Мстислава Чёрная
Попаданка и дракон
Глава 1
Не думать о пропасти под ногами.
Я судорожно вцепилась в подлокотник кресла, словно это могло бы помочь, начни самолёт падать.
Лечу пятый раз, и впервые со мной такое. Предчувствие катастрофы появилось ещё по дороге в аэропорт. Иррациональный, глупый страх, но как я себя ни уговаривала, справиться с удушающим ужасом не получалось. Лучше бы я осталась дома, честное слово! Но Глеб…
Красавец-парень, богатырь с медно-рыжими кудрями, умный, замечтаельный, самый лучший… Мой. Пока что просто парень, но думаю, предложение ждать не долго. Возможно, оно прозвучит даже сегодня. Глеб невероятно романтичный. Не удивлюсь, если он хочет, чтобы главным подарком на его день рождения стало моё согласие выйти за него замуж. Я улыбнулась. Даже старх отступил и пропасть ненадолго забылась.
Праздновать Глеб почему-то решил в Петербурге, точнее в загородном малоизвестном доме отдыха "Эмпираль". На мой взгляд странный выбор, но праздник у Глеба, так что я кивнула и забронировала себе самые дешёвые авиабилеты. Вместе лететь я отказалась: последний курс в интституте, на носу зимняя сессия – лучше не прогуливать. Глеб принял мои доводы и обещал ждать. Мда… Прогуливать действительно не следовало, но истинная причина моего нежелания лететь вместе заключалась в том, что мне было дико стыдно признаваться, кто я на самом деле, стыдно, что лечу не бизнесс, а эконом классом. Глеб сын состоятельных родителей и экономить не привык, а я дочь пропойцы, зубами выдравшая своё место в жизни. Ещё в старшей школе я начала подрабатывать, сумела поступить на бюджет, совмещала учёбу и работу. В институте я создала насквозь фальшивый образ благополучной умницы, никто не знал, что живу я в загаженной двухкомнатной квартирке, напоминающей филиал городской свалки, что отец допился до того, что перестал меня узнавать и, встречая меня на кухне, каждый раз удивляется, кто я такая, и грозится вызвать полицию. Мда… Портить праздник откровениями я не буду, но завтра надо рассказать. Одно дело – приятелям пускать пыль в глаза, а Глеб имеет право знать правду.
Настроение окончательно испортилось, зато самолёт вопреки предчувствиям благополучно приземлился.
– Добро пожаловать в Питер, – подбодрила я себя вслух, с трудом разжимая пальцы.
На твёрдой земле мне стало чуточку легче, а дальше было не до предчувствий, потому что я опаздывала.
Такси я заказала себе заранее, тратить время на поиски машины не пришлось. Я поздоровалась с водителем, усатым дядькой в засаленной куртке, плюхнулась на заднее сидение, выдохнула.
Наверное, меня так потряхивает, потому что сегодня особенный день. Самый лучший в моей жизни!
Скорее бы поздравить любимого, стать не просто девушкой, а невестой, будущей женой.
На дорогу ушло чуть больше часа, я то и дело поглядывала на часы, и, наконец, заветное:
– Прибыли, барышня, – прозвучало.
– Вижу.
"Эмпираль" выглядел точь-в-точь как на фотографиях в интернете. Неузнать невозможно. Двухэтажный кремово-бежевый особняк, белоснежные, я бы сказала сахарные, колонны по всему периметру, на широкой террасе копии античных статуй. К зданию примыкал парк, окружённый высокой кованой оградой. Карсиво, солидно и… дорого. Страшно представить, сколько Глеб выложил за неделю аренды.
Я расплатилась с водилетем и выбралась из машины. Ну-с…
Сообщение, что я скоро буду, я Глебу сбросила, но встретить он меня не вышел. Обидно, конечно, но ведь он должен гостей развлекать. На террасе куталась в шубу Аннет, шикарная голубоглазая шатенка, признанная красавица, убеждённая, что простое "Аня" ей категорически не идёт и требовавшая называть её исключительно на западный манер.
– Ди, только тебя все и ждём, – поприветствовала она меня, слащаво растягивая гласные.
Ни грамма неудовольствия, лишь лёгкая насмешка.
С чего такое благодушие? Аннет меня, мягко говоря, не любила. Не могла простить, что Глеб предпочёл ей меня.
– Так-таки и все? – хмыкнула я, поднимаясь по лестнице.
– Уж точно Глеб. У него для тебя… сюрприз. Глеб в парке, у фонтана.
Предложение?! Конечно, оно!
Усталости с дороги как не бывало. Я бросила рюкзак в холле, выбежала на боковое крыльцо.
– По аллее прямо и налево, – напутствовала Аннет с прежней усмешкой.
– Спасибо!
Главное – не бежать. Запыхаюсь, и буду похожа на паровоз, а, когда Глеб будет произносить заветные слова, хочется выглядеть красиво.
Прямо, первый поврот налево. Да!
– Привет, – улыбнулась я.
Фонтан зимой не работал, Глеб стоял у бортика пустой каменной чаши и рассматривал сеть донных трещинок. Пальто распахнуто, шарфа нет, голова опущена, руки заложены за спину, поза какая-то напряжённая. Хм…
– Глеб, что случилось? – я подошла вплотную.
И заметила, что карман брюк топорщится. Коробочка с обручальным кольцом? Я угадала? Но откуда такое пасмурное настроение?
Глеб посмотрел на меня с непонятной злостью.
– Привет, – растерянно повторила я.
– Диана, это правда?
Он схватил с бортика кожаную папку. Я и не заметила, что она там лежала. Раскрыл, развернул ко мне.
О, боги! Мне одного взгляда хватило, чтобы понять и запоздало взмолиться: только не так! Я сглотнула, увидев содержимое. В папке были фотографии. Мои, отца, батареи бутылок у двери, квартиры изнутри. Вот я в форме макдональдса тру тряпкой заплёванный стол, вот я в растянутой дырявой майке выношу мусорное ведро, вот я…
Из папки выпала открытка. "Вся правад о Ди в подарок ко Дню рождения. С любовью от Аннет".
– Глеб, я…
Я же хотела рассказать завтра!
– Значит, правда.
– Глеб…
– Заткнись, лживая мерзкая тварь.
А? Как?
У меня вдруг с глаз словно розовую пелену сдёрнули, и я увидела Глеба таким, каким он был на самом деле, отнюдь не милым добрым и понимающим. Вот я дура-то, оказывается.
Щёку обожгла пощёчина. Голова мотнулась в сторону. Я не удержала равновесие, завалилась на спину.
Глеб даже не попытался предотвратить падение, а я летела в ту самую пропасть, предчувствие которой мучило меня с самого утра. Перед глазами на фоне голубого неба промелькнули верхушки парковых елей, силуэт распахнувшей крылья чёрной птицы. Я ударилась виском о бортик. Мгновение острой боли сменилось ощущением воздушной лёгкости, а сила удара о землю будто подкинула меня наверх.
Сказать ничего не получилось, голос внезапно пропал. Я барахталась в воздухе, как в воде, а Глеб на моё барахтанье внимание не обращал, брезгливо кривя губы он смотрел куда-то вниз. Ничего, сейчас встану, заберу рюкзак и как можно скорее уеду. Надеюсь, усачу-водителю хватит минут пятнадцать, чтобы за мной вернуться. С трудом у меня получилось принять вертикальное положение, только необъяснимая лёгкость никуда не деласть. Наверное, мне стоит наведаться в травмопункт.
Глеб на меня никак не реагировал. Отступив на шаг, я развернулась и зашагала прочь. Хотелось бежать, но улепётывать гордость не позволяла. Я взбежала на крыльцо, проскочила в дверь.
– Так и будешь тут сидеть? – из зала выглянула подружка Аннет. Меня она демонстративно не заметила.
– Угу. А ты сгинь, – Аннет самодовольно улыбнулась. – Прямо сейчас наша выскочка Ди получает отставку, и кто-то должен будет утешить Глеба. Почему бы не я?
Я скрипнула зубами. Аннет добилась-таки своего. Впрочем, не жаль. Пусть забирает. Я даже ей признательна: если мужчина способен поднять руку на женщину, то это не мой мужчина.
Обидно, что мою поднаготную переиначат и вывернут перед всем институтом, ну да переживу. Чуть больше полугода потерпеть и забыть как страшный сон.
Я подхватила рюкзак. Попыталась подхватить. Рука прошла сквозь лямку. Что за?! Ещё раз. Не встречая препятствия, кисть раз за разом пропадала в рюкзаке.
Бред!
Я обернулась и обнаружила, что дверь на крыльцо закрыта. Уверена, что её не захлопывали… Не может быть! Я отказываюсь верить. И проверить проще простого. Я подскочила к Аннет и бесцеремонно помахала у неё перед самым носом, но королева красоты не только не возмутилась, но даже не моргнула. Нет-нет-нет, пожалуйста! Сечас я… В глазах потемнело: цвета окружающего мира поблёкли, словно мне на нос нацепили заляпанные жиром очки. Не обращая внимание на ухудшающееся зрение, я опрометью бросилась обратно к фонтану, проскочила прямо сквозь стену. Быстрее! Мозг может жить без кислорода до шести минут, кажется. А сколько протянет тело без души?
– Очнись, чтоб тебя демоны пожрали!
Глеб сидел над моим телом на корточках и безуспешно пытался привести в чувства. На миг я застопорилась. Делать-то что? Влезть в тело как в комбинезон ни с первой, ни со второй попытки не вышло. Лечь сверху и плавно просочиться? Тоже безрезультатно.
Мир угрожающе выцвел до чёрно-белых тонов, на переферии зрения появился серый туман.
– Дрянь! – вдруг взбеленился Глеб. – Ты нарочно сдохла, чтоб мне напоследок нагадить!
Глеб, ты совсем псих? Голос опять подвёл, и из горла не вылетело ни звука.
Между тем контуры сглаживались, черный цвет светлел, а белый, напротив, темнел. Скоро мир станет однотонным беспросветно серым. Я балансировала на границе. Уходить было до одури страшно, до слёз обидно. Что мне стоило прислушиться к интуиции? Ду-ра. Вернуться к жизни не получалось, хоть убейся.
Я ещё боролась, когда в дело вмешалась третья сила. Из тумана возникла чёрная сеть, похожая на рыболовную. Лоснящиеся, будто нефтью вымазанные толстые гладкие верёвки соединялись замысловатыми узлами. Сеть раскрылась, нависла надо мной куполом. Я не успела отскочить, сеть упала точно на голову, скользнула по плечам, пришпилила руки к телу, обернулась вокруг лодыжек и дёрнула меня в туман.
– Гори в аду! – напутствовал меня крик Глеба.
А затем не осталось не только цветов, но и звуков.
Глава 2
Голова гудела, словно на неё металлическую кастрюлю нахлобучили, а затем долго и упорно долбили по стенкам поварёшкой. Комната немилосердно вращалась. Во рту стояла горечь. Это мне так о бортик фонтана прилетело? Глеб, ты урод. И почему в круговерти цветных пятен угадывается спальня, а не больничная палата?
Чья-то тёплая ладонь легла на лоб, но вместо приятных ощущений пришла боль. Я не знаю, потеряла я сосзнание, или забытьё так и не пришло. Прямиком в мозг ввинтился хриплый незнакомый голос:
– Вы меня понимаете? Можете ответить?
– Д-да.
Только тише, пожалуйста.
– Замечательно.
Рука убралась, и я попробовала открыть глаза. Моргнув пару раз, я поняла что головокружение прошло. Наверное, если сяду, оно вернётся, но пока терпимо, и я могу осмотреться.
Малиновый потолок – новое слово в дизайне больничных интерьеров? Стены фиолетовые. Тяжёлая портьера вновь малиновая. Взгляд наткнулся на говорившего. Мужчина… А мужчина ли? Самым примечательным и одновременно самым странным в его облике был чёрный чулок, натянутый на голову. Иначе назвать эту маску-шапочку не получалось. Было скрыто не только лицо, но и глаза, и волосы. На вид человек был довольно крупный, но под чёрной мешковатой одеждой не разобрать. Руки и те скрыты траурными перчатками.
– Вы…?
Ответа я не получила. Мужчина поднялся и куда-то вышел. А я… я вспомнила, как моя рука проходила сквозь рюкзак, вспомнила крик Глеба, вспомнила своё мёртвое тело, вспомнила серое нечто и упавшую на меня сеть.
Я не верила в магию, но и скептиком не была, ведь в мире столько непознанного. Скорее, тонкие материи были мне безразличны – выжить бы, выбиться в люди. Не выжила, не выбилась. Я как наяву увидела себя, лежащую в снегу у фонтана. Из-за одной ошибки всё кончено. Я не закончу институт, не получу диплом, не устроюсь на работу, не куплю себе квартиру-студию в новостройке, так и не попробую мидий, не побываю в Африке, не… Слёзы полились сами собой, пока беззвучные. Я всхлипнула.
– А вот истерик нам не надо, – прозвучало над головой. "Чулок" успел вернуться, а я и не заметила.
Если он надеялся меня таким образом успокоить, то напрасно. Я умерла! Какое тут спокойствие может быть?!
У мужчины оказалось своё мнение на этот счёт. Он легко поднял меня с подушки. Комната тотчас начала вращаться. Губ коснулось что-то твёрдое, прохладное.
– Пей.
В рот потекла солоновато-пряная вода. Мужчина не церемонился. Часть пролилось, часть пришлось проглотить, чтобы не захлебнуться.
– Вот-так. Уже лучше.
Что лучше? Хотя очевидно: слёзы кончились, истерики не случилось. Собственная смерть вдруг стала мне совершенно безразлична. Меня словно выключили. Поспать бы. Да, поспать было бы неплохо. Можно? Не позволили.
В поле зрения появилась… Сперва я вообще приняла её за восковую куклу. Пышное платье, из-за длины показавшееся мне вечерним не могло скрыть болезненную худобу. Выпирающие острые ключицы, излишне тонкая шея, желтоватая кожа, изрезанная сетью морщин, седина. Из низкого, туго стянутого пучка ни один волосок не выбивался, и это тоже добавляло сходства с куклой. Дама держала спину идеально прямо, голова гордо вскинута. Бросив на меня нечитаемый взгляд, дама застыла. Аристократка? Но откуда?
Я ещё раз огляделась. Я жива? Но…
– Где я?
– Родовое поместье та Верде, – голос у дамы оказлся сухой, скрипучий. – Я сожалею, что наше знакомство начинается со столь печальных обстоятельств, светлая. Добро пожаловать.
– Поместье?
Я жива. Это хорошо. Это просто замечательно. Но радости не ощущаю. Хотя я ничего не ощущаю. Чем меня накачали? Впрочем, сейчас успокоительное к месту. Я ещё раз вспомнила последние мгновения своей нежизни. После смерти тела душа оказалась вне тела, а затем меня поймала чёрная сеть и куда-то потащила. Теперь я вижу странно одетых людей, обращаются ко мне "светлая", хотя я тёмненькая, да ещё и поместье.
– Это моя… вина, – вступил мужчина. – Я пытался спасти жизнь девушки. Её душа отелтела, я надеялся поймать, но в сеть попали вы.
Магия, другой мир – я угадала. Мужчина, если я правильно поняла, местный врач. На даму я посмотрела с опаской. Кем приходилась ей погибшая и что теперь ждёт меня?
– Светлая, вы помните, что было перед тем, как вы оказались у нас? – в голосе дамы проскользнуло напряжение.
Сказать, что не помню? Нет, наверное, лучше ответить откровенно.
– Несчастный случай. Я умерла, боролась с чем-то серым, а потом сверху упала сеть.
– Хорошо, – выдохнула дама, тотчас спохватилась. – Светлая, я глубоко соболезную вам. Хорошо, что не мы виновны в вашей смерти.
– Что теперь со мной будет?
Почему они упорно зовут меня светлой?
Дама повела плечом.
– Похитив вашу душу, мы невольно совершили против вас преступление, светлая. Мы готовы немедленно исправить случившееся и отпустить вас.
– Убить?!
Нет!
Эмоции всколыхнулись. Я попыталась встать и тотчас обессиленно упала на подушки.
– Хочешь жить? – дама внезапно перешла на "ты".
– Хочу, – глупо отрицать. – Умирать, знаете ли, мне не понравилось.
Дама кивнула.
– Оставить тебя – ещё большее преступление, ведь мне придётся выдать иномирную сущность за свою внучатую племянницу, но сейчас ситуация такова, что я готова рискнуть. Я предлагаю тебе сделку, светлая.
Предложение, от которого не отказаться? Тем более, судя по всему, от меня потребуют быть тихой и очень послушной родственницей. Хм…
– Да?
– Я сохраняю тебе жизнь, признаю тебя как Халиалу та Верде, дочь младшей ветви рода та Верде. Взамен я жду безоговорочное подчинение.
Что же, выбор очевиден.
– Я согласна.
Глава 3
Только ответив, я вдруг задумалась, а не слишком ли я тороплюсь. Может, стоило для начала аккуратно распросить будущую хозяйку о том, что ей от меня нужно, попробовать выторговать хотя бы минимальную свободу? С одной стороны да, а с другой – я ведь ничего не знаю. Вдруг, начни я торговаться, дама прикажет "отпустить" мою душу? Насколько я ей нужна не ясно, а вот мне жить хочется до безумия, так что пока сижу тихо, смотрю во все глаза и зубы не демонстрирую. Совсем дурочкой выглядеть не стоит, дураки в своей безмозглости опасны. Правильнее показать ведомую и недалёкую, напуганную лихим поворотом судьбы, ищущую защиты, хоть бы и за юбками старой хищницы. К тому же достаточно вспомнить, как грамотно сыграли на моих эмоциях: сначала их приглушили, а потом я отреагировала на предложение обратно умереть, и меня подловили. Мда…
Пока я думала, дама вышла, не удостоив меня лишним словом.
– Светлая? – позвал меня мужчина.
– Да?
– Я должен закончить работу. Пострайтесь, пожалуйста, расслабиться и не волноваться. Поить вас успокоительным второй раз не хотелось бы, это не слишком полезно.
– Что вы будете делать? И… почему вы оставляете меня, а не пробуете вренуть душу девушки ещё раз?
– Вам не терпится умереть? – в голосе "чулка" проскользнула ирония.
– Я хочу понять.
– Извольте, светлая. Вы видели когда-нибудь озёра или реки?
– Да.
– Представьте, что вы уронили серёжку. Можно прыгнуть в воду и попробовать её достать, но есть глубина, с которой вы не сможете подняться. Я могу "нырнуть" за ушедшей душой, но не всегда могу её вернуть. Повезло, что я был рядом в момент смерти девушки. Как видите, всё равно не успел.
– А я как раз была на границе жизни и смерти.
– Да. Закройте глаза, светлая.
Ладонь легла на лоб. Идущий от руки жар чувствовался даже через ткань перчаток. Я честно постаралась расслабиться. И снова задумалась. То, что делает сейчас мужчина, больше похоже на магию, чем на привычную мне медицину. Куда же я попала?
Кажется, я ненадолго отключилась, слишком уж быстро "чулок" отстранился.
– Светлая, светлейшая Верде ожидает вас в своём кабинете через четверть часа.
– А почему вы так странно одеты? – выпалила я.
Любопытно же.
– Я некромант, светлая, и в данный момент нарушаю закон, поэтому прячу лицо под маской.
Ага… То есть преступление всё-таки было. Или дурят меня капитально.
– Вы можете встать?
"Чулок" подал мне руку, и я медленно приняла вертикальное положение. Удивительно, но голова даже не закружилась. Удостоверившись, что я неплохо себя чувствую, мужчина пообещал прислать служанку и ждать за дверью. А у меня есть пятнадцать минут, чтобы привести мысли в порядок. Я ешё раз огляделась. Большая комната, ядовитый интерьер. О, зеркало! Причём удобное, ростовое. Наверное, у меня сейчас вид полудохлой упырицы. Я сделала два шага к своему отражению и ошеломлённо выдохнула:
– Илить твою налево!
– Светлая? – откликнулся некромант от двери.
– Нет-нет, всё в порядке.
В зеркале отражалась шатенка, но цвет волос – единственное, что совпадало с моим прежним обликом. Я как-то упустила, что речь исключительно о душах, и что мне перепало тело той несчастной. Вот же… На Земле я не была красавицей, но моя внешность мне нравилась. Новая по крайней мере не отталкивала. Невысокая – на полголовы ниже, чем была я. Если оттянуть свисающую бесформенным балохоном сорочку, то видно, что хоть и не худая, но вполне стройная, талия есть, грудь тоже. Бёдра бы поуже, но это уже придирки. Больше всего мне понравились глаза – большие и цвета молочного шоколада, а ресницы длинные и пушистые, никакой туши не нужно. Нос островат, и лицо какое-то… лисье. Ничего, привыкну.
– Светлая, вы позволите?
В спальню просочилась девушка, одетая в простенькое графитовое платье, юбка в пол, единственным украшением служит белый передник и не менее белый чепчик. Служанка, думаю, это она, поклонилась, юркнула в соседнее помещение и вернулась, неся на вытянутых руках тёмно-зелёный с салатовой отделкой наряд. Карсоту могут себе позволить только аристократки? Рассмотреть одежду толком не получилось. Девушка ногой вытащила из-под комода скамеечку, ловко забралась.
– Светлая, руки, пожалуйста.
Одевание не заняло и пяти минут. Служанка обежала меня по кругу, поправляя платье, затем затянула шнуровку, накинула мне на плечи палантин и ещё раз поклонилась:
– Светлая.
Я вновь кивнула. Как правильно общаться с горничными, я понятия не имею. Вдруг она не знает, что я иномирянка, а я себя выдам первым же словом? Лучше буду молчать, тем более из-за двери раздался голос некроманта.
– Светлая, вы готовы? Время!
– Готова.
Я вышла из комнаты, и "чулок" моментально подхватил меня под руку.
– Нам не стоит заставлять светлейшую ждать.
Тогда не будем. Некромант увлёк меня по коридору налево.
Шагал мужчина широко, явно торопился. Я за ним едва поспевала. Мало того, что слабость ещё оставалась, так и тело чужое, непривычное, а в длинной юбке впору запутаться. Запомнить дорогу не получилось. Какие-то коридоры, залы… В памяти остались лишь ослепляющая роскошь и переизбыток бархата.
Мы вошли в пустую приёмную. Дверь в кабинет была приоткрыта, и я увидела сидящую за столом восковую куклу. Некромант подтолкнул меня в спину.
– Светлая, светлейшая желала беседовать с вами тет-а-тет.
Как скажете.
Я с искренней робостью переступила порог.
– Опаздываешь, – дама смотрела неодобрительно. – Сегодня это простительно, но не хотелось бы, чтобы вошло в привычку.
– Простите.
Высказать всё, что думаю, я успею позже.
– Присаживайся.
Кабинет разительно отличался от всего, что я успела увидеть. Пол, потолок, стены скрыты за деревянными панелями, покрытыми искусной резьбой. Воистину искусной: до мельчайших деталей выточены фигурки людей, растений, животных, переплетённых в единое завораживающее полотно. Кажется, на стенах и потолке кабинета разворачивалсь целая летопись, но "прочитать" её я не смогла.
Мебель тоже деревянная, вполне, кстати, узнаваемая: массивный рабочий стол, шкафы, теснящиеся вдоль стен, стулья с высокими спинками. Мне был предложен именно стул, хотя в кабинете пустовали и более удобные кресла с подлокотниками. Хм, для кресел, по-мнению светлейшей, я недостаточно хороша. Что же, не буду спорить.
– Три с лишним тысячи лет назад случился прорыв, и в наш мир пришли драконы.
Оу.
Не дождавшись реакции, светлейшая продолжила:
– Переход не прошёл без последствий. У драконов почти не рождается девочек. Как ты можешь догадаться, драконам грозило вымирание, но они нашли выход – начали брать в жёны некоторых из наших дочерей.
– Простите. Гигантские огнедышащие рептилии и обычные девушки?
Кукла позволила себе ничего выражающую механическую улыбку уголками губ:
– Драконы способны принимать человеческий облик. Если что-то не ясно, спрашивай. Итак, предысторию я рассказала. Два дня назад был объявлен отбор невест для небесного Тшана Бессердого. Вчера прошёл первый, предварительный этап. Жрецы рассыпали в небе "искры", особая поисковая магия, отмечающая всех девушек, которые теоретически подходят в жёны небесному. Моя внучатая племянница тоже получила метку, и с того момента стала считаться невестой дракона. Пока ясно?
Информации много, но главное я уловила: я попала в тело невесты, и меня отправят на отбор.
– Вполне. Но как я выдам себя за вашу внучатую племянницу, если ничего не знаю ни о ней, ни о мире в целом?
– Память Халиалы ты получишь. Видишь ли, память настолько ценная и одновременно хрупкая вещь, что запоминают одновременно и тело, и душа. Но даже этого порой бывает недостаточно, впрочем, к нашей ситуации это не имеет отношения. Ты сохранила свои родные овспомнинаия, и они останутся с тобой, а после нашей беседы некромант поможет тебе увидеть жизнь Халиалы.
Внучатая племянница – это, если не ошибаюсь, внучка сестры или брата. Родство не слишком близкое, но и не далёкое. Странная у "бабушки" реакция. Точнее, её полное отсутствие. То ли аристократка идеально держит себя, то ли ей и правда безразлично. Мне трудно представить себя на её месте, но не верю, что я смогла бы отдать тело члена своей семьи иномирному… паразиту.
– После полудня Халиала получила приглашение на следующий этап отбора, за ужином почувствовала себя нехорошо. Семейный целитель диагностировал сильнодействующий яд. Я успела вызвать некроманта, он прибыл вовремя, но… его работа оказалась недостаточно хороша, к нашему сожалению.
– Можно спросить, почему для вас было важно, как я попала в сеть некроманта?
– Очевидно же. Я могу быть тебе неприятной, несимпатичной, но тем не менее я для тебя спасительница, а не убийца.
Хм… Вариант отправить меня восвояси светлейшая рассматривала всерьёз? Значит, точно не стоит пока рыпаться. Между тем она положила на стол резную деревянную шкатулку, откинула крышку, и внутри оказался небольшой, размером с куриное яйцо, зеркальный шарик.
– Смотри в глаза своему отражению и повторяй за мной слова клятвы. Предупреждаю сразу. Нарушишь клятву – твоя душа тотчас переместится в заточение.
– В этот шар?
– Да. И когда меня спросят, что случилось, я отвечу абсолютную правду: нарушение клятвы главе рода. Это посчитают достаточным основанием даже для смерти невесты дракона, так что не скрою, мне выгодно, чтобы ты нарушила клятву, – снова улыбка, и на этот раз пробирающая до костей, жуткая, как у маньяка.
– Знаете…, – я не сдержалась. Да и явно магическая клятва – не то, чем следует пренебрегать.
– Либо клятва, либо я прикажу отпустить твою душу. Мне казалось, ты уже выбрала. Но если ты передумала…
– Говорите слова, светлейшая.
– Разумный выбор. Я клянусь…
Возможно, я просто не вижу выход. Возможно, есть третий, четвёртый, десятый вариант, но… Глядя в глаза своему отражению, я повторяла:
– Я клянусь своей душой во всём безоговорочно подчиняться решениям главы рода Верде, клянусь действием или бездействием, словом или молчанием не причинять вреда своему роду, клянусь не утаивать, клянусь быть послушной дочерью, клянусь быть верной роду Верде, клянусь быть верной и преданной главе рода Верде, клянусь выполнять свои обязанности полностью и со всем усердием.
Светлейшая захлопнула крышку и спрятала шкатулку в ящик стола.
– Теперь поговорим о том, что ты должна сделать. Отныне ты светлая Халиала та Верде, дочь младшей ветви рода. Сегодня ты получишь память моей внучатой племянницы, а завтра отправишься в столицу. Как видишь, времени на подготовку нет.
– На отборе очень быстро поймут, что со мной что-то не так при всё моём старании вести себя правильно. Честно говоря, я не понимаю, зачем вы рискуете.
– Рискую. Кстати. Если выяснится, что ты иномирная душа, то причинённую тебе несправедливость исправят – тебя отпустят. Или казнят как самозванку.
– Что по сути одно и то же, – буркнула я.
– Верно.
– Я должна провалиться? – логично же.
– Ни в коем случае!
Я посмотрела на светлейшую с искренним удивлением и непониманием.
– Для начала я отвечу на первый твой вопрос. Я допустила в своём родовом владении убийство невесты дракона. Подобное не прощают, а мы… Буду откровенна, мы и так в опале. Впрочем, подробности ни к чему сейчас, возьмёшь их из памяти . Если обман вскроют, это, безусловно, станет ударом, но я готова рискнуть. Теперь твой второй вопрос. Ты должна провалиться, да. Но. Никто не должен понять, что ты это сделала специально. Собственно, от тебя не требуется ничего сложного. Невесты выстроятся в ряд и небесный Тшан Бессердый пройдёт мимо девушек. На отборе останутся лишь те, на ком он задержит взгляд. Невест больше двух тысяч, и почти все они отсеются. Уверена, ты будешь среди них.
Постоять в строю и вернуться. Действительно, что может быть проще?
– Откуда мне знать, что вы не избавитесь от меня, когда я вернусь? Ведь я перестану быть невестой дракона.
Светлейшая молчала с минуту, а потом просто и без изысков поклялась на крови – хоть что-то обнаёживающее.
