Морвейн Ветер
Аристократка
ГЛАВА 3. Визитка
В остальном Баратов оказался точно таким, каким Елена видела его на фотографиях. Даже бровь поднимал точно так, как на некоторых картинках, и так же едва заметно улыбался, пряча улыбку за сжатой в кулак рукой.
Однако самообладание сохранять удалось недолго.
Елена ожидала, что Баратов поставит вопрос о её неоконченном образовании – оно откровенно было самым слабым местом в той биографии, которую подготовила госпожа Дашкевич. Они даже заготовили несколько вариантов ответов, каждый из которых, в зависимости от настроения Баратова, должен был его удовлетворить. Однако едва ли не первым вопросом стал вопрос о браке. Елена в самом деле не была замужем. Почему-то ей и в голову не пришло, что брак мог помочь ей выкарабкаться из нищеты, а даже если бы и пришло, она бы моментально отвергла эту идею – Елена не любила безысходности. Представить, что она связывает свою жизнь с кем-то до самой смерти, она никак не могла.
Следующий вопрос выбил её из колеи ещё сильнее. Он выглядел так, будто бы Баратов пытается выяснить, кого Елена предпочитает видеть в своей постели. Елена предпочитала спать одна. Тому имелись достаточные основания, которые, безусловно, не касались едва знакомого человека.
Дальнейший разговор был ещё более абсурден – Баратова интересовало, нравится ли ей дешевый бразильский кофе, который подавали в кофейне в сотнях километров от настоящей Бразилии. Елена несколько секунд колебалась между вежливостью и честностью, пока не нашла компромисс. Какое из этих качеств интересовало Баратова, Елена так и не решила.
Окончательно же она поняла, что никого не интересуют её навыки, когда Баратов вполне конкретно заговорил про постель.
Теперь, лёжа на кровати под тонким казённым одеялом, Елена думала о том, как ей реагировать на второе за месяц предложение подобного свойства. Она уже поняла, что настоящей профессии у неё нет. Должно быть, Баратов отлично увидел это в досье. По сути, у неё были только происхождение и тело. «Не тело, а честь» – поправила она тут же сама себя. Наследница Краевских не могла позволить себе стать проституткой.
Человека, который мог платить за первое, нужно было всерьёз поискать. Второе она продать не имела права. И, тем не менее, Таня оставалась в больнице, а Елена не могла даже позвонить ей, потому что счёт окончательно опустел. За номер было заплачено до обеда, где ночевать потом – Елена не знала.
Девушка встала – как бы ни хотелось ей остаться неподвижной до конца дней, следовало использовать оставшееся время с умом – и двинулась к ноутбуку.
На полпути она остановилась. Звонил телефон. На экранчике отпечатался номер клиники.
***
Сорока пяти минут вполне хватило, чтобы сделать то, что в прошлый раз ассистентам не удалось сделать за три недели – досье Елены Краевской оказалось проверено и дополнено теми самыми необходимыми Баратову фактами.
– Почему она ушла из университета не совсем ясно, – докладывал стоящий напротив его стола Анатолий Иванович Шувалов, пока Дима просматривал материалы для будущей встречи.
– Ушла или вылетела? – спросил Баратов, не поднимая глаз от документов.
– Полагаю, всё же ушла.
– Может такое быть, что ей стало нечем платить?
– Маловероятно. Университет был оплачен на три года вперёд вплоть до окончания. Она просто подала документы об уходе и всё.
Баратов нахмурился.
– Так не бывает, Шувалов, и вы это знаете.
– Да, господин Баратов.
– Продолжайте.
– Друзей у неё не осталось. Она поддерживала контакты лишь с двумя учениками, и те прекратились около года назад. Но у неё есть сестра. Она лежит в клинике Антона Торновского. Весьма дорогостоящее…
Баратов резко поднял глаза от бумаг.
– Я знаю, что такое клиника Антона Торновского. А вот почему я до сих пор ничего не знал о сестре?
Шувалов покосился на дверь, будто подумывал о побеге. Досье Краевской проходило не через него, и сам он никогда не допустил бы такой ошибки, но сдавать Дашкевич не хотелось – прикрой ты и прикроют тебя.
– Простите, Дмитрий Сергеевич, – сказал он спокойно, приготовившись к тому, что начнётся буря, но ничего не произошло. Похоже, Баратов заинтересовался девчонкой не на шутку. У Шувалова были большие сомнения относительно того, что недоучка и дочка знатных родителей сможет всерьёз выполнять какую-то мало-мальски серьёзную работу, но, похоже, от неё требовалось совсем другое.
– Дайте сюда, – отложив в сторону собственные документы, Баратов протянул руку и отобрал у Шувалова планшет. – Татьяна Краевская-Драгомирова. Драгомиров, я где-то слышал эту фамилию?
– Вадим Драгомиров играл заметную роль на рынке тяжёлых металлов вплоть до прошлого года.
– Неважно, – Баратов стремительно пролистывал материалы. – Скажите, Анатолий Иванович, а её лечение тоже оплачено на три года вперёд?
Шувалов качнул головой.
– Насколько я знаю, так не делается. Скорее всего, деньги поступают ежемесячно.
– Узнайте, – Баратов протянул ему планшет. – Я более чем уверен, что у госпожи Краевской обнаружатся задолженности, а срок выплаты скоро истечёт.
– Да, господин Баратов.
Шувалов и глазом не моргнул. Невысказанное распоряжение было ясно как день.
***
– Мне нужно время, Антон Денисович, – повторила Елена уже в третий раз и потёрла глаза. – Я нашла работу, и скоро внесу деньги. Просто я не могу сейчас добраться до банка.
– Простите, Елена Юрьевна, я не стремлюсь вникать в подробности вашей личной жизни. Вас оповестили о том, что срок выплаты истекает, два месяца назад. Мы шли вам на уступки все эти два месяца. Полагаю, если вы не в состоянии платить, вам лучше поместить госпожу Драгомирову в другое заведение.
Елена снова потёрла глаза. Она хотела было ответить, но ей помешал внезапный стук в дверь. Елена никого не знала. Более того, она никого не знала ни в гостинице, ни в Ростове в целом.
– Простите, Антон Денисович, ко мне пришли. Я перезвоню.
Радуясь тому, что может прервать бесперспективный разговор, она сбросила вызов. Убрала мобильный и подошла к двери.
Осторожно приоткрыла и тут же попыталась захлопнуть, но не успела. Лакированный ботинок с острым носком проник в щель и замер, мешая ей закончить.
– Вы ведёте себя невежливо, госпожа Краевская.
Елена вздохнула. Она недовольно оглядела собственную заношенную футболку и домашние брюки – одеться Елена не успела, да и выходить из номера до двенадцати не собиралась.
Стук повторился.
Елена вздохнула ещё раз, пригладила рукой волосы и открыла дверь.
– Простите, господин Баратов, я не ожидала вашего прихода, – она ещё раз окинула взглядом собственную одежду, на сей раз демонстративно.
Баратов стоял в коридоре – шикарный, как африканский лев, и такой же самодовольный. Чёрный костюм-тройка и золотая цепочка, протянувшаяся от нагрудного кармана под полу пиджака, казались до предела неуместными на фоне облупившихся стен дешевой гостиницы. Ещё более неуместно выглядели двое телохранителей, замерших в двух шагах позади.
– Я понял, можете не извиняться.
Елене мгновенно стало неуютно под пристальным взглядом дельца, который, похоже, был только рад застать её в подобном виде.
– Вы меня не пригласите?
Елена оглянулась на номер. Она не столько не желала показывать Баратову свою неубранную комнатушку, сколько не хотела видеть у себя этого опасного человека. В том, что Баратов опасен, Елена не сомневалась – хищный взгляд чёрных глаз был слишком красноречив.
– Простите, господин Баратов, нет.
Елена тут же поняла, как глупо звучит её отказ – в пустом коридоре Баратов и двое его амбалов и без того могли сделать с ней всё, что угодно.
– Очень жаль, – Баратов убрал руки в карманы. – Я как раз-таки хотел посмотреть, где вы обитаете.
Елена сглотнула. Она сильно подозревала, что осмотр жилища лично шефом не является частью стандартной проверки при найме в «Баратов- Corp».
– Боюсь, я обитаю здесь не так долго, чтобы вы смогли что-то узнать о моих деловых качествах.
Баратов хмыкнул, вызвав почти неудержимое желание влепить ему пощёчину.
– Вы хотели узнать ещё что-то? – холодно поинтересовалась Елена.
Баратов пожал плечами.
– В общем, да. Я хотел спросить, не передумали ли вы.
– Вам не стоило тратить время на поездку, вы могли бы узнать мой ответ по телефону.
– И каков же ваш ответ?
– Боюсь, что он тот же. Я буду рада занять ту должность, о которой говорила с вашим секретарём. Я не собираюсь занимать ту, о которой говорили вы.
Баратов снова хмыкнул.
– Простите… Господин Баратов, мне не совсем понятно, откуда такой интерес к моей персоне? Полагаю, вы достаточно занятой человек, чтобы не тратить время на выезды в гости без приглашения.
Улыбка исчезла с лица Баратова.
– Вы задали интересный вопрос, госпожа Краевская. Очень интересный, – он вынул руку из кармана и протянул Елене чёрную визитку с белым тиснением. – На случай, если вы всё же передумаете… Я вылетаю сегодня в два из третьего ангара единственного местного аэропорта.
Елена взяла визитку, повертела её в руках и пожала плечами.
– Благодарю. Я могу идти?
– Пока да.
Баратов, не оглядываясь, повернулся и пошёл прочь по коридору. Охранники двинулись следом. А Елена стояла ещё какое-то время и смотрела на визитку. Затем зашла обратно в номер и бросила её на ближайший стол. Сама она подошла к окну и, склонившись над подоконником, выглянула наружу. Несколькими этажами ниже шумела автострада. В Ростове она была ничуть не мене шумной, чем в Москве. Там, где Елена выросла, таких антиэкологичных монстров не строили, и в непривычно монотонном движении автомобилей Елена ощутила что-то гипнотизирующее.
Она подумала о том, как хорошо было бы вырваться вниз и пролететь десяток этажей зная, что впереди не ждёт уже ничего – а затем разбиться и упасть в темноту.
Затем отвернулась и присела на подоконник. Из больницы пока не перезвонили – быть может, нашли себе другую жертву. Она села за ноутбук, проверила почту. Писем не было. Затем пролистала сайты с объявлениями работодателей и не нашла там ничего нового для себя. Все подходящие компании уже получили по десятку её резюме, и никто до сих пор не ответил, кроме пары откровенно подставных фирм, желавших взять с неё деньги за возможность работать у них. Закончив, Елена закрыла ноутбук и встала.
Прошла по комнате, на ходу собирая вещи – ничего особенного у неё не было, только то, что можно унести на себе. Оделась и стала спускаться в холл. Часы показывали без пятнадцати двенадцать.
ГЛАВА 4. Аэропорт
Попрощавшись с симпатичной девушкой на ресепшене, она поправила сумку с ноутбуком на плече и вышла за дверь. Небо над Ростовом было тёмным – луна как раз скрылась за тучами. Смотреть здесь было нечего – как, скорее всего, и на самой городе. И всё же Елена побрела по улице, разглядывая однообразные корпуса из серого бетона. Иногда она заглядывала за двери забегаловок и заходила в маленькие магазинчики, чтобы спросить, не требуется ли им сотрудница, которая ничего не умеет. Два часа хождения по городу принесли Елене три предложения поработать посудомойщицей за две сотни рублей в день и четыре откровенных намёка на проституцию. Долг перед клиникой составлял сто двадцать тысяч долларов, и в следующем месяце собирался вырасти ещё на шестьдесят.
Ближе к середине дня Елене попался на глаза антикварный магазин. Она не удержалась, заглянула внутрь – не зная, на что надеется и понимая, что в такое место её не возьмут. На одной из витрин она заметила раритетный револьвер всего за пару сотен рублей, выскребла из кармана остатки мелочи и отдала продавцу. Теперь у неё не было денег даже на еду.
Она сама не заметила, как ноги вынесли её к зданию аэропорта.
Елена вздохнула. Как и во все прошедшие годы, выбора у неё, кажется, не было.
Елена зашла внутрь и спросила, как найти третий гейт.
Двое сотрудников аэропорта, попавшихся ей первыми, посмотрели на неё как на ненормальную. Следующие двое ответили ясней:
– Там ангары личного пользования. Посторонним туда вход запрещён.
Елена не слишком удивилась.
– Всё же будьте добры, подскажите мне направление, – ответила она, и ей, наконец, указали, куда идти.
Миновав череду лестниц и коридоров, Елена подошла к раздвижным дверям.
– Прошу прощения… – тут же перегородила ей дорогу девушка в чёрной форме пассажирского аэрофлота.
– Елена Краевская, – сказала она устало.
Девушка что-то набрала на компьютере. Подняла бровь и отошла в сторону. Двери открылись.
Баратов стоял у самого борта длинного серебристого самолёта, похожего одновременно на пикирующего ястреба и на выпрыгнувшую из воды летучую рыбку. Он что-то настойчиво втолковывал одному сотруднику аэрофлота и двум людям в штатском.
Елена подошла и вежливо поздоровалась.
– Договор подписан, господин Шеншин. Все ваши претензии не имеют смысла, простите, вы задерживаете вылет.
Кивком головы он указал Елене на джет. На лице Баратова при этом не промелькнуло ни тени удивления.
– Простите, мне, наверное, нужно оформить документы об отлёте… – произнесла растерянно Елена, которая только что собиралась объяснить своё появление здесь, но теперь поняла, что это бесполезно.
– Всё, что нужно, уже оформлено. Не тратьте моё время, Краевская. Шувалов ждёт вас на борту со всеми бумагами.
Двигатели самолёта мерно гудели, заставляя пассажирские кресла слабо вибрировать. Салон был небольшим и состоял всего из трёх отсеков: в хвостовой части располагался закуток для персонала – там отдыхали пилоты и охрана. Всего «свита» Баратова насчитывала пять человек, включая Шувалова.
В средней части находился кабинет, где только что Шувалов заставил Елену подписать кипу непонятных ей бумаг.
Поначалу Елена пыталась вчитываться и обсуждать не устраивающие её пункты, но вскоре поняла, что это пустая трата времени. Как и сказал Баратов, отдельные параграфы контракта, по сути, изменению не подлежали. Оставалось только гадать, являются ли типовыми требования наподобие уже озвученного: «Быть доступной в любое время дня и ночи» и «Сообщать работодателю обо всех своих передвижениях и вербальных контактах». Шувалов утверждал, что да.
– Иногда он берёт двух секретарей, – прокомментировал Шувалов любопытство Краевской. – Тогда используется другая самолёт, – «Золотая Вирджиния». «Ястреб» больше приспособлен к коротким и быстрым перелётам.
Из всего сказанного Елена сделала вывод, что словосочетание «рейсовый самолёт» Баратов в последнее время слышал не часто.
Согласившись со всеми формулировками и смиренно закончив выводить вензель "Е. К.", Елена прошла в носовой отсек, где отдыхал наниматель. Кабинет не порадовал её ни комфортом, который Елена ожидала встретить на личном самолёте машиностроительного магната, ни соответствующей статусу вычурностью. Простые и строгие линии составляли четыре откидных кресла и стол, на котором лежал планшет Баратова. В случае необходимости они трансформировались в одно просторное спальное место. По другую сторону салона располагалась барная стойка с набором дорогих вин и стройными рядами коньячных напитков на полке.
Хозяин самолёта дремал, прислонившись виском к иллюминатору, за которым медленно проплывали голубоватые крапинки звёзд. Во сне он выглядел моложе. Хищный оскал пропал, уступив место обманчивому покою.
Елена постучала по стенке и тихонько прокашлялась.
Баратов тут же вскинулся и торопливо потёр переносицу, прогоняя сон.
– Господин Баратов, я не помешала?
Баратов смотрел на неё странно. Он даже не то чтобы изучал её, скорее пытался проглотить или выпить до дна. К удивлению Елены, этот взгляд вовсе не доставлял ей неудобства. Напротив, он лучился… теплом. Будто протягиваешь руки к пламени в камине, зная, что оно вот-вот опалит пальцы, но всё равно не можешь заставить себя отодвинуться и остаться в холодном одиночестве темноты.
Елена тоже разглядывала Баратова, пытаясь свести воедино всё, что читала о нём ранее, и то, что видела перед собой. Баратов из газет оставлял впечатление холодного, самоуверенного и расчетливого дельца. Определённо, живой Баратов тоже был самоуверенным и изощрённым… Был ли он холодным, Елена сказать не могла. С одной стороны, от него исходила странная сила, придавливавшая будто гранитная глыба. С другой, в те самые секунды, когда уголки его губ ползли вверх, хотелось подойти поближе, соприкоснуться с ним.
– Проходите, – Баратов отодвинул планшет и указал на кресло напротив.
Елена стряхнула наваждение и опустилась на указанное место. Она быстро облизнула губу, приготовившись заговорить на не самую приятную тему.
– Вы будете кофе, госпожа Краевская? Чисоба Эстейт.
Елена вежливо улыбнулась.
– Нет, спасибо.
– А я не откажусь.
Баратов встал и, подойдя к барной стойке, извлёк откуда-то джезву и кофемолку. Елена никогда не готовила кофе сама. В доме отца этим занималась прислуга, а после его смерти Елена не имела возможности задумываться о том, что она пьёт. Вопрос Баратова будто бы напомнил ей о чём-то давно забытом, а теперь она внимательно наблюдала за абсолютно незнакомым для себя зрелищем – приготовлением кофе на огне.
Когда Баратов закончил, к удивлению Елены, на столе всё же оказались две чашечки из тончайшего голубого фарфора. Отказываться от напитка, одна чашка которого стоила месячной зарплаты менеджера среднего звена, Елена сочла невежливым, и аккуратно пригубила дымящуюся тёмно-коричневую гущу с лёгкой сероватой пенкой.
– Вы, очевидно, хотели поговорить, госпожа Краевская?
Елена смущённо опустила глаза, спрятав их под ресницами, и Баратов поймал себя на том, что ловит отблески сероватой радужки в невесомых просветах.
– Господин Баратов, мне очень неудобно… Вы не могли бы дать мне аванс?
Баратов привычно поднёс кулак к губам, пряча усмешку.
– Сколько вам нужно, госпожа Краевская?
Краевская прокашлялась. Дима представил, как трудно, должно быть, такой как она, о чём-то просить. Просить такого, как Баратов.
– Мне нужно сто двадцать тысяч, господин Баратов, – сказала Елена после секундной паузы, – я понимаю, это большая сумма…
Баратов молча взял чековую книжку и, вписав нужную цифру, оторвал листок. Ему нравилось наблюдать, как замирает удивлённым кроликом его новая протеже.
– Спасибо, – сказала Елена тихо и как-то подавленно.
– Будем считать это производственным кредитом. Я попрошу Шувалова рассчитать график выплат.
Елена смотрела на чек словно на ядовитую змею.
– И как долго…
– Решите это с ним, госпожа Краевская. Мне не интересны детали.
– Спасибо, – Елена сглотнула.
– Если уж об этом зашла речь, госпожа Краевская, то мне хотелось бы предупредить вас, что вы не можете сопровождать меня в таком виде, – Баратов подписал ещё один чек и, скользнув листком по столу, пододвинул его к Елене. На этот чек Елена взглянула ещё более враждебно, мельком сверкнув обжигающе холодным взглядом из-под ресниц.
– Если вас не устраивает мой костюм, господин Баратов, то почему вы так настаивали на моей кандидатуре?
Баратов откинулся на спинку кресла и улыбнулся одним краем рта.
– Мне нравится то, что в нём.
Взгляд его очертил стройную фигуру Елены, красноречиво продемонстрировав, что именно Баратов имеет в виду.
Елена заставила себя сохранить видимость спокойствия, и тоже откинулась на спинку кресла, закинув ногу на ногу.
– Мы ненадолго приземлимся в Днепропетровске. У вас будет порядка трёх часов, чтобы подобрать себе что-то более приличное. Расписание вы знаете. Вам в любом случае потребуется два комплекта. И не беспокойтесь так, – Баратов кивнул на чек, – производственные расходы покрывает фирма.
Елена опустила руку на подлокотник и подавила желание забарабанить пальцами по стеклу. Рядом с Баратовым ей становилось неспокойно. Каждый взгляд дельца казался намёком на то, что скрывается под сухим словосочетанием «личная помощница». И в то же время Елена не могла на него злиться. Прямота Баратова подкупала. По крайней мере, Елена очень надеялась, что дело в прямоте.
– У вас есть ещё какие-нибудь вопросы, госпожа Краевская?
– Да, – голос звучал глухо, и Елена сглотнула подступивший к горлу ком, – когда мне приступать к обязанностям?
– Если хотите, можете отдохнуть полчаса, а затем Шувалов введёт вас в курс дела.
Глаза Елены удивлённо расширились, когда она решила, что Шувалов собирается снимать с неё пробу.
Баратов подавил очередной смешок. Этот тонкий слой льда, прикрывавший поистине детскую непосредственность, уже сводил его с ума. Работа с Краевской определённо обещала много интересного.
– В курс моих дел, Краевская. Если вы не против, я буду иногда опускать это чопорное «госпожа». Вы же не думаете, что будете выполнять свои обязанности только в постели?
Елена пожала плечами. По правде говоря, думать она уже давно перестала.
