;
Не то все гурии завянут – или
Им будет слишком тесно наконец.
5-й испанец (за другим столом)
Вина!
(кричит.)
Слуга
Сейчас… в минуту…
5-й испанец
К чорту ждать! вина!
Будь проклят ты с своим Сорринием!..
Слуга (подает стакан)
Вот вам вино.
5-й испанец
Прегадкое, с водой.
Поди ты к чорту с ним – ракалия!..
(Бросает стакан на пол и обливает 2-го испанца.)
2-й испанец (горячо)
Послушай! – будь вперед поосторожней!
За это бьют у нас.
5-й испанец (вскочив)
Чего ты хочешь, ты?
2-й испанец
Я говорю, чтоб ты вперед остерегался!..
Не то…
(схватывает стул)
я стулом рассчитаюсь!..
5-й испанец
Клянуся честью, ты в живых не будешь.
Я вырву твой язык… и псам
Голодным на обед отдам!..
(Вынимает кинжал.)
Уж я тебя достану…
(Бросается на него.)
3-й испанец
Погодите.
(Другие удерживают их.)
Оставь кинжал, а ты свой стул и станьте,
Как должно в поединке – шпаги выньте,
А секундантов будет уж довольно.
(Они вынимают шпаги и становятся.)
Вот так… начните,
(начинают)
хладнокровней только…
А ты уж слишком близко наступаешь…
Зачем так горячишься ты?..
2-й испанец (перестав)
Я тронул.
5-й испанец
Нет!..
1-й испанец
Смотрите, чтоб при первой крови кончить.
5-й испанец (нападая)
Он жизнью мне своей заплотит.
1-й испанец (четвертому)
Хоть взбалмошный, зато и храбрый малый!..
(2-й испанец отступает, тот на него нападает, и вдруг ранен в плечо, их разнимают.)
3-й испанец
Товарищи, довольно – помиритесь!..
4-й испанец
Конечно; мир за бранью следует всегда.
5-й испанец
Пожалуй, я готов… твоя победа.
2-й испанец
Итак, мы вновь друзья.
5-й испанец
Но знаешь ли,
Когда б они меня не удержали,
То я сдержал бы обещанье,
И верно б твой язык собаки съели!
(Входит Соррини, они все низко ему кланяются.)
Соррини
Какой я слышал шум!
5-й испанец
Да! мы немножко
Повздорили, почтенный патер, но
Всё кончилося примиреньем… (К другим) так ли?
Соррини
А я пришел вам дать препорученье:
Столь важного давно не исполняли вы!..
Вопрос: вы знаете ли Алвареца?
Все
Знаем!
Соррини
Есть у него жена.
Все
Жену?
Соррини
Нет! нет!.. не то!..
Я к ней подделаться хочу, чтобы она
Не помешала вам похитить дочку,
Она на это верно согласится,
Затем, что если дочери не будет,
То ей именье всё достанется
По смерти мужа… а его кончины час
Она приближит уж по-своему.
Но дело не о том теперь.
У Алвареца есть премиленькая дочь,
И я… но вы уж знаете! зачем
Старинные уроки повторять?
Она понравилася мне ужасно… я горю
Любовью к ней!.. готов я всю казну
Мою отдать вам… только б вы
Эмилию мне привезли! – что только можно,
Яд, страх, огонь, мольбу, употребите,
Убейте мачеху, служителей, отца,
Лишь мне испанку привезите…
И всё, всё тайно доведите
До этого счастливого конца.
Тогда – друзья мои… вы не видали
Такого пиршества… какое будет.
Но слушайте! – я вверил тайну вам —
Страшитесь изменить – о! если
Хоть искра заговора выскочит…
То всех под инквизицию отдам.
3-й испанец
Я знаю Алвареца, дочь его
И мачеху… но есть еще Фернандо,
Который в доме их воспитан…
Он молодец… я видел, как в арене
Пред ним ужасный буйвол упадал. —
Его ты не подкупишь… и не так-то
Легко с ним будет справиться.
4-й испанец
Конечно!
Да он же и влюблен в Эмилию…
Соррини (вспоминая)
Фернандо! – кто такое! да!.. Фернандо!..
Знакомо это имя что-то мне! —
А!.. вот судьба!.. он выгнан из дому
Два дня тому назад безмозглым Алварецом,
За вздор какой-то!.. нечего бояться!..
Но… правда… может он узнать… предостеречь…
Ну, если эта буйная душа
Испортит дело всё… нет!.. прежде
Убейте мне его… найдите… справьтесь…
Как вам тогда придет на ум…
Потом Эмилию похитить можно…
Клянусь… я выдумал прекрасно!..
Все (кричат)
Пожалуй!.. как ты хочешь, патер.
Соррини
Прощайте! Я надеюся на вашу скромность.
(Половина уходят.)
(Про себя)
Когда ты хочешь непременно,
Чтоб что-нибудь не сделали иль сделали,
То говори, что ты уверен в людях;
И самолюбие заставит их
Исполнить трудное твое желанье.
(Остальная половина уходит. Соррини садится в кресла.)
Что значит золото? – оно важней людей,
Через него мы можем оправдать
И обвинить, – через него мы можем,
Купивши индульгенцию,
Грешить без всяких дальних опасений
И несмотря на то попасть и в рай.
И вот последний год мой уж настал.
Однако ж не уйдет Эмилия
Из рук моих. – Я отомщу ей
За смех вчерашний – о поверь мне,
Надменная красавица, ты будешь
Стоять передо мною на коленях
И плакать и молить… тогда меня узнаешь…
Не засмеешься ты, когда скажу,
Что и старик любить умеет сильно;
И в том признаешься невольно ты…
Любить! – смешно, как это слово
Употребляю я с самим собою.
Но я ей отомщу за гордый смех.
Хотя б она была моей последней жертвой —
Последней?.. будто нету денег у меня,
Чтобы купить еще на десять лет
И больше отпущение грехов!
Грехов! ха! ха! ха! ха! – на что оно годится
Для тех, которые ему душой не верят?
А я и без него умею обойтиться.
(Входят с радостью толпой испанцы и ведут певца с гитарой.)
Испанцы
Вот мы певца пымали на дороге,
Не хочешь ли послушать, он споет
Про старину, про гордых наших предков;
Не хочешь ли, почтенный патер?
Соррини (поглядывая на певца)
Благодарю я вас, друзья мои. Нейдет
Мне быть свидетелем мирских веселий
И юности пиров гремящих.
Сединам этим преклоняться должно в прахе
Перед распятым, а не украшаться
Венками радости. – Не петь я должен, но
Рыдать, моляся за грехи свои
И ваши – ибо стадо с пастырем: едино!..
(Уходит нагнувшись.)
5-й испанец (в сторону)
Что ж! без тебя так нам еще вольнее.
3-й испанец
Признаться, я не верю, чтоб у нас
У каждого одни грехи с ним были.
Мы делаем злодейства, чтобы жить,
А он живет – чтобы злодейства делать!..
Певец
Что ж мне вам спеть, ей богу я не знаю!..
2-й испанец
Ну полно, брат. Садись и начинай играть,
А песни выльются невольно.
Люблю я песни, в них так живо
Являются душе младенческие дни.
О прошлом говорят красноречиво
И слезы на глаза влекут они;
Как будто в них мы можем слезы возвратить,
Которые должны мы были проглотить;
Пусть слезы те в груди окаменели,
Но их один разводит звук,
Напомнив дни, когда мы пели,
Без горькой памяти, без ожиданья мук.
3-й испанец
Ха! ха! ха! ха! разнежился опять…
Опять понес ты вздор давнишний,
Опять воспоминанья, чорт бы с ними…
5-й испанец
Баба!..
4-й испанец (показывает на певца)
Тс, тс.
1-й испанец
Он начинает!.. слушать!..
Баллада
Гвадьяна бежит по цветущим полям,
В ней блещут вершины церквей;
Но в прежние годы неверные там
Купали своих лошадей.
На том берегу, поклянусь, что не лгу,
Хранимый рукой христиан
С чалмой и крестом, над чугунным столбом
Стоит превысокий курган.
Недалеко отсюда обитель была.
Монахи веселой толпой,
Когда наступила вечерняя мгла,
За пир садились ночной.
Вот чаши гремят, и поют, и кричат,
И дверь отворяется вдруг:
Взошел сарацин, безоружен, один —
И смутился пирующий круг.
Неверный, склоняся челом, говорит:
«Я желаю проститься с чалмой,
Крестите меня, как закон ваш велит!
Клянуся восточной луной:
Не ложь, не обман, из далеких стран
Привели меня к вашим стенам.
Я узнал ваш закон, мне понравился он:
Я жизнь свою богу отдам!»
Но монахи его окружили толпой
И в сердце вонзили кинжал.
И с золотом сняли алмаз дорогой,
Который на шее сиял.
И ругались над ним, со смехом пустым,
Пока день не взошел молодой.
И кровавый труп на прибрежный уступ
Был брошен злодейской рукой.
Не прошло трех ночей, как высокий курган
Воздвигся с крестом и чалмой,
И под ним тот пришлец из восточных стран
Зарыт – но не силой земной!
И с тех пор, каждый год, только месяц взойдет,
В обитель приходит мертвец,
И монахам кричит (так молва говорит),
Чтоб крестили его наконец!..
(Многие хлопают в ладоши.)
1-й испанец
Прекрасно! очень хорошо.
Все испанцы
Благодарим.
Не хочешь ли вина, искусный трубадур?
(Ему подают и он пьет.)
Певец
За здравье папы!.. а потом за ваше!
3-й испанец
Товарищи, пойдемте же теперь
Искать свою любезную добычу…
Пойдемте, с помощью святого Доминика!
Нам бог простит!.. ведь надо людям жить!..
(Уходят все с громким хохотом.)