Наталья Гимон
Осколки тысячи ветров. Вихрь Империи
Когда стрелы в очередной раз перестали осыпать идущий отряд, их путь как раз вывернул на относительно свободное от леса место. Магистр остановился и настороженно оглядел широкий просвет впереди. Здесь там и сям росло всего несколько старых полусухих лесин, зато трава меж них вымахала аж выше колена и слабо шевелилась от едва касающегося её ветра.
Слева за спиной напряглась одна из связующих энергетических нитей.
Верховный Магистр обернулся, нашёл глазами повелителя. Тот приблизился. Тогда, осторожно наклонившись, маг свободной рукой подобрал ветку и бросил вперёд. Но не успела та коснуться земли, как что-то невидимое подхватило её и быстро потащило ввысь. Только пожухлые листья посыпались.
– «Ветряной капкан». – Острый подбородок мага качнулся в сторону чуть различимо дрогнувшего от активированного заклинания воздуха, невидимой широкой завесой преграждавшего людям дорогу. – Первая действительно магическая ловушка за всё время пути. Первая и пока единственная. – Он замолчал, что-то обдумывая.
Двое подмастерьев, следуя едва уловимому жесту своего учителя, быстро обогнули мага и Императора, и спустя всего полминуты путь был свободен. Наблюдая за ними, правитель людей протянул:
– Ты сказал «капкан». Возможно, это именно он и есть?..
– Не знаю. – Маг передёрнул плечами. – Подобные ловушки уместнее ставить на охоте, на одиночную жертву, но не на отряд с магической поддержкой…
Император прищурился, оглядываясь.
– Но сам же говорил: такая слабая магия, едва ощущается. Может, и правда, старые «силки»…
Верховный Магистр промолчал, прислушался к чему-то, сказал:
– Мой Император, следов свёрнутой энергии я здесь не чувствую, хотя фонит здесь и так неслабо. Однако… – Он взглянул на своего повелителя. – Позволь проверить.
Император людей сделал шаг назад, уступая место учёному-магу. Он увидел, как в ответ на безмолвный приказ Магистра всё те же двое подмастерьев осторожно ступили на край прогалины. Сам Верховный, по-прежнему удерживая заклинание дальнего поиска, терпеливо ждал. И не то чтобы его ученики работали так уж медленно, но всё же на поиск и деактивацию ловушек чуждой людям магии требовалось время.
И всё же опасения мага не подтвердились. «Ветряной капкан» широкими крыльями тянулся в обе стороны, будто обрисовывая кромку отступавшей здесь лесной чащобы. Точно такая же магическая линия проходила вдоль деревьев на противоположной стороне прогалины. И всё, больше магических ловушек здесь не было. Это не вызвало бы вопросов где-нибудь неподалёку от какого-нибудь селения морфов, там, где могли бы находиться их охотничьи владения. Тогда можно было бы предположить, что оборотни использовали заклинание «ветряного капкана» именно так, как оно называлось. Но здесь глубоко в лесу, в нескольких днях пути от ближайшего места, где раньше жили морфы, это казалось странным. Хотя демоны их знают, этих «изменчивых»…
Закончив, подмастерья тенями вернулись в полукруг. Отряд двинулся вперёд, вышел под открытое начинающее темнеть вечернее небо, вступил на только что очищенный лесной перелом, достиг его противоположного края, когда связующая энергетическая нить за спиной Магистра опять напряглась. Маг замер, прислушиваясь, стараясь не погасить заклинание поиска, быстро «обыскал» пространство вокруг них, но кроме «сигнальной сети», от которой уже ломило в висках, ощутил лишь слабое, замирающее после снятия «капканов» подрагивание астральных линий, медленно приходящих в равновесие… слишком медленно…
Люди продолжали втягиваться на прогалину, останавливались в ожидании дальнейшего приказа. И вдруг!..
– Назад!
Громовой окрик Верховного Магистра застал всех врасплох, хотя следующие несколько секунд мало что могли бы изменить. Спустя всего мгновения над притихшим лесом дикими птицами взлетели вопли, крики боли, многоголосые ругательства и даже хрипы умирающих.
Горячая волна толкнула Императора в сторону, и там, где он только что стоял, из земли выскочил вверх хищный заострённый деревянный клюв. Мужчина обернулся и в бешенстве скрипнул зубами от увиденного.
Сокрытые до времени подземные клыки кровавым гребнем прошлись по рядам его людей, вычесав примерно одну треть из сотни. Острые колья прошивали насквозь незащищённые доспехами стопы, кому-то разрывали ноги до колена, расщепляя кости и поливая кровью свежепримятую траву. Одного особенно невезучего насадило на древесный зуб прямо в подмышечном сочленении, почти напрочь оторвав руку. И среди этого кровавого кошмара – застывшие страшными изваяниями фигуры, у которых посреди лица или из шеи рядом с головами жуткими шипами торчали влажно отливающие багровым острия. И таких, порой ещё хрипящих, судорожно дёргающихся, было немало. Лес вокруг наполнил такой узнаваемый, удушливо-металлический, тошнотворный запах.
Неожиданно укрывающий их отряд магический щит пропустил первую невесть откуда взявшуюся стрелу, потом, вторую, пятую и в какой-то момент исчез совсем. Несколько посланниц Матери перерождения сгорели практически в ладони от правителя людей в защитном поле «ближнего» щита, астральный двойник которого переливался сейчас вокруг Верховного Магистра. Но не это привлекло внимание правителя – в строгом полукруге магов чёрными призраками, насаженные на колья, обвисли двое. Кажется, один из них ранее и отвечал за щиты. Взгляд запавших от напряжения глаз верховного учёного-мага упал на Императора, и через секунду над людьми раскрылся новый купол щита.
– Гору, раненых отвести на безопасное расстояние! – перекрывая стоны и свист и чувствую клокочущую внутри ярость, прокричал правитель людей. – Остальные – двигаемся дальше! Факелы зажечь! – И, взглянув на Магистра, добавил: – Нам нужен проход.
Маги перегруппировались, и полукруг стал немного меньше. За их спинами яркими кострами, распространяя вокруг удушливый запах горящего мяса, вспыхнули бывшие подмастерья Верховного. Почти сразу от изогнутой цепочки оставшихся отделилась невысокая фигура. Она, забежав вперёд, остановилась и широко развела руки. Резкий звук хлопка сработал словно выключатель, прекратив, наконец, сыплющийся на головы дождь из стрел. Но вместе с этим звуком упал как подкошенный и маленький маг, а Император внезапно заметил, что воздух вокруг него стал равномерного зеленоватого оттенка, словно все плававшие в нём до этого разводы тщательно размешали большой невидимой ложкой.
– Можно идти, – немного охрипшим голосом проговорил магистр. – Сигнальная сеть взломана и какое-то время будет перезагружаться. Но это ненадолго. Поэтому нужно двигаться быстрее.
Правитель людей бросил ещё один взгляд через плечо, всего секунду наблюдая за тем, как исполняются его приказы. Как вспыхивают маленькими живыми солнышками факельные огни, окутывая лес таким знакомым, но в разы интенсивнее сладковатым ароматом; как его легионеры перетягивают себе и друг другу полученные раны, помогая тем, чьё увечье оказалось наиболее серьёзным; как брошенными марионетками остаются нелепо торчать посреди леса мёртвые воины, уже неподвижные сами, но с шевелящимися в слабом вечернем дыхании ветра волосами и оттого ещё более жуткие.
Всё верно, время скорби наступит потом, не сейчас.
Проходя мимо так и лежавшего на траве мага, Император разглядел тонкую кисть то ли девушки, то ли подростка. Она была судорожно скрючена. Обычная маленькая ладонь, в которой больше не было силы. Маги Силы среди людей рождаются редко и умирают они, не только теряя своё физическое тело, но также теряя свою суть, принося её в жертву.
Время скорби будет у всех…
Спустя примерно час сильно поредевший отряд разглядел впереди за деревьями прогалину. Магистр кивнул Императору, и тот, подав знак своим воинам рассредоточиться, осторожно, медленно выступил на поляну. Теперь он был впереди. По бокам от него – мечники, готовые если что прикрыть собой и товарищей, и повелителя. На шаг позади с арбалетами на изготовку двигались стрелки́. С двух сторон тёмными пятнами в уже уходящем в сумрак ночи лесу прикрывали ловчее «лезвие» маги. Сам Магистр остался позади. Он прислонился спиной к твёрдому стволу, запрокинул голову и закрыл глаза. Их путь оказался далеко не лёгким. Чтобы распутать все приготовленные им «сюрпризы», магу пришлось лишиться ещё одного из своих подчинённых, и теперь ему нужен был отдых. Но его подмастерья всё равно чувствовали тонкие нити, связывавшие их с Верховным, невидимые потоки, пробегавшие туда и обратно между ними, и ещё один, заканчивающийся «шлюзом», готовым в любой момент распахнуться обоюдным «ближним» щитом – безопасность Императора Магистр не доверял никому.
Поляна была невелика, вытянутой формы и к тому же не особо расчищена. Ближе к левому краю, вросший за прошедшие века глубоко в землю, неестественной чистотой белел большой, по грудь взрослому человеку, местами облюбованный лианами камень-престол. Правда, больше он походил на обломок стены небесных чертогов, выломанный демонами тьмы ещё в далёкие времена борьбы за этот мир и рухнувший с немыслимой высоты на тогда ещё юную землю.
Рядом с камнем, воздев вверх руку, застыл морф. Его узкое тело в грязно-белом балахоне стояло на небольшой выщербленной в каменном обломке «ступеньке» и как о стол опиралось второй рукой о ровную поверхность. Светлые выбившиеся из простого хвоста волосы прятали склонённое лицо, но Император ни на миг не сомневался, что его главный враг прекрасно знает об их приближении.
Его главный враг. Последний из оборотней. Мразь, которая приказала убить его жену. Которая наверняка неделями следила за ним и знала – не могла не знать, – что он не захочет жить без неё. Но просчиталась. Прежде чем сдохнуть, правитель людей бросит на алтарь своей разодранной жизни все до единой тушки этого проклятого народа, чтобы душа Лиоры там, на небесах знала: он отомстил. И последней строкой в списке будет этот ублюдочный старейшина, хранилище плесени под названием «морфы», которому он скоро лично вырежет сердце.
– Оглянись, тварь! – крикнул Император, желая заглянуть в глаза своего врага, увидеть в них осознание конца. Но тот продолжал стоять по-прежнему неподвижно. Возможно, он пытался сейчас измениться, чтобы ускользнуть. Но прозрачная кисея сладко пахнущего дыма разбавленным молоком затопила и поляну, и прилегающую к ней лесную чащу, смешалась с зеленоватым воздухом и не позволяла телу оборотня принять другую форму.
Наконец, фигура, замершая у камня, медленно опустила руку и подняла голову. В лицо человека взглянули светло-голубые глаза, такие же как у того молодого «парламентёра», только измождённые, потухшие от усталости, но всё равно несломленные. На груди у старейшины висел хрустальный знак воздуха.
– Отойди от камня, морф! – неожиданно раздался над ухом Императора взволнованный голос Магистра, бесшумно возникшего рядом. – Медленно спустись с алтаря!
Правитель империи в изумлении дёрнул головой в сторону мага, но в последний момент остановился, так и не отведя глаз от оборотня.
– Я не морф!!! – вдруг заорал оборотень так, что одинокое эхо взвилось вверх. Его бледное лицо потемнело от гнева, и дрожащие от ярости губы громко, с гордостью произнесли: – Я – последний из «отражений» – древнего, благословлённого самим ветром народа, носившего имя «унэокарри». Последний, благодаря тебе, человек.
Голубые глаза сузились, и Император даже на расстоянии почувствовал весь океан ненависти, который готов был хлынуть из них. Но неожиданно перламутровое лицо исказила судорога. Оборотень пошатнулся и, чтобы не упасть вниз на землю, повалился на камень. Что-то тоненько зазвенело, и правитель людей услышал судорожный вздох Магистра.
– Стреляйте!!! – завопил маг не своим голосом. Но было поздно.
Пока тяжёлые болты с сухими щелчками срывались с тетивы и набирали скорость, Императора вдруг обожгло бешеным торжествующим взглядом светло-голубых глаз. Рядом на камне на мгновение будто вспыхнула яркая звезда. А следом его врага словно втянуло с невероятной быстротой в ушко невидимой булавки, и тот пропал.
– Что?!.. – опешил поначалу уже праздновавший победу правитель людей, а потом услышал полный разочарования крик, запоздало понимая, что кричит он сам. – Нет!!!
Преследователи бросились к камню, туда, где всего миг назад сгорбившись стояла их цель. Император достиг алтаря первым и замер, глядя на исчерченную непонятными символами и знаками поверхность, рисунком напоминавшими заковыристую, но симметричную в чём-то фигуру. В центре неё кристаллами сахара поблёскивал прозрачно-белый порошок, в крошеве которого лежал спутанный шнурок. И правитель людей уже видел его, даже держал в руках, когда вкладывал знак ветра в мёртвую отсечённую кисть молодого морфа.
– Где он?! – обернулся Император к Верховному магу, но тот стоял с закрытыми глазами в кругу своих подмастерьев и обманчиво неспеша поворачивался вокруг своей оси, не произнося ни слова. Наконец, он остановился и посмотрел на своего повелителя.
– Он создал портал и скрылся. Но я не могу найти его, не могу засечь след его сущности.
– Значит ублюдок каким-то образом перепрыгнул на другой материк. Или вообще спрятался под землёй. – Мгновенно обдумывая случившееся и принимая решения, Император стремительно повернулся. – Для начала прощупаем норы зогбов, и если его…
– Значит, – спокойно перебил его Магистр, – его нет в нашем мире. Совсем.
Долгую секунду правитель людей осознавал услышанное и никак не мог уместить это в своей голове.
– Он что, подох?
– Нет, мой Император.
– Тогда как он мог исчезнуть?
Маг повернулся к камню и внимательно осмотрел его, с сожалением отмечая, что часть надписей – как раз та часть, которая, судя по всему, представляла собой расчёты и выверения условий и векторов и на которую так удачно «упал» оборотень в минуту недомогания – тщательно и безвозвратно стёрта. Увы, о меняющих форму не зря ходили слухи, будто бы они водят дружбу с ветром. А что стоит великому и вездесущему повелителю пыли выдуть послушные ему частицы мела с гладкой как гранит поверхности? Всего лишь пару секунд вечного существования и всё.
– Мой Император, у меня только одно объяснение. Невозможно в одно мгновение бесследно исчезнуть из этого мира. Даже мёртвое тело – не важно: убитое, проглоченное, сожжённое или разорванное на куски – какое-то время сохраняет свой информационно-энергетический отпечаток. – Тонкий палец учёного, не касаясь, указал на рисунок на алтаре. – Это – без сомнения, печать портального перемещения, но, исходя из вышесказанного, как не дико это звучит, перемещение произошло не внутри нашего, а в совсем другой пласт реальности. Проще сказать, в другой мир.
На скулах побагровевшего лица правителя заиграли желваки.
– Как ты мог допустить такое? – не разжимая зубов, тихо прошипел он.
– Повелитель, – Верховный Магистр покорно склонил голову, – моя магия может защищать от нападения, преобразовать новые виды жизни, искать и находить необходимое и считывать и искажать чужие заклинания. Но чтобы убить, ей нужно коснуться жертвы. Раса людей не так плотно связана с магической энергией, как эльвы или те же морфы. Нам не доступно созидание. Слишком мал резерв, данный нам природой. – Его стриженная голова поднялась, и холодные глаза посмотрели на Императора. – Если бы человеческие маги владели настоящими боевыми заклинаниями, Вам не понадобились бы легионы для завоевания мира.
Правитель молчал, не сводя взгляда с белых звёздочек зрачков на чёрном поле, затопившем глаза Магистра. Он никогда до конца не понимал, что движет этим учёным, давшим ему клятву Силы, которую не может нарушить ни один маг. И в общем-то Императору было достаточно того, что этот сильнейший среди чародеев его расы верен ему, но что скрывается за почти постоянно безучастным, словно маска, лицом Магистра, ему было не ведомо. И эта его абсолютно нечеловеческая манера речи… Иногда правитель людей даже ловил себя на мысли, что Верховный больше похож на куклу, чем на человека. А о чём думает кукла, кто знает?..
Он отвернулся и, отдавая на ходу краткие приказы, направился прочь.
– Мой Император! – окликнул его Магистр. – Я могу задержаться здесь на некоторое время?
Тот бросил взгляд на белый алтарь и усмехнулся:
– Ты должен задержаться здесь на некоторое время.
– Вы всё ещё хотите его смерти? – неожиданно уточнил маг.
– Да, – помолчав секунду, ответил правитель, – только обеспечь нам безопасную дорогу назад, – бросил уже через плечо.
– Дорога свободна, мой Император, – тут же отозвался учёный. – В этом мире не осталось ни одного морфа. Вместе с ними зависла и магия их вида. А это значит, сигнальная сеть больше функционировать не будет. По крайней мере, пока здесь не появится хотя бы один «проводник».
– Учти, я хочу дожить до того дня, когда ты притащишь ко мне эту старую тварь, – услышал Магистр последние слова своего сюзерена, но не двинулся с места, продолжая смотреть в его широкую, закрытую доспехами спину. Изменённые магией глаза чуть сощурились, но это была только тень довольной улыбки, затаившейся на изуродованном лице. А после маг повернулся к своей новой «игрушке», пока выкидывая всё остальное из головы. Люди, кем бы они не являлись – они так любопытны…
Правителю империи обратный путь показался намного короче недавнего стремительного марша, целью которого был дар чужой жизни Матери перерождения. Возможно, причиной тому послужило то, что теперь его сознание не было скручено в тугую пружину, направленную на достижение определённого результата. Сейчас мысли свободно и неторопливо плыли в голове Императора, и каждая была наполнена сожалением. В каждой он говорил «прости» незримой женской тени, чей стройный силуэт неслышно ступал рядом с ним, и ночной ветерок ласково трогал пушистые длинные локоны. Но сколько бы не старался мужчина представить в свете факелов их благородный оттенок красного дерева, они почему-то всё равно оставались непроглядно чёрными.
«Сохрани ему жизнь!» – вдруг отчётливо прозвучало в голове Императора, и он вздрогнул.
Перед рассеянным взором задумавшегося мужчины в непроглядной ночи рдяными звёздами горели костры лагеря, вокруг которых сидели люди. И когда Император проходил мимо них, они, словно сверкающая в темноте волна, поднимались ему навстречу и прижимали ладони к отражающим огни стальным нагрудникам. А правитель всё шёл сквозь это «море», к самому его центру, туда, где угадывалась белеющая во тьме стенка императорского шатра и где находилась сейчас черноволосая девушка с медовым золотом глаз. Когда-то непреодолимо чужая, но такая привычная теперь. Он задержался лишь ненадолго, чтобы снять с себя доспехи, однако неожиданно услышал:
– Мой Император, – позвали его из темноты, и правитель повернул голову на голос, различив в свете костров и факелов склонённую безволосую макушку Корадуса. – Выпей это. – Целитель протянул ему металлический кубок.
– Зачем? Ты же видишь: со мной всё хорошо. Нет ни одной царапины, – немного раздражённо и непонимающе ответил бывшему монаху мужчина. Однако тот не убрал своего «подношения».
– Я знаю, мой Император. Выпей.
Правитель империи взглянул на кубок. Верно, Корадус ведь присутствовал при разоблачении сюзерена и внимательно следил за всеми его движениями. Если бы что-то было не так, если бы была хоть одна серьёзная рана, хоть один перелом или вывих, он бы сразу заметил бы это по движениям своего подопечного. Такие вещи невозможно скрыть от того, кто претендовал на должность Магистра врачевания и целительства Иремийской обители.
Тогда зачем кубок?
– Что это?
– Этот напиток вернёт силы твоему телу и спокойствие духу.
– Мне это не… – Мужчина вдруг замолчал и, шагнув к шатру, быстро спросил: – Что с эльвой?
– С ней всё хорошо. – Монах мгновенно вырос у него на пути, по-прежнему протягивая руки с кубком. – Тебе нужно выпить это. – Его светлые глаза встретились со взглядом господина, и тот увидел в них твёрдую решимость. – Ей нужно, чтобы ты это выпил.
Правитель медлил несколько секунд. Корадус не раз залечивал его раны и даже вытаскивал с того света. Причин не доверять ему у мужчины не было. Старый сморщенный кожаный мешок вообще относился к правителю империи людей в чём-то даже по-отечески. И если бы что-то вдруг напрягло его в поведении Императора, целитель для начала скорее поговорил бы с ним, «отшлёпал» бы, так сказать, словесно «непутёвого», а не решился бы травить какой-нибудь дрянью. Потому что знал: его услышат. Не подадут вида или выкажут недовольство, но услышат. Значит, это действительно важно.
Правитель взял из сухих ладоней кубок и опрокинул в себя прохладную, отдающую мятой, немного вязкую жижу.
– Всё? – бесцветно спросил он, и монах, склонив голову, молча отошёл, освобождая дорогу.
Император сделал несколько шагов, но вдруг остановился у входа в шатёр. Непонятное чувство то ли вины, то ли растерянности внезапно накрыло его и сразу же отпустило, оставив после себя лишь спокойствие и кристальное сознание, расставляющее всё по местам. И тогда правитель империи людей едва слышно прошептал:
– Прости меня, Ли… Я никогда не забуду тебя и не успокоюсь, пока последний из оборотней не ляжет к изножью твоего посмертия, но теперь… Прости…
Где-то глубоко в памяти вплыл образ прекрасной женщины – он точно знал, что прекрасной, – облачённой в тёмно-бордовое платье, с волосами, яркими волнами рассыпавшимися по плечам, и венчающей их императорской диадеме. Правда, как ни старался, мужчина не смог вспомнить её лица.
Стиснув зубы, он резко откинул полог.
Эльва неподвижно лежала к нему спиной. Струящаяся материя нового платья укутала ей плечи. Роскошные волосы были заплетены в длинную сложную косу, будто нарочно открывая взору Императора её рабский ошейник. Плавные изгибы свернувшегося калачиком тела обрисовывались шёлковым покрывалом. И почему-то вдруг вспомнилось, что этот шёлк ни в какое сравнение не идёт с нежной кожей девушки. Атласной, тёплой, упругой и податливой одновременно, когда его ладони оглаживают её, сжимают высокую грудь или стройные бёдра. И как же сладко она выгибается и стонет, когда он находится внутри неё, когда они остаются один на один со своим наслаждением. А её аромат в эти моменты заставляет сильнее биться мужское сердце, перебивая привычную сладковатую вонь, пропитавшую всё внутри шатра…
