Мила Вант
Лавка «Цветы Камелии»
– А сейчас? – спросил Салливан. Про себя я подумала, что он через чур прямолинейный. Или же мне такое нравится? Не понимаю.
– Нет, сейчас нет, – рассмеялась я, хотя в голове опять придумала забавную, по своему разумению, шутку о том, что я в отношениях с самой строптивой сущностью в мире – Лавкой «Цветы Камелии».
Минутой позже, посмеиваясь над шутками о местном дорожном движении, Салливан наконец доставил меня к месту встречи и припарковал свой автомобиль. Не успела я отстегнуться, как мне тут же открыли дверь и подали руку. И теперь в моей голове вертелось примерно следующее: «Розе он руку так же подавал или я особенная?». Терра, твоя мертвая мать примерно за несколькими стенами, очнись!
Морг представлял собой отдельное присоединенное танатологическое отделение, находящееся в Центральном медицинском учреждении города Мортвилль. Через дорогу судебно-медицинская экспертиза и полицейский участок.
– Как удачно – случись что, и живых, и мертвых можно свозить в одну координату, – прокомментировала я, обращаясь к Лиаму.
– Здесь еще и к психологу можно сходить, – ответил тот.
– Ты тут и работаешь? – удивилась я, ведь из последнего разговора помнила, что Салливан держит частную практику. А как консультант полиции он точно не может принимать пациентов.
– Ну, не совсем тут, – усмехнулся Лиам, – Мой кабинет в трех шагах – в том здании, где пекарня и библиотека, – ответил тот и указал рукой на рядок двухэтажных строений, по своему ландшафту напоминавший Вересковую улицу, где расположилась моя Лавка. Хотя эта часть города была более промышленной – тут еще располагался ткацкий завод, отчего район моментально получил звание «ткацкий», не смотря на то, что мануфактура была скорее… заводиком. И преобладали в этом месте, по большей части, учреждения государственного порядка – суд, участок, больница и всё такое.
На проходной медицинского учреждения нас с легкостью пропустили, стоило им назвать фамилию Флоухёрд – все-таки у меня было назначено. Искать дорогу до танатологического отделения не пришлось – Лиам прекрасно ориентировался в данной группе закрытых зданий, так как не раз бывал в этих местах как консультант.
– А в самом морге ты уже был? – зачем-то спросила я. Может быть думала, что так мне будет не стыдно за трясущиеся поджилки.
– Конкретно в данном помещении с почившими, если ты об этом, нет, – он нарочно пропускал слово «труп» и все, что оно образует, – Но если ты хочешь узнать, видел ли я мертвые тела – да, – Лиам точно понял, что я имею в виду. Мне было интересно, не испугается ли он того, что не каждый человек за всю жизнь видел. Однако, спустя минуту и еще пару десятков шагов я поняла, какую глупость спросила – он же вдовец! Конечно хоть раз в жизни он видел труп. Например, свою почившую жену. Черт, Терра… ну ты даешь! Надо отдать Салливану должное – даже на секунду он не дал мне понять, какую чушь я сморозила.
– Мисс Флоухёрд? – уточнила прозорливая девушка за столом, когда мы зашли в идеально белое помещение. Пахло не тем, что я планировала учуять собственным носом. А спиртом, хлоркой и слегка формалином. Девушка явственно выделялась из этой стерильной интерьерной группы своими короткими колечками волос, яркими насыщенно-рыжими туфлями на острых каблучках, блестящими серьгами в виде кленовых листов и чем-то пышным под медицинским халатом. Конкретно чем – я не увидела. Но там точно был какой-то дизайнерский взрыв на макаронной фабрике.
– Да, со мной… – начала я.
– Лиам Салливан, мы знакомы, – улыбнулась сотрудница морга и представилась, – Я Наэль Лейн, но можно просто Наэль. Можете пока присесть вон там, – мисс Лейн указала рукой в сторону небольшого и совершенно неуютного дивана, – Я все подготовлю и приглашу вас.
Вот так вот просто?
Честно говоря, теперь у меня не было ресурса на какие-либо разговоры. Благо, Лиам обладал достаточным уровнем эмпатии для того, чтобы считать мое настроение и достаточным уровнем для того, чтобы не вовлекаться в эмоции собственных пациентов и успешно вести психологическую практику.
Мисс Лейн не заставила себя долго ждать и буквально через пять минут нам были выданы одноразовые костюмы, шапочки и бахилы. Натянув их прямо на одежду, разве что сняв плащи и пальто, мы двинулись за бойкой сотрудницей морга.
Я бы могла сказать, что в этот момент перед моими глазами все поплыло, воздух наполнился запахами гниения и все в этом духе, но нет. Такой же чистый и чрезмерно стерильно-пахнущий коридор, пышная фигура мисс Лейн впереди и стена в виде Лиама Салливана сзади. Словно он выполнял сразу две функции за раз – не предоставлял мне возможности сбежать с криками «помогите» и поддерживал своим присутствием, не давая упасть. Тем не менее, я действительно была более менее в порядке. Открыв дверь, что вела прямиком в танатологической зал, мисс Лейн жестом пригласила нас внутрь. Посередине, на одном из металлических столов уже лежала Присцилла. Я не видела её, потому как она все еще была накрыта. Но в эту секунду я на физическом уровне ощутила, как ей холодно. Хотя, она то уже не чувствовала ничего из вышеперечисленного. И да, запах… Если не от матери, то в целом, до меня наконец добрался тот самый въедливый аромат, типичный для данного помещения.
– Все пройдет быстро, вы главное не волнуйтесь, – прощебетала Наэль, одним лишь своим присутствием и ярким пятном посреди крайне гнетущей стерильности, она снимала процентов сорок напряжения. Возможно в этом была какая-то определенная задумка? Пригласить на должность именно такого человека, жизнерадостности которого хватит на пятерых с гаком.
– Все в порядке, спасибо, – спокойно ответила я, хотя органы сдавило. Стало не по себе. В подсознании тут же возникло лицо Лиама Салливана. Но не того, что стоял по левую руку. А того, что лежал на льду десять лет назад. Ведь я знала – он успел умереть. И я знала, что держу его холодные руки, а в них уже нет и толики жизни. Тем не менее, пожертвовав своими дарами, теперь я могу коснуться его теплых ладоней. Или не могу. Но в них хотя бы циркулирует кровь и он сам – живой.
– Открываю… – прокомментировала Наэль. Она приподняла верхнюю часть «савана» – так бы я и назвала белое покрывало, но нет – это всего лишь специальная медицинская ткань, а затем и специфический стерильный мешок. Я зачем-то задержала дыхание. Краешком сознания, отвечающего за физические ощущения, я почувствовала, как Лиам утешительно коснулся тыльной стороны моей ладони. Этого оказалось достаточно для того, чтобы я почувствовала себя в безопасности. Хотя, в целом, панические атаки – не моя история.
Перед моими глазами лежала Присцилла. Наэль оголила её тело ровно до груди. Белоснежная кожа отдавала мрамором – изысканные рисунки вен и иных кровеносных сосудов, также витиевато, как и её любимая вышивка, своеобразно украсила бездыханное тело покойницы. Еще немного и могло показаться, что она вдохнет воздух, прокашляется, выплюнет весь формальдегид, смешанный с другими химическими растворами и скажет: «Какого чёрта я тут делаю?».
Но нет, тело лежало без движения. Я увидела тонкие, но прочные стежки, сдерживающие пласты её кожи на груди – её уже вскрывали. Бережно, как я полагаю.
Длинные черные волосы аккуратно лежали под телом Присциллы. Возможно это единственная часть тела, насколько волосы вообще можно назвать частью, которая еще какое-то время будет расти – своего рода, продолжать жизнь бренного физического тела. В остальном мать навеки застыла в своих шестидесяти шести годах. Выглядела она, конечно же, моложе – не старше сорока. Таков бонус, если ты ведьма. При ином раскладе, можно сказать, что ей просто повезло с генетикой. Ну тут, в целом, невозможно отрицать – ведь колдовство и дары тоже своего рода генетика.
Лицо Присциллы выражала спокойствие. Да, в своих догадках ранее я оказалась права – она «уснула» умиротворенной. И, судя по том, что далее сказала Наэль, внезапно и без болезненных ощущений:
– Смерть наступила из-за остановки сердца. По результатам вскрытия – коронарные сосуды спазмировались и вызывали истончение сердечного клапана, а затем и остановку всего органа, – спокойным голосом продолжила мисс Лейн. Я тут же почувствовала, как ладонь Лиама дернулась – видимо, подъехали внезапные флэшбеки. Я мельком глянула на него – его глаза застыли, с большим удивлением уставившись на мою мать. Черт, зря я его сюда притащила. Такое совпадение из разряда кармических. В ту же секунду я переключилась на мисс Лейн.
– Вас оставить на минуту? – спросила та, казалось, задавая вполне привычный для нее вопрос. Возможно, так и было.
– Да, если можно, – кивнула я и сопроводила взглядом удаляющуюся фигуру патологоанатома.
В помещении воцарилась тишина, прерываемая лишь мерным дыханием Лиама Салливана. Сама я пока не слышала даже собственного сердца. Наконец он спросил:
– Ты тоже это видишь?
– Вижу что…? – растерялась я, словно меня резко вытащили из темноты.
– Посмотри на её грудную клетку, – мотанул головой тот в сторону Присциллы. Я тут же сделала шаг в сторону стола с телом и обратила все свое внимание на объект изумления Салливана. Действительно, слишком маленькая, чтобы заметить, но чрезмерно нетривиальная для Присциллы – на её коже аккурат на пересечении солнечного сплетения разместилась отметина, больше похожая на не очень старую татуировку – круглый символ с крестом посередине. Про себя я подумала совершенно вопиющую вещь – это как график в исчислениях. Ну… черт, да! Он самый – круглый график с четырьмя делениями. Каждое по двадцать пять процентов, образует сотню.
– А что тебя удивляет? – спросила я, почему то моментально приняв факт того, что я моя мать могла сделать такую странную наколку в течении всего времени, что я отсутствовала.
– То, что точно такая же была на груди у Розы, когда я нашел её обнаженное тело в ванной, – почти беззвучно, но отчетливо прохрипел Лиам, застыв в нескольких шагах от меня.
Я замерла. Теперь уже это не казалось простым совпадением. Салливан добавил:
– У нее никогда не было татуировок. И за день до смерти тоже. Понимаешь? – он многозначительно посмотрел на меня и, наконец, до моего сознания дошел разумный вопрос: а была ли это смерть по естественным причинам? В обоих случаях…
Глава 5. Похоронное бюро «Клаус и Сыновья»
– Ты хочешь сказать, что Присциллу убили? – все еще не веря собственным ушам, вопрошала я, сидя в машине Лиама. Тот был как никогда взволнован, словно только что получил письмо о зачислении в Хогвартс.
– Я долгое время не мог найти себе места от того, что во мне роились самые разные идеи смерти Розы, местами абсолютно безумные. И тут твоя мать… и да, это все очень трагично. Но сейчас я хотя бы вижу систему. Сейчас я могу поверить хотя бы самому себе! Своим догадкам о том, что Роза не убивала себя, – восклицал тот, глядя то на меня, то сквозь лобовое стекло.
Да, я безусловно верила догадкам Салливана. Не будет же он выдумывать такую странную историю о посмертной татуировке собственной покойной жены. Однако, тем не менее, теперь такой поворот накладывал некий отпечаток проблем. Само собой официальное полицейское расследование по случаю убийства Присциллы не заведешь – любой коп покрутит пальцем у виска и скажет, что мы чокнулись. Если и искать виновника смерти обеих женщин – то только самостоятельно. И это при том, что мать еще нужно похоронить.
– Похоронное бюро, – зачем то вслух произнесла я.
– А? – отвлекся Салливан. Он уже вовсю рулил автомобилем, чтобы отвезти меня домой.
– Я просто поняла, что мне все равно придется организовывать похороны, не смотря на то, что теперь еще нужно выяснить причины смерти Присциллы… Точнее, понять, кто вызвал эти причины.
– Ты будешь расследовать это дело? – удивленно спросил Лиам.
– Конечно! – я взволнованно поглядела на мужчину, – А что мне еще остается?
Лиам задумчиво перевел взгляд на дорогу и спустя пол минуты тихо произнес:
– Я тоже хочу узнать, кто убил Розу.
– Могу тебя понять, – промолвила я, совершенно эгоистично витая в собственных мыслях.
– Давай расследовать вместе? – предложил тот, паркуясь у Лавки.
Я взволнованно посмотрела на Салливана. А ведь это неплохая идея, не смотря на то, что основана на двух смертях и, возможно, на гиперфиксации Салливана на покойной женушке. Невольно возник вопрос: а он здесь из-за меня, вообще? Или же… вот так и разбиваются мечты нарцисса?
Коротко кивнув, я вышла из автомобиля и закрыла дверь. Обходя Тахо, уже со стороны водителя открылось окно.
– Терра… – голос Лиама окликнул меня.
– Что?
– Мы должны разобраться в этом, даже если… виновника никогда не накажут официальные правоохранительные органы… я хочу сказать, что если он окажется… чем-то… – Салливан явно набирался сил, чтобы сказать.
– Потусторонним? – спокойно ответила я, достала из сумочки ключи.
– Да, – отчеканил тот и выжидающе посмотрел на меня. Возможно он и не помнит, как я колдовала в тот злосчастный день на льду, поэтому думает, что я решу, что тот рехнулся. Но я сама принадлежу к миру потустороннего. Мне ли удивляться его словам?
Я прокрутила ключ в замочной скважине и отворила дверь в Лавку. Та тепло скрипнула, поприветствовав меня. О том, что в эту секунду со мной говорит целое здание, Лиам, конечно же, не догадался.
– Не бойся, Салливан, – зачем то бросила напоследок я, – Тебя всегда окружало потустороннее.
Последнее, что я увидела, прежде чем запереть дверь в лавку, это легкий оттенок золотистого свечения, что снова отсвечивал у тела Лиама. Мой колдовской след после тех мучительных часов на реке был с ним до сих пор. Как спасательная метка. Можно сказать, ведьмин автограф.
***
Поднявшись в квартиру, я скинула плащ на диван и решительно направилась в ванную, чтобы наполнить ту водой. Мне хотелось лечь в горячую воду и хорошенько подумать.
Старый смеситель, погудев, все же выдал хороший напор и, закупорив чугунную посудину, я тут же залезла в нее, ожидая пока вода полностью не обнимет мое тело.
Уставившись в потолок, я начала вспоминать тот самый день, когда провалилась под лед.
Восьмое декабря две тысячи четырнадцатого года. Стояла самая настоящая зима – давно лежал снег и изредка шел дождь, покрывая сугробы Мортвилля тонкой ледяной коркой.
В классе меня снова преследовала Камелия. Эта чокнутая бабка (ну ладно, тетка… во всяком случае выглядела она отлично) так и норовилась взять с меня слово, что я приму её дары по наступлению семнадцатилетия. Только вот семнадцать мне уже стукнуло, а кое-какое обещание я до сих пор дать ей не могла.
Она принесла мне пророчество, в котором говорилось, что Салливан умрет из-за меня. Но спасать его нельзя, иначе я никогда не стану полноценной, настоящей ведьмой. Таков запрет – тратить силы на жизнь человека.
Нельзя убивать.
Нельзя оживлять.
Два правила, которым каждая ведьма должна следовать неукоснительно.
И если с первым у меня вообще не было никаких проблем в силу того, что с головой у меня явно полный порядок. А со вторым…
Вы посудите сами. Сидите себе на уроке алгебры и тут является она – ваша первородная. Та, с которой пошел древний колдовской род. Конечно же, кроме меня её никто не видит и не слышит. И заявляет: в общем, твой парнишка скоро скинет тапки. Кстати, из-за тебя. Но ты не волнуйся, так предначертано. Ты, главное, не оживляй его. И все будет чики-пуки.
Естественно я выпала в осадок. В смысле он погибнет из-за меня?
С Салливаном мы были друзьями. Те, что всегда вместе. Некий вариант передружбы-недолюбви.
Хотя мне он действительно нравится. Но я не знала, влюблен ли Лиам в меня. Тем более, что тот встречался с девчонкой по имени Роза Уитакер. Такая вся из себя тихоня-красотка, на которую если посмотришь, то можно подумать, что в ней собралась вся благодетель города.
И не сказать, что она была против нашей дружбы. Напротив, в ней было столько всего хорошего, что даже тошнило!
А уж признаваться объекту своего воздыхания в любви в моменте между его свиданием с самой доброй и красивой девушкой города и походом в магазин за попкорном, чтобы по-дружески смотреть телек у меня дома и делать домашку на следующую неделю – такое себе…
Обдумывая слова Камелии, во мне появилась решимость. Я и раньше задумывалась о том, чтобы свалить из Мортвилля и… от чертова Лиама Салливана. Оставить парня с этой его тошнотной благодетельницей Розой Уитакер, оставить Камелию с её дебильными правилами и дарами. Лавку, артефакты, идиотскую идею о «семейности», «традициях», «многовековой истории семьи» и просто жить для себя. А тут еще и первородная с ее предостережениями…
Мне кажется именно в тот момент я и набралась решимости уехать. Поэтому вернувшись из школы, я заперлась в комнате и ничего не сказав матери, начала собирать рюкзак. У меня были отложены накопленные за год деньги, что я заработала, подрабатывая у собственной матери в Лавке.
Тем более, что я уже достигла совершеннолетия. Меня ничего не останавливало. Ровным счетом ничего…
Набросав вещей в рюкзак, я сложила паспорт и зарядку от телефона в сумочку.
Осталось решить, уезжать сейчас или же завтра утром.
Из Луисфорда еще месяц назад мне пришло письмо о том, что меня берут доучиваться (оставался лишь выпускной класс) в местную школу при университете. Все же результаты моего теста по алгебре были самыми выдающимися в городе. Не заметили результатов разве что Присцилла, вечно помешанная на Лавке и «традициях», и Камелия. Хотя Камелия и не обязана была замечать хоть что-то кроме собственной призрачной задницы – все же она была духом.
Наконец, если подумать, то из этого решения вытекают сплошные плюсы:
1. Лиам Салливан будет жить;
2. Терра Флоухёрд будет жить;
3. Роза «Святая Задница» Уитакер навсегда останется с объектом своей любви;
4. Присцилла Камелия Флоухёрд больше никогда не столкнется с проблемой неправильной дочери. Ибо вторая уже давно будет учиться в лучшем университете Луисфорда и навсегда забудет всю эту колдовскую чепуху.
Единственный минус… В глубине души я все же хотела принять хотя бы частичку даров. Стать не такой как все. Почувствовать себя сильнее, могущественнее. Но, возможно, это и есть та самая плата за хороший финал.
Перемешивая все эти мысли в голове, я услышала дверной звонок. Ну конечно же, кто может позвонить в дверь в последний момент? Когда я уже готова сваливать из города. Давайте угадаем? Чертов Лиам Салливан.
Я знала, что если снова встречусь с ним, то что-нибудь точно пойдет не так. Именно поэтому в ту самую секунду я выскользнула через заднюю дверь и побежала в сторону реки. Хотела срезать по льду дорогу до железнодорожного вокзала. Черт, Терра… ну ты и дура.
Мои размышления прервал телефонный звонок. Резко распахнув глаза, я обнаружила, что ванная давно остыла, а последняя ароматическая свеча, что я зажгла на раковине, потухла.
Сколько я пролежала? Неужели заснула? Не помню ни единого сна.
Тем не менее, старый телефон Присциллы продолжал уверенно трезвонить. Вытянув пробку, чтобы вода начала уходить, я резко поднялась и наспех вытерев ступни, обернулась в широкое пушистое полотенце.
Трынь.
Трынь.
Какой же противный у старого маминого аппарата звонок…
Через несколько секунд я стояла у секретера и глядела на древнее нечто с черной винтажной трубкой и круглым номеронабирателем. Подняв громоздкую трубку телефона, я поднесла ее к уху:
– Слушаю… – неуверенно начала я. От таких старых предметов, нет-нет, да ожидаешь какой-то потусторонней фигни. Вообще не удивлюсь, если у Присциллы тут стоял не просто телефон, а средство связи с загробной жизнью.
По ту сторону раздалось сухое хрипение и тихий мужской голос, лет эдак за… сто пятьдесят?… Обладатель голоса спросил:
– Терра Флоухёрд?
– Да, – тут же ответила я, опешив от холодка, что пробежал по моей спине. Создавалось ощущение, что мне позвонили из прошлой жизни.
– Вас беспокоит Рудольф Клаус – Похоронное бюро «Клаус и Сыновья».
– Я не подавала заявку, но… – начала было я, как старый скрипучий голос снова прервал меня.
– У семьи Флоухёрд семейная подписка.
– Что? – в моем голосе читалось явное изумление.
– Похоронное бюро «Клаус и Сыновья» четко следует традициям и многовековым договоренностям. Семью Флоухёрд мы обслуживаем с тысяча четыреста пятьдесят восьмого года. Мы уже получили известия о кончине вашей матушки, в чем я, несомненно, приношу свои глубочайшие соболезнования. Тем не менее, пора начинать работу, если вы хотите устроить лучшие в вашей жизни похороны до первых заморозков…
– Лучшие в моей жизни похороны? – все еще жестко тупила я, обдумывая то, как странно звучит данный словесный оборот. И тем не менее да – пусть и пугающий, но этот звонок оказался весьма своевременным.
– Именно так, Мисс Флоухёрд, – как ни в чем не бывало, ответил голос на том конце.
– Хорошо, я согласна… Что мне нужно сейчас сделать? – уточнила я, понимая, в какой комичной ситуации нахожусь и насколько она, одновременно, устрашающая. Я тут же представила, как моим потомкам позвонит Рудольф Клаус и скажет: все в порядке, милочка. Вашу семью мы обслуживаем со времен Великого Потопа. Ну так что, хоронить Терру Флоухёрд будем? Какие предпочитаете канапе на погребальном столе? Рот зашиваем или ваша бабка не имела привычки орать во сне?
– Необходимо отправить письмо в морг, где лежит ваша матушка и дать свое разрешение на то, чтобы мы забрали тело Присциллы Флоухёрд. Дальше мы позаботимся обо всем сами. Разве что вам придется заехать в наш офис для решения некоторых бюрократических вопросов. Это не займет много времени, – спокойно проинструктировал мистер Клаус по ту сторону.
– Хорошо, я все сделаю, – кивнула я, параллельно записывая на листке последовательность действий и адрес бюро.
– Всего хорошего, мисс Флоухёрд, – попрощался Рудольф, параллельно овеяв меня ароматами формалина, прямиком через трубку. Я не шучу – именно так все и было. Наконец, на том конце раздались гудки, а я так и осталась стоять посреди коридора с трубкой в руках. Ну и ну, с тысяча четыреста пятьдесят восьмого года! Одуреть можно!
***
В похоронном бюро «Клаус и Сыновья» мне было назначено на сегодня, на шесть вечера. Отписав короткую записку в морг, я отдала всевозможные разрешения на транспортировку тела. Лишь бы мне самой не пришлось вывозить бедную Присциллу в такси (шутка юмора, конечно же). Хотела бы я посмотреть на лицо того таксиста, которому придется выполнять подобный нетривиальный заказ.
Пока я сушила волосы, на мобильник пришло короткое уведомление. С удивлением уставившись в экран, я обнаружила сообщение от Лиама.
«Ты как?» – значилось в смс. Что это он… Но все же мне стало приятно: хоть кто-то в этом городе думает о том, как я.
«Пойдет… Сейчас поеду в похоронку.» – ответила я. Буквально несколько секунд и ответ не заставил себя ждать.
«Поехать с тобой?»
Хм… мое лицо мгновенно налилось румянцем. Я постаралась задавить в себе чувство того, что Лиам Салливан, возможно, со мной из-за его желания разгадать загадку смерти Розы. И все же… да, такое внимание было чертовски приятным. Однако, я чувствовала, что в бюро мне стоит отправиться одной. Так подсказывало чутье.
«Поеду одна, но после можно выпить кофе» – ответила я и моментально получив реакцию в виде пальца вверх, убрала телефон на зарядку.
Да уж.
Время летело незаметно – на часах уже почти пять, а я все еще стояла в одних трусах и наспех подогретым сендвичем в руках. А все потому, что наглым образом уснула прямиком на диване под мерное тиканье маминых часов (кстати, те были с кукушкой). Видимо, сна в ванной мне не хватило или же организм попросту требовал экстренной помощи в вопросах эмоционального и физического восстановления.
Натягивая все те же шмотки, что были на мне еще утром, я обнаружила слабый запах формалина. Или же мне так показалось. Однако я все же уверенно закинула джинсы и водолазку в стиральную машину, а вместо них натянула свежие джинсы и теплый свитер, что точно обещал защитить меня от вечерних порывов ветра и овеять тело ароматами парфюма. Что всяко лучше, чем тонкие формальдегидные намеки на мой утренний визит в морг.
Накинув мамин плащ с камелиями на подоле, я вышла из квартиры и попрощалась с Лавкой. Та пожелала мне быть повежливее с мистером Клаусом (любительница нравоучительного тона…) и прийти не позже полуночи. Ну еще бы…
До похоронного бюро «Клаус и Сыновья» пешком было около полутора километров. Не являясь ярой любительницей общественного транспорта, я не спешно направилась в сторону нужного мне адреса пешком, понимая, что каких то пятнадцать сотен метров пройду меньше чем за пол часа. Выйдя на центральную площадь или, в простонародье – на «Пятачок», я краем глаза зацепилась за теплый свет, струящийся из кафе «Центральный парк». За стойкой стояла не мадам Салливан, а неизвестный мне наемный сотрудник лет семнадцати. Лиам Салливан тоже подрабатывал в те времена у матери в кафе баристою и я часто провожала его со школы прямиком на работу, где мы сперва пили чай и громко хохотали, вспоминая школьные события дня, а затем уже расходились по своим делам.
Воспоминания тут же были разбужены, а сознание безжалостно потревожено этим видом.
Все то же восьмое декабря две тысячи четырнадцатого года. Выскочив из Лавки через заднюю дверь, я направилась к реке, однако меня уже через минуту настиг ни на секунду не запыхавшийся Салливан – уже тогда один из лучших футболистов школьной команды.
– Терра, ты куда? – его темные волосы были спутаны, а сам он одет в спортивную форму. Видимо, вышел с физкультуры и тут же направился ко мне.
– Мне нужно уехать, Лиам, – созналась я, переминаясь с ноги на ноги и переводя дыхание. Я успела добежать за застывшей реки.
– Куда? Ты чего вдруг? – опешил парень, не понимая, вероятно, до конца всю серьезность моих намерений.
– Тебе разве не нужно на работу? – я почувствовала, как во сне зарождается необоснованная агрессия к этому человеку. Хотя, он то ни в чем не виноват. Будто бы ему хотелось помирать от моих же рук. Ну или из-за меня, а не буквально от меня. И тем не менее… Хотелось огрызнуться, обозваться, зацепить побольнее. Словно от этого я сделаю всем только лучше.
– Погоди, ты переводишь тему… – растерялся Салливан, – Может быть ты объяснишь мне, зачем стоишь у реки с походным рюкзаком и заявлением о том, что тебе нужно уехать?
– Я решила, что мне больше не хочется жить в Мортвилле, – уверенно заявила я, разворачиваясь на лед и делая шаг в сторону другого берега. Мне нужно было перейти реку, а там и до вокзала рукой подать.
Этот идиот конечно же пошел прямо за мной. Ну еще бы – ему же так не хватает его дорогой подруги Терры. Завел себе подружку, завел себе девушку и сидит довольный в окружении обеих. Хотя, это я была инициатором нашего общения. Я же первая втюрилась по уши, а затем зачем-то одобрила его выбор в пользу Розы, безмолвно принимая новые правила игры в качестве «лучшего» друга.
Святая Роза там небось страдает сидит. Думает, где же мой Лиам? Вот он сейчас придет, мы помолимся перед едой, а затем будем улыбаться друг другу и говорить о прекрасном, как настоящие святоши.
– Терра, да постой же! – вскрикнул Лиам, вышагивая следом.
– Отстань, Салливан! Я уже все решила!
– Ты поругалась с мисс Флоухёрд? Хочешь, я с ней поговорю? Мы все уладим! – попытался помочь ничего не понимающий Лиам.
– Нет, ни с кем я не ругалась! – буркнула я, хотя про себя отметила, что фактически тот был прав… Камелия то тоже, по сути, мисс Флоухёрд. Точнее её призрачная задница.
– Тогда почему ты уезжаешь? В чем причина? – беспомощно продолжал вопрошать тот, шагая за мной в сторону вокзала.
– Да что же ты заладил! – наконец не выдержала я и остановившись, вскрикнула, развернувшись лицом к Лиаму, – Ты не поймешь! Это мое, семейное! Оно связано… – я прожевала эти слова, – с семейным пророчеством.
Сперва на лице у Лиама проскользнуло удивление и не понимание. Он словно опешил и развеселился одновременно.
– Какое еще к черту пророчество? – хохотнул тот.
– Для тебя это шутки? Я же сказала, что ты не поймешь! Дуй домой, а я пошла! – снова вскрикнула я и, развернувшись спиной к парню, потопала дальше.
– А что, прям какое то ужасное пророчество? – сдерживая улыбку, все же спросил Лиам, упрямо продолжая следовать за мной. Снова. Надо отдать ему должное – тот не убежал. Хотя, было бы лучше, если бы убежал.
– Хуже и не представить… – начала я, как вдруг почувствовала выразительный треск под ногами. Успев разве что повернуться головой к Лиаму и увидеть понимание происходящего, что отразилось в его темных глазах, я молниеносно провалилась под воду. Отягощенная огромным походным рюкзаком, что моментально потащил меня ко дну, я начала стремительно набирать скорость в вопросах попадания в книгу рекордов Гинесса под заголовком «Самая тупая смерть в Мортвилле 2014». Пытаясь бороться с толщей ледяной воды, я не сразу сообразила, что нужно отстегивать себя от рюкзака. Вода с каждой секундой становилась все темнее и плотнее. Мое тело все еще могло двигаться, однако я чувствовала, как застывают конечности, словно их засунули в ведро с сухим льдом. Глаза неистово жгло и одновременно резало – в самый неподходящий момент их покинули линзы и я стала чувствовать не только колкую боль от ледяных потоков, но и отсутствие четкости в моем взгляде. Кое-как отстегнув от себя рюкзак, я хотела начать всплывать, как тут меня кто-то схватил за руку и потащил наверх. Черт, это Салливан. Идиот! Прыгнул за мной! Сраный герой! Он же погибнет, а я и сама могла бы выплыть.
Перед моими глазами, наконец, все четче и чётче вставали подробности пророчества Камелии, вырисовывая события и собираясь в законченный рисунок, словно пазлы. В конечном итоге до меня дошло: это было необратимо. Все, что произошло сегодня и до сегодняшнего дня – необратимо.
Лиам резко вытолкнул меня из воды и пока я стояла на коленях, отрыгивая остатки речных вод из своих легких, словно мокрая собака, вокруг воцарилась тишина.
Я огляделась – никого.
Отправив надвигающуюся панику куда подальше – сейчас она мне точно не подруга, я еще раз нырнула в образовавшуюся дыру во льду. Рискуя и вовсе уйти под лед, навсегда застыв в качестве белоснежного дохлого изваяния, я углядела ярко-желтую куртку Салливана в глубинах реки. Он медленно уходил под воду и, кажется, был без сознания. Как так вышло? Неужели ему не хватило дыхания? Он же спортсмен! Или он стукнулся головой о толстую ледяную корку, пока помогал мне?
Тем не менее, отринув все мешающие мне мысли, я еще раз вытащила голову наружу, взяла побольше воздуха и с усилием нырнула вниз, удивляясь лишь тому, откуда мое тело берет столько сил и выносливости.