Наталья Мамлеева
Не драконьте принца!
Глава 3
– Скажи, а если ты её вырубишь – это будет считаться нападение или защитой чести девушки? – прошептала я задумчиво. – С учетом того, что эта девушка пробила крышу и сама упала в постель к мужчине.
– Н-да, теперь как порядочная девушка ты обязана взять на себя ответственность за поруганную честь её сыночки, – продолжая прижимать меня к себе, прокомментировал Яр.
Издевается, гад! Но мне было чем ответить:
– Вот ты смеешься, а ведь в случае прихода сюда храмовника тебе придется жениться.
– На этой милой достопочтенной вдове? – приложив свободную руку к сердцу, уточнил Яр.
Женщина, услышав об этом, оглянула Яра весьма заинтересованным и красноречивым взглядом, и приосанилась. Убрала руки с косяка и положила их на талию, тем самым оную подчеркнув. Красноволосый заметил этот маневр и сглотнул.
– Разумеется, – серьезно кивнула я. – А я свечку в первую брачную ночь поддержку… над дырой в крыше. Еще и концерт устрою, билеты продам.
– Дорогая моя обманщица, боюсь, актер из меня некудышный… давай лучше ты? А я соберу зрителей.
Я ущипнула его руку.
– Эй, нельзя вот так откровенно красть коммерческую идею!
– Учитывая, что идея была построена на эксплуатации моего тела – можно, – парировал маг, как-то недоверчиво глядя на женщину, которая пожирала его таким взглядом, словно они уже приступили к первой брачной ночи. – И вообще… я еще не согласен прощаться с невинностью.
Теперь я изумленно посмотрела на него. Уголки губ дрожали. Вот ни за что не поверю, что он девственник. Столько смешинок во взгляде, что я тоже не удержалась от ответной улыбки. В груди разливалось какое-то странное тепло.
Я вдруг вспомнила о кролике и опустила взгляд на пояс его брюк. Маг тут же приподнял мой подбородок пальцем, пожурил.
– Ай-яй, маленькая развратница, ты о чем сейчас подумала?
– О кролике, – ответила честно. – Где он?
Он не ответил, ведь внизу послышались шаги. Матушка победно улыбнулась, развернулась к выходу и скорее всего к лестнице на первый этаж, а мы… мы ринулись к балкону. Так стремительно и слаженно, будто лучшие подельники города. Яр спрыгнул первым, а затем протянул мне руку. Я легко опустилась вниз, вцепившись в плечи парня, и мы на мгновение зависли.
У него глаза красивые. Зеленые, словно молодая листва. А еще – добрые. Благородные. Почему-то чувствуется, что он не способен причинить боль. Сердце начинает колотиться так быстро, что кажется – секунда, и закружится голова. Именно поэтому я сильнее сжала плечи, а Яр, вместо того, чтобы отстранить, прижал к себе ближе, буквально впечатывая мои бедра в свои плечи.
– Булочница… – хрипло пробормотал он, – ты как-то странно на меня влияешь.
– Я? – недоуменно спросила я, не в силах отвести взор.
Так и смотрели друг на друга, пока сверху, с балкона, не раздалось:
– Вот она! Невеста!
– Бежим? – шепнул мне Яр и…
Я кивнула. Маг тут же опустил меня на ноги, схватил за руку и побежал. Я за ним. Я все смотрела в свою ладонь в его руке и чувствовала какую-то иррациональную правильность, будто все так и должно быть, словно моя рука действительно создана для его ладони.
Мы преодолели две улицы, одну из которых – вдоль, прежде чем остановиться за зданием и отдышаться. Я пыталась восстановить дыхание, но на губах цвела улыбка. Никогда прежде я не бывала в такой ситуации. Я буквально жила тенью, призраком и вот сегодня – впервые ощутила себя живой.
Это чувство пьянило.
Мы с магом переглянулись и одновременно рассмеялись.
– Ты чуть не стала женой.
– А ты чуть не стал городской знаменитостью, – парировала я, и Яр рассмеялся.
Я вновь затаилась, слушая его смех. Странно он на меня влияет. А этот наглющий маг вдруг решил, что после всех наших обниманий, имеет право на повторное – и притянул меня к себе. Я уперлась ладонями в его грудь и нахмурилась. Даже разозлилась! На себя. Просто близость мага отчего-то волновала. Возможно, потому что меня никогда не трогали так близко? Так нагло? Тем более молодые и привлекательные мужчины.
– Так кто ты, булочница? – совершенно серьезно спросил Яр. – Ли-ин.
Отчего такой соблазн признаться? Нет, не имею права.
– Зоомаг, – честно ответила я.
– А еще? Неплохо было бы назвать фамилию рода, домашний адрес, имена родителей и место обучения. Буду благодарен.
Поражаюсь его наглости! И я бы прямо сейчас попробовала сбежать, но вдруг подумала – у него ведь кролик. Есть шанс его забрать… Опустила взгляд и поняла, что теперь клетка закреплена с другой стороны и более крепко – в том числе к металлическим кольцам на кожаных брюках.
Так ловко, словно он не в первый раз транспортирует подобным образом зверьков. Может, он браконьер? Нет, человек с зелеными глазами браконьером быть не может. не может и все тут!
И вообще… кролик по праву мой Тем более, думаю, он стоит тех двух золотых монет, что я отдала охотникам. Так что мы квиты.
– Ты меня интригуешь, – внезапно признался Яр, чем выбил у меня воздух из легких, и опустил взор на мои губы, на краткий миг. – Ты образована, умна, в тебе есть магия, хоть и немного. Ты бегаешь по лесам, ходишь в плаще, а еще – красишь волосы, хотя это совсем не дешево. Из-за этого волосы кажутся блеклыми и тусклыми, хотя очень густые… даже жалко их. Интересно узнать твой настоящий оттенок. Ты от кого-то прячешься?
От всех на свете.
– Я крашу волосы не для того, чтобы прятаться.
А чтобы не злить одну герцогскую дочь.
– Тогда не делай этого. Уверен, они прекрасны, если их не портить.
Неожиданный комплимент, какой-то искренний и настоящий, заставил щеки вспыхнуть румянцем. Но меж тем я нащупала карабин.
– А еще твои руки… – Он неожиданно взял ладонь – к счастью, вторую, свободную, но так быстро, что у меня сердце в пятки убежало. Провел по коже подушечками пальцев. – Они выглядят как у служанок. Ты вся – сплошное противоречие. Может, ты какая-нибудь Золушка из сказок?
– Золушка? – нахмурилась я.
– Это сказка фейри о девушке-аристократке, что жила с мачехой и выполняла все домашние обязанности.
Фейри… о них я читала в книгах, но сама никогда не видела. Они жили далеко отсюда, на Юге, в Бриоле. Небольшие человечки, не выше указательного пальца, волшебные создания со своей культурой. Их пыльца была магической, на её основе делали мощные артефакты, продаваемые во всем мире. У магистра Кеоса, смотрителя герцогского заповедника, было несколько таких, но стоили они баснословно дорого.
– Золушка… – повторила я, пробуя слово на вкус, и улыбнулась. – Мне бы хотелось прочитать эту сказку.
– В следующий раз обещаю раздобыть тебе из Бриоля книгу. При новой встрече.
Это он назначает свидание? Сердце чуть ускорило бег, и я тут же дала себе мысленную оплеуху. Вообще не время расслабляться. Он и так выведал слишком многое.
– Ты так уверен, что эта встреча будет?
– Разумеется, Лин, – хмыкнул он, кивнул. – Я никогда не упускаю то, что мне понравилось.
Очарование разбилось. Как я и думала – он один из тех аристократов, что просто привыкли срывать цветы, забывая о них ухаживать. Игрок, разбивающий сердце бедным девушкам, губящий их сердца и души. И зеленые глаза не спасли…
Я ухмыльнулась. В этот момент как раз нащупала карабин и даже удалось его отстегнуть.
– А еще, – он наклонился ниже, – мне ужасно нравится выводить на чистую воду лгуний и исправлять… воровок.
Карабин защелкнулся обратно, но уже пальцами Яра. Я же улыбнулась. Потому что карабин был лишь отвлекающим маневром, на самом деле… я выпустила кролика, передвинув защелку, и сейчас зверек спрыгнул на четыре лапы. Резко оттолкнув не ожидавшего мага, я бросилась за грызуном.
Яр осознал и… тоже кинулся следом.
– Повторим? – раздался за спиной. – Надеюсь, в городе фарвэли не водятся?
Не ответила. Я знала этот город еще лучше, чем лес. Я здесь выросла. Так что победа за мной… если на пути, конечно, не попадутся открытые канализационные трубы…
Споро перехватила хандербугского кролика и, прижимая его к себе, бросилась в переулок. Накрыла голову капюшоном и помчалась дальше. Здесь нырнула в прореху в изгороде, но останавливаться было рано – забежала в кондитерскую – она сквозная, поэтому выскочила в другой стороне, а затем по диагонали прошла в парк.
Огляделась – слежки за мной не было. Отчего-то почувствовала иррациональную грусть. Неужели я хотела, чтобы он все-таки догнал меня?
Глупости! Но главное – кролик у меня. Улыбнулась. У меня получится приготовить зелье, чтобы снять с себя следящее заклинание, а затем – проникну во дворец и заберу свои документы. Сегодня бал-маскарад, пройти будет не трудно. Настроение поднялось.
Вздохнув, отправилась дальше. Отсюда до небольшой площади рукой подать, а после вдоль узкой улицы за презентабельными домами и вот – я уже перед воротами герцогского дворца. Правда, проблема оставалась – это те, через которые мне запрещено входить, но что поделать? У меня не было выбора – если начну обходить огромную территорию, будет шанс попасться Яру.
Эта часть герцогского парка состояла из оранжерей и принадлежала герцогине. Мне сюда заходить строго-настрого запрещено. Но сейчас – крайний случай. В конце концов, её светлости тут не должно быть в это время – она занимается подготовкой маскарада.
– Прости, малыш, – прошептала я и наложила простенькое заклинание стазиса на кролика, убрала малыша под плащ и уверенно двинулась к неприметной калитке.
Здесь приложила руку к артефакту – легкий прокол, попадание капли крови, и калитка открылась. Я смогла пройти вперед, за живую ограду, и здесь спокойно вздохнуть.
Как оказалось, вздыхала я зря. Еще очень очень рано расслабляться. Почти сразу за одной из беседок я заметила герцогиню с фрейлинами. Она о чем-то недовольно говорила, и я сделала шаг назад, чтобы не попасться под горячую руку, но налетела на полусухой куст – затрещали ветки. Леди Ириса заметила меня.
Красивая, еще молодая, с тонким станом и роскошными волосами, собранными в высокую прическу. В дорогом наряде и сверкающих украшениях. В детстве она была для меня словно эльфийка – такая же красивая, с фарфоровой кожей и голубыми глазами, а сейчас…
Сейчас она мой главный кошмар.
Ириса одарила меня возмущенным взглядом, я собиралась уйти, даже развернулась, но в этот момент мне в спину донеслось:
– Стоять!
Застыла. Пришлось вновь встать лицом к её светлости, но чуть сгорбиться, чтобы скрыть под плащом кролика.
– Ваша светлость, – прошептала я, покорно опуская голову и приседая в глубоком реверансе. – Я прошу меня простить, у меня не было выбора…
– Ты! – шикнула герцогиня и, оглядевшись, подошла ко мне, схватив за локоть и буквально затолкав в тень беседки. – Как смеешь появляться здесь?
– Простите, – равнодушно ответила я. В общении с агрессорами и сумасшедшими главное во всем соглашаться, чтобы у них окончательно не сорвало в крышу. В теории я это знала… на практике же бывало срывалась. – Виновата.
Раньше, когда была маленькой, ощущала липкий страх. Тогда я была не способна за себя постоять. Впрочем, сейчас мало что изменилось – от этих людей по-прежнему зависит моя жизнь, но сейчас я научилась не так сильно бояться.
Это временно. Просто нужно пережить. Осталось немного и все решится. Либо я, либо она… либо шаман оказался прав.
Звонкая пощечина пришлась по правой щеке. Ощущение, что царапины лопнули, и теперь вся кожа на лице заболела с удвоенной силой. Я тихонько застонала, бросив ненавидящий взгляд на леди Ирису, которую моя реакция взбесила еще больше. Она будто упивалась моей болью.
– Я повторяю вопрос. Как ты смеешь появляться здесь, да еще ходить по этой дороге с едва надвинутым капюшоном?
Она срывала на мне злость… Я её понимала, поэтому оставалось набраться терпения и выслушать её тираду с должным смирением. Герцогиня наклонилась, схватила меня за подбородок, провела ногтем по одной из царапин с таким лицом, будто ей это самой причиняет боль, но иначе она не умеет.
– Никто и никогда не вызывал во мне столько ненависти, как ты, Джесселин. Почему у тебя её лицо?
– Может, потому что мы близнецы? Вы меня носили под сердцем так же, как и её, – ответила совершенно серьезно и герцогиня вновь замахнулась.
Но позволить себя вновь ударить не могла, откинулась назад так ловко, что ногти герцогини прошли в миллиметре от моей кожи. Леди Ириса сжала кулак, но предпринимать новых попыток рукоприкладства не стала.
Но даже осознание того, что она хотела вновь ударить, было болезненно. Не для моей самооценки, а для ребенка, что жил внутри меня. Что каждый день надеялся на любовь, ласку и заботу. Мне отчаянно не хватало чего-то своего. Мне очень хотелось стабильности. Засыпать и просыпаться без страха за завтрашний день. Жить без бремени проклятья.
Когда-то в детстве, когда я поняла, что к чему, я мечтала, чтобы эта женщина смотрела на меня с таким же обожанием и любовью, как на свою любимую дочь – Эрелин. Я жаждала её внимания. Но время шло, и я все отчетливее осознавала тщетность подобного исхода.
Порой, когда я засыпала и закрывала глаза, уходила мысленно в свое воображение, где у меня есть семья, папа, мама и сестра… мы с сестрой играем, а потом нас вместе укладывают родители – целуют в лобик, желают добрых снов и говорят, что мы – их самые большие сокровища на свете.
Но все это говорили не мне, а Эрелин. Мне доставалась лишь глухая ненависть от бессилия.
– Тебя пожалели и не убили, а ты… ты смеешь огрызаться, хотя в твоей жизни есть все. Ты – свободна, сыта, одета… но все время претендуешь на большее. Из-за тебя я и моя любимая девочка живем в страхе… Как же сильно я тебя ненавижу!
– Знаю, – отозвалась вновь с весельем. – И поэтому мне вас жаль. Эта ненависть вас когда-нибудь сожрет.
– Или сожаление, – даже не пыталась иронизировать герцогиня и, подняв взгляд вверх, словно у самих небес спросила: – Ну почему мне не хватило мужества и отваги свернуть тебе шею еще в люльке?
Вопрос был риторический. Отвечать на него я не собиралась.
Мне иногда казалось, что так действительно было бы легче. Для них, для меня. Но о своей жизни я не жалела. Жизнь, какая бы она не была, – это высший дар. Она одна-единственная, нужно ценить каждый миг. Я еще не совсем это умела, но надеялась, что научусь.
В будущем. Я стану сильнее.
– Если бы не ваша схожесть, было бы легче. Но ты украла не только всеобщее спокойствие, но и её внешность!
– Я не крала, – заявила с вызовом и инстинктивно приготовилась отклониться, ожидая новую пощечину, но герцогиня сдержалась, лишь сжала сильнее кулак. – Это она кое-что украла у меня.
Мою магию…
Окружающие считали, что природа щедро одарила Эрелин не только красотой, но и магической силой – после восемнадцатилетия ей поступало несколько предложений весьма выгодного брака, но родители не торопились с выбором, отдали дочь в Раманскую академию магии… рассчитывали на брак с самим раманским принцем. И не прогадали.
Ей удалось пленить самого завидного холостяка Райвима!
Распространять и выставлять на всеобщее обозрение портреты королей и их семей запрещено, поэтому я не знала, как выглядит его высочество. Но слухи о нем ходили: невероятной силы маг, способный открывать порталы из любой точки, красавец, сводивший с ума всех леди Рамании, а также искусный воин с телом бога. В пятнадцать он сбежал в военную академию, гонимый славой подвигов отца, чтобы не быть в его тени, и уже в восемнадцать окончил её с отличием.
Но по слухам относился к этому так… играючи, словно к развлечению. Настоящей его страстью были даже не женщины, а магия. Он поступил в Раманскую академию, но, опять же, по слухам, бывал в РАМе не часто. Самого выдающегося мага обучали личные наставники, с которыми он развивал три магических направления – зоомагия, боевое и артефакторное.
Ему сейчас около двадцати двух, он на последнем курсе академии и готовится заняться государственными делами.
Откуда я все это знаю?
Эрелин… о, она с удовольствием рассказывала, как проводит вечера подле его высочества, как он сходит по ней с ума и даже сделал ей предложение – пока неофициальное, между ними. Всем этим она делилась с родителями и прислугой, но и мне доставалось – выплевывала буквально в лицо, как жарки его поцелуи и как она тает в его объятиях.
– Ничтожная плата за то, что ты осталась жива, – заключила она и отвернулась, словно пытаясь взять себя в руки.
После короткого броска, я вновь вела себя смиренно, напоминая себе, что сегодня сбегу. Обязательно!
– Не думай, что я – злодейка. Я имею право тебя отчитывать, – отчаянно пытаясь задушить свою ярость, сказала почти ровно леди Ириса. – И ты обязана была сегодня сидеть в часовне и не высовываться! Во дворец вот-вот прибудут гости.
Я вдруг вспомнила о Яре. Интересно, а он будет на маскараде? Вдруг он тоже один из приглашенных на бал? Хорошо, что он не знает Эрелин и, соответственно, когда увидел меня – не узнал во мне герцогскую дочь. Иначе бы мне действительно было несдобровать.
Ну как же я сегодня не вовремя попалась ему на глаза, да еще и без маски!.. Вдруг он увидит сегодня на балу Эрелин? Примет её за меня, а мне потом расхлебывать.
Нет, не бывать этому! Я уже успею сбежать. И плевать, какие молнии будут метать их светлости.
– Я помню, вам просто следовало позволить мне уйти, но возможность наказать меня и выместить на мне злость оказалась сильнее здравого смысла, не так ли? – усмехнулась я и тут же присела в реверансе, словно пытаясь загладить покорностью свой тон. – Я немедленно покину вас.
Я попыталась подняться, но ладонь герцогини лежала на моем плече и сжимала до боли. Я поморщилась, и, казалось, только это и нужно было мучительнице.
– Ненавижу тебя, Джесселин, – устало откликнулась герцогиня.
Будто я это с первого раза не поняла… Она повторяет это как мантру, каждый раз при нашей встрече, словно надеется, что когда-нибудь эти слова будут способны убить меня.
– Знаю, – тихо прошелестела я, накинула капюшон, скрывая лицо с горящей от пощечины щекой, и поспешила другой дорогой к часовне.
Злостью ведома не только герцогиня, сейчас я тоже отчаянно пытаюсь её унять, крепко сжимая кулаки, так, что ногти впивались в кожу. Мне не повезло родиться близняшкой в семье, где по закону должен быть один ребенок. И не просто по закону, а из-за проклятья. Выживает только один. Я родилась второй, на десять минут позже.
Отец сжалился надо мной, не смог убить дитя. Он нашел шамана, Кейна Эверуса, из Малоземья. Тот взглянул на меня, еще младенца, и подсказал, как можно уберечь. Изменить судьбу. Полностью.
Мне не дали родовую фамилию, не занесли в родовую книгу, не оставили в комнате с сестрой, да еще и магию дисбалансировали: в первые дни жизни мы с сестрой были неразрывно связаны, наши магические потоки пронизывали нас обеих, и это дало возможность переплести их таким образом, что большая часть силы утекла в Эрелин, а мне остались лишь крохи.
Подтверждение проведенному ритуалу – бусинка, введенная мне под кожу на лбу. Другие видят едва заметное сияние в форме полумесяца, но я отлично чувствую любые её колебания. И когда я нахожусь на грани того, чтобы изменить путь, выстроенный мне Кейном Эверусом – бусинка нагревается, причиняя мне боль.
Так было в младенчестве, когда отец решил оставить меня во дворце вопреки настоянием Кейна отправить меня в приют подальше от Хандербуга – я этого не помню, но мне рассказывала монахиня, что меня воспитала. Бусинка нагрелась, едва не убив меня, тогда-то меня и отселили. В герцогскую часовню, где была пристройка – там я и росла, не зная родителей.
С каждым годом герцогиня ненавидела меня все больше.
Потому что боялась. Боялась за свою любимую дочь. Я бы на её месте тоже переживала. Отец сохранил нам обеим жизни, и, пусть меня пытались отдалить от семьи герцога, выбрать для меня иную судьбу, но… вдруг Кейн Эверус ошибся? Вдруг Эрелин не спасли от проклятья и одной из нас суждено умереть?
Меня держали рядом, чтобы… иметь возможность убить. Предотвратить ужасное проклятье. Никто вслух об этом не говорил, но я понимала, что витает в голове моих настоящих родителей.
Все боялись этого. Даже отец… даже он, который когда-то меня спас. В детстве он не проявлял ко мне никаких эмоций, молча проходил мимо, если замечал меня, то теперь, когда наше с Эрелин двадцатилетие приближалось, стал хмуриться, а в его взгляде… там плескался страх.
Я шумно вздохнула и остановилась, всё еще сжимая кулаки.
Я сбегу. Уже сегодня. Больше меня здесь точно ничего не удержит.
Вновь побежала. Не заметила, как на кого-то налетела, лишь успела накрыть ладонями кролика, чтобы не раздавить. Меня успели поймать за руку и притянуть обратно.
