Наталия Доманчук
Теорема выбора
Трудней всего решить, какой мост надо перейти, а какой сжечь
Последнюю неделю Марию одолевали странные сны, но, проснувшись, она сразу смотрела в окно и тревога понемногу отпускала.
Сегодняшний сон был не просто странным: она собирал в себя все предыдущие. Неделю назад ей снились вороны – они кружили над ней, громко кричали и пытались сесть на голову, пару
дней назад снилось, как она долго смотрела на себя в зеркало, но видела в нем другую женщину – красивую, с длинными волнистыми темными волосами. Машу гены обидели и подарили тонкие, ломкие, непонятного цвета волосы – мышиного, как солома торчащие в разные стороны. А сегодня ей приснился сон, где она отбивается от ворон, забегает в дом и оказывается в пустой комнате. В ней нет ни мебели, ни люстры, только зеркало, откуда на нее смотрит все та же женщина с длинными волнистыми волосами.
Маша вскочила вся мокрая, села на кровати и попыталась успокоиться. Это просто сон. Да, очень неприятный, но в жизни у нее все отлично.
Ладно, не то чтобы действительно отлично – просто хорошо. Она замужем, очень любит своего Юрия. Пять лет назад они победили вместе ужасную болезнь у ее мужа. Маша говорила «они», потому что именно она до последнего не сдавалась, а искала выходы, предлагала разные пути и удивительным образом один из них сработал. В отличие от нее, Юрий почти сразу смирился со своей болезнью и ожидал долгой и мучительной смерти.
Но нет, этот сон явно был не об этом и ее мужа он не касается. Это ее личная беда. Как ни старалась себя убедить, что это просто бессмысленная картинка, Маша не смогла успокоиться. Она тихо встала с постели и поплелась на кухню.
То, что день будет неудачный, уже через десять минут подтвердили сгоревшие тосты на сковородке и обожженный палец.
Маша приоткрыла окно, чтобы проветрить кухню, но ветер, который не на шутку разбушевался, рванул раму и распахнул настежь окно так, что оно сбило со стола стеклянную вазу с фруктами.
На шум на кухню зашел муж – явно не в хорошем настроении:
– Лучше бы ты лежала в кровати и никуда не вставала, – пробурчал он, почесав бороду, налил из графина воду и исподлобья посмотрел на жену.
– Я хотела приготовить тебе французские тосты с фруктами, – жалобно произнесла Маша, подбирая с пола груши и яблоки.
– Спасибо, обойдусь, лучше позавтракаю в «Кофемании».
Маша бросила подобранные фрукты в раковину и закрыла окно. Нужно было подобрать осколки вазы, но еще важней было помириться с мужем.
Она шагнула в его сторону, не заметив один из осколков, который сразу же впился в ее ступню. Маша ахнула и присела на стул, подняв ногу и рассматривая ее. В душе она надеялась, что Юрий ей поможет, осмотрит ступню, вытащит осколок, если тот еще там, принесет полотенце… В общем, сделает хоть что-то! Но Юрий громко выдохнул и покинул кухню.
Она поняла, что снова придется все делать самой. К этому Маша давно привыкла, только ей приходилось постоянно искать мужу оправдание. Почему он так поступил? Почему не помог ей? Это ведь всего лишь разбитая ваза и подгоревшие гренки, ничего страшного ведь не случилось? Почему он к каждой ее неудаче относится так, как будто это трагедия всей жизни?
У Маши был только один ответ на это: потому что она не может ему родить ребенка. Потому что с ней что-то не так. К сожалению, что именно, врачи не могли сказать. Впрочем, они вообще говорили, что все у нее в порядке, но она же чувствовала, что это вранье. Если бы все было хорошо, то в их семье давно бы был сын или дочь. А так… у них даже домашнего питомца не было, потому что у Юрия аллергия на кошек и собак.
Маша услышала, как хлопнула входная дверь и разрыдалась. Ну вот, единственный день – воскресенье, – когда они могут побыть вдвоем, и тот не удался. Юрий вернется, конечно, не до самого вечера ушел, но эти три-четыре часа они бы могли провести вместе, ведь она и так редко его видит: муж приходит к новостям, поужинает, час посмотрит телевизор и спать. Понятно, что он устает, но о Маше кто подумает? Она ведь постоянно одна!
У нее были мысли устроиться хоть на какую-то работу, но что она умеет? Институт даже не закончила.
Мария ушла в декрет на последнем курсе и диплом не получила.
Да и Юрий всегда, когда она поднимала этот вопрос, был против:
– Чего тебе не хватает? Денег? У тебя все есть: живи и радуйся! И не ищи на свою жопу приключения, поняла?
Денег действительно хватало, Юрий хорошо зарабатывал и практически не ограничивал ее в тратах. Времени у нее тоже было много: хочешь – читай, хочешь – сходи к косметологу или на массаж, в общем – сама найди себе увлечение и не доставай мужа.
Она и читала целыми днями, училась готовить, ходила на всякие кулинарные курсы, чтобы удивить любимого мужа. Иногда удивляла, но все эти победы были такими незначительными…
Сквозь слезы Маша вытащила стеклянный осколок из ступни, вытерла выступающую кровь салфеткой, встала и посмотрела по сторонам: жуткий беспорядок, грязный пол, разбитая ваза, перевод продуктов, неубранный стол. Маша вытащила аптечку, перевязала ногу и решила поскорей расправиться с погромом, который она самолично и сотворила. Она любила прибираться, это ее успокаивало, она размышляла и всегда находила нужные доводы. В основном это были оптимистические аффирмации: жизнь не заканчивается, у меня все получится, все, что ни делается, к лучшему.
В последнее она совершенно не верила. Все, что происходило в ее жизни, к лучшему не приводило, только наоборот: жить становилось тяжелее, энергия на поддержание жизненных ресурсов с каждым днем иссякала и каждый новый день приносил или пустоту, или дурные вести. Месяц назад, например, ее лучшая подруга Инна сообщила, что через пару недель уезжает к своему бойфренду в Штаты. И о том, как Маше будет плохо без нее, не подумала. Да, в аэропорту Инна божилась, что они будут каждый день общаться по видеосвязи, но за последнюю неделю они поговорили всего один раз и то минут пять, не больше. С одной стороны, Маша понимала подругу: с этим бойфрендом она знакома более трех лет, ради него каждый день, кроме выходных и в течение года ходила на курсы английского и учила язык. Кстати, и Машу заодно с собой потащила, так как одной ей было скучно, а иностранный язык всегда пригодится. Но с другой стороны, какая может быть поддержка, если ты находишься за десять тысяч километров? Маше иногда просто было необходимо, чтобы ее обняли и пожалели.
Девушка выпрямилась и не заметила, как все оказалось на своих местах и кухня заблестела от чистоты. Как раз и телефон зазвонил. Она побежала в гостиную, где его оставила, в надежде, что это звонит муж. Но это оказалась лучшая и единственная подруга:
– Знаю, знаю, что мы не говорили почти неделю, но я обещаю исправиться! К тому же сегодня воскресенье, а этот день принадлежит твоему мужу, поэтому я быстро: мы завтра летим с Джоном в Калифорнию к его родителям, подумай над тем, что мне приготовить им на десерт.
– В смысле? – не поняла Мария.
– Я хочу сделать им сюрприз. Мы прилетаем утром, весь день проведем вместе, и вечером я хочу им сделать сюрприз – подать десерт.
Мария хмыкнула:
– Лучшего сюрприза не нашла? На чужой кухне будешь хозяйничать?
– С его мамой я договорюсь.
– Ну ок, но для этого надо хотя бы в магазин сходить и купить продукты, вдруг в ее холодильнике не окажется тех, что нужно.
– Вот именно! Поэтому я их хочу купить тут, в Нью-Йорке, положить в багаж и там быстренько из них приготовить.
– О боже…
– Не божкай, а думай! Что я могу им приготовить такое, чего они в своей Америке никогда не ели?
– Мне кажется, точно не торт и не пирог. Это долго, – вздохнула Маша.
– Согласна, – отозвалась Инна.
– Тут надо думать над тем, чтобы это было быстро…
– Ну и-и-и-и? – протянула Инна.
– Не знаю… Может, чернослив?
– О-о-о-о, мне нравится ход твоих мыслей. Его легко готовить?
– Да. Отварить, воткнуть в каждую черносливину орешек, уложить в пиалу, прокипятить сироп и залить сверху. Если окажутся в холодильнике сметана или сливки, смешать с сахарной пудрой и выложить сверху.
– Все, вспомнила, я ела у тебя как-то эту вкуснятину. Это будет бомба! Супер! Итак, говори мне что купить?
– Чернослив без косточек, желательно крупный, сахарную пудру и грецкие орехи, тоже крупные.
– Отлично. Для надежности напиши мне рецепт в вотсап. Только пошаговый! И прямо сейчас!
– Хорошо, – устало согласилась Маша.
Как только разговор закончился, она подробно описала, что и как надо сделать, и впервые за день улыбнулась, представляя, какой кошмар получится у Инны. Подруга не умела готовить. Есть такие люди, которым лучше на кухню вообще не заходить, и Инна первая в этом списке. Как подробно Маша ни описывала, у Инны ничего не получалось. Даже простой греческий салат не выходил: она или добавляла много соли, или вместо масла заправляла салат кровью, когда резала огурцы вместе с пальцами. Юрий считал, что криворукость Инны передалась и Марии, когда его жена несколько раз приготовила невкусный ужин. Он недолюбливал Инну и был счастлив узнать, что та улетела в Штаты, в глубине души наверняка надеясь, что если у нее все сложится хорошо, то она останется там.
К обеду Мария не на шутку заволновалась. Бывало, они ссорились и муж уходил прогуляться, но к обеду всегда возвращался.
Когда часы показали пять, она не выдержала и набрала его. Гудки шли, но Юрий не поднимал.
Она подождала еще час и послала ему сообщение: «Неужели мои подгоревшие гренки так сильно разозлили тебя?».
Ответа не последовало. Маша испугалась, что с мужем что-то случилось и принялась звонить без остановки. На третьей попытке Юрий сбросил звонок и написал ей: «Угомонись».
«Где ты?» – настрочила Маша. Она подождала пару минут, но ей никто не ответил. Она его еще раз набрала, и он поднял трубку:
– Я занят! – ответил тихо, но с нотками злости.
– В воскресенье? Чем? – только и сообразила спросить Маша.
– Я кладу трубку.
– Юра, где ты? Ты в опасности? – испугалась она.
Нет, ну правда, такого никогда не случалось. Юрий не отличался мягким и нежным нравом, но на все сообщения жены всегда отвечал. Да, сухо, но по делу и так, чтобы она с первого раза все поняла. А тут… занят. В воскресенье? Может, друга какого-то встретил? Такое было один раз, но он так и сказал – сижу со старым приятелем в кафе, буду через пару часов.
– Ты в своем уме? – прошипел он.
– Тогда скажи, где ты, и я подойду.
– Я не хочу ни видеть тебя, ни слышать тебя. Поняла?
И положил трубку.
Маша плюхнулась на стул едва дыша, прокручивая в голове: что же все-таки случилось утром? Не найдя ничего страшного в разбитой вазе и подгорелых тостах, она уставилась в пустоту, пытаясь зацепиться хоть за какую-то версию. Что же с ним произошло?
И вдруг вспомнила сон.
Вскочив, она побежала в кабинет, открыла компьютер и застрочила: «Сон зеркало и вороны».
Вороны предрекали одиночество и расставание с любимым. Зеркало – к появлению соперницы, которая легко может разрушить брак.
Маша нервно рассмеялась. Соперница? Боже, какой бред! Кроме работы, ее Юрий ничем не интересовался, а на женщин вообще не смотрел. Его немногочисленные друзья долго удивлялись женитьбе Юрия, они были уверены, что такой молчун и дикарь будет всегда один. Но нет, каким-то образом Маше удалось его заарканить… Маша знала, что послужило причиной, а вот друзья и близко не представляли себе.
Прошло еще три часа. В течение этого времени Маше казалось, что она сходит с ума. И вроде знала, что ее муж жив и все с ним в порядке, но ждать его оказалось невыносимой мукой.
Она периодически подходила к окну, смотрела на счастливых людей во дворе, отходила, садилась на диван, плакала и снова подходила к окну. Когда во дворе, кроме запорошенных снегом пустых скамеек, никого не оказалось, а часы пробили полночь, Маша не сдержалась и пульнула в них пустую железную вазу, которая стояла на столе.
Это были огромные старинные часы с башенками из красного дерева, с толстым стеклом и тяжелым маятником. Они достались Юрию от родителей. Стекло от удара не разбилось, видимо ваза угодила в дерево, и стрелки продолжили свое движение по кругу. Вот бы ей так выстоять, как они!
Маша взяла в руки телефон, посмотрела на экран, еле удерживая себя, чтобы не набрать. А может, сон вещий? И он действительно нашел себе другую женщину?
Думать об этом не хотелось. Маша откинулась на спинку дивана, а потом сползла и легла на него. Сон пришел сразу, ведь день был невероятно сложным…
Каждый имеет право налево, но так, чтобы правый не знал
Маша проснулась затемно. Открыв глаза, она повернула голову, но острая боль кольнула затылок – уснула она не в постели, а на диване и за ночь отлежала шею. Она попыталась сесть – голову приходилось держать набок, да и мышцы спины болели при малейшем движении.
На столе лежал телефон. Она взяла его в руки – ни пропущенного звонка, ни сообщения.
Ее муж впервые не ночевал дома, и как к этому относиться, Маша не знала. Ей снова сегодня приснился странный сон: она на кухне, перед ней буханка хлеба, она разрезает ее пополам, одну часть отдает мужу, а с другой не понимает, что делать.
В сонник даже не хотелось заглядывать – и так все ясно.
Хотя, может, все же есть еще надежда?
Маша медленно поднялась и направилась на кухню. Стакан теплой воды, а потом чашка кофе давно стали ее ритуалом, но сегодня не хотелось ничего.
Она присела за стол и уставилась в окно. Снег хлопьями падал с неба, укрывая своим белоснежным покрывалом все, что попадалось. Вот бы он сейчас и ее укутал, убаюкал, пообещал, что все будет хорошо.
Бог его знает, сколько она так просидела, только когда очнулась, за окном был день, а в проеме двери стоял ее муж. На нем была куртка, и снимать ее он не спешил. «Неужели снова уйдет?» – подумала Маша.
Он медленно подошел к столу и сел напротив:
– Я даже не знаю, с чего начать… – сказал он тихо, пряча глаза.
Маша не знала, что ему ответить, и ждала.
– Начну с главного, – выдохнул Юрий, – я встретил женщину, которую любил с первого класса.
Реакции от жены не последовало, и мужчина продолжил:
– Я любил ее всю жизнь, но она была замужем. Вернее, я сам виноват, что она вышла замуж. Я был молод и… полон амбиций. Мне казалось, что жениться в двадцать лет рано и надо сначала встать на ноги. Я отказался от нее и потерял.
Маша смотрела на мужа, практически не моргая. На ее лице не было никаких эмоций: ни осуждения, ни удивления, ни возмущения. Как будто это не ее муж и все, что он рассказывает, – не ее проблема.
– И вот вчера мы случайно встретились в «Шоколаднице» и… все…
Единственная мысль, которая возникла в голове у девушки, как протест на слова мужа: «Почему в «Шоколаднице», если он говорил, что позавтракает в «Кофемании»?». Вслух она этот вопрос не задала, ожидая последующей исповеди, но ее не случилось.
Юрий удивленно смотрел на жену, та на него, никак не реагируя.
Мужчина встал. Снег на его куртке от тепла растаял, и теперь она была мокрая. Маша рассеяно посмотрела на капли, которые падали на пол. Придется мыть, на плитке уже образовалась маленькая лужица.
– На развод подам сам, – тихо произнес Юрий.
Маша еле заметно кивнула.
– Квартиру тебе оставлю… – продолжил мужчина и быстро добавил: – Заслужила.
Он повернулся и зашагал в комнату, на ходу бросив:
– Вещи свои сейчас заберу, чтобы больше не приходить.
А Маша снова уставилась в окно. Как будто там ее ждал ответ на вопрос: «Как дальше жить?».
Через минут пятнадцать Юрий снова показался в проеме двери, все в той же мокрой куртке и с чемоданом.
– Я думаю, что и тебе на пользу пойдет наше расставание, – уверенно произнес он, – мы никогда не были семьей. Так, двое одиноких людей… Так что не переживай сильно, я уверен, что ты найдешь свою настоящую любовь.
Юрий еще немного постоял, видимо, ожидая от жены одобрения, но, не получив его, развернулся и вышел из жизни Маши навсегда.
Девушка еще немного посидела, а потом взяла швабру, ведро и принялась за уборку. Кроме нее, никто пол не помоет. У нее нет никого, кто бы пришел и помог. И не только с уборкой, но и с ситуацией, в которую она попала. Да что там говорить, у нее нет даже того, кто бы просто пришел и погладил по голове, пожалел и пообещал, что все будет хорошо. А раз такого человека нет, то и не стоит ждать его.
Покончив с уборкой на кухне, она прошла в спальню. Шкаф справа, где хранились вещи Юрия, был открыт. На полке лежала пара вещей, на вешалке висело старое пальто мужа. Она сгребла это и заметалась: куда выбросить? В мусорку? Не поместится, но и оставлять в квартире этот хлам не хотелось.
Маша подошла к окну и распахнула его. Хлопья пушистого снега залетели в комнату вместе с горой прилипшего к раме и плюхнулись в ноги. Она с ненавистью выбросила все, что держала в руках, и рванула проверить, не забыл ли он еще что-то в ее квартире. Расческа на тумбочке, статуэтка, которую он купил в Африке, полетели в то же окно. Она потянула ящик прикроватной тумбочки на себя и обнаружила таблетки Юрия, его записную книжку, очки и что-то еще. Ей захотелось избавиться от всего, что напоминало о нем. Покончив со спальней, она забежала в гостиную. Ее волосы торчали как у безумной, глаза горели злобой и ненавистью, а внутри все разрывалось от обиды. Она осмотрела комнату и разрыдалась. Ну как тут избавиться, если все в этой гостиной кричало о нем! Этот синий диван – его выбор, картины на стене – они купили в галерее, но выбирал их он, чертовые настенные часы подарили его родители, даже железная ваза была подарена им на ее день рождения.
Ну и пусть ей придется избавиться от всего, пусть! Но она сделает это! Маша схватила вазу и запульнула в открытое окно. Немного растерявшись, что еще выбросить, она стянула покрывало с дивана, подхватила настольную лампу, грубо выдернув шнур из розетки, и книгу, которую он не дочитал. Подбежав и вышвырнув все в окно, вернулась за стопкой журналов и небольшой квадратной подушкой с золотыми полосками. Когда почти все, что она не хотела видеть в своей квартире, полетело вниз со второго этажа, она услышала мужской голос с улицы:
– Эй, может, хватит?
Маша выглянула: какой-то невзрачный мужчина стоял внизу и собирал в кучу то, что вылетало из ее окна. Образовалась довольно приличная котомка – все выброшенные вещи он сложил в покрывало.
Маша скинула последнее, что осталось у нее в руках, закрыла окно и обвела глазами комнату. Сервант купила она, а вот белый строгий сервиз – он. Вытащив стопку тарелок, она на секунду задумалась и, решив просто разбить его, шмякнула со всей силы на пол. Этой же участи не избежали тарелки для супа, стопка пиал и соусница.
В дверь позвонили. Маша, захватив с собой пузатую супницу, понеслась в коридор. Если это Юрий – она разобьет эту супницу об его голову!
Но на пороге стоял тот невзрачный мужичок с улицы.
– Соседка, – он удивленно приподнял выкинутые ей пожитки, которые подобрал с улицы, – ты, наверное, итальянка? Но до Нового года полтора месяца. Мне кажется, ты рановато начала избавляться от этого.
Он снова приподнял покрывало с грузом и сделал шаг вперед, протягивая ей. Маша ни в коем случае не хотела дотрагиваться до этого хлама и сделала шаг назад.
Так незнакомец оказался в квартире и смог заметить разбитый сервиз на полу в гостиной.
– Что-то я не помню обычаи, когда разбивают посуду. Интересно, что этому предшествовало?
Маша бросила на пол супницу, которая разлетелась на мелкие белые осколки, и уперла руки в бока:
– Я могу точно предсказать, что последует после!
Мужчина ухмыльнулся, но явно не испугался:
– Наверное, битье соседей?
– Угадал!
Маша сделала шаг на него в надежде, что мужчина поймет, что ему пора домой, в свою соседнюю квартиру, но тот не шелохнулся даже тогда, когда между их носами и муха не смогла бы пролететь. Правда его нос был чуть ниже ее, но к этому незнакомец наверняка привык и сдаваться не думал.
– Ну бей, чего уж, – прошептал он почти ей в подбородок.
– Я гномиков не бью, – со злостью ответила Маша.
Мужчина не обиделся, а даже улыбнулся:
– Знаешь, как меня только не обзывали! И твоя версия кажется мне совершенно безобидной. Я даже откликался на карлика.
Маша растерялась. Ей не стоило обижать соседа.
Она сделала шаг назад и виновато отпустила голову.
– Давай чайку выпьем? – предложил гость.
Девушка вздохнула. Что ж, она хотела хоть одну живую душу, чтобы разделить переживания? Вот она!
– Проходи, – указала она рукой и закрыла за ним дверь.
