Наталья ДеСави
Русалочка под прикрытием
– Кхто? – спросил обладатель носа.
– К господину Тингжу, – Марвин сунул в нос стодолларовую купюру.
Нос сменила морщинистая рука, схватила деньги, и дверь захлопнулась, через секунду распахнувшись. Перед нами стоял старик с длинными седыми волосами до плеч, укутанный в длинное синее одеяние. Взгляд с прищуром пробежался по мне, задержался на ногах и тут же перескочил на Марвина.
– Хороший товар, завози.
Я посмотрел на своего двуногого. Представить, что этот повар решил меня продать старому китайцу, я не мог. Не вязался образ неловкого повара с поставщиком девушек легкого поведения. Или я не в том направлении думаю? Рынок рыбный, он меня на суши разделать хочет? Усмехнулся. Старичок еле на ногах стоит, Марвин в драке не соперник. Даже интересно, что эти двое задумали.
Старик заковылял к столу, привсел и не сводил с меня взгляда. Марвин потоптался в дверях, но я сам направил коляску внутрь.
– Что надо? – старик отвлекся от меня и въедливо посмотрел на повара.
– Рыба ф-фаби, – стал заикаться Марвин.
Ситуация забавляла. Я уже потирал руки в предвкушении хорошей драки. Не знаю, во что этот дурачок вляпался, но вытаскивать его придется. Странно, на что он надеется, но, такие как этот старик, своего не упустят.
– Фаби, говоришь? С чего тебе понадобилась рыба-миф?
– У вас есть? Вы же можете достать все.
– Могу, – кивнул старик, продолжая поглощать меня взглядом. Оказывается, быть по ту сторону жесткого флирта не особо приятно. Теперь понятно, почему частенько я получал по физиономии за «раздевание взглядом». – Стоит дорого.
– Сколько?
– Ее, – старикашка кивнул в мою сторону.
– Всмысли?
Какой же ты, Марвин, тугодум. Старичок-то не промах. Правильно приоритеты расставил.
– Не соглашайся, – запищал голос в моей голове. – Он же хочет…
Старик не сводил с меня взгляда, поэтому приходилось молчать, а так бы я объяснил этой девочке, что я далеко не мальчик и прекрасно знаю, что это все это означает.
– Он же … обнаружит, что ты под прикрытием!
То есть ее только это волнует?! Но, ничего, детка, мы и не из таких неприятностей выбирались.
– Может, деньги? – сделал слабую попытку Марвин.
– Я заберу ее на час, потом верну и дам адрес, где достать твою рыбу.
– На час? – усмехнулся я. – На пару минут, дедушка, не больше.
– Не соглашайся, – пискнул голос в моей голове, – он не может знать про рыбу. Машина показала, он дальше пристани за всю жизнь не выходил.
Старик сверкнул глазами, схватился за ручки моего кресла и покатил к дальней двери. Марвин сделал пару шагов вперед, остановился, смял полу пиджака, но с места не сдвинулся. Что ж, одному не впервой. Комната, в которую меня вкатили, была плохо освещена, он огромная кровать с балдахином просматривалась хорошо. Над ней было огромное зеркало, вокруг которого была натянута гирлянда с разноцветными огоньками. Старичок у нас любитель повеселее или с Нового года снять забыл?
– Ну, что ты мне можешь предложить? – он обошел коляску и встал передо мной.
– Ничего, – спокойно ответил я.
– Как? – наигранно вскинул он бровь. – Повар не зря тебя привез. Ты хороший товар, я люблю экзотическое, а инвалидов у меня еще не было.
– Зато ты довольно типичный, занудный экземпляр. Вот кого, а врунов я за свою жизнь повидала.
– Хочешь поиграть в плохой\хороший? – он подошел и крутанул мою коляску так, что она развернулась и уперлась в кровать.
– Хочу навалять тебе. Ты не знаешь, где достать рыбу и готов впихнуть вместо нее любую селедку, только бы получить свое.
– И что? – лицо старика исказила гримаса ненависти. – Я всегда получаю то, что хочу, так как только ко мне приходят за решением своих проблем. Для белой женщины ты говоришь слишком много.
Он подошел и навис надо мной, развязывая тесемки на своем балахоне. Для обнаженного старческого тела я еще слишком молод. Откинул одеяло и одним ударом хвоста свалил старика на пол. Тот упал и, хлопая глазами, смотрел на меня.
– Ты…
– Да, я более экзотический вариант, чем ты предполагал. А теперь ты пойдешь в комнату к Марвину и скажешь, что с рыбой ошибся. Ведь ты все равно не знаешь, где ее брать, я прав?
Старик закивал, запахивая полы балахона. Встал на четвереньки, чтобы подняться, но тут в комнату вбежал Марвин со стулом наперевес.
– Отойди от нее, извращенец, – он замахнулся на старика, тот быстро отполз в сторону.
– Спокойно, мой защитник, – я отобрал у него стул и отставил подальше. Еще чего доброго саданет старикашке по голове, проблем не оберешься. А так можем тихо уйти. – Считай, ты меня героически спас. А теперь нужно уходить.
– Как уходить? А мы не будем, это, допрашивать? Он же знает, где достать рыбу.
– Ничего он не знает, – рявкнул я, а старик судорожно закивал в углу. – Пошли, пока он шум не поднял.
– Ты так просто не уйдешь, – прошипел старик.
– Это почему? Ты мне помешаешь?
– Я тебя найду, – глаза его недобро блеснули, – и ты будешь моей. Русалка на рыбном рынке, да я озолочусь. Только сначала…
– Не продолжай, – остановил я его, – не будет никакого начала. Тему закрыли.
– А если он скажет кому-то, что видел тебя? – занервничал Марвин.
– Кто ему поверит? – пожал я плечами. – выживший из ума китайский ростовщик, которому мерещатся рыбо-девушки? Ты бы поверил?
– Нет, – мотнул головой Марвин, – но я ведь видел.
– И я видел, – жадно проговорил китаец, пытаясь подняться на ноги.
– Сидеть! – рявкнул я, и тот плюхнулся обратно на пол. – Минут десять посиди и отдохни, нечего за нами ходить!
Старик кивнул, но в его взгляде я понял, что сидеть и ждать он не собирается. Связать бы его. Я огляделся, но ничего подходящего не увидел, а Марвин уже вывозил меня из комнаты. Скрипнула старая дверь, выпуская нас на улицу, пар от мангалов окутал жаром, а запах сырой рыбы резко ударил в нос. Не успели мы свернуть за угол, как позади знакомо скрипнула дверь, и противный голос завопил на всю улицу:
– Жуажи тамен!
Глава 8
Десятки лиц обернулись в нашу сторону.
– Он хочет остановить нас, – шепотом произнес Марвин.
– Я и без перевода понял, – включил я вторую передачу на коляске, и она рванулась по разбитым улочкам, сбивая прохожих и пробираясь сквозь толпу.
Марвин громко пыхтел сзади, но еще громче кричали наши преследователи. Судя по голосам, их было больше пяти, и они наступали нам на пятки. В прямом смысле.
– Ай, – крикнул Марвин, когда один из китайских верзил наступил на него, и нога выскользнула из ботинка, – он меня без обуви оставил!
– Очки, главное, не потеряй, – хмыкнул я, смотря, как он бежит, прихрамывая на ногу в носке.
Протискиваясь между покупателями и продавцами, мы старались оторваться. Проезжая мимо клеток с какой-то живностью, я толкнул их, и высокая пирамида рухнула на наших преследователей. В воздух взметнулись десятки крыльев, унося с собой маленьких черных существ.
– Летучие мыши, – по-детски взвизгнул Марвин, размахивая руками над головой, – зачем ты выпустил этих тварей? Они же вампиры, к тому же могут переносить кучу болезней.
– Если их продают людям, значит, все нормально. Что может случиться от парочки улетевших мышек?
Мы вылетели на площадь, где толпились покупатели в ожидании автобусов и такси. К рикшам, впряженным в маленькие тележки, стояла длинная очередь.
– Пропустите даму! – рявкнул я, подъезжая к первой стоявшей тележке.
Здоровенный тип в шортах, с соломенной шляпой на голове и с рожком мороженого в руке преградил мне путь.
– Без очереди! – проорал он, смотря на меня, взглядом быка перед красной тряпкой. – Сейчас моя дочь будет кататься!
– Дядя, – смерил я его взглядом, примеряясь, в какое место ударить, чтобы вырубить с первого раза. Второго шанса может не быть, – тебя не учили уступать инвалидам?
– Здесь написано, – остановился рядом, уперев руки в колени и пытаясь отдышаться, Марвин, – дети, инвалиды и беременные без очереди.
– Вот! – ткнул пальцем в объявление здоровяк. – Моя дочь ребенок!
Рядом топталась длинноногая девица в мини юбке и облизывала эскимо. Я опустил кулаки.
– Он прав, – тяжело вдыхая между словами, подтвердил Марвин.
– Ты не помогаешь, – оскалился я.
За спиной раздался грохот клеток и громкая ругань наших преследователей.
– Решим так, – протянул я руку девчонке, приглашая сесть, – поедут дети и инвалиды. Ну и этот, – показал я на боязливо оглядывающегося Марвина.
– Он ребенок?
Я отрицательного покачал головой.
– Инвалид?
Не дав сделать третьей предположение, я ответил первым.
– Поводырь.
– Собака? – усмехнулась девчонка.
– Новейшая разработка, специально обученные люди, помогающие безногим.
Качок нехотя отошел в сторону, давая нам сесть.
– Но здесь только два места, – Марвин остался стоять.
– Тогда иди крутить педали, – огрызнулся я, показывая на бегущих к нам людей.
Марвин подбежал к рикше, но тот отрицательно покачал головой. Пара купюр решило дело, и мы тронулись с места. Китайские преследователи подбежали к нам.
– Дорогая, это твои кавалеры? – специально громко крикнул я. – Смотри, какие настойчивые, сейчас догонят и украдут тебя.
Девицы высунулась, но ее отец отреагировал быстрее. Одним ударом трое отлетели в сторону, еще двое оказались в цепких руках качка. Преследование прекратилось. Я откинулся на спинку сиденья и выдохнул. У Марвина зазвонил телефон, крутя педали, он достал из кармана и одной рукой пытался снять трубку. Я только удивлялся, как у этого рохли все не выпадает из рук. Он бросил пару фраз, убрал трубку в карман и остановился около подъездной дорожки в парк.
– Нужно срочно ехать домой. Нас, кажется, ограбили.
– А кто довезет меня до дома? – девица оторвалась от облизывания мороженого и, сморщив личико, смотрела, как Марвин сажает меня в кресло.
– Дорогая моя, – я взял ее руку в свою и прислонился к ней губами, – если бы была моя воля, я бы целыми днями катал тебя на этом несуразном транспорте.
– Фу, – дернулась она от меня, – извращенка!
Марвин сдержал смешок и покатил мою коляску прочь.
Поднявшись в скрипучем лифте на нужный этаж, Марвин зазвенел ключами, доставая их из кармана, но они и не потребовались. Дверь была приоткрыта, и через щелку видно, что в квартире царит полный кавардак. Толкнув дверь, он отодвинул ногой валяющиеся бумаги и осколки от лампы. Я въехал следом.
Сразу было видно, что это не ограбление. Вещи разбросаны по дому, но совсем не так, как разбрасывают грабители, случайно задев предмет в тесной комнате. Память у меня фотографическая, я прекрасно помню, что где стояло. Например, эта лампа, которая сейчас хрустит под колесами моей коляски, стояла на комоде в противоположном конце комнаты. Бумаги могут разлететься, упав со стола, но совсем не так, чтобы быть разбросанными по всему полу, даже за диваном. Здесь явно что-то искали. И это наводило на не самые радужные мысли.
– Господи, да кому я мог понадобиться! – заломил руки Марвин, собирая с пола разбросанные столовые приборы.
– Вот и я о том же, – ответил за меня голос в голове.
– Что-то я за сегодня подустала, – широко зевнул я. – В уборке помочь ничем не могу, сам понимаешь. Так что пойду, пожалуй, отдохну.
Марвин не обратил на меня внимания, продолжая собирать кухонные приборы. Закрыв дверь в ванную комнату, я включил кран, плюхнулся в ванну и с удовлетворением отметил, насколько я люблю воду.
– Миа, ты здесь?
– Аскер Миарамила, – прозвенел стальной женский голосок в моей голове. – Капрал Лингрен, на данный момент вы ведете дело так, что не только отдаляетесь от объекта поиска, но и находитесь на грани разоблачения.
– Этот старый хрыч рядом с тобой, что ли? Что за тон ты выбираешь?
– Капрал! – рявкнул фельдмаршал так, что пришлось потрясти головой.
– У вас есть регулятор громкости? Я чуть не оглох.
– Это было бы лучшее, что могло случиться с вами! – продолжал брызгать слюной фельдмаршал. – Вы – ходячая катастрофа!
– Если бы была ходячая, было бы гораздо проще, – огрызнулся я, – но вы поставили меня в такие условия, что куда меня повезут, туда и еду.
– По отчетам аскера я вижу, что вы далеко отошли от места поиска. Немедленно вернитесь в ресторан!
– Если вы не будете отвлекать аскера, она сможет мне помочь гораздо быстрее.
Недовольное пыхтение продолжалось около минуты. Я достойно молчал, понимая, что это злит фельдмаршала намного больше, чем мои пререкания.
– Вернетесь, поговорим, капрал.
– Энгрин? – раздался тихий голосок.
– Ушел?
– Да. Взбучку получили все, особенно после того, как стало ясно, что в ресторане находятся три квагга.
– С кваггами давай потом. Что можешь сказать по поводу этого разгрома?
Застрекотали клавиши и еще минуты две я слышал милое сопение.
– Это не квагги. Наша вычислительная машина легко засекла их тройную трансформацию в ресторане, но здесь их следов нет. Судя по единственной камере в доме, никто посторонний после вашего ухода не входил и не выходил, только жильцы.
– То есть наш повар насолил кому-то из соседей?
– Вряд ли. Вам не кажется, что это связано с вашим появлением?
– Во-первых, давай на ты. По крайней мере, когда этого старого индюка нет рядом. Во-вторых, очень даже кажется. Но интересоваться мной могли только недо-повара, либо китаец, но вряд ли он смог быть здесь раньше нас. Больше я никому дорогу не переходил.
– Вы, то есть ты, уже насолил порядочному количеству людей. Взять хотя бы старушку, у которой вы украли кресло.
– Это девчонка, – открестился я. – Пусть на ее злится. Да и смогла бы старушенция, которая из квартиры-то не выходит, взломать дверь и навести здесь такой шухер? Заметила, что все сделано профессионально?
– Заметила.
Пальцы опять забегали по клавиатуре.
– На нее ничего нет, обычная старушка на пенсии, но дальше пенсии системы не могут ничего найти, это странно. Да и вообще она мне не нравится.
– Не глупи, сама видела, она еле по квартире передвигается.
– Кто там? – раздался голос Марвина и звук открываемой двери.
Я выпрыгнул из ванны, обернулся в халат и приоткрыл дверь.
– Что ты здесь делаешь?
– Пап, перестань на меня кричать! – голос Аннет дрожал. – Я пришла сюда не для того, чтобы ты ругался. Я сбежала из дома, и ты должен меня спасти!
– Сбежала?! Это что за выходки?
– Это не выходки! – раздались всхлипы. – Я не вернусь к ним! Никогда! Где Линн? Она меня поймет, она скажет, что я должна остаться!
– Зачем тебе Линн? Пока что я твой отец!
– Ну, что, иди успокаивай дитя, мамочка, – хихикнула Миа.
– Миарамила, – серьзно произнес я, – никогда так не шути.
Открыл дверь и выкатился в комнату. Аннет и Марвин стояли посередине и смотрели друг на друга как непримиримые варкаиды. Те тоже не сводили друг с друга глаз, до тех пор, пока не вцеплялись друг другу в глотки. Только я хотел сказать что-то женское, примиряющее о мире во всем мире, как раздался стук в дверь.
– Наверняка твоя мать пришла орать на меня, что я краду детей.
Марвин резко распахнул дверь, а Аннет забежала мне за спину.
– Не отдавай меня, они увезут меня в другой город.
Я сбросил ее руку со своего плеча, в этот мире прикосновения расцениваются как-то не так, нечего мне быть недопонятым бешеной бывшей Марвина. Но в комнату вошла не мать Аннет. Опираясь на изогнутую клюку, в комнату заковыляла мадам Дюпон.
– Вы? – искренне удивился Марвин, а Аннет присела позади моего кресла. – Я думал, что вы не выходите больше.
– Да, дорогой. Не интересуют меня больше эти прогулки, да и птички не радуют, а солнце только раздражает мои старческие глаза. Но ходить я еще могу.
– Проходите, присаживайтесь. Я знаю, по какому поводу вы зашли, Аннет поступила плохо, я верну вам кресло сейчас же.
– Нет-нет, что ты, – старушка подошла ко мне, улыбаясь, как своей внучке, – девочке оно важнее. Я же вижу молодость в глазах, азарт.
Она доковыляла до меня, отстукивая своей клюкой каждый шаг и крепко сжала мою руку. Такое рукопожатие я чувствовал только при знакомстве со спортсменами-аморфами, и то мы в тот раз не сильно поладили. Второй рукой она похлопала меня по коленям, оставив свою руку и прощупывая полы халата. Нехорошая женщина.
– Вы спустились ради этого? – Марвин поднял с пола валяющийся стул и подставил старушке, спасая мое положение. – Не стоило, вижу, вам каждый шаг дается с трудом.
– Я слышала днем какой-то шум, решила посмотреть, все ли у вас в порядке. А вот теперь сижу и думаю, у вас что-то случилось, или это обычные бытовые будни? Вы же знаете, молодежь сейчас не сильно напрягает себя уборкой, дело молодое.
– Даже не знаю, случилось или нет, – развел руками Марвин. – Вроде ничего не пропало, но все перевернули.
– У тебя и брать-то нечего, – высунулась из-за моей спины девчонка, но под взглядом старушки спряталась обратно.
– Энгрин, – раздался взволнованный голос в моей голове, – мы засекли три подозрительные машины около входа. Люди с оружием в спецкостюмах поднимаются и по лестнице, и в лифте. Лифт идет к вам на этаж.
– Ой, как я вам сочувствую, – залепетала старушка, – расскажите, что у вас случилось, не нужно ли вызвать полицию. Вы меня извините, но в моем возрасте живешь только событиями молодых.
– Полицию, говоришь? – я подкатил кресло к ее стулу и прижал к стене. – Ты мне зубы тут не заговаривай!
– Линн! – Марвин бросился ко мне, но одной рукой я отбросил его в сторону, а второй прижал старушку, зажав между мной и спинкой стула.
– Вот и вылезла твоя натура, верно? – зашипела мадам Дюпон мне в лицо. Милая улыбка пропала, сменившись довольным оскалом гадюки. – Значит, я правильно рассчитала и вызвала своих мальчиков.
– Кто ты такая?
– Подполковник Дюпон де Фантоне, космическая полиция.
– Это как люди в черном? – раскрыла рот Аннет.
– Много лет назад засекли инопланетное присутствие вблизи Парижа, а две недели назад – в этом районе, но не могли определить точное местоположение. И тут появляешься ты, а радары начинает лихорадить от инопланетной энергии.
– Ты их вызвала, – отпустил я хватку и стул ударился об пол.
– Кого вызвала? Сюда кто-то идет? – Марвин стоял как вкопанный смотря на меня обезумевшими глазами. – Во что ты нас втянула?
– Энгрин, у вас 30 секунд, они вышли из лифта.
– Никогда не бил ни женщин, ни пожилых, но впервые сделаю это с удовольствием.
Я замахнулся, но Дюпон успела сказать до этого, как удар вырубил ее:
– Я найду тебя, где бы ты и была.
– Сегодня я уже это слышал.
Аннет взвизгнула, когда тело старушки осело на пол.
– Она придет в себя через пару минут, – я взял Аннет за руку и потащил к пожарной лестнице, по которой мы с Марвином поднимались в первый раз. – Быстрее.
– Я не пойду, – уперся Марвин, выдернув у меня руку девчонки.
– Хочешь, чтобы тебя пристрелили прямо здесь, пожалуйста, – я выехал на балкон, уцепился за перила руками и хвостом, и стал спускаться. Через два этажа услышал звук выбитой двери и крик Аннет. Возвращаться не стал, это их выбор. Я раскрыт, мне все равно не будет доступа в ресторан. А повар и девчонка, какое мне дело до двуногих?
– Ты так их и оставишь? – раздался тихий голос в голове.
Я завис над перилами, держась только на руках.
– Твою ж, – выругался я, поднимаясь наверх, – женщин и детей не бросаем.
Подниматься далеко не пришлось. Уже на следующем этаже я встретил бравого солдата в зеленом костюме, закрывавшим все тело, лицо и даже руки. Жарко, наверное, бедняге.
– Русалка? – опешил он, что было его ошибкой.
Ударом хвоста я перекинул его через перила. Баб с хвостами не видел, что ли? Второй оказался более подкованным в общении с женщинами и автомат не опустил. Но с такой бандурой на узкой лестнице не развернешься, стрелять можно либо четко прямо, либо никуда. В метровом пространстве маневра никакого. Выпрыгнув за перила, я схватился за автомат и рванул на себя. Армейские правила во всех мирах одинаковые – никогда не терять оружие во время боя. Вот и этот молодец не выпустил его, даже оторвавшись от пола и улетая за своим товарищем.
Остальные посчитали, что двоих для погони за рыбохвостой девушкой достаточно, поэтому занимались удержанием дохляка и девчонки. Вчетвером. Еще двое приводили в чувства мадам полковника.
– Линн, – рванулась ко мне девчонка, выкрутившись из руки военного. Тот направил на нее автомат, но Марвин, заорав не хуже белуги (я таких видел в передаче про животных), кинулся на него и вышиб автомат. Вот может когда хочет!
– Беги, – оттолкнул я девчонку к двери, схватил копошащегося на теле сваленного им автоматчика, и выскочил следом.
Остальные опомнились, дав по нам очередь. Тонкие стены задрожали, раскрошившись под жесткими ударами пуль. Захлопнув дверь, я выдернул ручку. Если это их задержит, то на пару секунд, не больше. Перехватываю руками перила и догоняю Марвина и Аннет. За мной уже стучат сапоги преследователей. У подножья лестницы валяются двое моих «первых», поднимаю автомат и нажимаю на курок.
– За углом стоит их машина, – кричит Миа, – там никого нет, ключи в зажигании.
– Машина за углом, – кричу я не оборачиваясь.
Марвин срывается с места, но останавливается и, пригнувшись, возвращается ко мне, перекидывает через плечо и тащит за угол. Аннет держит дверь открытой, я отстреливаюсь на ходу.
– Гони! – Марвин прыгает за руль и срывается в места.
– Кто-нибудь ранен?
Кладу автомат рядом и смотрю на перепуганное личико девчонки. Она судорожно кивает и поворачивается к отцу.
– Пап, что они хотели? Почему милая старушка хотела нас убить? Она знала, что Линн здесь? Но как, никто не видел, что она русалка.
– Вот и мне интересно, – раздался голос в голове, – откуда у них две недели инопланетная энергия, если ты здесь два дня? И кто они вообще такие, первый раз слышу про космическую полицию.
– У старика спроси, – сквозь зубы процедил я, отворачиваясь в окно. Но Аннет услышала.
– Старика? Папа, ты что, ходил к этому ненормальному китайцу?
– Даже ты знакома с господином Тяньжму?
– Тингжу. Да, мы сегодня к нему ездили.
– Зачем ты брал с собой Линн? – Аннет поставила руки в боки. – Я тебе говорила, что ничем хорошим это не кончится. У него же сеть притонов с проститутками.
– Аннет! – прикрикнул Марвин. – Тебе то откуда знать?
– Клаус частенько ходит к господину Тингжу, я визитку видела.
– У меня тоже есть его визитка, там написано «Продавец диковинной рыбы».
– Видно, у него много таких визиток, и рыбки у него, действительно, диковинные, – съязвила Аннет.
– И куда нам теперь ехать? – Марвин перевел тему.
– Куда и собирались. Озеро Калипсо, гора Тхакади, 2318 метров над уровнем моря, – повторил я уже выученный адрес.
– Ты хочешь искать рыбу?! – голос Марвина сорвался на писк. – После всего этого?! Надо срочно ехать в полицию! Они же убить нас хотели!
– И что ты им скажешь? Что нас пыталась убить старушка-инвалид, которая работает в космической полиции, потому что гналась за русалкой?
Марвин надул щеки и еще сильнее вцепился в руль.
– Тебе нужно вернуться в ресторан и занять место шеф-повара, верно? А без рыбы ты этого не сделаешь.
– А все – эти?
– С ними я разберусь. Они охотятся за мной. В крайнем случае оставите меня, вас они не тронут.
– Сильно сомневаюсь, – повернулась ко мне Аннет, – ты смотрел хоть один фильм про инопланетян? Там везде всех либо убивали, либо стирали им память. А мне память стирать нельзя, мне экзамены еще сдавать.
– Едем, – Марвин ударил руками по рулю. – Но потом ты оставишь нас в покое. У меня ребенок, ей, видишь, еще экзамены сдавать. А все неприятности из-за тебя.
Я усмехнулся и откинулся, положив хвост поудобнее. Что-то больно кольнуло в бок, провел рукой – книга. Я же ее засунул за спину, удивительно, как в кутерьме погони она удержалась на мне. Открыл смятые страницы и нашел место, на котором закончил читать. Зря у нас не принято читать детям сказки. Иногда интересно знать о том, чего никогда не было, а не зубрить учебники истории и военной техники.
«А когда нам приходит конец, от нас остаётся лишь пена морская, и нет у нас могил наших близких, мы не одарены бессмертной душой, и наша русалочья жизнь кончается со смертью тела. Мы – как этот тростник: срезанный стебель его уже не зазеленеет вновь!»1
Интересно, а что останется от меня. Ведь мое тело – это не я, это лишь созданная машиной оболочка тела. Меня вернут, а что будет с телом? Оно также растворится и превратится в морскую пену? Во время боев межпланетный флот сжигал тела в торпедных жерлах и развевал в космосе. Наверное, это похоже на то, что здесь написано. Песчинки растворятся в огне торпедного отсека, разлетятся по космосу. А душа? Зачем капралу межпланетного флота душа? Она нужна девчонкам, а в ведении боя она без надобности.
