Мира Моллиган
Дельфи
Глава 9
Реликты, я хочу вас поздравить с покорением первой ступени.
Однако знайте, то, что вы сделали сегодня для преодоления преград и начала обучения в академии Тельерра – лишь часть обязательных требований к вашей будущей службе. Малая часть.
Держитесь вместе, будьте стойкими и самоотверженными, и возможно, вы переживете эту половину года.
Вестигий Риммон Фершт
Первая еда с момента Аннуи кажется пресной. Вожу ложкой по дну тарелки с кашей, вспоминая слова из записки: «…возможно, вы переживете эту половину года».
Наш рет, хоть и справился с задачей, однако ведет себя тихо. Я поглядываю на дверь в надежде увидеть хоть кого-то с Аннуи. Время близится к девяти утра, а вернулись только мы.
Другие реликты что-то оживленно обсуждают и открыто изучают наш рет. Вероятно, они говорят о нас. Я прослеживаю тенденцию, которая меня пугает – тельерцев второго года обучения, в черных одеждах, заметно мало.
Стандартные цвета реликтов – белый, серый и черный. В белом в Тельерре и в Оранди полагается ходить новоприбывшим реликтам, вот почему плащи, которые нам дал Риммон, были белыми. Сам вестигий был весь в черном.
Считается, что белый цвет лучше всего показывает, насколько легко тебя застать врасплох и ранить. Поэтому его носят все то время, пока реликт не определяется с академией, значит, следуя новому приказу, весь первый год, на самих ступенях. Серый цвет – привилегия реликтов в первый год после прохождения ступеней. Черный – цвет второго года. После реликты поступают на службу по разным направлениям, где у каждого своя форма.
Когда мы направлялись в академию, нас встретили антики и проводили сюда, и мы еще не видели всего внутри. Некоторая служба на благо Навема подразумевает под собой служение другим. Антики, сопровождавшие нас, девушка и парень, были одеты в бежевые плащи и такого же цвета облегающие костюмы.
– А вы, значит, знали друг друга до Аннуи? – Ракель с инетресом смотрит на Ярсу и Цезонию.
– В каком-то смысле, выходцы из Хада так или иначе знакомы друг с другом, – Ярса тянется к булочке, явно сильно проголодавшись. – Но мы с ней лишь вместе добирались до Свагата.
– Если бы мы были знакомы, он явно лучше бы владел рунами, – Цезония принимается разрезать мясо на своей тарелке.
– В каком смысле выходцы из Хада знают друг друга? – Озрик, в отличие от меня, налегает на местную еду.
Ярса пожимает плечами:
– Наше общее образование проходит в одном месте. Мы учимся в Мессис, просто посещаем соответствующие возрасту занятия, – он протягивает руки к еще одной булочке. – Многим привычно после Аннуи возвращаться в Альма-Матер.
– Говори за себя, – Цезония поеживается.
– Привет, – светловолосый парень в серых штанах и футболке встает у стола, прерывая наш разговор. – Слышал, вы довольно успешно прошли часовню. Что ж, поздравляю, не всем удается, – говорит он, осматривая нас. – Я – Авель Ашер, второй год, третий рет, присяду?
Мы неуверенно приветствуем его. Ракель пододвигается ближе ко мне.
– Впервые вижу настолько запуганных реликтов, – он посмеивается, переплетая пальцы и ставя локти на стол. – Вы бы поели… впереди построение, тренировки и занятия.
– У нас не будет отдыха? – Озрик измученно смотрит на Авеля.
– Отдых? Забудьте это слово, – темные глаза парня сверкают в утреннем свете.
Обеденный зал академии просторный и светлый. Стена напротив нашего стола представляет собой панорамное окно. Нам открывается завораживающий вид на густой лес и скалы.
– Мы правда можем, ну… – Марк запинается, произнося то, что вертится у всех нас на языке, – умереть?
– О, – Авель вскидывает бровь. – А вопросы как у нас в прошлом году, интересно. Но ответ на него – все зависит от вас. Обучение в Тельерре – это служба, а на службе люди умирают. Но не беспокойтесь, никто не собирается убивать вас намеренно. По крайней мере, эти полгода, – он довольно скалится, наблюдая за нашей реакцией.
– Что, уже начал запугивать и без того встревоженных реликтов, Авель? – невысокая шатенка с кудрявыми длинными волосами, завязанными в хвост, кладет клинок на стол и встает рядом. – Я думала, как первогодка, ты будешь выше этого, – она мягко улыбается, но что-то в этой улыбке выдает ее непростой характер.
– Поверь, я делаю им одолжение, говоря правду, Аелит. Когда-то нам тоже помогли.
– Ага, – она мотает головой в сторону сидящих тельерцев третьего года. – И один из нас так испугался, что пустился в пеший поход. Далеко, правда, он не ушел.
Авель морщится:
– Я ушел достаточно далеко, чтобы это заметила вся академия. Мне есть, чем гордиться.
Ракель отодвигает тарелку и кладет руки на стол:
– Вы тоже восстанавливали башню?
– Что-то вроде того, – шатенка качает головой, – у нас получилось из рук вон плохо, но приглашение мы достали.
– Это было приглашение? – я невольно задерживаю на ней взгляд. Контраст шоколадных волос и голубых глаз завораживает.
– Ну тот листок, он всегда там лежит, вам нужно только…
– Да, мы в курсе, – перебивает Ярса. – Мы разобрались с ним стихийной магией, – он гордо вскидывает подбородок.
Аелит и Авель обмениваются удивленными взглядами:
– Вы сделали… что? – Авель скептически оглядывает Ярсу, из-за чего последний еще выше поднимает голову.
– Мы пришли к выводу, что это единственный способ избавить послание от магии рун.
– Невозможно, – Аелит прищуривается.
– Представь себе, – Цезония прищуривается в ответ, и я впервые согласна с ней в эмоциях.
– Риммон дал нам задание и показал руны, – вмешиваюсь я в диалог.
– Римм, Авадхани, конечно, – закатывает глаза Авель. – Он любит все усложнять.
– Так в этом не было необходимости? – спрашивает Марк.
– Нет, ну было бы совсем печально, если бы вы не сделали ничего, – отвечает Аелит, – но вы сделали гораздо больше, чем многие из нас. Единственный рет, повторивший ваш успех, как раз рет Римма. Остальные просто раскапывали себе путь к приглашению. Видимо, ваш вестигий решил воскресить былую славу, – она издает смешок.
– Похоже, мы мешаем вашему приему пищи, – Авель встает из-за стола и кивает на тарелки. – Мой первый совет – ешьте. Силы вам пригодятся.
– Встретимся на построении, – подмигивает Аелит.
– Непременно, – усмехается Цезония, провожая девушку долгим взглядом.
– А вот и они, – я поворачиваюсь туда, куда смотрит Марк. За моей спиной в обеденный зал входят оставшиеся реликты и оглядываются в поисках мест. Вероятно, они объединились ретами, чтобы добраться вместе. И это хорошо. Наверное.
Озрик машет рукой в их сторону, а я киваю Хендрику. Вместе с ними входит Риммон.
– Полагаю, вас можно поздравить? – Риммон гордо оглядывает наш рет.
– Авель, парень из отряда первого года, сказал, что стихийная магия была не обязательна. Мы ведь могли сделать иначе?
– Могли. Но вы не стали. – Он скрещивает руки, а на его лице нет и тени замешательства. – Я бы дал вам выбор, но вы в нем, очевидно, не нуждались.
– В следующий раз извести нас, пожалуйста, если будет более легкий вариант, – тон Цезонии сочится сарказмом.
– Зачем? – Риммон вскидывает бровь. – Вы справились, подойдя к заданию как команда. Вы научились работать сообща, а некоторые из вас прощупали границы своей силы, – он переводит взгляд, пока не останавливается на Ярсе. – Вы явно извлекли из задачи достаточно полезного, чего я и хотел.
– Так вот, что за обучение в Тельерре? Мы погибнем, даже ни разу не увидев настоящего боя? – Марк смотрит прямо на Риммона, ожидая ответа.
– Погибнете? – Он непонимающе хмурит брови.
– Авель сказал… – начинаю я, но Риммон тут же меня перебивает.
– Не стоит верить всему, что вам говорят, особенно тому, что говорит Авель, – он усмехается.
– Но людей на втором году явно меньше, чем могло бы быть – не успокаиваюсь я.
– Увы, а может и к счастью, но служба не для всех. Часть реликтов остались в Арбе.
Оранди. Ну конечно. Усталость и страх – не лучшие спутники здравого ума.
– Пока вы не надумали себе еще большего ужаса, вам стоит привести себя в порядок, – он переводит взгляд на меня, и его выражение немного меняется на холодное и немного отстраненное. – Не ждите поблажек, здесь все равны. Чтобы вас хотели убить, нужно кем-то стать. Пока вы – всего реликты, даже не определившиеся.
Я выдерживаю его взгляд. Он словно вспоминает что-то личное, по крайней мере, мне так кажется.
– Доедайте, и антики вас проводят до дверей ваших комнат, а оттуда на площадь.
Он разворачивается и направляется к столу, где собрались тельерцы второго года. Хендрик сидит со своим ретом, с Иской и ее подругой. Видимо, здесь и правда будет все иначе. Не то чтобы я раньше много общалась с братом и сестрой Хаим, но сейчас почувствовала небольшой укол. Перемены. Это то, что не всегда удается легко принять.
– Он как-то странно на тебя посмотрел, – Ракель смотрит в спину удаляющегося Риммона.
– Да, я заметила, – зачерпываю ложкой остывшую овсянку и заставляю себя есть. Силы мне и правда понадобятся.
– А жизнь, кажется, налаживается, – Озрик налегает на булочки, стоящие по центру стола.
Глава 10
Академия обязана предоставить реликтам все необходимое для их дальнейшего обучения.
Устав военной академии Тельерра, права и обязанности
Закрывая дверь, я вваливаюсь в свою комнату. На моей кровати лежит вещмешок, а рядом с ним – набор формы. Белой. Я провожу рукой по пустым ножнам, кожаному поясу… это теперь моя жизнь на ближайшие полгода.
Справа от кровати находится такое же панорамное окно, как в обеденной, только полукруглое. На всю стену. Без штор. Мне нужно будет привыкнуть к этой башне.
Согласно уставу, мы живем здесь всего полгода. Во время обучения реликты переводятся в комнаты академии. Такие окна – еще один способ сделать переход из прошлой жизни более плавным, помогая нам просыпаться с восходом солнца.
Напротив кровати стоит массивный стол и стул, справа от которых – вместительный, но компактный шкаф. Я замечаю, что здесь нет отдельной двери в ванную, и понимаю, что она у нас общая. Я вздыхаю. Еще одна вещь, к которой надо будет привыкнуть. На тумбочке возле кровати высится стопка учебников.
Ткань формы под моими пальцами мягкая и приятная. Стоит отдать должное отцу Ярсы, форма и правда хорошего качества. Открывая вещмешок, я обнаруживаю внутри наборы перьев, пергамента и чернил.
Я подхожу к шкафу и исследую его. Внутри обнаруживается еще пара белых плащей, сменная обувь, несколько футболок, штанов. Кроме ботинок, все белого цвета. У меня начинают болеть глаза от светлых оттенков, и я закрываю дверцу.
Видимо, содержимое комнат подготовили по данным, переданным академии архивариусами сразу после церемонии.
Я переодеваюсь в простые штаны и майку, накидываю на плечи плащ. Заплетаю заново косы, убирая мешающие волосы за спину. Когда я выхожу из комнаты, меня уже ждет антик.
– Тебе понадобятся твой рюкзак и письменные принадлежности, – парень выгибает бровь.
Я киваю и быстро собираю все необходимое. Выходя, замечаю Ракель, которая тоже выходит из своей комнаты и оглядывается.
– Первый день, полагаю, – пожимаю я плечами.
– Да уж. Не думала, что они сразу приступят к нашему обучению.
Мы ждем еще некоторое время, пока весь наш рет соберется в коридоре, и вскоре спускаемся по крутой лестнице на выход из своей башни вместе с другими реликтами и сопровождающими их антиками.
Солнце уже успело немного прогреть воздух. Несмотря на приближающееся лето, здесь довольно промозгло. Непривычные к климату, мы плотнее кутаемся в свои плащи, в то время как некоторые из тельерцев стоят без них.
На площади собирается вся академия. Я замечаю на помосте в темно-красных одеждах трех человек. Миниатюрная девушка с русыми волосами стрижкой под мальчика и острым взглядом, среднего роста мужчина с проседью в коротких волосах, и рядом с ним – высокий темноволосый парень. Они изучающе оглядывают нас, пока мы движемся к строю.
Девушка что-то говорит седовласому, тот кивает в ответ. Мой взгляд останавливается на парне рядом. Он держится непринужденно, скучающе осматривая толпу. В какой-то момент его глаза находят мои, и, кажется, на долю секунды замирают. Вероятно, мне уже чудится.
– Наши будущие учителя, – Ракель осматривает помост.
– Откуда ты знаешь? – Озрик недоверчиво щурится.
– Нетрудно догадаться, когда они так одеты. Красный – цвет вышестоящих в Тельерре.
– Не видно крови, – подхватываю я.
– На черном тоже не видно, – вклинивается Марк.
Я пожимаю плечами:
– Традиции.
К помосту подходит еще один мужчина в красной форме, остальные немного отходят назад. Йосэф Фудеман. Я узнаю его по шраму, рассекающему подбородок. Мы с Воанергесс держались от службы родителей как можно дальше. По своей воле или нет – этого не вспомнить. Однако я точно знаю, что он – военачальник академии. Слухи о его сражениях идут впереди него.
Фудеман встает посреди помоста, и ропот толпы постепенно стихает.
– Не так давно каждый из вас жил иначе, чем ему предстоит сейчас. Вы наверняка это заметили по первым урокам, проведенным для вас сразу после Аннуи.
– Так это были уроки? – я затылком чувствую, как Цезония выгибает бровь.
– Сплочение, – кидаю быстрый взгляд в ее сторону.
– Как думаете, мы его усвоили? – Марк недоверчиво косится на Ярсу и Цезонию, единственных в нашем рете из Хада.
– Даже если нет, уверен, у нас еще будет возможность, – Ярса не отводит взгляда от помоста, и мы замолкаем.
– Знания, полученные в стенах нашей академии, направлены в первую очередь на защиту того общества, стержень которого наши предки вытачивали на ошибках прошлого.
– Как интересно он говорит о восстании, – Цезония произносит это громче, чем нужно, и я замечаю внимательный взгляд парня в красной форме. Теперь уже мне точно не кажется – он смотрит прямо на нас. На нее или на меня.
– Я жду вашей честной службы и полной отдачи академии. Правление рекса священно. Слово моноса – аксиома. Сила тельера всемогуща ровно настолько, чтобы защитить обоих. Оправдайте эти слова во благо Навема.
Фудеман смиряет нас строгим взглядом, после чего кивает и произносит:
– Тельерра приветствует каждого из вас. Вольно, солдаты.
Он покидает помост, и за ним, неспеша, удаляются преподаватели.
Я замечаю Риммона, протискивающегося к нам:
– Если поторопимся, успеем до начала занятий.
– Поторопимся?
Марк не успевает спросить, как мы уже видим удаляющуюся спину Риммона, а потом и приглашающий взгляд, не терпящий возражений. Все вместе мы входим в здание. Тишину нарушает Ярса, когда вестигий петляет по коридорам академии:
– Куда мы идем?
– Скажем так, я не должен был этого делать, но меня приятно удивила ваша удача на первой ступени.
– Удача? Разве все зависело не от нас? – Цезония недовольно прищуривается.
– Конечно от вас. Но никто не может предсказать действие стихийной магии. Так что, полагаю, слово «удача» подходит данной ситуации лучше других.
– А если бы с нами что-то случилось? – Марк скрещивает руки.
– То вы, полагаю, познакомились бы с врачевателями раньше.
Дойдя до двери в конце длинного коридора на втором этаже, Риммон отпирает ее и пропускает нас вперед. Перед нами оказывается просторное помещение с минимальным количеством мебели. Вдоль левой и правой стен расставлено оружие разных размеров и видов. Деревянный пол испещрен засечками и сколами. Здесь нет доски, столов или стульев, и я начинаю догадываться, что, скорее всего, мы в классе для обучения боевому искусству. Риммон закрывает за нами дверь.
– Небольшой экскурс, – он раздает каждому из нас по конверту. – Эту карту я составил сам. – Риммон открывает последний конверт, не передавая его мне, и разворачивает листок.
– Мы находимся здесь, – вестигий показывает пальцем на место в центре квадратного здания. – Вот это, – он переводит палец левее, – ваша башня. По периметру стоят ее сестры. Первая служит врачевателям, вторая – архивариусам, с часовней вы уже знакомы, – уголки его губ вздрагивают и, мне кажется, я снова вижу гордость.
Цезония вертит в руках конверт:
– Мы вряд ли заблудимся в четырех стенах.
– Было бы славно, однако, этого мало. Вы должны знать о тропах, которые я отдельно отметил.
Риммон переводит палец на пунктирную линию возле часовни, и я вспоминаю, что там была небольшая еле заметная тропинка, ведущая в сторону Сомния.
– Эти дороги, – он обводит пальцем три маршрута, – найти не так просто, и, скорее всего, не знающему человеку они покажутся лишь незначительным ответвлением.
Он возвращает палец на ту тропу, которая была возле часовни:
– Эта ведет напрямую к скалам Мортема, где, – его палец замирает у основания одной из гор, – находится пещера. Просто запомните ее.
Он двигает рукой в сторону академии, выделяя дорогу, ведущую от враченвателей к берегу Поэнских вод.
– Вот это – самый удобный и быстрый путь до берега. А здесь, – он показывает на академию, ее левое крыло, – находится подземный ход, о котором вы узнаете в ближайшее время, если повезет.
– Что должно такого случиться, чтобы мы радовались знанию о местонахождении подземелья? – Цезония недоверчиво смотрит на Риммона, но его это мало впечатляет.
– Пребывание в нем, – его тон сквозит серьезностью, и мне становится не по себе.
– Для чего нам вообще туда попадать? – спрашивает девушка.
Риммон смотрит в мои глаза и я замечаю темную радужку, окаймляющую его серые глаза. Если бы не огонек в его зрачках, я бы подумала, что потеряла способность различать цвета и весь мир вижу черно-белым.
– Я сказал, если вам повезет. Будете дальше так выделяться, ждите преград на своем пути. Однако иначе вы не научитесь всему, что можете в стенах этого места.
Он складывает карту и передает ее мне. Наши пальцы соприкасаются на доли секунды, и моим щекам становится тепло. Авадхани помилуй, только не это. Не хватало проявить слабость в первый же день, еще и к вестигию. Будто замечая мое замешательство, он мягко улыбается, не поднимая глаз, из-за чего я краснею, кажется, еще сильнее.
– Мы можем сами ходить здесь, без антиков? – Ракель внимательно изучает карту.
– Они с вами только в самом начале.
– Огонь, – Озрик довольно хлопает в ладоши, отчего Цезония одаривает его взглядом с упреком.
– Не советую вам пропускать занятия или забредать слишком далеко. Хоть никому не нужна ваша смерть, но и спасать вас вряд ли прибегут.
– И ты рассказываешь нам это потому, что тебя в свое время спасли? – Ярса сдвигает брови, пытаясь понять нашего вестигия.
– Я сам себя спас.
Он разворачивается и направляется в сторону двери.
– Ах, да. Ваше первое занятие состоится в четвертом крыле на втором этаже, двигайтесь направо до упора. И до него ровно пять минут.
Он выходит, оставляя нас без возможности сказать что-то еще.
Первое занятие. После Аннуи, ночи в повозке и магического истощения… Как там говорилось? Полная отдача. Создается впечатление, что нас специально ведут по тонкому льду, чтобы посмотреть, кто провалится, а кто вылезет и станет крепче. Потому что, очевидно, в какой-то момент провалятся все.
Глава 11
Гесс, кажется, я нашла подругу. Это дочь Реймонда Менихеса, архивариуса в Арбе. У нее есть младший брат твоего возраста. Думаю, она понимает мои чувства, как способна понять только старшая сестра. Мы объединены волнением за младших.
Из личной переписки реликта Лоредены Векслер и реликта Воанергес Векслер
– Тлат – каменный материк, обязанный своему существованию горе Магнус, которая во время Великого Раскола значительную территорию местности покрыла лавой.
Я слушаю лекцию по истории возникновения Навема вполуха. Часть моего мозга хочет снова оказаться в комнате и, уткнувшись в подушку, заснуть. Другая часть… тоже хочет этого. Однако я продолжаю внимать тому, что говорит Натан Савара. Это тот самый мужчина с сединой в волосах, что стоял на помосте и переговаривался с блондинкой.
– Извержение унесло много жизней, но подарило миру драконов. Истории известно лишь три вида и то издалека: белый обелиск, хорошо маскирующийся в снегу и самый маленький из возможных, высотой не превышающий стены Тельерры.
– Я не назвал бы его маленьким, – слева от меня Озрик тихо комментирует, в то время как я стараюсь записывать то, что уже знаю из общего обучения.
– Стоун шторм – серый, больше обелиска, с острыми шипами на загривке и крыльях, похожих на заостренные камни. Дес – черные огромные твари размером с небольшую гору. Если встретите их, приглядитесь и попытайтесь узнать как можно больше, ведь это все, что вы увидите перед смертью.
– Воодушевляюще, – Ракель справа от меня тоже водит пером по листам.
– Проверила бы? – Озрик поглядывает на нее с вызовом.
– Только после тебя, – не разжимая губ, шипит Ракель, отчего я улыбаюсь.
– Какой материк является также необитаем для людей?
– Тартэн, – голос подает юноша в белой одежде, я узнаю его лицо, он в рете с Хендриком.
Савара согласно кивает.
– Тартэн, в отличие от Тлата, больше чем наполовину заснежен. На его территории находится горный хребет Ракея.
На карте, висящей на стене, я присматриваюсь к хребту, когда мои глаза невольно переходят к Мортему.
– Кто помнит события революции?
– Восстание было подавлено самими революционерами, – проговаривает Озрик давно всем известную истину.
– Да, но почему оно вообще произошло?
– Кажется, мы забрали у простых людей целый континент, – его щеки украшает небольшая ямочка.
– Не совсем так, – я решаю вмешаться, – Хамэш – самый географически комфортный материк для жизни. Было принято решение сделать из него место проведения переговоров, с чем большая часть его населения была не согласна.
Я замечаю прищур во взгляде Савары:
– Продолжайте.
– На этой почве и случилось восстание. Однако вторая сторона не обладала такой мощью, чтобы хоть когда-нибудь победить. Поэтому, с большими потерями и в очень неустойчивом положении, революционеры сдались.
– Все правильно, – Савара слегка склоняет голову и поворачивается к карте. – С тех пор Веста, – он показывает на столицу Хамэша, – является центром деловых встреч. Что при этом приобрели Арба и Хад?
– Проблемы, – подает голос какой-то реликт, и я улавливаю смешок, пробегающий по рядам.
– Не могу не согласиться, но что еще? – учитель смотрит на меня.
– Слияние культур, повышение уровня образования путем постройки академий, – я прочищаю горло. – После неудавшейся революции развитие на этих материках сильно продвинулось вперед.
– Да, – Савара переплетает пальцы. – И теперь мы все здесь.
Он немного медлит перед тем как сказать следующую фразу:
– За последние годы число нападений дельфи увеличилось. На данный момент брошены все силы на подготовку бойцов и отражение атак. Сейчас как никогда Навем нуждается в силе тельерцев для защиты.
– Почему они вообще нападают? – Иска задает вопрос, который действительно волнует меня, и многих в этом помещении.
– Причины их атак нам неизвестны. Но возможно, вы найдете их мотивы в истории. Подобные нападения предшествовали восстанию. Также есть сводки о еще более ранних атаках. Насколько мы можем знать, все они были связаны с нашей Макх и Вейхалой.
– Но чашу нельзя сдвинуть. Что они собираются с ней делать?
– Повторю, мы можем лишь гадать.
Если им нужна наша магия, то очевидно, ищут они не там. Либо это отвлекающий маневр. Может ли быть такое, что среди людей есть их союзники? Мне не хотелось об этом думать – о предателях, которые, вероятно, могут сидеть бок о бок со мной. Я осторожно вывела на листе название чаши и арки, подчеркнув слова. Теперь я в числе тех, кто может в будущем стать одной из ее защитников.
– Дельфи, – продолжает профессор, – или морские существа, согласно Священому писанию, были первыми, кто появился в Навеме. Однако Святой Авадхани даровал магию не им, а земным людям. Вероятно, на протяжении всех попыток развязать войну, корысть и желание власти одолевают их умы.
Я не верила, что все так банально. За столько веков они могли собрать армию и полноценно атаковать Свагат. Вместо этого отчаяние дельфи крепнет, тогда как силы ослабевают.
– Как именно мы должны от них защищаться? – Ракель немного подается вперед.
– Как и от людей, – Савара обходит стол и занимает свое место. – Я полагаю, вам расскажут об этом лучше на занятиях по рунам и боевому искусству.
– Дельфи – единственные, от кого нам необходимо защищать Навем?
– Правильный вопрос, мисс…
– Менихес, – Ракель немного поправляет свои волосы.
– Да, мисс Менихес, помимо дельфи есть вероятность встретить морских существ. Больше всего вам стоит опасаться морских драконов, или анхелитов. Их не видели довольно давно.
– Может, их уже нет, – в голосе Марка слышится надежда.
– Все может быть. Однако я не стал бы списывать их со счетов.
Морские драконы. Нам рассказывали о них лишь вскользь на общих занятиях. О чем еще умолчали до необходимой поры наши прошлые учителя?
Наш день был посвящен теоретическим знаниям. В основном мы слушали лекции по истории Навема, истории магии и теорию рун. На покой в башню мы поднимались чуть ли не спотыкаясь от усталости.
Соприкосновение моей головы с мягкой подушкой едва ли не сразу погружает меня в сон, однако я замечаю неровность около своей тумбы и тут же сажусь в постели. На задней стороне, между панелью основания и самой тумбой я нащупываю смятый листок.
Это обычный альбомный лист. На нем тщательно, будто по трафарету, выведено:
«Мортем. Пещера. Завтра.»
Я снова и снова перечитываю слова, чтобы окончательно убедиться, что яснее мне не становится. Хмурясь, я засовываю бумагу в карман рюкзака. Что бы это ни было, оно может подождать. Однако внутри все сжимается.
Риммон говорил, что у каждого из нас будут индивидуальные задания. Полагаю, это оно и есть. Скорее всего, их получил весь кворет. Интересно, что у Озрика или Ракель? Нужно будет обязательно спросить у них.
Стоп.
Мои глаза распахиваются, не успев полностью закрыться. Вдруг кто-то из них, несмотря на усталость, решит попробовать пробраться из академии сегодня ночью? Ужасно нехотя я вылезаю из постели, накидываю плащ и прислушиваюсь к звукам за дверью. Тихо.
Вероятно, завтра мой организм не будет мне благодарен за позднюю вылазку, однако я должна проверить.
Я высовываюсь из своей комнаты и на цыпочках преодолеваю расстояние до двери Ракель. Помедлив, я решаю тихо постучать. Она открывает не сразу, а когда появляется в дверях, я замечаю заспанное выражение на ее лице, и чувствую укол вины. Вероятно, она еще ничего не находила.
– Лоредена? – она морщится из-за прерванного сна и с вопросом смотрит на меня.
– Просто хотела узнать, все ли в порядке, – вру я, прощупывая почву.
Ракель растерянно моргает:
– Ну да, я уже спала. Что-то случилось?
Лжец из меня плохой. Оглядываясь в коридоре и, убеждаясь, что никого нет рядом, шепчу:
– Да. Помнишь, Риммон говорил нам об индивидуальных заданиях? – она кивает. – Кажется, я получила одно.
– Оу, – Ракель все еще сонно смотрит на меня. – И ты пришла…
– Просто хотела узнать, получила ли ты что-то, – я неловко топчусь на месте, до сих пор не понимая цель своего визита. Наверное, мне не хотелось быть одной в чужой комнате с посланием, которое только вчера я сочла бы за что-то, не относящееся ко мне.
– Я ничего такого не находила, – она облокачивается на дверной косяк и лениво оглядывает свою комнату.
– Да, извини, что разбудила, я только… – я заламываю руки, не находя нужных слов.
– Я понимаю, – Ракель подается вперед и нежно сжимает мою руку. – Мне тоже непривычно засыпать здесь одной.
– Сестра всегда приходила ко мне утром, – я улыбаюсь, вспоминая Гесс и ее нетерпеливость.
– Думаю, в кровати достаточно места для нас двоих, – уголки губ Ракель немного приподнимаются, и я тысячу раз становлюсь благодарна ей.
– Спасибо, – я не спеша вхожу в ее комнату, когда груз, лежащий на моих плечах, становится выносимым.
У меня никогда не было подруги. Но я всегда чувствовала, что не одна. Из-за Гесс. Теперь все поменялось, и я должна это принять. Но я ведь не обязана делать это в одиночку. Ракель тоже оставила брата и наверняка она понимала меня, как никто другой.
Сегодня я не буду одна.
Я засыпала с этим ощущением, и мне становилось легче.