Муля Каракуля
Скуф и спорт
– Что там у тебя? Больно? Больно? Дай посмотреть?
Когда Михаил, поддавшись на уговоры, наконец поднял руку перед собой на всеобщее обозрение, Юрик шокировано замолчал. Бросая вызов человеческой анатомии, мизинец на руке встал строго перпендикулярно к остальным пальцам и параллельно земной поверхности.
– Это что? – Юрик в ужасе то ли икнул, то ли всхлипнул.
– Тебе видней, – философски ответил Михаил, уже начавший приходить в себя, – твоих же рук дело. Верней, руки, – первая волна боли отступила, оставляя после себя противное ноющее ощущение.
– Давайте мы вам поможем до номера дойти? – участливо предложила Алёна.
– Спасибо, конечно, но я хожу ногами. Руки в этом не участвуют, – раздражённо ответил ей Михаил, осторожно поднимаясь с земли. Алёна обиженно отошла, и Михаил слегка устыдился. Злился он на самом деле больше на себя.
«А не надо было улыбаться тут. Брюнету вон своему улыбалась бы, может и не было б ничего этого. И не такая уж она симпатичная. Мария моя, как нарядится, поприличней даже будет», – думал он, пока шёл в номер. Чуть позади с пристыженным видом семенил Юрик.
Переодеваться в номере Михаил не стал, здоровой рукой взял свою небольшую сумку и спустился к ожидающему такси. Ехать за рулём с одной здоровой рукой он бы не рискнул, доверить свою машину Юрику – тем более. Оставалось только такси. Позади Юрик, покряхтывая, тащил свою так и не распакованную сумку.
– В травмпункт? – весело уточнил таксист, утрамбовав сумки в багажник. – Не первый раз туда вожу спортсменов вроде вас. Вы по какому виду спорта? Со скалодрома упали?
– А тут что, скалодром есть? – заинтересовался было Юрик, но быстро осёкся под угрюмым взглядом Михаила.
– А как же. Кого я только с этой базы не возил в нашу райбольницу. Футболистов возил, прыгунов в воду тоже. Фигуристов, лыжников… Скорая по вызову час будет ехать, а я вот он, всегда тут. Один раз даже шахматиста с сотрясением мозга вёз.
– Шахматиста? – искренне удивился Михаил. – Его то как угораздило?
– Там такая история была. Пешку он не туда поставил… – напустил таксист таинственности, – а потом вечером его другой игрок со своей женой застукал и морду набил, – таксист радостно заржал.
Некоторое время ехали в тишине. Потом Юрик сказал:
– Мих, не сердись, я же не нарочно. Давай как-то заглажу. Ну что мне сделать?
– Тайну открой.
Юрик напряжённо смотрел на Михаила, ожидая продолжения.
– Чего ты всё-таки напихал в эту сумку? Водки что ль ящик взял?
– Ну ты даёшь, – Юрик с облегчением хмыкнул и начал перечислять: – Да мелочи всякие просто. Одежда сменная, полотенце махровое, банный халат, тапочки. Пару книжек почитать. Массажёр электрический. Кальян.
– Кальян? – Михаил прыснул в здоровый кулак.
– Ну да, – сказал Юрик недоумённо, – а что такого? Люблю подымить на отдыхе. Шампусика ещё взял пару бутылок, если вдруг девчонок бы в номер пригласили. Фрукты, конфеты.
– А водки ты вообще не взял? – развеселившись, Михаил уже смотрел на соседа значительно добрее. – Мы бы с тобой что пили? Мы ж шампанское не пьём. Книжками бы закинулись?
– Да водки другие мужики полно привозят, думаешь, они бы нас не угостили? – Юрик тоже расслабился, довольный тем, что его кажется простили. – Я каждый раз так езжу, трезвый ни разу ещё не оставался. Так зачем тратиться?
– Ну ты жук! – Михаил, уже не сдерживаясь, захохотал в голос.
– Кстати, сказать хотел, – Юрик отвёл глаза, – нам там в игре техническое поражение засчитали. Ну вот. Мы же на ящик пива играли, студенты посчитали, что это будет 1482 рубля. Просили по номеру телефона перевести. Я номер у брюнета взял, ты им скинь, а то у меня на карте денег нет. Я тебе дома наличными отдам.
Что на это сказать, Михаил не нашёл, и до районной больницы они доехали в полной тишине.
Пожилая медсестра в приемном покое, внимательно осмотрев Михаилов палец, направила его к травматологу.
– Который раз убеждаюсь, что жизнь – опасная штука, – вздохнул Юрик, обозревая длинную очередь у кабинета травматолога.
– Да, особенно мужская жизнь. Мужчины – это случайно выжившие мальчики, – заметил Михаил.
Действительно, очередь к травматологу состояла преимущественно из лиц мужского пола разных возрастов. Ничтожное количество случайно затесавшихся женщин, можно сказать, укладывалось в рамки статистической погрешности и могло во внимание не приниматься.
– Как сказал один древний, но очень мудрый человек, первые сорок лет детства мужчины самые сложные, – Юрик затолкал сумки под скамью, стоящую вдоль стены длинного больничного коридора, сам сел на неё так, чтобы прикрыть свою сумку ногами.
– Мем такой в интернете ходит. Скорее всего, мудрец был не такой уж древний, – сказал Михаил, садясь рядом.
– Вполне возможно, – покладисто согласился Юрик и мгновенно захрапел, уронив голову Михаилу на плечо.
«Вот как можно на такого долго злиться», – думал Михаил, косясь на взъерошенную макушку.
Очередь была длинная, сидеть пришлось долго. Страшно хотелось есть, он ведь с утра даже толком не позавтракал, а на дворе уже скоро вечер. Мария, наверное, пироги из духовки вытащила. По субботам она иногда баловала ими семью. Котлеток небось нажарила, нежных, скворчащих на сковороде в пузырящемся мясном соке. А ему тут ещё неизвестно сколько торчать, в казённом коридоре с облупившимися стенами. Голодному, холодному, с покорёженным пальцем. Михаил тихонько всхлипнул от жалости к себе, так ему домой захотелось, к жене любимой.
