Наталия Левитина
Мужчина – крупный, злобный… Скидка 50 %
Да, «тойота» очень комфортабельна.
Особенно если путешествуешь на пассажирском сиденье.
А не в багажнике…
Я завозилась в темноте, пошевелила бедрами, пытаясь поудобнее устроиться на товарище по несчастью. Руки, связанные за спиной, затекли. Любая неровность дороги отзывалась болезненными толчками в ребра и челюсть…
В одном лишь повезло – я сейчас сверху. Более ортодоксальная поза стоила бы мне многочисленных синяков. Этот мужчина, замурованный вместе со мной в чреве огромного автомобиля, весит по крайней мере центнер! Когда собираешься прокатиться в багажнике, надо особенно въедливо выбирать партнеров!
Но я Матвея не выбирала – мы вместе из-за прихоти судьбы. Хоть и близки сейчас, как влюбленные молодожены. А я даже не знаю его фамилии!
Ну что сказать…
Как?!
Как я могла вляпаться в такую историю?!!
Глава 1
Приехали!
– Выбирайте место для остановки.
Я судорожно вывернула руль вправо и поменяла полосу. Сзади раздался истошный вой, и через мгновение сбоку пронесся джип.
Ой. Пардон.
Конечно, надо было предупредить остальных участников дорожного движения о моем желании перестроиться. Но кто знал, что по правой полосе тащится монстр? Разве ему там место? Такие автомобили обычно несутся по самому центру дороги, едва ли не по двойной сплошной линии.
Ну ничего, в следующий раз я обязательно вспомню о поворотнике. И еще много о чем, напрочь забытом в лихорадке экзамена…
Прокравшись подальше, вздрагивая от возмущенных сигналов других автомобилей, я выбрала симпатичное местечко и быстро надавила на тормоз. Автомобиль задергался в отвратительном припадке, похрюкал и заглох. Ну а теперь-то что?!
Упссс… Не выжала сцепление.
– В общем… Как-то так, – сообщила я гаишнику, пытаясь говорить бодро и весело. Моя бодрость вряд ли была оправданна.
– Юлия Андреевна…[1] А вы уверены, что здесь разрешена остановка?
Я пожала плечами:
– Почему нет? Места достаточно. Нет, ну, лужи, конечно…
Убеждать я умею. Этого у меня не отнять.
– Хххмммм…
– Да вы посмотрите, вот одна машина припаркована, вон другая…
Действительно, всего в пяти метрах от нашей Капсулы Страданий стояли другие машины. И мне даже удалось не зацепить их по ходу. Оставила в первозданном виде. Фантастика!
– Ладно, – безжизненно пробормотал экзаменатор.
– Не сдала? – предположила я невероятное. – Нет, нет, нет! Постойте! Только не говорите! Нет, ну почему опять?!
– Юлия Андреевна, а вы догадываетесь о существовании второй скорости? – мрачно поинтересовался мучитель.
Я хмыкнула и с сомнением взглянула на рычаг коробки передач. Затем на гаишника. Он сидел с кислой физиономией старой девы, страдающей от несправедливости фортуны…
– Вы, конечно, не поверите, но данный автомобиль способен развивать скорость в двадцать и даже – страшно сказать! – в тридцать километров в час, – продолжал глумиться инквизитор.
– Да ладно прикалываться.
– Серьезно!
Я еще раз внимательно взглянула на него. Большой, внешне приятный парень, мой ровесник. Симпатичное лицо, светлые глаза. Таких в ГАИ много. Но почему-то ни с одним не хочется познакомиться поближе. Даже я, журналист, натура гиперкоммуникабельная и любознательная, ни разу не попыталась вовлечь юношу в диалог. Все они одинаковы – цапнешь за бочок спелое, хрустящее яблоко и провалишься зубами в отвратительную коричневую гниль. Есть структуры и профессии, настолько глубоко себя скомпрометировавшие, что им и за столетие не отмыться от налипшей грязи.
…Гаишник протянул документы – экзаменационный листок был щедро изрисован вдоль и поперек.
Ван Гог хренов!
Как и следовало ожидать, я набрала рекордное количество штрафных баллов.
– Но уже лучше, – тускло улыбнулся инспектор. – Есть прогресс, Юлия Андреевна! Приходите еще.
– Куда от вас денешься, – вздохнула я и вывалилась из автомобиля в хмурый октябрьский день.
Под ногами хлюпали лужи, нарядные от мокрой оранжево-красной листвы. Небо, слепленное из комковатой серой ваты, давило на плечи, моросил холодный дождь…
В миллиметре от моей берцовой кости припарковался автомобиль Нонны. Раньше я и не замечала, как красиво и непринужденно она это делает! Подруга толкнула дверцу, я забралась в салон.
– Опять фиаско?
– Угу, – уныло кивнула я.
– Ничего, прорвемся! – пообещала подруга.
– Я тормоз. Никогда не научусь ездить. У меня нет способностей.
– Все через это проходят, – философски заметила Нонна.
– Знаешь, по данным Чикагского института экспериментальной неврологии, женщины, обучающиеся вождению, уничтожают в среднем два с половиной миллиона собственных нервных клеток и три миллиона – клеток автоинструктора. Думаю, если бы я участвовала в эксперименте, то эти показатели увеличились бы в пять раз. Я одна изменила бы статистическую картину. Наверное, таким девушкам, как я, вообще не рекомендуется браться за руль.
– Этот Чикагский институт на самом деле существует?
– Нет, конечно. Только что выдумала.
– А я почти поверила! Умеешь ты сочинять, Юля.
– Профессия такая… Но что же теперь делать? Я никогда не сдам вождение по городу!
– Успокойся. Двадцать лет назад я испытывала подобные ощущения. Боялась светофоров, бордюров, встречных и попутных машин, пешеходов, велосипедистов. Не убирала одну ногу с тормоза, другую – со сцепления. Теряла сознание при виде инспектора ДПС. Не пыталась парковаться, если в запасе не имелось хотя бы гектара свободной площади. А теперь? Теперь летаю, посмотри на меня.
Я посмотрела не на подругу, а на спидометр.
М-да, впечатляет.
– Неужели и я через каких-то двадцать – тридцать лет буду лихо управлять автомобилем?! Даже не верится!
– Уже через год будешь с улыбкой вспоминать, как не могла сдать экзамен.
– Нет, Нонна, в это невозможно поверить…
У подруги горе. Она в черном. Кроме трагического события, выжженной бороздой разделившего ее жизнь на «до» и «после», у Нонны крупные неприятности с бизнесом. Однако она выглядит гораздо менее подавленной, чем я. Я в глубокой депрессии.
Во-первых, меня бросил парень. Это главное. Во-вторых, все остальное… Безуспешные попытки найти контакт с автомобилем угнетают. Перфекционистка по натуре, я страдаю от ощущения своей неумелости. Всем удается справиться с машиной! Только не мне.
Уже пятый месяц, как я вступила в запутанные интимные отношения с волшебным существом – автомобилем. Бархатное урчание железного зверя, его отзывчивость и бурные реакции мне импонируют. Но как же трудно с ним договориться!
– Ты и про автодром твердила, что никогда не сдашь, – заметила Нонна. – Но сдала ведь!
Да. Однако лучше не вспоминать об этом…
Я только с экзаменом по теории расправилась легко и непринужденно – в одну минуту решила на компьютере все задачки. Дальше – сложнее. После двух месяцев мучений была близка к истерике. У меня вообще ничего не получалось… Согласитесь, надо иметь особый талант, чтобы провоцировать аварийные ситуации, передвигаясь по автодрому со скоростью десять кэмэ в час. Мне это удавалось блестяще. В автошколе, похоже, бросали жребий, кому заниматься с Юлией Бронниковой, – у всех семьи, дети, все хотят жить… Отданный мне на растерзание автоинструктор быстро обзавелся нервным тиком. Уже только от одного моего безобидного «здрасте, а вот и я!» у него начинали дергаться глаз, щека, ухо и, возможно, что-то еще…
На автодром отправилась дрожа от страха. Сдавали три упражнения – «параллельную парковку», «змейку» и «горку». Вся группа стояла на краю пыточной площадки и, корча рожи, подсказывала мне, в какую сторону крутить руль, а также знаками демонстрировала степень давления на педали.
Они окончательно меня запутали!
Там стоят такие колышки с флажками… Я едва не закатала в асфальт все до единого! Но гаишник, принимавший экзамен, упорно смотрел в другую сторону – святой человек! В любом правиле бывают исключения, вот и в ГАИ нашелся хороший дядька. Он или сосредоточенно заполнял бумаги, или разговаривал с коллегой… И автодром я сдала, хотя мои шансы на успех выражались отрицательным числом, да и вообще тремя буквами…
К сожалению, экзамен по городу принимал совсем другой инспектор, гораздо более суровый.
– Вы опасны, Юлия Андреевна, – покачал головой гаишник после моей первой попытки сдать «город». – И для себя, и для других участников дорожного движения.
Кто бы сомневался!
Затем мы встречались с принципиальным мужчиной еще пару раз. И всегда я терпела поражение. Зато городской трафик получал новую отсрочку перед встречей с ужасной и непредсказуемой Горгоной медузой – Юлей Бронниковой, севшей за руль автомобиля!
– Открыть тебе страшную тайну? – предложила Нонна.
– Давай, колись.
– Управлять машиной – легко!
– Кому ты это говоришь! – возмутилась я. – Мне?!
– Нет, Юля, правда! Управлять машиной – плевое дело. Трудно полоть одуванчики или выстаивать очередь в собесе. А водить автомобиль – сплошное удовольствие! Но если истина вдруг станет всем понятна, что тогда останется мужчинам? Ведь это их последний оплот. Женщины универсальны – они и хирурги, и министры, и математики. И везде справляются отлично. А мужчины? Рожать не могут, деньги зарабатывать не хотят… Но ведь должна была природа хоть чем-то наградить их, подарить какое-то особое, уникальное свойство? Вот оно: мужчины умеют водить автомобиль! Аллилуйя! Им это дано! А нам, девочкам, нет.
– Да уж… А на дорогах – сплошные уроды.
– О том и говорю. Наберешься опыта и будешь ездить лучше любого мужика.
– Нет, – покачала я головой. – Наверное, зря мы все это затеяли. Я никогда, никогда, никогда не получу права!
– Ты меня не слушаешь. Ладно. Однако согласись, процесс здорово тебя отвлекает, – напомнила Нонна. – Ты для того и пошла на курсы, чтобы отвлечься.
Да, она права…
Если б я не думала ежесекундно о маленьких победах и грандиозных неудачах на ниве автомобилевождения, то сошла бы с ума от других мыслей. Самозабвенно страдала бы из-за разрыва с Никитой. Нет, я, конечно, и так страдаю. Но все же автокурсы оттягивают на себя массу физической энергии и душевных сил. И потому огонь, готовый спалить мои мозги и сердце, пылает не так яростно, как мог бы…
Нонна высадила меня у редакции журнала «Удачные покупки». Истратив полдня на бесполезную попытку сдать экзамен, вторую половину я собиралась посвятить войне с начальницей.
Еще один отвлекающий маневр!
– Не грусти, мой заморыш, – бросила через окно Нонна. – У тебя впереди еще столько хорошего! Беги скорей, а то промокнешь.
Я посмотрела вслед отъезжающему джипу, ощущая резкий укол в сердце. Как мне не стыдно! Всего-то – бросил любимый, не сдала экзамен… А горе Нонны безбрежно, словно океан. Но она находит силы бороться и даже улыбается. Вот с кого я должна брать пример стойкости.
Автомобиль подруги растворился в свинцовом мареве дождя. Из дверей здания вышла Елена Аметистова – красивая женщина, а также – босс, проедающий мои внутренности.
– Юлия Андреевна, – заметила она ледяным тоном, – вы как обычно. Я пыталась найти вас. Бесполезно! Я не спрашиваю, где вы были полдня. Наверное, на интервью.
– Можно и так сказать, – грустно согласилась я.
– Отлично! Но почему до вас нельзя дозвониться? Тут подвернулся роскошный рекламодатель. Я собиралась вас состыковать. Но ваш телефон упорно молчит, как партизан на допросе.
– Извините.
Елена Викторовна сверкнула зелеными рысьими глазами и бесстрашно шагнула с крыльца в серую пелену застывших в воздухе капель. Ее плащ, сапоги и сумка глянцево блестели. Даже дождь добавлял шарма моей вредной начальнице, в то время как меня он превращал в мокрую курицу!
В редакции «Удачных покупок» сообщили, что все утро главный редактор эффектно металась по кабинетам в поисках Юли Б. Вскрывала пол и двигала мебель. Но найти пропажу ей не удалось. Это любимая забава Елены Викторовны – тиранить общественность вопросами, куда запропастилась журналистка Бронникова. А какая ей разница, куда я запропастилась? Ведь журналиста, как и волка, ноги кормят…
– Что у тебя с мобильником? – спросила Наталья, редактор отдела красоты. – Юля, зачем ты бесишь начальство?
– Ах, какая жалость, – вздохнула я. – Буквально на днях поменяла номер! Вы уже пили кофе?
– И кофе, и чай. Пять раз. Но за компанию с тобой, так и быть… Торт будешь? «Наполеон». Диана испекла.
– А по какому случаю?
– У нее закончилась трехнедельная диета. Празднует.
– Замечательный повод! Наверное, Диана сама и прикончила половину «наполеона».
– Три четверти, – кивнула Наталья. – Но наша девушка предусмотрительно испекла сразу два торта. На всю редакцию. Мы тебе оставили кусочек.
…Устав от своенравия старой СИМ-карты, три дня назад я купила новую. Заодно поменяла и сам аппарат – чтобы не отставать от жизни. Все вокруг только тем и занимаются, что коллекционируют мобильники… Естественно, Елене Аметистовой теперь трудно выловить меня – я вовсе не мучилась вопросом, сообщать ли ей новый номер. Меня волновало другое – сказать ли об этом Никите? А вдруг он захочет позвонить? А если он прямо сейчас безуспешно пытается связаться со мной, жмет кнопки и не понимает, куда я исчезла?
Мечты, мечты!
Я застыла у рабочего стола, уставившись глазами в одну точку. Радужно мерцал монитор, дымился кофе, млел на тарелке кусок торта… А я сладко грезила, представляя себе Никиту. Вот он отбрасывает в сторону мобильник, так и не дозвонившись до меня, и понимает – пора возвращаться из добровольного изгнания. Назад, домой! Ведь целых два года моя квартира была для Никиты настоящим домом, оазисом любви в грохочущих дебрях мегаполиса…
Сквозь золотистую дымку проступает силуэт любимого мужчины: Никита стучит в дверь, я открываю… Мы стоим на пороге, остро и ярко осознав, как нам не хватало друг друга все эти месяцы. Зачем мы так долго лишали себя счастья быть вместе, быть единым существом, а не двумя потерянными и тоскующими половинками?
Горячие извинения, поцелуи, цветы… Пусть даже и ничего – ни цветов, ни извинений… Пусть он только вернется ко мне!
Как глупо…
Мы в разлуке пятый месяц. Возможно, у Никиты уже давно другая девушка. Пора прекратить мечтать.
Глава 2
Шашлык и слезы
После недели беспробудных дождей наступило бабье лето. Природа словно опомнилась: «Ой, что это я?» И засияло солнце.
Мое тело уложено в шезлонг и заботливо укрыто пледом. В хрустальном и холодном воздухе пахнет дымом, сухой листвой и яблоками. Алые и ярко-желтые, они лежат на веранде, на дубовом столе, и под деревьями – среди жухлой травы, а часть урожая висит на яблонях, радуя глаз. Дымом веет от сложенной из камней печки-барбекю, там колдует мамин друг Юрий Валентинович. Оттуда же доносится потрескивание и шкварчание – и это сейчас почти единственные звуки. Природа застыла в торжественном великолепии осени. Насекомые, все лето оглашавшие окрестность стрекотом и жужжанием, сдохли; детей увезли в город… Вдали, на верхушках огромных тополей, сидят птицы, чернеют угольками среди лимонно-желтой листвы. Они тоже непривычно молчаливы и сосредоточенны – перед дальней дорогой…
Еще десять минут, и меня начнут пытать шашлыком.
Мама спускается с крыльца дачи. Она в спортивном костюме, кроссовках и практически без макияжа. Это какой-то новый, незнакомый мне образ, но очень милый и домашний. Я привыкла видеть маман всегда на шпильках и в дорогих нарядах, безукоризненной и звенящей, словно стрела арбалета. А тут – надо же…
Нет, и ее спортивный костюм тоже элегантен. Наверняка куплен в каком-нибудь помпезном бутике, где ценники издевательски хохочут над покупателями. Велюр облегает стройную фигуру Марго. Ее безупречные бедра притягивают взгляд.
Пять с плюсом!
Способность всегда выглядеть уместно – это талант, дарованный единицам. В отличие от дочери Марго безукоризненно владеет им. Представить только, как странно смотрелась бы она сейчас на шпильках и в деловом костюме на фоне грядок с капустой.
Капуста – это, конечно, преувеличение. На даче у Юрия Валентиновича грядки отсутствуют как класс. Есть английский газон, обработанный, наверное, щипчиками для бровей, есть раскидистые и мощные плодовые деревья и красиво подстриженные кустарники. Плюс двухэтажный дом и бассейн. Бассейн пуст, плитка запылилась, легкий ветерок перебирает медно-красные листья.
…В первое время, когда Марго внезапно активизировала набеги на родной город, мое сердце замирало от благодарности. Я думала, ее приезды – акт сочувствия. Попытка поддержать дочь в тяжелой ситуации. Дочурку бросил любимый, ее накрыло волной отчаяния. И вот уже заботливая мать летит из столицы (где занимает не последний пост в финансовой корпорации) – спасать любимое дитя!
Но позже выяснилось: у Марго появился в нашем городе друг, Юрий Валентинович. И семь маминых визитов за четыре месяца – это скорее гимн его мужской привлекательности, а не моей способности пробуждать в Марго материнскую сентиментальность. Впрочем, ничего не ясно… В последнее время я не узнаю Марго. Она сильно изменилась.
Как бы то ни было – долой ревность! Юрий Валентинович – симпатичный мужик. Он так заботливо укутывал меня клетчатым пледом. А сейчас крадется в мою сторону с тарелкой шашлыка и зелени.
– Мамаша, этого ребенка надо откармливать! Что же вы не следите? – укоризненно выговаривает Маргарите ее друг. Поджарый, спортивный. В волосах – красивая седина, на лице – летний загар. Море обаяния в глазах и улыбке. В жестах – неторопливость и уверенность. В этой жизни он уже все успел. Построил несколько домов, посадил немало деревьев, сыновей не только вырастил, но и удачно экспортировал в цивилизованные страны (одного – в Америку, другого – в Германию). И вот он здесь, рядом с женщиной, которая дарит тепло и ощущение спокойствия, но никогда не откроется ему до конца. Потому что является целой вселенной, загадочной и необъяснимой. И значит, их роман не будет пресным, скучным.
«Этого ребенка надо откармливать!»
Я слабо улыбаюсь Юрию Валентиновичу. Приятно в тридцать один год на секунду вообразить себя ребенком. Чьи проблемы не громоздятся, подпирая скалистыми вершинами небосвод, а легко разрешимы – достаточно позвать на помощь фею с волшебной палочкой и нейтрализовать горе покупкой нового плюшевого медведя.
Но мне, увы, все-таки тридцать один год. И плюшевой игрушкой мою тоску не унять. И даже если бы вместо нового медведя я получила в подарок нового бойфренда – это не исправило бы ситуацию.
Мне не нужен новый бойфренд!
Я хочу старого!
За несколько месяцев ссоры с Никитой (да, продолжаю уверять себя, что мы всего лишь в ссоре, а не поставили окончательную и жирную точку в наших отношениях!) я похудела на шестнадцать килограммов и превратилась в изящный скелет. «Без ограничений в питании», как написано в рекламе некоторых чудодейственных пилюль. Мечта любой XL-девушки – похудеть, не лишая себя макарон и пирожных. А я и прежде не была особо пышной дамой и никогда не питала слабости к спагетти. И вот, расставшись с Никитой, постепенно вся сошла на нет. Теперь ко мне обращаются за консультацией грустные толстые девы, мечтающие о несовместимых ценностях – тонкой талии и жареной картошке. А мои кости сложены в шезлонг и прикрыты пледом. Иначе их сдует ветром.
Внезапно я представляю, что Никита рядом. Здесь, с нами, на этой даче. И вместе с хозяином занят суровыми мужскими делами – колдует у мангала и пьет пиво… Желание увидеть милого друга, прикоснуться к нему, вдохнуть любимый запах столь велико, что картина почти реальна. Но когда мираж тает, на глазах у меня наворачиваются слезы разочарования.
– Юля, какая же ты грустная! – со вздохом говорит Юрий Валентинович.
Его участие добивает страдалицу: я моргаю, пытаясь удержать слезы, и для маскировки принимаюсь остервенело жевать мясо. Наверное, своим поведением я порчу им уик-энд. Мрачная физиономия и скорчившаяся фигура – не лучшее зрелище, когда вокруг царит золотая роскошь бабьего лета и солнце сияет радостно и ослепительно.
Марго тоже вздыхает, окидывая дочь грустным взглядом.
Как странно!
Она действительно сочувствует! Трудно поверить, что в зрелом возрасте человек способен измениться так сильно. Сталь, броня, шипы, колючая проволока – раньше я постоянно натыкалась на все эти оборонительные сооружения, пытаясь сделать шаг навстречу маме. Но после недельных скитаний по джунглям Марго стала мягче и добрее. Раньше ее любовь распылялась, как из баллона-пульверизатора, строго в определенном направлении: всю материнскую нежность Марго оттягивал на себя мой старший брат Сергей. Но вот случилось чудо – теперь и мне перепадает с барского стола.
Что я услышала бы от мамы раньше? «Будь гордой! Забудь о нем! Не распускайся! Приди в себя!
Работай! Будь выше обстоятельств! И вообще – ты сама во всем виновата, что теперь плакать?!»
Однозначно, именно такими фразами один-два года назад попыталась бы привести меня в чувство Марго. И вряд ли достигла бы успеха. Но сейчас она нежна, как остывающий воск. «Хочешь, я поговорю с Никитой? Возможно, еще не все потеряно… Я знаю, он был сильно влюблен… Неужели между вами все кончено?»
– Ты уверена, он был сильно влюблен? – жадно цепляюсь я за слова, согревающие сердце. – А откуда ты знаешь?
– Юля! Я уверена. Он всегда только про тебя и говорил.
– О-о-о… Я думала, вы обсуждаете сугубо деловые вопросы.
– Мы обсуждали тебя! И Никита производил впечатление человека, который нашел то, что ему нужно, – свою пристань, дом, очаг. Он собирался жить с тобой долго, состариться вдвоем. И я удивлялась – каким образом ты сумела так вскружить ему голову? А теперь… Куда все исчезло?
Да, я сама во всем виновата.
Что и говорить…
– Все нормально! – встряхнулась я и натужно улыбнулась Юрию Валентиновичу. – Шашлык фантастический!
Надо быть веселой и общительной. Иначе сегодняшний визит на дачу станет последним – меня больше сюда не пригласят.
– Просто опять завалила экзамен по городу.
– Юль, ты серьезно? – удивилась Марго.
– Да, правда. Поверьте, это вовсе не сложно – завалить экзамен в ГАИ!
– У тебя очень ловко получается!
Мама и Юрий Валентинович с деликатностью приняли версию – уж лучше сделать вид, что девица умирает от несправедливости гаишника-экзаменатора, чем бередить неловким словом кровоточащую рану в ее сердце. Они тут же стали развивать тему. У любого автомобилиста всегда наготове масса затейливых историй. Марго припомнила душераздирающий случай. Однажды, выйдя из банка, она обнаружила свой автомобиль – помятый, искореженный – чуть ли не на дереве. Тогда у нее был «пежо» василькового цвета.
– Машина, натурально, висела на ветках! Вот так! – Мамуля, сделав огромные глаза, раскинула руки, изображая разбитый автомобиль, а заодно и само дерево.
– Прямо вот так?! – изумился Юрий Валентинович. – Нет, серьезно?
Он улыбнулся, рассматривая Марго, а она засмеялась.
– Покажи еще раз, пожалуйста! – попросил Юрий Валентинович, приближаясь к Марго и обнимая ее за плечи.
Мама, сияя глазами, посмотрела на него снизу вверх.
Как им хорошо вдвоем!
– Надеюсь, машина была застрахована?
– Конечно. Но деньги из страховой пришлось выгрызать зубами. Год с ними судилась. Легче продать на экваторе партию комнатных обогревателей, чем вытрясти из страховой компании законные денежки.
– Это верно. Они всегда сражаются до последнего, защищая свой карман. А какая фирма?
Мама назвала страховую компанию – одну из крупнейших в России, чья реклама беспрестанно мелькает по ТВ.
– Естественно! Они и за три копейки удушатся, а тут новенький «пежо», пошинкованный в мелкую соломку, – добавила Марго. – Но что же нам делать с Юлей? Ты сколько лет уже занимаешься на автокурсах?
– Пятый месяц пошел, – пробубнила я мрачно.
Всего-то! Я и похуже случаи знаю. Отстаивая километровые очереди в ГАИ, пытаясь в очередной раз записаться на экзамен, я услышала много страшных историй. Видела девушку, сдававшую на права уже третий год. Какое удивительное упорство! Страдалица вновь и вновь выезжала в город с угрюмым инспектором, навсегда утвердившимся в мысли, что женщина за рулем – это обезьяна с гранатой. И возвращалась домой ни с чем.
Надеюсь, я не повторю судьбу этой бедняжки.
– У меня есть идея! – сказал Юрий Валентинович.
Он предложил поискать в ГАИ «своего человечка», способного посодействовать в решении проблемы.
– Найдем надежную волосатую руку, и в твоем экзаменационном листе исправят «не сдал» на более приятную запись.
Мама отрицательно покачала головой:
– Юра, это неверный подход! Юле надо учиться. Пусть продолжает ездить с инструктором. Куда ей права? Она же элементарный экзамен сдать не может!
– Он не элементарный! – горячо возразила я. – Он трудный! Этот гаишник… он… он… Он хочет, чтобы я ехала на второй скорости! Вы представляете! А еще… а еще – чтобы поворачивала налево через трамвайные пути! Ну не идиот ли?!
Я едва не задохнулась от возмущения, а мама и Юрий Валентинович засмеялись. Нет, они не засмеялись, а заржали, как кони!
Просто неприлично так ржать!
Через секунду я тоже улыбнулась, заразившись их весельем. Приятно, что удалось выйти из образа несчастного Пьеро и развлечь публику.
– Да, верно, пусть пока Юля набирается опыта. Давать ей сейчас права и машину – опасно! – согласился Юрий Валентинович.
– Этот упырь заявляет то же самое, – буркнула я.
– Упырь – в смысле, гаишник?
– Да. Экзаменатор. Чтоб ему пусто было! И потом… Наверное, сейчас будет не так-то легко отыскать в нашем областном ГАИ человека, готового за взятку сделать экзамен. Там же глобальная чистка, вы разве не знаете?
– Ах, точно, – вспомнила Марго. – Новый начальник.
– Грозный и справедливый. Все буквально дрожат при упоминании его имени.
Новый начальник облГАИ круто взял быка за рога. Простые автолюбители сразу же это почувствовали. Например, гаишники стали гораздо быстрее приезжать к месту ДТП, в то время как раньше предпочитали караулить на загородных трассах знаки «Обгон запрещен» и «Ограничение максимальной скорости» – чтобы те, не дай бог, не упали или их не погнуло ветром…
Ну, и практически невозможным стало отвертеться от штрафа или получить права за взятку – в очередях ходили рассказы о внезапно взыгравшей неподкупности гаишников…
Новый начальник, очевидно, любил контрасты. Его предшественник за время своего правления отгрохал неподалеку от облГАИ шикарный торговый комплекс. Все автолюбители области, хоть раз вывернувшие карман перед вымогателями в форме, безусловно, наслаждались видом этого красивого здания – ведь в строительство косвенно был вложен и их труд. Однако область не оценила разносторонние способности главного гаишника – его не только лишили поста, но и отдали под суд. А новый начальник рьяно взялся наводить порядок в вотчине…
– Кстати, Юля, у меня есть один знакомый… Он отличный автоинструктор! – вспомнил Юрий Валентинович. – Давай-ка попросим его поездить с тобой.
– На моей совести уже имеется один автоинструктор. Пожалейте своего знакомого!
– Нет, правда!
– И потом, это дорогое удовольствие – нанимать персонального тренера. Даже не представляю, сколько стоят его услуги.
– Да ладно тебе, Юля, не говори о деньгах.
– Соглашайся, – улыбнулась мама. Солнечные лучи золотили ее волосы и делали глаза совершенно прозрачными. – Расходы беру на себя.
– Ну нет! Если уж на то пошло, я и сама могу заплатить.
– Парень – просто гений, – не унимался Юрий Валентинович, рекламируя товар. – Юля, три урока с ним дадут тебе больше, чем три месяца с нервным инструктором автошколы.
– А как вы угадали, что мне достался ужасно нервный инструктор? – изумилась я. – Да, вообще-то это так.
– Вот и договорились. Я дам Матвею твой телефон.
