Настасья Карпинская
Черные полосы
Глава 3
− Нет, нет, нет, ну нет же. Дин, ну только не этого козла, – взмолилась я спустя пару минут, постукивая от холода зубами. − Пожалуйста. Я лучше до утра тут проторчу, чем терпеть этого индюка, – перспектива провести несколько часов в компании Ширяева воспринималась сейчас, как извращённое наказание свыше.
− Баева, мы всей семьей в деревне за двести пятьдесят километров от города. Я тебе ничем больше помочь не могу.
− Ну, почему именно этот высокомерный м*дак, а не тот шикарный зеленоглазый красавчик?
− Усманова, вообще, в городе сейчас нет. Так что к твоим услугам только Андрей. Отправлять или тебе там под дождём в холодной тачке комфортно? – ну не грешила я столько, чтобы мне так катастрофически не везло.
− Отправляй, − пробурчала я в трубку, − х*р с ним. Если что, я скажу, что его труп ты прятала вместе со мной, – поблагодарив подругу, отбросила телефон на приборную панель, разулась и подтянула ноги под себя, пытаясь хоть немного согреться. Выходило плохо, и я в сотый раз за этот час пожалела, что забросила сумку с вещами в багажник. Выходить снова под холодный, проливной дождь совсем не хотелось.
***
− Ты издеваешься? – я откинулся на спинку кресла, устало потирая переносицу и пытаясь отойти от последней операции, которая длилась почти три часа.
− Нет, – нагло произнес Стас.
− Я не поеду эту идиотку спасать. Попроси Усманова.
− Его в городе нет. Андрюх, ну не вы*бывайся. Она одна стоит на трассе…
− Там ей и место, – перебил его, не дав договорить.
− Да, бл*ть, не в этом смысле. Тачка сдохла.
− Понял я. Ты же со мной в жизни не рассчитаешься, Франц. Эта с*ка мне мозг выедает до мозжечка в секунду. Моль, бл*ть.
− Две бутылки вискаря в качестве компенсации.
− Ящик. Что касается этой еб*нутой, я на меньшее не согласен.
− Позвони ей и езжай уже, она часа два сидит в холодной тачке. Номер сообщением сейчас скину.
Почему Франц всегда просит меня нянькаться с этой пр*пизнутой. То из клуба её доставь, то с машиной помоги. Нашёл, бл*ть, няньку. Матерясь, переоделся и, передав все распоряжения дежурному врачу, вышел из клиники. Дождь лил, как из ведра. Дворники, х*рача по лобовому стеклу в усиленном режиме, почти не справлялись. Ёб*нная девка, какого х*ра ей не сидится дома? Лучше бы в клубе каком зависала. Чего её среди ночи понесло туда, где даже волки не еб*тся. Ещё раз сверившись с информацией, что Баева скинула в сообщении, прибавил газу, пока это позволяло отсутствие машин на трассе. Спустя почти час, съехал на обочину, останавливаясь у её черного форда, и моргнул фарами. Баева выбежала из машины, и что-то достав из багажника под проливным дождем, бегом направилась к моей тачке.
− Ты бы хоть аварийку, дура, включила. Тебя же не видно с дороги, – произнёс, как только её мокрая задница плюхнулась на пассажирское сиденье рядом со мной.
− И тебе здравствуй! Я тут уже больше двух часов на аварийке стояла, аккум сел.
− То есть пытаться заводить смысла нет?
− Только если подкуривать. Но, думаю, там без вариантов. Она задёргалась и заглохла. И обороты перед этим скакали.
− Понятно, – взял в руки телефон и набрал номер знакомого.
− Сан Саныч, доброй ночи! Прости любезно, что беспокою. Можешь эвакуатор отправить на 102 километр северного шоссе? – пока я разговаривал, Настя сидела тихо, что меня порядком удивило, только продолжала дрожать от холода. Бросив на неё очередной взгляд, включил обогрев на максимум. – Ты мне сейчас всё сиденье промочишь, с тебя вода бежит, – произнёс, отложив в сторону телефон и выезжая на дорогу.
− Ну, извините. Я под дождем скакала, между прочим, пока ты свою жопу в тачке грел. Мог бы и ближе припарковаться.
− Так переоденься, у тебя же вещи с собой вроде есть.
− Там юбка и шёлковая блузка. Вряд ли они помогут согреться, – нет, это не девчонка, это беда ходячая. Достал с заднего сиденья свою спортивную сумку и бросил ей на колени.
− Там футболка и спортивные штаны. Тебе великовато, конечно, но зато сухое.
− Э-э-э, спасибо, – протянула, удивлено на меня поглядывая. − А ты всё-таки можешь быть милым иногда.
− Не обольщайся.
− Ой, не начинай, не порти впечатление. Я только тут растрогалась от твоей заботы и участия, думала поблагодарить от души, а ты как чего п*зданешь, так придушить тебя хочется. Ты хоть рот в такие моменты не открывай.
− Заткнись! Давай, молча, доедем до города, я высажу тебя у дома, отдам ключи от твоей тачки знакомому и поеду домой спать. Вот прям всё в таком порядке, без твоего трепа. Окей?
− Да без б, – мрачно выдала Баева, расстегивая спортивную сумку. Где же тебя такую дикую растили, в каких джунглях? Она так елозила на своём сиденье, что я, на свою беду, бросил взгляд в её сторону и подвис. Идеальная грудь третьего размера предстала моего взору, заставляя, сглотнув слюну, прочистить горло. Твою ж налево.
− Ширяев, бл*ть, на дорогу смотри, – её резкий окрик, и я под сигнал встречного авто резко выворачиваю руль вправо, смачно выругавшись. − Не знаю, как ты, но я ещё жить хочу, придурок.
− Ты совсем отмороженная? Какого х*ра ты лифчик перед моим носом снимаешь?
− А что мне в мокром сидеть? Какой смысл тогда в сухой футболке? Ты же, блин, вроде пластический хирург. Ты должен каждый день женские сиськи видеть. Чего удивился-то так? Встал, что ли?
− Постыдилась бы хоть чуть-чуть. Рамки приличия для кого, вообще, существуют?
− Для таких, как ты: двуличных и лицемерных индивидуумов. Значит, на работе ты в ужас не приходишь, когда видишь женскую грудь, и в сторону не отшатываешься. А тут прям чуть руль не выпустил из рук. И нечего мне стыдиться. Грудь, вроде, ничего, до пупа не висит. Так что, иди ты нах*р.
− И часа не прошло, а ты мне весь мозг чайной ложкой съела. Что за талант- то у тебя такой еб*нутый?
− Ширяев, расслабься. Я мозг ем только у умных мужиков, поэтому твой мне нафиг не сдался, там жрать нечего. Шорты на сухие штаны могу переодеть? Или ты педали перепутать от такого действия можешь? Ты теперь сразу предупреждай, − с тихим стоном провёл рукой по лицу. Кто там придумал, что женщин бить нельзя? Эту бы я точно по мягкому месту отшлёпал ремнём армейским. – Так что? Можно мне, барин, портки мокрые на сухие сменить?
− Меняй.
− Благодарствую сердечно.
− Заткнись.
− Да молчу, я молчу. Ты только руль больше не бросай и на дорогу смотри. А то мне страшно становится.
Всю оставшуюся дорогу Баева проспала. Хвала богам! Иначе, я бы заклеил её гадкий рот скотчем, а потом бы упаковал в багажник. В моей жизни ещё не встречалось более раздражающей женщины, чем она. Её способность выносить мой мозг была просто феноменальной. Бросил на неё взгляд. Красивая, с*ка, особенно, когда молчит. Длинные каштановые волосы, густые натуральные ресницы, а не искусственные опахала, так сейчас популярные у женщин, небольшая родинка на правой щеке, про фигуру вообще молчу. Кукла: красивая, шикарная, но злая, с*ка, как цепной волкодав. Подъехав к её дому, остановился у подъезда.
− Эй, исчадие ада. Приехали. Просыпайся.
− Ты сама галантность, Ширяев, − Настя заморгала, открывая глаза, и с грацией кошки потянулась, разминая затекшую во сне спину. – Я-то думаю, чего это ты такой нервный, а тебе просто бабы не дают. А не дают, потому что ты ведёшь себя, как м*дак.
− Баева, два ночи, вываливайся из тачки. Скажи культурно «спасибо» и п*здуй.
− Сам пи*дуй, но спасибо, – гаденько так улыбаясь, прихватила сумку и вышла из машины, продефилировав к своему подъезду. С*ка ненормальная.
Оказавшись дома, написал сообщение Сан Санычу, что ключи от тачки завезу с утра, и вырубился, едва голова коснулась подушки.
Глава 4
− Анастасия Николаевна, − раздался истеричный галдеж, стоило войти в здание офиса,− Анастасия… − тяжело вздохнув, остановилась, видимо, слишком резко для Виталия Павловича. Он едва не врезался в мою спину.
− Чего ты орешь, Палыч? – обернулась к явно спешащему куда-то мужчине. − Где пожар?
− Нет пожара, но тут срочно, – попытался сунуть мне в руки какие-то папки.
− Я ещё кофе не пила.Тридцать минут дай и приходи, – отвернулась, снова зашагав в сторону кабинета.
− Но, Анастасия Николаевна…
−Бл*ть, − тихо рыкнула я сквозь зубы, оборачиваясь. −Кто-то помирает?
− Нет, – Виталик робко поправил очки.
− Фирма разорится?
− Нет.
− Ну, а х*ли ты мне панику с утра наводишь? Сказала же, кофе ещё не пила. Х*рли вы под руку невыспавшегося человека лезете, а потом Викторовичу жаловаться бежите, что п*здюлей огребли от Анастасии Николаевны. Дебилы,бл*ть! Смойся с глаз, чтобы полчаса тебя не видела, – стараясь больше ни на кого не наорать, пошла в сторону кабинета. Офисные мыши после моего всплеска притихли и усиленно застучали лапками по клавиатуре. Еб*ный Палыч. Меня и так весь коллектив недолюбливает, мол, молодая для такой должности, наглая, грубая.Ещё и он усугубляет. Мало мне сплетен за своей спиной. С*ка ты, Палыч. Очкастая с*ка. Прихватив стаканчик кофе из местного автомата, плюхнулась в своё кресло, скидывая туфлю и нажимая кнопку на системнике пальцем ноги.Пока компьютер загружался, я отхлебывала горячий, но паршивый на вкус кофе и расписывала сегодняшние дела в ежедневнике. Первым в списке стояло узнать, где моя машина, и на какую сумму я влетела по ремонту. Для этого надо было сделать героический поступок и набрать номер Ширяева, будь он неладен. Есть такая прекрасная теория, чтобы не откладывать дела, которые ты делать не хочешь или они тебе неприятны: их надо сделать в первую очередь. Называется «сначала съешь лягушку». Поэтому я отыскала в сумке телефон и набрала номер одного козла.
−Доброе утро, Андрей Степанович.Не подскажете ли вы, где моя тачка? – откидываясь спиной на спинку кресла, проворковала в трубку.
− Кто ты и куда ты дела Настю? Что это за лайт-версия Баевой? Та мне нравилась больше.Как найдёшь её, перезвони, – и скинул вызов. Приоткрыв рот от удивления, взглянула на телефон. Поржала. Ладно,бл*ть, не гордые. Набрала второй раз.
− Слушаю.
− Внимательней слушай.Тачка где?
− Во-о,быдловатость попёрла.Теперь узнаю.
− Почему ты такая скотина?Кто тебя обидел в жизни? Мама леденец в шесть лет не купила, или Дед Мороз подарок зажал? –с*ка, как ты меня бесишь, Ширяев, если бы ты знал.
− У тебя такой голос по телефону, хм…
− Какой?
− Возбуждающий.Может тебе начать услуги оказывать? – я едва кофе не подавилась.
− Иди медсестричку оприходуй,только сначала скажи, где моя тачка. Мне с кучерами в бричках не нравится ездить.
− А что так? Кучеры не симпатичные?
− Матом в дороге не поорать, поэтому орать приходится уже на работе, а это чревато ненавистью всего коллектива. Андрей, хватит меня дрочить, говори адрес.
− Я ещё ничего с тобой не делал,но после того стриптиза в машине, начинаюоб этом задумываться.
− Тфу ты,бл*ть, Ширяев, сходи передерни, потом сам перезвонишь. Только руки помыть не забудь, – отбросила телефон на стол. Что это, блин, было? Настроение, что ли, у него хорошее? Хоть в календаре число красным кружком обводи, редкость-то какая. К обеду на телефон приходит сообщение от Ширяева с адресом сервиса. Соизволил, надо же. Руки так и чешутся, чтобы написать ему и спросить, сколько медсестричек он успел за это время оприходовать или сколько раз передернуть, но останавливаю себя.Иначе нас опять понесёт, и я снова начну злиться.А мне сейчас нельзя, мне на заключение договора ехать. Викторович меня с г*вном съест, если я сорву подписание.
Вечером забрала машину и поехала в гости к Динке и Стасу, по приглашению, кстати, а не как обычно: «Вы не ждали, а я припёрлась». Динка пекла медовый торт, заставляя меня исходить слюной, и подкармливала меня домашней пастой, чтобы я не покушалась раньше времени на искушающую меня сладость.
− Что за торжество у вас сегодня? Что отмечаем?
− Ромка медаль принес с соревнований по вольной борьбе. Решили устроить ему небольшой праздник, – Ромка был сыном Стаса от первого брака. Динка безумно полюбила его, да и Ромка от неё не отходил.
Вечер был замечательный, уютный, домашний. Всё бы ничего, если бы не рожа Ширяева, вплывающая с широкой лыбой в гостиную с подарочным пакетом в руках. Даже чай не в то горло пошёл. Увидев его, закашлялась. С*ка сероглазая. Ромка с разбега запрыгнул на дядю Андрея. Ширяев подхватил его на руки, а опустив на пол, разгибался уже медленно и кривясь.
− Что, старче, спина прихватила? Дин, неси веник с совком, он вам тут всё песком засыпал, – и тут я сама смачно чихнула, едва успев прикрыться рукой.
− Ты смотри-ка, всё молоком забрызгала, которое на губах ещё не обсохло, – запустить бы в него чем-нибудь, но тяжелей диванной подушки под рукой ничего не было, а за сервиз Динка мне голову открутит.
− О, выдал, павлин высокоинтеллектуальный. Долго думал?
− Господи, как же вы достали, – взмолился Франц, запрокинув голову.− Вы когда-нибудь либо поубиваете друг друга, либо, в итоге, поженитесь.
− Свят, свят, свят, – я нервно перекрестилась, поплевав через плечо, причём в сторону Стаса. −Я готова уверовать в мужика на небе, лишь бы этого ни при каком раскладе не случилось. Куда идти? Где лоб об пол разбивать? Я готова.
− Ты ещё и богохульствуешь. Как ты попала на грешную землю, исчадие ада? – произнёс Ширяев, вальяжно развалившись на диване с бесячей ухмылкой на губах. Белая приталенная рубашка расстегнута на пару пуговиц, рукава закатаны до локтей, обнажая забитые татухами руки. Красив, с*ка, рот бы только свой не открывал.
− Так вместе же прибыли, демонюка ты проклятая.Забыл, что ли? А я тебе говорила, пей таблетки от маразма и ревматизма. Вот не слушаешь меня никогда, а зря, – и опять от души чихнула. Всё-таки я простыла.
− Это тебе таблеточки пить надо, бацилла ходячая, – и опять это его дебильная усмешка, мол, «не пыжся, девочка, я всё равно умней тебя».
− Так, всё, − поднялась Динка, − пошли, на кухне поможешь, – я только открыла рот, чтобы ответить этой скотине, как Динка потащила меня за руку за собой.
− Для чего ты цепляешь специально Андрея? − недовольно произнесла Динка, стоило нам остаться вдвоем.
− Бесит меня этот павлин, − и тут же поймала её недовольный взгляд. −Что? Весь такой дох*я важный, серьёзный. На кривой кобыле не подъехать. Стоит матом ругнуться, таким взглядом одаривает, шо, п*здец, саму себя святой водой полить хочется. Бесит меня, короче. Какого чёрта он припёрся?
− Он Ромкин крёстный.
− Вот парнишке не повезло.
− Насть, давай немного посдержанней, пожалуйста.
− Окей, я постараюсь, но не обещаю, – и снова этот её недовольный взгляд. От Франца, что ли, фишек этих раздражающих нахваталась? − Да не смотри ты так. Меня прям бомбит, когда он рот открывает. Так и хочется п*здануть что-нибудь про его персону. И, вообще, ваш Андрей− бесчувственный чурбан. Мне порой кажется, что он импотент.
− Настя, − она попыталась меня остановить, но меня уже понесло.
− Тут выводы просто сами собой напрашиваются.
− Насть.
− Недавно клубе возле него такая девка шикарная терлась: молодая, красивая. Будь я мужиком, я бы её точно тр*хнула, а он даже бровью не повёл.
− Насть, − с напором произнесла Динка. И тут…
− Дин, тебя Стас зовёт, найти что-то не может, − с*ка, что ж тебе, Андрюша, в гостиной не сиделось.
−Бл*-*ть, – простонала я, опуская голову и стукаясь лбом о столешницу.
− Так кто там импотент?
− Андрей, не надо, будь умней, – попыталась вмешаться Динка.
− Дин, я с тобой, – не, ну а что? Смыться от конфликта, когда сама п*зданула и надо огребать, тоже выход из положения.
− Сидеть, – рявкнул этот питекантроп так, что я вздрогнула, а Динка молча выскочила из кухни.
− На собаку так орать будешь, – рыкнула в ответ, выпрямляя спину. Вида не подала, только бровь вскинула. Хр*н ты меня своим рычанием испугаешь.
− Так кто импотент? – произнёс с напором, подходя ближе и угрожающе нависая надо мной.Бл*ть, парфюм-то какой приятный, в отличие от него самого. Еле удержалась, чтобы не вдохнуть аромат глубже.
− Кот, наверное. Представляешь, эти изверги его кастрировали.
− Ты не умеешь изображать дуру. Это получается у тебя из рук вон плохо. Мне повторить свой вопрос? – склонился ещё ближе, глядя глаза в глаза. Ой, Андрюша, я тоже так играть умею, и подалась вперед.
− А может тебе просто пойти в задницу? – произнесла максимально сладко бархатным с придыханием голосом. Реакция была мгновенная. Меня сдернули со стула и резко закинули попой на стол, провокационно устроившись между моих ног. – Отпусти, бл*ть.
− Я не услышал заветное: «Извини, я конченая дура», − произнёс сквозь зубы и, неожиданно мягко проведя ладонью по плечу, сомкнул пальцы на моём горле. Схватила его за запястье, стараясь отстранить руку, но он лишь предупреждающе усилил нажим.
− Ты быстрее на хр*н сходишь, чем услышишь от меня подобное, – процедила, стараясь не обращать внимание на дрожь, что прошлась через всё тело, оседая тянущим грузом внизу живота. Замечаю, как темнеет его взгляд.
− Я за*бался спускать с рук тебе твою дурость и неумение держать язык за зубами. Сама нарвалась.
− На что? На отстойный секс? По-любому, тр*хаешься, как старпёр.
− С*-*ка, – протяжно на выдохе. − Ты хоть просчитываешь ходы, когда такое мужику говоришь? Тут два варианта: либо тебя пошлют нах*й, либо тебя тр*хнут так, что стоять на ногах не сможешь, чтобы доказать обратное, − если танцевать, то до последнего, пока играет музыка. Ну, давай же, Ширяев, покажи мне свои границы, и я сожгу их к х*ям. Подалась ближе, насколько позволил, почти деля с ним дыхание.
− Давай первое, − улыбаясь и скользя пятой точкой по столу, придвинулась максимально близко. −Я не буду зря терять время, а ты позориться, − взбесился, в глазах просто взрыв. Отпустил моё горло, с нажимом руками по бедрам.
− Ты, вообще, не понимаешь, когда надо тормознуть и засунуть свой язык себе в задницу?
− Он не для этого создан, – ну, давай же, ещё шажок и за грань.
− Ну, твой пригоден, максимум, для того, чтобы хорошо отсасывать, – неужели ещё не понял? На это нет реакции. Мимо, Андрюш.
− Ну, я тебя и в этом разочарую.
− Неужели, настолько бездарная, что даже сосать к двадцати семи годам не научилась? – ядовитая ухмылка на его губах.
− Брезгливая я, Ширяев. Откуда я знаю, куда вы там и в кого свои сосиски суёте, −зеркалю его ухмылку, но, вместо очередной едкости или желаемого мной взрыва, Ширяев расплывается в улыбке, опускает голову. Ну, п*здец, Андрей, ну так не интересно, бл*ть. Ржал он так, что плечи сотрясались от смеха, а на глазах выступили слезы.
− Ты п*здец, – утирая уголки глаз, отступает на шаг. − Ты просто п*здец.
− Что, упал? На полшестого? Я это умею, обращайся. А теперь отойди от меня, у меня на тебя аллергия, бесишь уже, – отпихнула его в сторону, спрыгивая со стола и поправляя платье. – Дин, у тебя тут что-то шкварчит на плите, − крикнула погромче, заглядывая в сковородку.
− Где ты выросла? – о, Ширяева на разговор потянуло человеческий. Точно метеорит на землю *бнется. Катаклизм-то какой.
− Местная я.
− Район.
− Это что за допрос? На Стрелке росла. А что?
− А я-то думаю, откуда борзотой веет постоянно.
− Раз знаешь, что за райончик, значит, тоже местный.
− Рядом жил.
− Все живы? – Динка вернулась на кухню, посматривая то на меня, то на Ширяева.
− Ты нож на столе не оставила, поэтому, увы и ах, порадовать вас я не могу. Миссию по избавлению этого города от м*даков я провалила.
−Знаешь, кого ты мне напоминаешь? – произнес Андрей, гаденько так улыбаясь. Ну, давай, жги, стендапер. − Персонажа из детского утренника в школе, Кнопу. Та тоже была такой же маленькой, п*здела безостановочно и всех бесила, – и не давая мне времени ответить, просто вышел из кухни. Скотина.
