Наталия Басовская
История Европы в лицах
Папа Иннокентий III – полная противоположность Франциску, человек, всегда хотевший власти, везде и над всеми. Именно при нем папу стали называть наместником Бога на земле (до этого он был апостолом Святого Петра, римским епископом). Опираясь на «Папский диктат» Григория VII, Иннокентий добивался такого могущества, при котором папы могут смещать государей. У него были в прямой вассальной зависимости короли Англии, Арагона, Португалии, Болгарии. Он содействовал тому, чтобы Четвертый крестовый поход в 1204 году изменил маршрут и крестоносцы направили удар против Константинополя, то есть против восточной христианской церкви. Это он, Иннокентий III, положил начало инквизиции в Западной Европе, а в 1209 году стал инициатором крестового похода против альбигойцев – еретиков-сектантов на юге Франции.
И к этому могущественному человеку явился Франциск, никогда не имевший никакой власти и сурово осуждавший гордыню. Когда Иннокентий III увидел его, одетого в плащ, завязанный грубой веревкой, обросшего, грязного, он воскликнул: «Да тебе лучше к свиньям, отправляйся, ты им больше подойдешь. Валяйся среди них, будешь там как раз». Реакция Франциска оказалась поразительной. Он сказал: «Хорошо», – пошел и повалялся со свиньями. А вернувшись, обратился к папе: «Я исполнил твою волю, теперь услышь и ты, пожалуйста, мою мольбу». Как пишут церковные авторы, папа устыдился. И одобрил создание ордена францисканцев.
Наверное, он вспомнил, что не так давно, при его предшественнике, к папскому престолу так же припадали «лионские бедняки» во главе с Петром Вальдом и просили дать им разрешение проповедовать. Им резко отказали – и они превратились в жестоких противников Церкви. Теперь ересь на юге Франции истреблялась уже огнем и мечом. И хотя Франциск вряд ли мог превратиться в противника Церкви, папа предпочел не повторять прошлых ошибок. Проще разрешить, чем ожесточить – такова, вероятно, была его логика.
В тот период возникали различные духовные ордена. Например, орден доминиканцев был создан с целью защиты Церкви. Францисканцы же не допускали никакого насилия. Довольно скоро возник и женский орден францисканцев. Его организовала некая святая Клара, женщина из богатой среды, которая поверила Франциску и тоже отрешилась от земной жизни. По преданию, Франциск сам отрезал ей косу в алтаре. Члены женского ордена именовались клариссами. Они вели иной, более замкнутый образ жизни, чем мужчины-францисканцы, не выступали с проповедями. Но идеалы у них были те же: бедность, доброта, сочувствие к неимущим.
Община росла, но Франциск не был доволен жизнью. В возрасте около 40 лет его стало терзать стремление к личному духовному подвигу. Местом такого великого деяния должна была стать Святая Земля. Это было время совершенно безрезультатного Пятого крестового похода. Для Франциска был неприемлем меч крестоносцев. Перед битвой под Дамьетой он предупредил рыцарей: «Вы не победите». Его, конечно, никто не послушал. И сражение было проиграно.
Франциск надеялся словом обратить в истинную веру арабского султана аль-Малика аль-Камила Назира ад-Дина из династии Айюбидов. В 1219 году он отправился в Египет и проник в лагерь султана, почему-то не тронутый стражей. Как ни странно, султан его принял и выслушал. Рассказы об этой встрече живо напоминают античные предания о разговоре лидийского царя Креза и греческого мудреца Солона. Франциск уговаривал султана принять христианство во имя мира. Предлагал даже: «Давай я взойду на костер, и, если я останусь жив, ты примешь истинную веру». Султан такой проверки не захотел, сменить веру отказался, но дал Франциску фирман – документ с собственноручной подписью для беспошлинного посещения христианских святынь. И Франциск, действительно, побывал в Иерусалиме, в храме Гроба Господня.
Согласно преданию, Франциск обещал султану, что перед смертью к тому придут два посланца. Считается, что султан ждал их и, когда он умирал, они действительно появились. И в миг последнего своего вздоха султан увидел истинного Бога. Это, конечно, легенда, но какая трогательная!
На обратном пути, уже в Италии, Франциск узнал, что в ордене царит беспорядок. Это неудивительно: организация надолго осталась без лидера. Тем более что Франциск поручил руководство двоим – брату Петру и брату Илье, и между ними начались расхождения. Не все члены ордена были согласны с полным отказом от собственности. Некоторые братья, например, хотели иметь не один кафтан – в соответствии с уставом – а хотя бы два.
Добравшись до Болоньи, Франциск узнал, что у местных францисканцев появился свой дом. Это глубоко его возмутило. Он забрался на крышу и стал сбрасывать черепицу, как бы собираясь снести этот дом своими слабыми руками. Власти остановили Франциска, потому что дом принадлежал городу.
В последние годы Франциск жил так, как считал правильным, делая все, чтобы Бог простил ему прошлые прегрешения. Известны многочисленные истории о его безграничной доброте. Как-то раз ему принесли раненого зайчика, попавшего в капкан. Франциск хлопотал над ним, приговаривая: «Что ж ты, мой бедненький, зачем же ты так неосторожно себя вел?» Рыбаки хотели подарить ему только что выловленную большую красивую рыбу – он сейчас же отправил ее обратно в водоем. После дождя он собирал выползших на дорогу червей и относил в траву, чтобы они не погибли.
А когда на окраине Ассизи поселился старый волк и очень пугал местных жителей, Франциск пошел с ним… поговорить. Объяснил, что не надо есть людей. «Но только ты мне обещай, – сказал святой волку, – и я с людьми договорюсь, они тебя будут кормить». Он увидел, что у волка внимательный понимающий взгляд. Как трогательно пишут рассказчики, волк протянул ему лапу. После этого «лапопожатия» люди два года кормили волка, очень к нему привыкли, полюбили его и горевали, когда он умер от старости. Вполне закономерно, что в XX веке папа римский Иоанн Павел II объявил Франциска Ассизского покровителем экологии.
Перед смертью Франциск, которому было всего 45 или 46 лет, тяжело болел. И с ним случилось то чудо, о котором он мечтал: у него появились на теле стигматы – следы мук Христовых. Осознав это, он возрадовался и умер счастливым.
Иоанн XXII
Римский папа вне Рима
Римских пап было много, но этот – уникален. Во-первых, он довольно долго, наверное дольше всех, был на папском престоле – целых 18 лет. Во-вторых, папой он стал в поздние годы и дожил до девяноста лет. В-третьих, избран он был самым оригинальным способом, какой только можно себе представить… но не будем опережать события.
Иоанн XXII – папа так называемого авиньонского периода, который длился 70 лет. Римские папы на протяжении этого времени пребывали не в Риме, что звучит парадоксально, а в южнофранцузском городе Авиньоне. Еще заметим, что Иоанн XXII фигурирует в художественной литературе высокого уровня: у Мориса Дрюона, Умберто Эко – они не обошли вниманием эту колоритную фигуру. В художественную литературу Иоанн XXII попадает уже зрелым человеком. Но как он начинал?
Он родился в 1244 году, хотя в этой дате есть сомнения. И все-таки, по всем подсчетам, получается скорее 1244 год, чем 1249-й. В 1316 году он стал папой в возрасте 72 лет, а скончался в 1334-м. Таким образом, его жизнь пришлась на рубеж XIII–XIV веков. XIII век – зенит Средневековья, XIV – начало осени. И события, связанные с жизнью Иоанна XXII, все это отражают.
Анри Серрюр. Портрет папы Иоанна XXII. Около XIX в.
Происхождение у него самое поразительное: он сын сапожника Арно Дюэза из Каора. Больше мы ничего не знаем о его семье. И вроде бы стоило бы удивиться: как же так – сын сапожника – и окажется на папском престоле? Путь начался с тяги к знаниям. Юноша отправился в доминиканский монастырь. Так делали многие отроки из бедных семей, потому что это был путь к образованию.
Доминиканцы, Псы Господни, ретивые охранители самой строгой католической ортодоксии, при этом бесплатно давали в своих монастырских школах очень хорошее образование. И много-много еретиков вышло из стен доминиканских школ, например Томмазо Кампанелла в XVI веке.
Сын сапожника мог пробиться наверх только через образование. После монастырской школы он изучал богословие и право, самые популярные тогда предметы для человека, который хочет чего-то достичь, в Монпелье и в Париже. Уже в XIII веке это были заметные центры просвещения в Западной Европе.
Со временем молодой человек попытался облагородить свое имя и стал писать его через апостроф – не Дюэз, а д’Юэз или даже д’Оз – оба варианта мы можем встретить в литературе. Преподавал богословие в Тулузе и Кагоре. Прошел типичный путь интеллигентного человека, вышедшего из низов. Как правило, эти люди бывают очень цепки, жадны до власти и денег, что со временем блестяще продемонстрирует и Иоанн XXII.
Но как же все-таки он попадает на папский престол? Дюэзу было около 50 лет – глубокая старость в эпоху средневековья, когда средний возраст зрелого западноевропейца – около 30 лет. А для него все только начиналось. Окрылитесь, люди среднего возраста!
Около 1300 года Дюэз был рекомендован правителем Неаполитанского королевства на юге Италии Карлом II на должность епископа Фрежюса. Надо сказать, что Неаполитанское королевство, как большинство государственных образований Италии того времени, было недавним и довольно зыбким. Оно создалось в конце XIII века, отделившись от королевства, объединявшего юг Италии и Сицилию. Неаполитанское королевство находилось под управлением Анжуйской династии – это побочная ветвь, родственная королевскому дому Франции, тогдашним Капетингам.
Дюэз был воспитателем и советником короля Роберта Анжуйского. Но еще Карл II, первый его покровитель, сделал его своим канцлером. Это очень много. Сказались, конечно, энергия и образование этого выходца из низов. В 1310 году он был назначен епископом Авиньона – города на юге Франции, при слиянии реки Роны и канала Дюранс. Ближайший крупный центр – Марсель, к востоку, в сторону Италии. К северу – Лион, несколько дальше.
Авиньон – замечательное место. Там великолепный романский собор XII века – Нотр-Дам-де-Дом с папскими гробницами, там комплекс папского дворца, построенный в XIV веке, роскошные фрески. Да еще и великолепный климат. К тому же в Авиноне было спокойнее, чем в Риме. Земли эти принадлежали Анжуйскому дому; но со временем папы выкупили Авиньон у Франции.
Итак, Карл II назначил Дюэза своим канцлером, а затем епископом Авиньона. А в 1312 году папа Климент V сделал его кардиналом.
Климент V находился на престоле с 1305 по 1314 год и являлся прямым ставленником французского короля Филиппа IV Красивого. Это был человек яркий, красивый – в прямом смысле, физически (Средневековье любило красивых правителей), смелый, решительный. Он подготовил французский абсолютизм, решительно настаивая на том, что король подчиняется только Богу. Еще до Климента у Филиппа был соперник – папа Бонифаций VIII, который воспротивился идеям абсолютной власти короля. Он издал знаменитую буллу Unam Sanctam. «Во власти Церкви, – писал он, – есть два меча: духовный и материальный – и оба принадлежат Церкви». И далее: «Все люди должны подчиняться папе римскому, если они хотят достигнуть вечного спасения». Последние козыри пошли в ход.
В общем-то, те события, о которых мы говорим, – это последний яростный бой за папскую теократию, за признание того, что, по крайней мере в Европе (а деятели католической церкви мечтали распространить этот принцип на весь мир) превыше всех власть папы. Когда-то папская тиара состояла из двух плоскостей, а к концу XIII века – уже из трех, означавших три континента, известных людям того времени: Азию, Европу и Африку. То есть папа – владыка мира, и тиара это символизирует. Остальные: императоры, короли, герцоги (это уже просто мелочь) – все они под папой. Бонифаций VIII на этой мысли настаивал категорически, работал на нее. В 1300 году он устроил событие, которое казалось всем торжеством папской теократии: объявил 1300-летний юбилей Рождества Христова. Уже тогда любили праздновать юбилеи, и продляли их, и повторяли. Очень мало нового под луной. Около двух миллионов паломников прибыли в Рим и яростно платили за отпущение грехов, раздавали пожертвования. Причем грехи стали отпускать даже будущие. В юбилейные дни ты можешь откупиться не только от того, что совершил, но и от того, что только планируешь сделать.
Анри Серрюр. Папа Климент V. XIX в.
И вот на гребне такого восторга, такого успеха Бонифаций VIII приготовился предать Филиппа IV анафеме – за его мысли о высоте королевской власти. Чтобы подготовить это мероприятие, он в 1303 году отправился в маленький город Ананьи. И тут Филипп его обогнал. Он направил к папе делегацию во главе со своим советником Ногаре, которая, как считается, планировала похитить понтифика из дворца, но это не получилось. И тогда королевские посланники как-то оскорбили папу. Некоторые серьезные специалисты по истории папства считают, что они просто избили престарелого человека. Бонифаций вернулся в Рим и вскоре умер от этого потрясения. Вот как написано в одной из монографий: «Не выдержав оскорблений, гордый старик вскоре скончался». Говорили также, что перед смертью он сошел с ума. Ярчайшим проявлением его безумия считалось то, что он скончался, не приняв причастия, как бы не осознавая, что умирает. Для папы уйти без причастия – что-то невероятное. По всей Европе было впечатление крушения папской теократии.
Филипп IV почувствовал себя хозяином положения. На папском престоле ненадолго оказался некий Бенедикт XI (1303–1304 годы). Филипп в это время, видимо, подбирал кандидатуру – и подобрал ее. Он остановился на архиепископе Бордоском по фамилии Каэтани, который принял имя Климента V.
В марте 1309 года он был избран папой, после чего сделал своей резиденцией Авиньон. Происходил Климент V из мелкого гасконского дворянства, что оскорбляло многих во Франции (гасконцев всегда считали ниже прочих). Ко всеобщему потрясению, нового папу избрали во Франции, в Лионе, и он отказался прибыть в Рим для интронизации – введения в статус. Климент V призвал кардиналов прибыть в Лион. Аргумент был такой: в Риме после смерти Бонифация царит анархия. И это действительно было так.
В 1312 году Дюэз стал кардиналом. Чем примечательны эти годы? Филипп IV, укрепив свою власть, затеял во Франции несколько страшных дел. В числе их был семилетний, полностью сфальсифицированный процесс над тамплиерами. Дюэз принимал в нем участие. Если бы он не проявил в этом деле лояльности, дальнейшая его судьба не сложилась бы столь блистательно.
Одновременно с процессом над тамплиерами Филипп захотел устроить суд над покойным Бонифацием VIII. В X веке, когда Римская курия была еще относительно слабой, состоялся другой знаменитый процесс: папа приказал выкопать своего покойного предшественника, посадить тело на скамью подсудимых, потом отсечь у трупа два пальца и сбросить его в Тибр. Но это было много веков назад! Казалось, что такая дикость более невозможна.
Однако был затеян суд, покойный Бонифаций VIII обвинен в ереси, ибо умер без причастия, и в убийстве. Ходили слухи, что он приказал убить в тюрьме так называемого ангельского папу, своего предшественника Целестина V – отшельника Пьетро дель Мурроне, которого уговорили принять папскую тиару как святого человека. Очень быстро тот понял, что он не может быть папой, отказался от сана, бежал, спрятался в горах. Его подталкивал к этому Бонифаций, тогда бывший кардиналом Каэтани. Отшельник скрылся, а Бонифаций, став папой, тревожился, что он где-то живет, этот благороднейший, святой папа. Он приказал его найти, заточил в мрачную крепость, где тот и умер, проведя в заключении два-три года. Родились слухи, что умер не просто так – ему «помогли» умереть. И Филипп хотел посмертного процесса над Бонифацием VIII: мало ему оказалось той пощечины и страшной кончины папы, он намерен был еще и посмертно его осудить.
Неизвестный художник. Жак де Моле. XIX в.
И в этот момент будущий Иоанн XXII, а пока кардинал Жак Дюэз, продемонстрировал свою позицию. Пожалуй, с этого времени (1312–1313 годы) он зрелый человек, который возражает против намерения короля. Он как будто предчувствовал, что очень скоро, в 1314 году, умрут один за другим Филипп IV, папа Климент V, Ногаре – оскорбитель Бонифация VIII. Они были прокляты генералом ордена тамплиеров Жаком де Моле из пламени костра 18 марта 1314 года. Как угодно можно относиться к случившемуся, но как не понять романистов, писавших о магической силе этого проклятия? Рука сама тянется к перу…
Есть загадочная история о свече, упавшей на саркофаг Климента V, в результате чего он был кремирован, что для папы невозможно. А о короле Филиппе говорили, что он умер очень странно: упал на охоте с лошади. Якобы перед ним встал золотой олень – дух оскорбленного Бонифация VIII, лошадь испугалась, король упал и умер. В эти роковые времена будущий Иоанн XXII, возможно, подумал: «Правильно, что я не стал поддерживать этот процесс».
В 1314 году папский престол освободился. Кардинал Дюэз – это установлено – давно к нему стремился. Правда, ему было уже почти 70, но папы редко бывали молодыми. Он потратил очень много денег на то, чтобы расположить к себе участников будущего избрания. Заседали в Карпентре (это одна из папских резиденций, 22 километра к северу от Авиньона). Конклав составили 23 кардинала, из них 15 французов, 7 итальянцев и один испанец. Важнее всего было, кто станет папой – итальянец или француз. Кандидат должен был получить две трети голосов, но в этом составе согласие оказалось невозможно.
Так прошло два года без папы. На французском престоле был сын великого и грозного Железного короля Филиппа Людовик Х Сварливый. Пока заседал конклав, он успел взойти на престол, поправить страной и умереть относительно молодым. А ведь Жак де Моле проклял не только Филиппа, но и его род до седьмого колена!
Людовика в 1316 году сменил брат, Филипп V, по прозванию Длинный. Будучи регентом, он заманил весь состав конклава в Лион под благовиднейшим предлогом – отметить торжественной заупокойной службой вторую годовщину смерти Людовика. Пока шла торжественная месса, по приказу короля вход в собор был замурован, оставлено только небольшое отверстие, через которое выпускали лиц, не имеющих отношения к конклаву. Филипп V почувствовал себя, видимо, истинным сыном своего отца и тоже поступил как Железный король. Он объявил, что, пока не будет решен вопрос о папе, никто из кардиналов из собора не выйдет.
И тогда Дюэз притворился умирающим. Он, видимо, поручил своему слуге рассказывать всем, – и слуга рассказывал, – что он тяжело болен, фактически не может принимать пищу. Долго ли протянет человек, который уже не в состоянии есть? Так прошло полтора месяца – кардиналы не сдавались, а о Дюэзе думали, что он на грани смерти.
На последнее заседание, ставшее решительным, умирающего принесли на носилках. Он едва подавал признаки жизни, прощался со всеми, – и кардиналы поддались. Идея была проста: сейчас мы его изберем, нас размуруют, мы разбежимся, скроемся, там видно будет, а он тем временем умрет. Потом можно будет организовать выборы в другом месте, без прямого диктата французского короля.
Таким образом Дюэз был избран. В ту же минуту, как пишут очевидцы, он резво соскочил с носилок, подошел бодрым шагом к окошку и подал страже знак, что можно размуровывать, – выборы состоялись. Случай, конечно, беспрецедентно яркий. И это не легенда, хотя литераторы украшают ее деталями, на что имеют полное право, когда пишется художественное произведение. Но существо дела они передают совершенно правильно.
Чем же Иоанн XXII отметился на папском престоле? В общем-то, это высшая точка и одновременно финал, апогей папских притязаний на верховную власть над всем, полученную от Бога напрямую.
Ему был 71 год, когда его избрали, и он правил еще 18 лет, причем железной рукой. Более того, все эти годы он собирал деньги на крестовый поход. Окружающие посмеивались, пытаясь угадать, в каком возрасте Иоанн XXII в него отправится. Ни в какой поход папа не пошел, но денег собрал очень много! Надо сказать, это было одно из его самых любимых занятий.
Предшественники Иоанна XXII – Григорий VII (вторая половина XI века) и Иннокентий III (вторая половина XII – первая половина XIII вв.) – эпохальные фигуры, отстаивавшие папский абсолютизм. «Диктатус Папы» Григория VII – это документ, в котором говорится о высшей, непререкаемой власти папы. И Бонифаций формулировал ту же идею: римский папа превыше всего и стоит над всем. Иоанн XXII был последним, у кого это хоть в какой-то мере получалось, – на нем же в целом и закончилось.
Прежде всего он объявил себя бескомпромиссным врагом любых еретиков. В еретики у него попали так называемые спиритуалы (радикальное крыло францисканцев – ордена, созданного Франциском Ассизским), которые призывали к аскетизму, евангельской бедности, к нищенствующему образу жизни, отказу от богатства, в том числе от богатства Церкви. Иоанн XXII провозгласил, что это ересь. Он не был согласен с тем, что Христос и апостолы не обладали никакой собственностью. Собственно, позиция папы скорее может быть названа еретической.
Иоанн XXII боролся как с самими спиритуалами, так и с теми, кто их поддерживал. Самый знаменитый его противник – английский мыслитель Уильям Оккам. Папа коварно пригласил его к себе в Авиньон – якобы для объяснения своих взглядов. А еретики часто бывали наивны! Оккам прибыл. И вместо дискуссии был заточен. Через несколько лет он чудом бежал и скрылся у политического соперника Иоанна XXII Людвига Баварского.
Борьба с ересью прославила римского папу далеко не с лучшей стороны. Отношение к нему в народе портилось, потому что простые люди поддерживали идею упразднения церковного богатства и не были готовы считать ее еретической.
Еще больше не нравилось людям второе направление активной папской деятельности. Создав мощную бюрократическую машину, он породил, в общем-то, государственный аппарат без государства. Папа создал канцелярию, тайный совет, консисторию. Каковы были его цели? Во-первых, влиять на европейских правителей, а во-вторых, собирать деньги. Он был буквально помешан на поборах. Сам он долго жил в бедности. Даже когда был канцлером при неаполитанском дворе (король отличался скупостью). Иоанн XXII хотел возместить себе годы нужды. Хотя, наверное, он догадывался, что на тот свет сокровища не возьмет… Но у него была семья, любимые племянники.
Доходы папы составляли около 250 тысяч гульденов в год – он стал богатейшим из князей Европы. После себя он оставил миллионы, которые просто поразили его преемников. Он собирал деньги за все и на все: например, ему надо было платить за вступление в должности; он брал еще аннаты – очень большие отчисления с того, кто первый год занимает должность. Папу, которого стали называть Авиньонец, повсюду проклинали, он жил в обстановке неприязни. Но когда человек впадает в циническое помешательство на власти и деньгах, ему, видимо, все равно.
Иоанн XXII прославился не только как мздоимец, но и как великий непотист. Непотизм – явление, порожденное управленческой практикой римских пап. Должности надо отдавать своим людям, поднимать свой род. И вот уже сын сестры – архиепископ в Авиньоне, племянники – канцлер и несколько кардиналов. Народ твердо верил, что среди этих «племянников» по крайней мере один является его незаконным сыном. Хотя особым развратом в личной жизни, как, скажем, Борджиа, Иоанн XXII не отличался. А традиция называть незаконных сыновей племянниками сохранится при папском дворе и в XV, и в XVI веках.
Иоанн XXII был фанатиком идеи, в том числе политической. Он объявил, что власть папы превыше всего и только он знает, как жил Христос, и стал выдвигать сомнительные религиозные концепции, вторгаться в тонкие богословские вопросы. Конечно, он был убежден, что папа римский должен руководить земными правителями. Как и предшественники, он встретил серьезный отпор. Ему противостояли европейские монархии, вставшие на путь централизации, – французская и английская. Главными же его соперниками стали германские короли, которые уже с X века венчались еще и короной Священной Римской Империи. Иоанн XXII вмешивался в европейскую политику столь решительно, будто стремился доказать все то, что не успели доказать ни Бонифаций VIII, ни Иннокентий III, ни Григорий VII, перед которым в свое время каялся Фридрих Барбаросса.
Папа объявил незаконным избрание Людвига Баварского, за которого проголосовали пять курфюрстов. У того был соперник Фридрих Габсбург, которого поддержали только два курфюрста. Людвиг был коронован в Ахене – традиционном месте коронации, а Фридрих – только в Бонне. Не поддержав при этом и Фридриха, Иоанн XXII объявил, что в Германии просто нет императора. Поэтому он устанавливает покровительство над страной до наведения там порядка.
Избранные императоры не сдавались, особенно Людвиг Баварский, оказавшийся человеком сильным, склонным воевать и вступать в дебаты. Переписка Людвига Баварского и папы Иоанна XXII – один из удивительных исторических источников. Она сохранилась, по ней написаны исследования, диссертации. Ее можно сравнить с перепиской царя Ивана Грозного и князя Андрея Курбского. Но в конфликте Людвига Баварского и папы большее значение имели богословские вопросы. Оба претендовали на священную власть. Поэтому в письмах приводились аргументы, восходящие к основам христианства.
Людвиг собрал войско и пытался противостоять оппоненту своими методами – военными: он двинулся в Италию, чтобы там короноваться. Папа не сдавался. В 1324 году он отлучил Людвига Баварского от церкви. Надо сказать, Иоанн XXII легко шел на этот шаг (отлучение от церкви). Он даже взимал таким способом налоги. Это было его профессиональное оружие.
Отлученный от церкви, Людвиг продолжал бороться. В 1327 году Иоанн объявил его низложенным, но тот в 1328-м был коронован в Милане своими сторонниками – ярыми противниками Иоанна XXII – во главе с кардиналом Скьярра Колоннали. Сложилась немыслимая ситуация, которая может быть названа политической и догматически-богословской анархией.
Мастер Вирджил. Антипапа Николай V коронует Людовика IV Баварского. 1410 г.
После коронации Людвиг Баварский и кардинал Колоннали объявили Иоанна XXII еретиком, узурпатором и угнетателем Церкви – и сожгли его чучело. Интересно, что народу, не любившему жадного Авиньонца, это не понравилось. Люди уже готовы были заступиться за Иоанна XXII. Чтобы всех успокоить, было объявлено о выборах нового папы. Нашелся хороший кандидат, сторонник крайней бедности Пьетро Райнальдуччи, который стал антипапой, приняв имя Николая V.
Наступил период великого раскола в католической церкви. Борьба растянулась на 60 лет, в течение которых параллельно существовали папы и антипапы – по два, а однажды даже целых три!
Иоанн XXII собирал силы для дальнейшего противостояния, но Николай V выбил у него оружие из рук. В 1330 году он неожиданно покинул в Рим, бросился в Авиньоне к ногам Иоанна XXII и покаялся. Он мог рассчитывать, что его отпустят с миром. Но Иоанн хоть и сказал, что прощает его, из Авиньона не выпустил. Он был верен себе. Несчастный Николай V три года провел в авиньонском монастыре. Сообщалось, что это добровольная епитимья, но сомнения в ее добровольности были неизбежны. Хронисты писали, что папа «сохраняет Николая V как друга и охраняет как врага». Замечательно сформулировано! Всегда были остроумные люди.
Столько денег, столько побед – но авиньонского торжества не получалось. В борьбе с Людвигом Баварским Иоанн настоящей победы не одержал. Император пережил его на 20 лет. Да и после сожжения чучела Иоанн XXII не мог не испытывать тяжелых чувств.
Авиньонских пап было всего восемь. Этот период в истории папства завершился в 1377 году, когда Григорий XI вернул резиденцию в Рим. Но раскол монолита папской власти все равно уже произошел.
В 1414–1418 годах состоялся Констанцкий собор, тот самый, на котором приговорили к смерти Яна Гуса (его сожгли в 1415 году). Решением собора один папа, Иоанн XXIII, Бальтазар Косса, будет низложен и вычеркнут из анналов. Папа Григорий XII на этом же соборе будет вынужден отречься. Папа Бенедикт XIII отлучен. И в 1417 году избран папа Мартин V. Стремление к абсолютной папской теократии завершится полнейшим крахом в XV веке, но надлом ее происходит именно тогда, когда Иоанна XXII пытается встать над государем в Германии.
Папа преуспел в делах денежных, сделал своих преемников богатыми, но стал символом непотизма и корысти. Этим он навсегда опозорил папство, невольно готовя Реформацию.
Но надо сказать, что роль Иоанна XXII в истории еще и чисто формальная. Именно с момента его правления конклав не имеет права разъехаться, пока не изберет папу. Кстати, его преемника, Бенедикта XII, избрали всего за 19 дней.
Надо еще упомянуть, что современником Иоанна XXII был великий Данте Алигьери. Он мучился мыслью об объединении Италии и вроде бы даже готов был принять власть папы, но не такого, как Иоанн XXII. О нем поэт сказал: «Три зверя гнездятся в его сердце: разврат (он имел в виду моральный, а не повседневный), беспощадность и скупость». Так Данте навсегда заклеймил «банкирские наклонности» папы Иоанна XXII.
