Ната Иванова
Механический рай
Рассказ о правдивых похождениях вымышленного героя
Рассвет застал меня недалеко от города. Я сама не заметила, как задремала под степенную поступь Джека. Мирно покачиваясь в седле, я предавалась былым грезам о спокойной жизни, но восходящее солнце согнало с меня эту глупость. Впереди виднелся город, а значит нужно быть настороже.
– Кажется это развалины Теттена, – я поправила механический лорнет на левом глазе. – Еще один город, поставленный на колени природой. Как и сотни других.
Джек прянул ушами и презрительно фыркнул. Он тоже не любил города. Мой статный вороной красавец. Джек – вершина моей воровской деятельности. В нем прекрасным образом переплелись все лучшие черты лошадиных выродков. Вдобавок он выказал мне собачью преданность, что и сделало нас друзьями и сообщниками. В целом, Джек стоил отрубленной руки.
– Готовься к представлению, брат, – я почесала коня у основания крученых рогов, и мы рысцой двинулись к городу.
Я никогда не видела Теттен другим и знаю о его былом величии лишь на словах. Люди часто говорят о прошлом, словно в нем заключена жизнь. Теттен был великим городом, готовым приютить тысячи людей. Говорят, в нем даже был проездом король. Но все балы, роскошные дома, счастливые лица и благоухания остались в другом мире. В мире, где не было войн и взрывов. В мире, где вместо пепла идет снег и даже приходит весна. Сейчас темнеющие останки еще одного замершего города внушали страх или нагоняли тоску.
Едва мы въехали в город – на глаза попалась стеклянная табличка: «Неживой город Теттен. Собственность Сэма Гловера. Соблюдайте торговое уважение или убирайтесь к чертям!»
– А толстяк еще жив, – хмыкнула я и спешилась, укладывая плащ в переметную сумку. – Так, Джек. Слушай внимательно. Пойдешь на площадь и будешь вести себя как наивный потерянный жеребенок. Только не давай себя привязать. Все понял?
Конь гордо тряхнул ушами, давая понять, что он не глупый осел, который нуждается в объяснениях.
– Прости, я не хотела тебя оскорбить, – я проверила револьверы, погладила Джека по морде и побежала к развалинам ближайшего дома.
Джек потоптался на месте и, приняв потерянный вид, поскакал на площадь, оглашая улицы безумным ржанием. Я знала, что толстяк Сэм купится на него. Лошади, подобные Джеку, всегда вызывают зависть и желание завладеть ими. На их горделивую поступь, изящные ноги и крутые бока даже я купилась. Если старина Даррен не соврал мне, проигрывая в кости, то убежище Сэма должно быть в самом большом доме, в подвале за желтой дверью, а Даррен еще ни разу не лгал в игре. Но как найти самый большой дом, если вокруг – лишь руины? Должен ли этот дом быть большим при жизни? Или же это самая большая развалина? Но игроки никогда не уточняют информацию, в этом и состоит прелесть игры в кости – даже проиграв, ты можешь сохранить свой секрет. Я бы искала большой дом до обеда, если бы вовремя не заметила потрепанную вывеску. У приземистого кабака, едва сохранившем свой вид и почти не выделявшемся на общем фоне, еще читалось название – «С….ый ..ольш..й д..м».
– Хитро, лисий сын, – улыбнулась я, обходя здание.
С другой стороны кабака открывался вид на площадь, по которой словно ужаленный носился Джек. К нему уже направлялся Сэм, в предвкушении потирая руки. Прирученного мутанта можно выгодно продать, а при жадности Сэма – разбогатеть. Я не смогла удержаться от усмешки и юркнула в кабак. Дверь в подвал нашлась не сразу – толстый плут загородил ее разваливающимся шкафом, почти сливавшимся с остальной рухлядью.
– Даже запереть нормально не потрудился, – фыркнула я, сбивая насквозь проржавевший навесной замок ударом ноги.
Убежище Сэма показалось мне жалким в своей беззащитности. Видимо он отвык от посетителей, и уж точно здесь давно не работала рука нашего брата. В подвале было всего понемногу, как у каждого стервятника города. Каким-то чудом сюда занесло старую картину, явно из довоенного времени. Хотя груда черепов под присмотром ворон были вполне привычным зрелищем. Быстро найдя все необходимое, я наполнила сумку и выбралась из подвала. В такие минуты я жалела, что у меня лишь одна рука: двумя воровать сподручнее.
Громкое ржание Джека заставило меня поторопиться. Я украдкой понаблюдала за осоловевшим от счастья толстяком, когда выбиралась из кабака. Сэм держал Джека за уздечку и ласковыми словами пытался успокоить, протягивая кусок настоящего сахара.
«Возьмет он сахар, конечно», – подумалось мне. За все время нашего совместного путешествия я так и не смогла отучить Джека есть падаль, после которой от него несло еще пару дней.
Стоило Сэму попытаться привязать коня к торчащему из стены крюку, как тот взбрыкнул и вырвался, изящно лягнув толстяка в брюхо. Пока Сэм стенал и охал, пытаясь унять боль, Джек и я дали деру.
– Молодец, хороший мальчик, – радовалась я, поглаживая коня, когда мы уже были далеко от города.
В переметных сумках ехали патроны, бренди и лекарства. Теперь у меня было все, чтобы отправиться в утраченный рай на земле – Гаммель, город безумного инженера Винсента О’Дандера, человека, который за бренди и золото мог дать все. Даже правую руку.
До Гаммеля мы добрались всего за две недели. За это время Джек умудрился найти умирающего волка и сожрать его. Я же довольствовалась сухарями и «молоком», так часто называют смесь ML4. Она подавляет чувство голода, очень питательна и достать несложно, правда я всегда использую один и тот же шприц. Однажды чуть не схлопотала заражение крови. Но это мелочи.
Очертания города уже показались сквозь плотный туман, когда начал накрапывать дождь. Тихо выругавшись, я достала из переметной сумки дождевик и накинула на плечи. Сколько раз я говорила себе, что обязательно приобрету плащ побольше! Но нет же! Я всегда о нем забываю. И теперь, как бы я не старалась накрыть себя и Джека, круп моего питомца торчал наружу. Зато его самодовольную морду надежно закрывал лошадиный противогаз, выкупленный за огромные деньги, не чета моему простенькому респиратору.
– Поднажми, дружище! И потерпи чуть-чуть, – попросила я Джека, пускаясь в галоп.
Капли падали на землю словно ленивые сонные мухи, но это обман. Кислотные тучи всегда нехотя стряхивают с себя первые дождинки перед тем, как стать адским душем. В моей памяти еще слишком живы последние воспоминания о времени под зелеными тучами, да и Джек не меньше меня понимал, чем они грозят. Но в город мы въехали уже под нарастающий дождь, готовый перейти в ливень. И тут до меня дошло, что я не смогу быстро разыскать убежище инженера. С имеющимися скудными обрывками разговоров и выигранным куском карты мне потребуется хотя бы объехать город, чтобы сверить приметы. Но погода явно не располагала к приятной прогулке. Мы немало пострадали бы под зеленым дождиком, если бы к нам не подошел высокий господин с широким стеклянным зонтом. Весь его вид олицетворял наш хаотичный мир: потрепанный викторианский фрак дополняли брюки-«березка»1, а лицо было серо как пепел. Когда он подошел поближе, я разглядела, что его лицо сделано из стальных пластинок и потому имеет такой цвет. На месте глаз были две синие лампы, на носу примостилось пятнышко ржавчины, а челюсть не до конца смыкалась, чуть кося влево.
– Леди ищет мастера. Этот покажет, куда ехать, – скрипуче сказал автоматон и пошел в сторону разваливающегося отеля, приветливо мигающего пыльной вывеской «Lithium catch».
В тот момент мне показалось, что слухи о Винсенте правдивы – он провидец и чудак. Как иначе объяснить встречающего нас слугу? Да еще в такую погоду! Автоматон открыл перед нами широкие ржавые двери и впустил в просторный холл, слабо освещенный аварийкой. Я спешилась и сняла плащ, который тут же галантно подхватил автоматон.
– Этот проводит леди к мастеру. Конь отправится в другое место, – проскрипел механический слуга и издал пару коротких сигналов.
На его зов прошел другой автоматон. Совсем старый и дряхлый, сделанный из уже зеленеющей меди, он производил впечатления садовника или конюха в льняной рабочей одежде и ковбойской шляпе.
– Якоб позаботится о коне. Следуйте за этим, – стальной автоматон пошел вперед, а медный взял Джека под уздцы и отвел в боковую дверь.
Я проводила Джека взглядом и последовала за провожатым, оглядываясь по сторонам. Разумеется, с чисто профессиональным интересом. Стены убежища мало отличались от уже виденных мною, но нестерпимое ожидание чуда заставляло всматриваться во все мелочи даже больным глазом. Автоматон провел меня через парадную залу с маленькой сценой и петляющими коридорами вывел в подобие гостиной, уставленной старой мебелью и светильниками.
– Леди подождет здесь, пока этот доложит мастеру, – автоматон поклонился со скрежетом и скрылся за круглой дверью.
Я надеялась получше осмотреться: нечасто можно увидеть столько старины. Но едва автоматон ушел, как откуда-то послышались спорящие голоса.
– Она живая!
– Да брось! Такая же, как и все! Ей просто что-то нужно от мастера.
– Нет, живая! Я точно знаю, что говорю.
– Кто тут? – громко спросила я. – Не люблю, когда за мной наблюдают.
– Извините нас, – из-за ширмы в дальнем конце комнаты вышли два парня в кожаных костюмах, такие еще носили когда-то байкеры. Они виновато склонили головы и мялись у ширмы, не решаясь подойти.
– Почему вы там прятались?
– Мы хотели первыми увидеть нового гостя, а то Сьюзен всегда нас опережает, стоит только Жерару привести нового клиента, как она тут как тут, – ответил высокий блондин и странно дернул плечом.
– Опять провод выпал? – заботливо спросил второй, сдув с лица кудрявую прядь.
– Да, можешь поправить? – блондин снял косуху и предстал передо мной во всей стальной красе.
Видимо чудик-инженер долго возился с этими парнями: только сейчас я смогла понять, что они – автоматоны. Их лица и руки были обтянуты искусственной кожей, а челюсти двигались без скрипа и напряжения, как живые. Но тела были прикрыты только стальными пластинами, обнажая их механическую суть. Пока автоматоны занимались саморемонтом, я внимательно осмотрела их и осталась уверена, что мне понравится новая рука.
– Извините, леди, что мы в неглиже перед вами, – весело сказала высокий, когда ему вправили провода. – Но ведь сталь не заводит плоть. Или я плохо знаю живых женщин?
Я не нашлась с ответом, понимая, что отчаянно краснею.
