Мира Форст
Калейдоскоп

Полная версия

ГЛАВА 1. ДОБЕРМАН

Яна Черникова – двадцать два года. Улыбчивая кареглазая брюнетка среднего роста. Выпускница престижного факультета Академии Управления. Любит путешествовать. Увлекается спортом. Не боится ответственности и редко унывает.

***

Яна Черникова вела свой автомобиль марки Лада Ларгус Кросс по пустынному участку дороги. Автомобиль был не совсем ее. Служебным. Но лояльный шеф разрешал пользоваться машиной в личных нуждах. Она и пользовалась. Постоянно.

Яна направлялась в родильный дом. Пару часов назад ей показалось, что начались схватки. Совсем слабые, может быть, и не схватки вовсе. Да и по срокам еще рано. Но в полузаброшенной деревне, где она проводила отпуск, подсказать было некому. Три старухи, да дряхлый дед – вот и все население. А личного опыта у нее не имелось. Приходилось руководствоваться подсказками мобильного интернета и внутренними ощущениями.

Девушка внимательно смотрела по сторонам и не превышала скорости. Специальные знаки, установленные вдоль дороги, предупреждали о возможности появления лосей.

Боковым зрением уловила движение. Справа на обочине.

Страх попасть в ДТП с участием крупного зверя поторопил переместить ногу на педаль тормоза.

Яна включила аварийный сигнал, опустила автомобильное стекло до упора и присмотрелась.

Сбитая собака.

Нет, она не станет выходить. Животное, скорее всего, мертво, а движение ей просто померещилось.

Опровергая ее предположение, пес пошевелился.

– Черт, – отвернулась Яна, закрыла стекло и поехала прочь.

Не проехав и двести метров, переключила управление на заднюю скорость и вернулась к месту, где лежала раненая псина.

Вновь поставила аварийку. На этот раз выбралась из машины, аккуратно придерживая одной рукой большой живот.

Пес был жив.

Породистый. Настоящий доберман. По виду молодой, но уже не щенок. Кобель.

Яне никогда не нравились такие собаки. Слишком опасные. Много историй об агрессии и злости. На ее взгляд, доберманов могли заводить исключительно опытные собаководы.

– Выбросили тебя, что ли? – пыталась она рассмотреть характер повреждений, не приближаясь к собаке слишком близко. – Или сам убежал, да попал под машину? Ошейника на тебе нет.

Пес лежал в зеленой траве на левом боку, поскуливал, лапы его подрагивали, острые уши, наоборот, застыли в неподвижности. Он тяжело и часто дышал. Зрачки черные, словно нефть, наблюдали за Яной.

Заметила неглубокую рану на шее и еще одну возле выпирающей лопатки. Видимо, основные повреждения внутренние, оттого животное и не может встать.

Она не могла теперь уехать и бросить добермана.

– Как же мне тебя поднять? Особенно в моем положении? – оглядывалась Яна в надежде остановить любую проезжающую машину.

Но эта дорога – не трасса. Населенных пунктов поблизости – несколько вымирающих деревень. На интенсивное движение можно не рассчитывать. Повезет, если вообще за ближайший час кто-нибудь проедет мимо в одну или другую сторону.

– Ты слишком большой и тяжелый, – продолжала разговаривать Черникова с несчастным кобелем. – Я тебя точно не донесу до машины. Но, знаешь, у меня есть одеяльце. Не для тебя, конечно, покупала, – вздохнула она и открыла заднюю дверцу Ларгуса.

На кожаном сиденье громоздились пакеты с детскими вещами. Из одного Яна с сожалением вытащила стеганое сиреневое чудо младенческой индустрии с веселенькими аппликациями Лунтика и разложила его перед огромной псиной.

– А ты меня не укусишь? – боялась она дотронуться до гладкой блестящей шерсти.

Пес не мог ей ответить, лишь глядел на Яну безотрывно. И этот пронзительный взгляд придал беременной девушке решимости.

Кое-как подтащила собаку на одеяльце, затем доволокла до машины. Пришлось ползти на коленках, волоча за собою тяжелую ношу. Пес вел себя смирно. Скулил. Ему было больно.

– Часть дела сделана, – выпрямилась Яна. Поправила мятый сарафан, прислушалась к себе. Ребеночек толкнул живот ножкой или ручкой. Улыбнулась, с малышом все в порядке.

Дальше дело застопорилось. Она не может рисковать, брать на руки такую тушу. Поднять добермана с земли и переложить на сиденье в машину виделось задачей непосильной.

Оставалось надеяться на чужую помощь. И минут через десять по встречной полосе наконец-то показался свет фар. Грузовик.

Яна замахала руками со своей полосы.

– Что случилось, девонька? – к ее радости водитель затормозил и теперь взирал на нее с высоты водительской кабины.

– Собаку сбили. Хочу в клинику отвезти, а поднять не могу.

– Ты сбила?

– Нет. Я мимо проезжала. Увидела его на обочине.

– Сердобольная, значит, – спрыгнул мужчина на асфальт, отодвинул Яну в сторону и без видимых усилий поднял добермана на руки.

Судя по комплекции случайного помощника, ему не привыкать поднимать грузы и потяжелее.

– Может, вы его заберете? – с надеждой спросила она.

– Не могу, красавица, – уложил он пса на заднее сиденье Ларгуса.

Яна поспешно переставила пакеты с детскими вещами вперед.

– Рад бы помочь, но у меня график. И так уже на таможню запаздываю. Как бы штраф не огрести. А ты мужу звони, пусть выручает.

– Нет у меня мужа, – пробормотала Яна, когда водитель грузовика уже уехал, пожелав ей удачи.

Прежде чем тронуться в дальнейший путь, вбила запрос в поисковую строку навигатора. Ближайшая ветеринарная клиника не так уж и далеко.

– Ты там не смей помирать, – завела она двигатель. – Я за твое погребение платить не собираюсь.

В клинике пришлось ожидать не менее часа, пока животное осмотрят. За это время короткие болевые прострелы в пояснице стали повторяться чаще, и Яна уже не сомневалась в их природе. Совершенно очевидно, у нее начались предродовые схватки. Она читала, что длится они могут и несколько суток. Каждый случай индивидуален. Но все же хотелось успеть попасть в руки опытного акушера, а не рожать в поле.

Из-за раздвижных дверей наконец показалась женщина ветеринар. По ее сдержанному лицу трудно было определить, каков окажется вердикт. Яна надеялась, что не зря проваландалась с доберманом и до сих пор торчит тут, а не в нужном ей медучреждении.

– Что скажете? – поднялась она с удобного кресла. В этой клинике вообще все выглядело удобным и респектабельным.

– Скажу, что собака стала жертвой садиста, – ответила ветеринарша совершенно неожиданное. – Пес сильно избит.

– Но как же…, – растерялась Яна. – Разве собака такой серьезной породы не могла дать отпор?

– Ему предварительно раздробили челюсть, – дрогнул голос у врача.

– Ох…, – только и смогла вымолвить Яна, затем недоуменно уточнила. – Я нашла его на обочине. Получается, над ним поиздевались и выбросили?

– Нет. Пес полз, сколько мог. Полагаю, мучитель на какое-то время оставил его, и собака попробовала сбежать.

– Боже, – трудно было Яне вообразить подобную жестокость. Еще девушка испугалась за себя. Она ведь довольно долго находилась на дороге совсем одна. А поблизости, выходит, бродил садист.

– Шанс поставить собаку на ноги реален, – вывела ее из внутренней паники ветеринар. – Но характер повреждений таков, что потребуется три операции, одна из них – на нижней челюсти. После этого он не сможет какое-то время кушать сам, только принудительно через стому. Он должен будет находиться под постоянным наблюдением в стационаре не меньше месяца. Если вы готовы взять на себя расходы, мы подпишем договор.

Яна немного напряглась. Она уже внесла сумму за осмотр, анализы, обезболивающие уколы и МРТ. И это не копеечный расход. А тут речь идет об операциях и последующей реабилитации.

– Понимаете, это не моя собака. Нельзя ли обратиться в союз волонтеров за помощью или в какие-то благотворительные организации?

– Мы этим не занимаемся, – сухо ответила женщина.

– И куда же его тогда? – не верилось Яне, что в ветклинике попросту откажутся помогать раненому животному. Но по взгляду собеседницы она вдруг догадалась. – Усыпление?

Врач кивнула.

– А лечение? Сколько будет стоить? Все эти операции и последующий уход?

Ветеринар принялась перечислять все, что предстоит сделать, заглядывала в прайс лист и выводила сумму на калькулятор.

– Предварительно столько, – показала она Яне расчет. – Но, учтите, могут потребоваться и дополнительные расходы. Отека мозга нет, но собаку все равно желательно показать неврологу. Специальные корма, витамины.

Яна колебалась. Сумма лечения пса составляла три ее месячных зарплаты. Но деньги у нее были. На работе заплатили хорошие декретные, часть из которых она намеревалась потратить на отдельную палату в роддоме. Если она сейчас отдаст эту часть на собаку, которая не факт, что и выкарабкается, придется забыть об индивидуальном обслуживании и комфорте одноместной палаты.

– На него можно взглянуть?

– Конечно, – вздохнула врач-ветеринар. Вопрос девушки предполагал, что красавца добермана придется усыпить.

Пса устроили на широком поддоне, застеленном влаговпитывающей клеенкой. Под воздействием уколов длинные лапы перестали подрагивать. Удивительно, но он отреагировал на появление Яны, даже попытался приподнять голову.

– Эх ты, Лунтик, – придумала она совершенно неподходящее имя для такой собаки.

ГЛАВА 2. СЕМЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Глеб Соколов – двадцать девять лет. Высокий шатен спортивного телосложения. Окончил Ветеринарную Академию. Работает по специальности. Любит животных и биатлон. Участвует в любительских соревнованиях по биатлону.

***

– Глеб Дмитриевич, поступил вызов, – заглянула в дежурку Людочка. – Координаты я сейчас вам скину.

– Ну что за ночь? – проворчал Андрей. – Только вернулись и сразу срываться.

– Это наша работа, Андрюха, – поднялся Глеб с неудобного стула. Неудобного для его тяжеловесной комплекции.

Снял с крючка кожаную куртку, подхватил внушительную сумку, набитую всем необходимым для оказания первой помощи животным, и вместе с Андреем направился к выходу из ветеринарной клиники.

– Крупная собака. Доберман, – поспешно вводила в курс дела Люда. Молоденькая операторша вынуждена была почти бежать за врачами. Слишком широкий у них шаг, но мужчины не останавливались, в их деле зачастую дорога каждая минута. – Псу восемь лет. Что-то у него там с лапами.

– На моей тачке?

– Ага. На твоей поедем, – кивнул Глеб. – У моей Subaru бак почти пустой.

Возвращаясь с предыдущего вызова, не получилось разжиться топливом. Две заправки по пути, и обе оказались закрыты.

До нужного адреса добрались за двадцать минут. Вот за что Глеб любил ночные дежурства – никаких заторов на дороге.

Андрюха припарковался у громоздкой Лада Ларгус Кросс с броской рекламой на кузове. Пока Глеб вылезал, друг фотографировал.

– Ты что делаешь? Пошли, давай.

– Телефончик хочу сохранить. Парк проката кайтов, парапланов, паромоторов. Прикольно. Можем сходить как-нибудь, развлечься, – Андрей убрал смартфон в карман джинсовой куртки.

– Прикольно, – хмыкнул Глеб.

– У тебя завтра днюха. Нет, уже сегодня, – глянул Карлов на наручные часы. – Почему бы не махнуть в этот парк?

– Я дорожку в боулинг-клубе забронировал. Ты же знаешь, – остудил его пыл Глеб. – Семь вечера. Не опаздывай.

– Как я могу, Соколов, – набрал Андрюха номер квартиры на заляпанном краской домофоне.

Сигнал открытия преграды в подъезд запищал после первого же гудка. Так часто бывало, обеспокоенные хозяева заболевшего питомца дежурят у окон и входных дверей в ожидании ветеринара и спешат побыстрее впустить Айболитов.

Подниматься на пятый этаж пришлось пешком. Лифт в доме не предусмотрен.

Глеб слегка удивился, завидев на лестничной площадке заплаканную молодую женщину, по виду его ровесницу или чуть младше. Все известные ему хозяева доберманов являлись крепкими серьезными мужиками. А тут такое хрупкое создание. И мальчик из дверного проема выглядывает. Судя по рюкзаку, брошенному в коридоре, ученик начальной школы. Не спит малец, понятное дело, за собаку переживает.

– А у нас Лунтик заболел, – посторонился школьник, пропуская мужчин в квартиру.

– Что ж, раз заболел, будем лечить, – улыбнулся Глеб пацаненку.

Хозяйка провела их в комнату, где на детском одеяле лежал пес. На приход чужаков не отреагировал. Правая задняя лапа сильно тряслась.

Богатый опыт позволял определить – доберман чистокровный, без помесей. Красивый пес. И ухоженный.

– Рассказывайте, – присел Глеб перед собакой.

Пока девушка говорила, он и Андрей проводили визуальный осмотр – зрачки, пасть, уши, живот.

– Мне Лунтик вялым уже с утра показался, – дрожал у нее голос. – Но я не придала значения. У него никогда раньше проблем со здоровьем не было. Да и торопилась я сильно. С сыном в школу, потом на работу. А как вернулась, он лежит. От еды отказывается. Воду ему с ложечки влила. Скулит. И лапа вот… как в тот раз.

– Как в тот раз? – перевел Соколов взгляд на хозяйку добермана. Даже заплаканной, даже в мешковатой футболке и обрезанных старых джинсах она показалась ему красавицей. Темные, почти черные волосы спускались ниже лопаток. Богатое на эмоции лицо. Носик аккуратный, маленький. В больших карих глазах застыла тревога. Тонкие пальчики с бежевым маникюром на ногтях теребят колечко. Не обручальное. И колечко на указательном пальце, не на безымянном.

– Я его семь лет назад подобрала в ужасном состоянии, – пояснила девушка. – Раненого. Со сломанной челюстью. Тогда тоже лапа тряслась. Но после всех операций и реабилитации Лунтик был в полном порядке.

– Сильное отравление? – предположил Андрей.

– Согласен. Все симптомы, – расстегнул Глеб молнию на сумке, переваривая услышанное. – Мы сейчас сделаем несколько уколов, – принялся пояснять он для нее план действий. – Обезболивающее, жаропонижающее, противосудорожное. Возьмем анализ крови и поставим капельницу. Ему должно стать легче.

Девушка всхлипнула, закивала головой.

– Лунтик поправится? – спросил ее сын. Мальчик прижимался к матери, держа в руках резиновый мячик, вероятно, игрушку добермана.

– Мы постараемся сделать так, чтобы поправился, – не стал давать утвердительных надежд Глеб. В его практике случалось всякое.

– Вы сказали отравление? – уточнила красавица. – Но я Лунтику ничего такого не давала. Все как обычно. Каша с вареным мясом.

– На улице отраву слизал, – объяснил ей Андрей. – Такое часто случается. Люди разбрасывают яд против грызунов, а съедают кошки и собаки.

Уколы начали действовать, и Глеб принялся ставить капельницу.

– Вы смотрите, как я делаю, – сказал он девушке. – Потом сами будете ставить. И завтра обязательно на МРТ свозить. При отравлении ядами может пострадать мозг.

– А он завтра уже сможет спускаться по лестнице? – внимательно следила она за последовательностью действий ветеринаров.

– Вряд ли, – догадался Соколов к чему она задает подобный вопрос. Поднять добермана на руки и преодолеть пять этажей с таким тяжелым грузом ей явно не по силам. А мужчины в доме, похоже, нет. – Вам сможет кто-нибудь помочь?

– Я попрошу, – на миг растерялась она. – Попрошу. Договорюсь с кем-нибудь.

– Могу вас отвезти, – предложил Глеб.

Карлов метнул на него быстрый взгляд, но Глеб сделал вид, что не заметил.

– Спасибо большое. Я все оплачу, – обрадовалась девушка. На ее щеках появились очаровательные ямочки. Прелесть просто.

У Андрюхи затрезвонил мобильник, и собака отреагировала на посторонний звук, зашевелила ушами, попыталась приподнять голову. Хороший признак, обнадеживающий. Глеб всегда переживал за мохнатых пациентов, но этого добермана особенно хотел спасти во что бы то ни стало. Ради его милой хозяйки и ее лопоухого сынишки.

– Людмила звонит, – сообщил Карлов. – Спрашивает, когда освободимся. Вызов на Поварскую.

– Кто там?

– Кошка.

– Тогда поезжай, а я тут закончу, – предложил Глеб. – Заедешь потом за мной, или я такси вызову, сам до клиники доберусь.

Андрей взял с собой сумку с медикаментами, выложил лишь лекарства и растворы, которые потребуются Лунтику еще до наступления рассвета. Выписал квитанцию.

Девушка оплатила и проводила его до двери, затем поспешно вернулась в комнату.

– Вы можете пока уложить сына, – кивнул Глеб на мальчишку. Тот прилег на диван и силился не закрывать глаз, но сон брал свое. Было видно, что ребенок скоро уснет. – Капать еще десять минут. Я буду здесь.