Наталья Берзина
Лед чистой воды
Аня выпорхнула на крыльцо и тут же увидела автомобиль мужа. Солнце искрилось на хромированных деталях, отражалось в чуть затемненных стеклах, играло на вытянутом, немного покатом капоте. Не успела женщина сделать и нескольких шагов, как широкая дверь распахнулась, и появился он. Крепкий, хорошо сложенный, с загадочной улыбкой на лице. Темные, непроницаемые очки, как обычно, скрывали его глаза, но Анна знала: сейчас они счастливо улыбаются, тонкие морщинки разбежались в их уголках. Радостная синева залила его глаза, наполнила их любовью и нежностью. Как же она любила и его самого, и его невероятные глаза, его сильные руки, его голос, его неукротимые губы, всего его, самого дорогого, самого любимого человека на свете.
Он успел подойти к ней раньше, чем она потеряла равновесие, поскользнувшись на замерзшей дорожке. Подхватил под мышки, притянул к себе и, не обращая ни на кого внимания, сочно поцеловал в приоткрытые губы. Он всегда был таким нетерпеливым, непредсказуемым. Аня только удивлялась тому, что всего несколько лет назад он показался ей совсем иным.
– У тебя на сегодня все? – спросил Владимир.
– Да, я свободна, как птица в полете! – улыбаясь, ответила Анна. – Может, ты меня все же отпустишь? На нас смотрят!
– Пусть! Мне нравится, когда моей жене завидуют хотя бы в этом! – рассмеялся он. – Тебе не холодно?
– Нет! Сегодня ведь тепло!
– Тогда поехали. Как ты считаешь, я имею право пригласить тебя в ресторан?
– По какому поводу сие мероприятие? – поинтересовалась Анна.
– Считай, что я провернул успешную сделку! А серьезно, просто мы так редко где-нибудь бываем… – Взяв Аню под руку, он повел ее к машине.
Лихо развернувшись на месте, автомобиль устремился к выезду на улицу.
– Как у тебя дела? – поинтересовался Владимир.
– Нормально, сегодня в автошколе сдавали первый тест, я сдала на «отлично»!
– Я почему-то не удивлен! Ты у меня вообще молодец!
– А я боюсь. Не знаю, как я научусь водить машину? То есть теорию сдам без вопросов, учиться, слава богу, не разучилась, а вот водить…
– Справишься, я в тебя верю! Главное, чтобы инструктор был правильный.
– Я не терплю, когда на меня кричат! Просто впадаю в ступор!
– Нам говорили, что твой – самый опытный, в крайнем случае вызвонишь меня. Я с ним поговорю.
– Этого я боюсь еще больше! Ты же не удержишься в случае чего и вполне способен ему по голове настучать.
– Брось, я вполне законопослушный гражданин! За просто так по черепушке не стучу!
В этом ресторане Анне бывать раньше не приходилось. Притаившийся в глубине одного из парков, он наверняка был известен только знатокам. Владимир повел себя немного необычно, почему-то замешкался у входа, затем долго о чем-то договаривался с метрдотелем и, усадив Анну за столик, куда-то ушел. Зал не очень большой, подумала женщина, с интересом посматривая по сторонам. Она знала, что Володя частенько назначал в нем встречи со своими заказчиками, но сегодня он почему-то пригласил сюда ее. За одним из столиком Аня заметила знакомое лицо. Некоторое время мучительно пыталась вспомнить, где она могла видеть этого мужчину, но так и не вспомнила. Хорошо, хоть ждать пришлось не долго. Владимир вернулся к столику немного взвинченный. Плюхнулся на стул, несколько раз сжал и разжал кулаки.
– Ты уже заказала? – спросил он.
– Нет, разумеется! Я тебя ждала!
– А где меню?
– Еще не приносили. Что с тобой сегодня? Ты какой-то дерганый.
– Ничего, все в порядке. Ага! Вот и наша девочка! – заметил наконец Владимир.
Немного неуверенно обходя столики, к ним приближалась… Аська! Аня застыла с широко распахнутыми глазами. Этого не могло быть! Что дочери делать в этом ресторане? Впрочем, и у Аськи лицо вытянулось, когда она увидела маму и отчима, но, по-видимому, некоторую закалку она все же приобрела за время работы в ресторане. Стараясь сохранять невозмутимость, она поздоровалась и положила на угол столика папку с меню.
– Ты хочешь заказать что-нибудь сама или доверишь мне? – спросил у жены Владимир.
– Пожалуй, ты сделаешь это лучше! – согласилась Анна, уже обретая душевное равновесие.
– В таком случае, будьте добры, две солянки по-крестьянски, кабанину в кляре, ассорти из дичи, перепелов в апельсиновом соусе, – спокойно перечислил Владимир и задумался.
– Пить что будете? Я бы порекомендовала… – заученно начала девушка.
– Нет! – остановил ее Владимир. – Клюквенный морс и к клубничному десерту просто черный кофе. Пожалуй, все! Если что-то еще понадобится, я вам сообщу.
Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда он, не глядя, сунул в руки Аськи папку с меню. Девушка кивнула и быстро удалилась.
– Что это значит? – прошептала Анна. – Когда ты узнал, что она здесь работает?
– Позавчера. Проверил и решил устроить тебе свидание с дочерью. Чтобы больше не волновалась!
– Я и не волнуюсь! Она самостоятельный человек и может жить так, как считает нужным! – не скрывала своей злости Анна.
– Вот и замечательно! Просто я подумал, что этот ресторан ничуть не хуже других.
– Я даже не знаю, хочу ли ее видеть после всего того, что она натворила! – возмущенно отозвалась Анна.
– Оставь, родная. Все в порядке, Аська уже взрослый человек и сама выбирает свой путь. Ну не хочет она учиться, пусть. Нравится ей работать официанткой – на здоровье! Свою голову ей не пришьешь! – попытался успокоить жену Владимир.
– Да понимаю я все! Просто обидно, я в нее душу вкладывала, а она… – произнесла Анна раздраженно и вдруг воскликнула: – Вспом нила!
– Не понял?!
– Видишь, за третьим столиком, в центре, мужчина! Ну, рядом с ним на стуле черная сумка!
– Вижу! – подтвердил Владимир.
– Я вспомнила, где я его видела! Это инструктор нашей автошколы!
– Неплохо, однако, зарабатывают ваши инструкторы, чтобы обедать в этом ресторане! – удивленно заметил Владимир. – Может, мне тоже к ним податься? Работа на воздухе, с людьми!
– Это у палача работа на воздухе и с людьми, а у нас… Ты вообще представляешь, каково это – учить кого-нибудь?
– А то! Не умеешь – научим, не хочешь – заставим! У нас это было именно так заведено! – усмехнулся Владимир.
– Знаю, наслышана! Только не понимаю, как ты со своим своенравием и упрямством умудрился служить!
– Die Ordnung – ist die Ordnung![1]
– Опять ты со своим немецким! Ну, сколько можно! Ты ведь, насколько мне известно, учил английский!
– В школе, после в училище. А немецкий как-то сам по себе возник. Он более точно отражает суть вещей! Знаешь ли ты, что французский – язык любви! На итальянском – лучше всего петь. Английский явно создан для бизнеса. Немецкий – язык войны. На русском можно только ругаться!
– Тем не менее ты ухитряешься излагать мысли без ругани! Даже когда в ярости.
– А каких это мне стоит трудов? – рассмеялся Владимир и, потянувшись через стол, поцеловал жене руку.
Ася уже несла им заказ, когда раздался хлопок. Владимир, даже не осознав, что произошло, рванулся вперед; сбив со стула Аню, прижал ее к полу и, навалившись всем телом, укрыл от визжащих осколков…
Рефлексы сработали безукоризненно. Небольшой зал ресторана заволокло кислым пороховым дымом. Все еще удерживая жену, Владимир быстро огляделся. Несколько столов перевернуто. Взрыв произошел, скорее всего, под столом в центре зала. Кто-то истерично визжал. Аська, с расширенными от страха глазами, сидела в проходе, что-то собирая с пола. Чей-то мучительный кашель заглушал прочие звуки, только музыка, такая неуместная в данный момент, все еще неслась из динамиков.
– С тобой все в порядке? – спросил Владимир, приподнимаясь.
– Что это?
– Взрыв! Ты цела? – снова спросил он жену.
– Кажется, да! – ответила Анна.
– Жди меня в машине! Я к Аське! – И, не дожидаясь ответа, бросился к девушке.
Она по-прежнему сидела в проходе, зачем-то рассовывала по карманам все, что валялось рядом: разбросанные остатки еды, вилку, пустое блюдце…
Присев рядом с ней, Владимир приподнял за подбородок лицо девушки, внимательно всматриваясь в него:
– Что болит?
Аська промолчала, продолжая подгребать к себе все, что оказывалось в пределах досягаемости. Слегка встряхнув девушку за плечи, Владимир убедился, что явных ранений на теле нет, и попытался поставить ее на ноги. Но Аська упорно опускалась на пол.
– Пусти! Там грязно, нужно навести порядок, иначе меня уволят! – бормотала девушка.
– Пойдем, без тебя уберут! – подхватывая девушку на руки, воскликнул Владимир и, отшвырнув ногой не к месту попавшуюся сумку, понес падчерицу к выходу.
Аня так и не вышла из зала, стояла возле выхода, прижав руки к груди.
– Что с ней? – спросила она.
– Шок. Быстро в больницу! Возьми наши вещи и бегом в машину! – коротко, словно отдавал команды, бросил Владимир и резким толчком распахнул тяжелую дверь.
Аська не рассчитывала, что все сложится именно так. Да, она сознательно пошла на конфронтацию с родителями. Не раз уже они сдавались, прощали и не такие прегрешения, так что заявление о том, что Саша для нее дороже всех на свете и ради него, ради их любви, можно пожертвовать и институтом, и возможной дальнейшей карьерой, казалось ей не столь и существенным. Возможно, так бы и прокатило, но неожиданно в разборку вмешался отчим. От него, честно говоря, Аська такой подлянки не ожидала. Уж ему-то, по сути, должно быть абсолютно равнобедренно, поступит она в институт, не поступит, все равно фиолетово! Раньше в его лице она постоянно находила надежно го защитника, даже когда откровенно перебрала на дне рождения подруги и заявилась домой невменяемой. Тогда он не позволил матери уст роить настоящий разгоняй. А тут вдруг… Что на него нашло? Чего стоило одно только его заявление о том, что он больше ее знать не хочет?
На то, чтобы собрать вещи и захлопнуть дверь, хватило получаса. Никто не вошел в ее комнату, ни мать, ни отчим. Аська тогда даже не заплакала, злость высушила слезы. Перебежать через двор и набрать знакомый номер квартиры на домофоне – дело нескольких минут. Саши не оказалось дома. Пришлось устроиться на лавочке возле подъезда. Мысль о том, что ее могут видеть из окон родного дома, действовала на нервы, но, с другой стороны, может, оно и не плохо. Пусть убедятся, что она не пропадет. Жаль, что баланс нулевой и нет возможности позвонить Саше. Он конечно же обрадуется. Еще бы, можно провести вместе несколько дней! Его родители собирались к родственникам на праздники, значит, квартира в их полном распоряжении.
Что же его нет так долго? Может, он поехал проводить родителей? Аська чувствовала, что уже основательно замерзла. Сколько же она просидела на заснеженной скамейке? Взглянув на часы, она ужаснулась, прошло уже больше двух часов с той минуты, когда она с треском захлопнула за собой дверь. Холод уже забрался внутрь, и даже желудок сжался в ледяной комок. Аську просто трясло от холода. Руки посинели, пальцы давно перестали гнуться, но она упорно сидела в продуваемом всеми ветрами дворе, уже не в силах была подняться. Казалось бы, что может быть проще, собраться с силами, дойти до родного подъезда и позвонить. Ключи она с вызовом бросила на пол в прихожей, как бы отрубая все пути к отступлению. Нет! Только не это! Нельзя, никак нельзя вернуться и после чувствовать себя униженной и слабой! Лучше уж замерзнуть прямо здесь, пусть родители видят, что убили ее собственными руками!
Сумерки, зимние, неспешные, потихоньку опускались на заснеженный двор. Небывало огромные сугробы, каких Аська не видела за всю свою жизнь, становились голубыми, загадочными, похожими на таинственных огромных зверей, уснувших ненадолго, но готовых в любой момент пошевелиться, отряхнуться и громогласно зарычать… Или завыть? Что там они делают спросонья?
– Во! А ты че тут делаешь? – раздался над головой голос Сашиного отца.
Аська даже вздрогнула от неожиданности. Глядя на улыбающееся лицо будущего свекра, она растерянно улыбнулась.
– Сашу жду! – сиплым от холода голосом сказала она.
– Так он в сауну с друзьями пошел! Только к вечеру будет! А то и к ночи! – расхохотался Виктор Борисович. – А чё ты со Светкой не связалась? Она ж, поди, дома?
– Я звонила, но мне никто не открыл! – зябко повела плечами Аська.
– И давно тут сидишь?
– Порядком уже!
– Пошли, согреемся! У меня кое-что есть! – игриво шепнул Виктор Борисович.
Аське едва хватило сил, чтобы подняться. Ей казалось, что одно неосторожное движение, и она сломается, как замерзший на снегу цветок. По ступенькам она поднималась едва ли не на ощупь. Ноги дрожали.
Виктор Борисыч распахнул дверь и с пьяноватой улыбкой пригласил:
– Заходи! Гостьей будешь!
Только теперь, в тепле, она почувствовала, как от будущего свекра разит спиртным. Впрочем, не впервой. Он вообще был любителем приложиться к бутылке, зато когда выпьет – всегда шутил и был весел. Не то что отчим, тот мог цедить каплю коньяка весь вечер и только рассуждал на какие-то замысловатые темы, которые Аське были абсолютно непонятны. В Сашкином доме жизнь протекала намного веселее, чем в ее собственном. Пусть родители Саши и ссорились частенько, но это было как-то естественно и совсем не страшно. Была в них еще одна странность или, вернее, отличие от матери Аськи и ее отчима. Они никогда не проявляли открыто своих чувств, сначала ее это немного удивляло. Аська привыкла к тому, что отчим может в любой момент подхватить маму на руки, расцеловать, не обращая внимания на окружающих. В семье Саши такое было не принято. Более того, откровенно критиковалось. Сколько раз Саша потихоньку ворчал, что, мол, твои родичи совсем стыд потеряли – тискаются где придется. Она не пыталась оспаривать мнение любимого. Кто знает, может, он и прав. Действительно, отношения мамы и отчима где-то переходили допустимую грань, по крайней мере, так ей казалось.
– Давай раздевайся! – хохотнул Виктор Борисович и, сбросив меховую куртку, прошел в кухню.
Аська дрожащими пальцами попыталась расстегнуть задубевшую на морозе курточку. Отогревающиеся пальцы сильно болели, не слушались.
– Чё возишься? – спросил появившийся в прихожей Виктор Борисович.
– Пальцы не слушаются!
– Давай я сам! – предложил свекор.
Аська послушно повернулась к нему. Что тут удивительного, отчим частенько помогал ей раздеться. Вообще, излишняя стеснительность в их доме не приветствовалась. Когда нужно было обратиться за помощью, отчим зачастую был последней инстанцией и, ничуть не смущаясь, мог и массаж сделать, и перевязать, да и вообще что угодно. Ася привыкла, что внимание к ней взрослого мужчины может быть и нейтральным.
Виктор Борисович расстегивал курточку как-то неловко, неумело, и улыбка скользнула по замерзшим губам Аськи. Свекор хмыкнул и запустил руки под куртку. Девушка дернулась, отпрянув. Борисыч как-то странно крякнул и уже увереннее вытряхнул ее из куртки.
– Ты чё дергаешься? Не обижу! – довольно заржал он. – Иди на кухню, собери чего на стол, я сейчас приду.
Аська, немного удивленная его поведением, стащила сапоги и, сунув заледеневшие ноги в Сашины тапки, послушно пошлепала в направлении кухни. На ходу заглянула в холодильник. Сосиски, сыр, початая банка маринованных огурцов. Все пошло на стол. Остановившись возле плиты, она скользнула взглядом по кухне. Отварить сосиски или пожарить? Отчим, скорее всего, сейчас придумал бы что-нибудь особенное. А какая, собственно, разница? Достав из шкафчика кастрюлю, Аська решила, что не стоит мудрить, проще отварить. Вода еще не успела закипеть, как в прихожей послышался какой-то шум.
– Асенька?! Ты уже осваиваешься? Молодец, деточка! А Сашка в баню ушел? Но ничего, мы с тобой сейчас девичник устроим! – весело воскликнула появившаяся на пороге тетя Света, мать Саши. – Ты одна?
– Здрасте! Нет, дядя Витя меня впустил! – обрадовалась приходу Светланы Васильевны Аська.
– Приперся уже? Трезвый? – почему-то шепотом спросила тетя Света.
– Вроде не очень. А что?
– Да у нас на работе небольшая отмечаловка была, так я не хочу, чтобы он знал. Это хорошо, что он уже принял! – снова шепотом сказала тетя Света. – Ты готовишь? Хорошо, я сейчас тебе помогу. Хотя постой, достань бутылку водки из морозилки, мы сейчас начнем, пока он не пришел, и все будет тип-топ.
Аська знала, где что находится, потому и успела поставить бутылку на стол, прежде чем на кухне появился дядя Витя.
– Во! Гулять будем! – проревел Борисыч и плюхнулся на табурет.
Только когда пропустили по второй, Аська вдруг задумалась, почему же родители Саши дома. Ведь он говорил, что они собираются ехать на праздники к родственникам и его с собой тянут. Но ей налили третью стопку, и вопрос как-то отпал сам собой.
Водка и тепло постепенно делали свое дело. Аська размякла. Хмель кружил голову, как-то незаметно голоса стали глуше, неразборчивее. Что было дальше, она не помнила. Вроде сквозь сон слышала голос Саши и тети Светы. После стало так тепло и уютно, что до самого утра она не просыпалась.
Пробуждение было тяжким и мучительным. Голова болела так, что мыслей никаких не оставалось, Аська даже не пыталась вспомнить, как она оказалась на диване в комнате Саши. Откуда-то доносился неясный шум. Она попыталась подняться, но тошнота подступила к горлу. Сил, чтобы одеться, не было, как была лишь в трусиках и измятой блузке, так и бросилась в туалет.
В коридоре она буквально налетела на Виктора Борисовича.
– Ты чего? Чуть с ног не сбила! – воскликнул он, хватая ее за плечи.
– М-м-м! – только промычала Аська, закрывая рот ладонями.
– А-а-а! Ну-ну! – только и пробормотал Виктор Борисович, отпуская девушку.
Едва за Аськой захлопнулась дверь, как послышался голос из коридора:
– Ты после, ну, как закончишь, приходи на кухню. Здоровье нужно поправить.
Наскоро умывшись, Аська долго пила холодную воду из-под крана. Тошнота вроде на время отступила, и теперь пришло некоторое прояснение. Значит, вчера она снова надралась! Надо же! И никто ее не останавливал. Все же тетя Света относится к ней как к взрослому человеку!
Дядя Витя, похоже, тоже! Здесь, в этом доме, ее все воспринимают всерьез. Никто не зудит о том, что нужно поступать в институт, никто не донимает набившими оскомину нравоучениями. Невзирая на отчаянную головную боль, Аська улыбнулась. Нет, как ни крути, она поступила правильно!
За поздним завтраком Аська и сказала правду. Призналась, что ушла из дома. Сашкин отец на эту новость никак не отреагировал. Просто налил еще по одной, выдал на-гора очередной тост, потому как без тоста только алкаши пьют, и первым опрокинул чарку. А вот тетя Света немного напряглась, но не сказала ни слова. Только Саша откинулся спиной к стене и оторопело поглядел на Аську.
– Ты что? Всерьез? А мамаша твоя чего? – удивленно спросил он, держа в поднятой руке рюмку.
– А ничего! Сказала, чтобы убиралась ко всем чертям! – почему-то зло выкрикнула Аська.
– Ты не ори! Подумать нужно! – насупившись, сказал Саша и с тоской в глазах посмотрел на мать.
Она не ответила сыну, покрутила в пальцах рюмку, молча опрокинула ее, но закусывать не стала, наполнила вновь, посидела, глядя на разоренный стол, резко поднялась и вышла из кухни.
– Чего она? – спросил в пустоту Сашка.
Аська растерянно оглянулась. Борисыч крякнул, потянулся к бутылке, налил всем, удивленно посмотрел на стопку жены, покачал головой и выдал очередной тост.
Аська пить не стала, выскочила из-за стола и бросилась разыскивать тетю Свету. Шум воды в ванной подсказал ей, где укрылась будущая свекровь. Робко постучав, она спросила разрешения войти.
– Это ты, Асенька? – уточнила будущая свекровь.
– Да, теть Свет!
– Заходи, дочка! – воскликнула тетя Света, приоткрывая дверь.
В тесной ванной они устроились на бортике ванны. Тетя Света, обняв Аську за плечи, открыла побольше воду.
– Давай мы с тобой посекретничаем немного. Водичка пусть пошумит, чтобы мой ирод не подслушал. Так ты говоришь, совсем ушла из дома?
– Ушла.
– А из-за чего?
– Из-за Сашки! Мать запретила поехать с вами. Я просила, говорила, что только Новый год встречу с ним и сразу за учебу. А она ни в какую!
– Куда поехать?
– Вы же собирались к родственникам! Саша сказал, что и ему придется вместе с вами ехать. Я уговорила, чтобы он меня с собой взял!
– А-а-а! Ну, понятно! – протянула тетя Света и замолчала надолго.
Брызги холодной воды уже намочили блузку Аськи, и она поежилась от неприятного ощущения. Девушка не поняла, почему тетя Света замолчала, но нарушать молчания не стала. Просто сидела рядом, чувствуя тепло ее руки на своем плече.
– Ты что думаешь дальше делать? – наконец спросила мать Сашки.
– Не знаю. Репетиторам платить нужно. Денег у меня нет. На работу нужно устраиваться.
– Но ведь ты учишься! Когда работать-то?
Аська пожала плечами. Действительно, бросать колледж сейчас никак нельзя, последний год, да где там год, всего пять месяцев.
– Родители знают, где ты? – поинтересовалась Светлана.
– Да. Конечно, знают. Я ведь не скрывала, куда пошла. – Аська закрыла лицо руками. Внезапная догадка поразила ее. Она не нужна здесь! Тетя Света хорошо к ней относится, но за те полтора года, что она встречается с Сашей, ни разу не заходил разговор о том, чтобы познакомиться с ее родителями. То есть Саша одно время был частым гостем в их доме, но в последнее время он старался не появляться в нем. Объяснял он это просто. Мол, отчим Аськи на него давит, да и мама ее тоже не особенно рада его видеть. Действительно, вечерами мама и отчим иногда и устраивали, как они сами это называли, разбор полетов, в результате которого получалось, что Саша не прошел какой-то тест. Аська не старалась вникать в то, что они под этим подразумевают. Любое упоминание о нем, особенно в последнее время, вызывало у Аськи откровенную агрессию, уверенность в том, что и мама, и отчим постоянно настраивают ее против любимого. Теперь она столкнулась с совершенно иной ситуацией. Вроде тетя Света и относится к ней с пониманием, но вот Саша…
– Не переживай! С Сашкой у вас ведь все нормально? Поживешь пока у нас. Подготовимся. Осенью свадьбу сыграем. Я к тебе уже давно привыкла. Да и ты ко мне, надеюсь, тоже. Будете жить, как все. Я ведь со своим иродом живу, и ничего! – пыталась убедить Аську женщина.
Девушка согласилась, но, увы, дальше было только хуже. В оставшиеся до Нового года дни Саша постоянно куда-то исчезал. Говорил то о необходимости встретиться с друзьями, то его вызывали на работу, и возвращался он всегда поздно. Поначалу Аська развлекала себя тем, что просиживала целыми днями у телевизора, но вскоре голос подал Борисыч.
– Какого ты сидишь? Я прихожу с работы, а дома пожрать нечего! – взревел он как-то вечером.
Аська бросилась на кухню. Что приготовить на скорую руку, она не представляла. По ее мнению, положение вполне могла спасти яичница, но, когда она уже разбила пару яиц, вошел Борисыч.
– Я кукарекать не собираюсь! Борща хочу! Котлеты и пюре!
– Но я не умею варить борщ! – невольно воскликнула Аська.
– А мне плевать! Ты живешь у меня в доме, изволь отрабатывать! – не унимался Борисыч.
Его раскрасневшееся лицо явственно свидетельствовало о том, что он уже принял изрядную дозу и теперь попросту куражился. До возвращения с работы тети Светы оставалось по меньшей мере два часа. Аська окончательно растерялась. Сдерживая слезы, она принялась за готовку. Хорошо было жить с отчимом, подумала Аська. Появившись в их доме, он мигом вытеснил с кухни маму и взял на себя всю готовку. Правда, после его упражнений кухню приходилось основательно отмывать, зато готовил он отменно. Пытаясь припомнить, что и как он делал, Аська даже не заметила, что Борисыч, плюхнувшись на табурет, угрюмо наблюдает за ее действиями.
– Ни хрена ты, девка, не умеешь! Как жить собираешься? За мамкину юбку, что ль, держаться до старости? Смотрю я на тебя и удивляюсь, что только Сашка в тебе нашел? Ну, спите вы вместе, как только мы за порог, но жениться на тебе ему не стоит. Балуете втихаря, и ладно. Он себе лучше найдет. Чистую! Видать, и родители у тебя такие! Блудуют почем зря!
От неожиданности Аська даже нож уронила. Резко обернулась к обидчику.
– Ну, чё взъерепенилась? Правда глаза колет? Может, ты и со мной пошалишь? А?
Борисыч пьяно ухмыльнулся. Не обращая внимания на взбешенную Аську, встал, больно схватив за руку, развернул и звонко шлепнул по обтянутому джинсами заду.
– Давай шевелись! Скоро Санька с работы заявится, а у тебя ни черта не готово!
Борисыч, что-то насвистывая, ушел в свою спальню, вскоре оттуда донесся богатырский храп. Аська, едва сдерживая слезы, осталась на кухне.
Накануне Нового года, утром тридцать первого, тетя Света зашла в комнату, отведенную Аське. Что бы она ни говорила по поводу ожидаемой свадьбы, но все равно строго следила, чтобы Аська и Саша спали врозь.
– Проснулась, Асенька? Замечательно! Ты что собираешься сегодня делать?
– Наверное, вам помогать! – отозвалась девушка, натягивая одеяло повыше. Дома она не привыкла надевать ночнушку, а тетя Света могла щеголять в ней по выходным едва ли не до обеда.
– Послушай, деточка, ты бы к родителям своим сходила. Не хорошо это, тащить в Новый год старые обиды. Пойди помирись. Глядишь, и утрясется все. Мать ведь своему ребенку зла не пожелает. Или у тебя с отчимом проблемы?
– Да какие у меня с ним могут быть проблемы? – удивилась девушка.
– Да такие! Может, он пристает к тебе или там руки распускает? Сашка говорил, что он у тебя, похоже, бабник еще тот! Ни одной юбки не пропускает!
– Я, честно говоря, не замечала. Вообще он влюблен в маму и, кажется, вокруг никого не видит.
– Ну мало ли! Видела я его. Глаз горит! Сам как на пружинах. Сколько ему лет?
– За пятьдесят уже. А что?
– Странно. Вон мой ирод только сорок пять исполнилось, а ни рыба ни мясо! Ладно, вставай давай, а то мои мужики тоже скоро поднимутся. Начнут ложками греметь.
Когда женщина вышла, Аська вскочила с постели. Да, в каждом доме свои порядки. Мама, наверное, уже завтракает, как обычно в нерабочий день, в постели. Отчим любит ее побаловать. Наверняка и сегодня вскочил спозаранку, что-то сотворил изысканное и теперь сидит рядом с ней и, как зачарованный, смотрит, как она ест…
Тряхнув головой, чтобы избавиться от наваждения, Аська накинула на плечи халатик и направилась в ванную. Однажды ей самой пришлось участвовать в такой трапезе. Отчим сам принес ей завтрак. Аська тогда температурила и с самого утра, заглянув в спальню мамы и обнаружив, что отчима нет в постели, быстро юркнула под одеяло. Не успели они начать шептаться о своем, о девичьем, как Владимир открыл дверь. Остановился на пороге. Посмотрел с улыбкой на это безобразие и только сказал:
– Та-а-а-к!
Он исчез, аккуратно прикрыв за собой дверь, а минут через пятнадцать, каким-то чудом открыв ее, вошел с подносом, полным тарелочек и блюдец. В тот раз девушка впервые по-взрослому позавидовала матери. Еще бы! Любой женщине приятно, если ей оказывают такое внимание! Завтрак в постель – это что-то! В Сашином доме такого не было заведено. Тут тетя Света за всеми ухаживает, обо всех заботится. Только почему же она своего мужа иродом называет? Неужели он настолько плох?
На разговор с родителями Аська не решилась отправиться в одиночестве. Позвала с собой любимого. Вот только разговора не получилось. Она первая предложила помириться, а в ответ услышала слова отчима.
– Мирись! Я с тобой не ссорился! – сказал он, не отрываясь от компьютера.
Мать вообще сделала вид, что не замечает ее. Вспыхнув, Аська схватила за руку Сашу и вышла из комнаты. А дальше…
Новый год оказался совсем не таким, как она хотела. Много еды, еще больше выпивки. Уснула под утро с тяжелым сердцем и гудящей головой. Еще два дня пролетели как в угаре, а третьего числа Сашка заявил, что его ждут друзья и он непременно с ними должен встретиться. Аська, естественно, приняла это известие в штыки, но любимый даже не стал ее слушать.
– Пойми ты, там сугубо мужская компания. Я не хочу, чтобы ты скучала. Посиди дома, посмотри телевизор. Я буквально на часок!
Обидевшись, девушка заперлась в комнате. Она не слышала, когда ушла тетя Света. Дверь распахнулась без стука. На пороге стоял Виктор Борисович. Он был под хмельком. В одной руке бутылка водки, в другой пара стопок.
– Ну чего, невестка! Посидим побалакаем? – сказал он, сально улыбаясь.
Вот здесь бы ей сообразить, догадаться, чисто по-женски, чем чревато нечаянное застолье, но обида на Сашку была столь велика, что она только согласно кивнула в ответ. Борисыч, плюхнувшись на диван поближе к девушке, наполнил рюмки и, пробормотав один из своих бесконечных тостов, которые знал во множестве, быстро опрокинул свою дозу. Внимательно посмотрел, как выпила девушка, и незамедлительно снова взялся за бутылку…
Она отбивалась изо всех сил. Опьянение улетучилось в один миг. Как ей удалось вырваться из лап обезумевшего насильника, она так и не поняла. Выскочив в коридор, бросилась в прихожую, успела сорвать с вешалки курточку и сунуть ноги в сапоги. Бегом по лестнице! Вниз! Во двор! Только возле подъезда Аська сообразила, что бежать некуда. Кое-как застегнула сапоги. Накинула на голову капюшон. В карманах ни гроша. Мобильник остался в квартире. Ни позвонить, ни рассказать кому-нибудь о своей беде.
Только бредя по улице, девушка сообразила, что можно укрыться у давней подруги. Ей повезло, Ольга оказалась дома. На следующий день позвонила Сашке. Трудного разговора избежать не удалось, и хотя Аська всячески старалась не раскрывать истинную причину бегства, Борисыч уже выдвинул свою версию. Согласно ей Аська сама спровоцировала его. Так и не добившись от Сашки понимания, Аська в слезах забрала вещи и на время переселилась к Ольге.
Как ни странно, работу девушка нашла довольно быстро, случайно увидела объявление по телевизору и через два дня уже разносила заказы в небольшом ресторане. А спустя еще три дня Аська сняла крохотную квартирку на окраине.
Вызов в управление оказался неожиданным. Владимир терялся в догадках. Уже давно его никто не тревожил. После увольнения из армии его пару раз пытались привлечь к сотрудничеству, но он наотрез отказался, и теперь, спустя годы, звонок оказался, по меньшей мере, странным. Сказать жене о своем беспокойстве он не мог. Так упасть в ее глазах для него было бы равносильно поражению. Она должна быть уверена, что ему море по колено. Хотя наедине с самим собой он должен был признать – страх никогда не покидал его. К чему только не приходилось прибегать, чтобы доказать всем, а в первую очередь самому себе, что он может все! И все же он боялся! Откровенные фобии терзали его. Его пугала и темнота, высота, глубина, боль, в особенности ее ожидание. Даже простой укол заставлял судорожно сжиматься сердце.
