– Очень, – Слава обнял жену и чмокнул в макушку, – ну не пошла бы своими ногами, я б тебя на руках всю жизнь носил.
– Ой, не верю я в это бескорыстное благородство, – Настя обняла мужа в ответ, – скажи уж сразу, что на квартиру позарился. У тебя то несчастная однушка, а у нас вон, двухкомнатные хоромы.
– Конечно, – с готовностью согласился Слава, – я как квартиру вашу увидел, сразу разработал план по обмену тёщи на себя на этой царской жилплощади. Как там, кстати, мама, сильно страдает в моей жалкой однокомнатной берлоге?
– Да нет, довольна вроде, с соседями познакомилась, интеллигентные люди, говорит. Представляешь, у них там поэтические вечера. А если серьёзно, – Настя внимательно посмотрела на мужа, – ты не знаешь, из какой ямы ты меня тогда вытащил. Мне ведь жить не хотелось совсем, думала, жизнь моя закончилась.
– Ну что ты, милая, жизнь нас ждёт долгая, а иногда даже дорога дальняя на моря заморские. Это я тебе как не как прорицатель, но как любящий муж говорю, – Слава обнял жену покрепче и подумал, что держаться за своё обретённое счастье он будет двумя руками, и никакими клещами никто и никогда не вытянет из него ни одного слова про безумную старуху на парковке и про то, что иногда случается с людьми тёмными октябрьскими вечерами.