Наталья Рожненко
Метамодерн
Предисловие
Гуманитарные науки, искусствоведение, в частности, направлены на изучение и понимание человека в его уникальности и неповторимости. Они не стремятся к научным закономерностям, а скорее к чувственному восприятию действительности. Это позволяет современному экранному искусству передавать глубочайший смысл и значение через форму чувственного образа. Однако, несмотря на это, киноискусство не может до конца постичь понятие, используя только чувственное восприятие. Суть прекрасного в его художественном воплощении заключается в единении этого понятия с персональным проявлением. Именно это единение создает уникальность и неповторимость каждого произведения искусства. Кроме того, экранные искусства имеет свои особенности, которые отличают его от других видов искусства.
В области современных экранных искусств предполагается изучение дискурсивного конструирования идеи «новой искренности». Идея эмоционального состояния как социального конструкта, существующего в конкретных культурных и исторических обстоятельствах, позволяет нам ее анализировать. Это дает исследователю возможность рассматривать «новую искренность», как часть глобальной «повестки дня», и в то же время отметить аспекты, в которых проявляется существование, восприятие и изучение этой идеи в России.
Эпоха современности возвращает нас к «искренности», т.е. правде не только восприятия, но и характера, которая не исключает иронии, индивидуальности и самовыражения, но при этом не противопоставляет себя обществу, миру. Новая концепция провозглашает деятельного человека (индивида). В кинематографе этого периода герой уходит во внутреннюю эмиграцию. Как герой кинематографа, человек нашей действительности живет по идеалам, которые за все годы новейшей российской истории в нем не смогли погибнуть.
С появлением критического мышления в 80-х годах прошлого столетия, когда все говорят: легко любить человечество, сложно полюбить отдельного человека, постмодернизм придерживается таких идей, как существование общемирового экзистенционального кризиса. В новой культуре возникает тенденция его преодоления и, таким образом, происходит поворот от цинизма и иронии к искренности и романтике. На смену постмодернизма приходит новая концепция – метамодернизм, декларация которого провозглашает возможность его соединения с модернизмом, в отличие от постмодернистских схем прямого отрицания.
В данной научно-исследовательской работе на примере современных экранных искусств раскрывается понятие «новой искренности», трактуемое как феномен современной культуры. Особое внимание уделено интеллектуальному течению постмодерна, отразившему изменения, происходившие в киноискусстве на исходе двадцатого века. В работе затрагивается тема прагматичного романтизма, как художественного метода отображения действительности. Т.е. обосновывается идея о том, что формой проявления субъективной реальности и «искренности» является реализм, который включает в себя два способа мышления: рациональное и иррациональное – в единстве. В работе также рассматривается тема коллаборации (совмещение иронии и искренности). Раскрывается идея о том, что аллюзия, как художественный прием, является стилистической фигурой проявления метамодернизма.
Для эпохи и культуры современности характерно особое понимание сущности личности, а также ее возможностей и роли в истории. В прагматичном романтизме основной акцент лежит на уникальности, неповторимости каждого человека. Основа метамодернизма – индивидуальный опыт. Он формируется в повседневной жизни и поэтому никогда не может быть нормирован и получить завершение. Всякий опыт тесно связан с риском, отсюда можно сделать вывод, что главной задачей философии и искусства метамодернизма является помощь человеку в условиях риска и принятии правильных решений для достижения определённых целей.
Метамодернизм – одно из заметных явлений современной культуры. Новая культурная эпоха, ровесница XXI века, предполагает, что человек обладает следующими характеристиками: способностью не зависеть от внешних воздействий и оценок, самостоятельно регулировать собственное поведение и нести за него ответственность; выстраивать собственную «ценностно-смысловую вселенную» и «вырабатывать собственные социальные нормы»; «самостоятельно выстраивать свою идентичность, рисовать своего рода «карту идентичности»; создавать свои собственные полюса социального притяжения; выстраивать собственный мир «в условиях растущей фрагментации культуры, плюрализации ценностей, исчезновения определяющего центра и отсутствия каких-либо смысловых ориентиров».
ГЛАВА 1. МЕТАМОДЕРНИЗМ И СОВРЕМЕННАЯ ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КУЛЬТУРА
Часть первая
Метамодернизм как явление культуры: истоки, специфика, тенденции развития
Метамодернизм – одно из заметных явлений современной культуры, определенное интеллектуальное направление в гуманитарных науках, эстетике, искусстве, политике и в то же время набирающая популярность концепция, в рамках которой осмысливается это направление. Считается, что метамодернизм – это реакция на конец постмодернизма. Можно сказать, что метамодернизм берет на себя функцию посредничества между различными аспектами как современности, так и постмодерна. Метамодернизм – это не только новое направление в культуре, но и философия, которая стремится преодолеть противоречия между модернизмом и постмодернизмом. Метамодернизм – это попытка создать новое мировоззрение, сочетающее в себе лучшие качества обоих этих течений. Одной из главных идей метамодернизма является понимание того, что мир не может быть описан только с помощью постмодернистского подхода, который утверждает, что все истины относительны и что объективной реальности не существует. Вместо этого метамодернизм предлагает новый способ мышления, который позволяет вам видеть мир как сложную систему, в которой существуют различные уровни реальности. Метамодернизм также утверждает, что мир не может быть понят только с помощью модернистского подхода, который считает, что все явления могут быть объяснены с помощью науки и рационального мышления. Вместо этого метамодернизм призывает принимать во внимание эмоциональные и духовные аспекты жизни, которые не могут быть объяснены только с помощью науки. Кроме того, метамодернизм предлагает новый подход к искусству, который не ограничивается только формальными приемами и техниками, но и учитывает эмоциональный и духовный опыт зрителя. Художники-метамодернисты в кинематографе стремятся создавать произведения, которые вызывают у зрителя не только эстетическое наслаждение, но и эмоциональные и духовные переживания. Метамодернизм важен и для политики. Он призывает учитывать различные культурные, социальные и экономические аспекты жизни людей и создавать политические системы, учитывающие эти различия. Метамодернизм также призывает учитывать экологические проблемы и создавать политические системы, способные решать эти проблемы. В целом, метамодернизм – это новый подход к жизни, который направлен на преодоление противоречий между модернизмом и постмодернизмом. Он призывает принимать во внимание различные аспекты жизни, включая эмоциональные и духовные аспекты, и создавать новую философию, сочетающую в себе лучшие качества обоих этих движений.
Концепция метамодернизма была основана голландским философом Робином ван ден Аккером и норвежским теоретиком Тимотеем Вермюленом в их эссе «Заметки о метамодернизме». Авторы идеи этой концепции говорят о конце постмодернизма, указывая на такую категорическую причину, как интеграция различий в массовую культуру, в рамках которой метамодернизм как концептуальный оксюморон «колеблется между энтузиазмом современности и постмодернистской насмешкой, между надеждой и меланхолией, между простотой и осознанностью, сопереживание и апатия, единство и множественность, целостность и раздвоение, ясность и двусмысленность». Концепция метамодернизма представляет собой новый этап в развитии культуры и искусства, который находится на стыке модернизма и постмодернизма. Она включает в себя элементы обоих этих культурных периодов, но в то же время преодолевает их ограничения и противоречия. Одним из ключевых аспектов метамодернизма является идея возвращения к некоторым традиционным ценностям, которые были утрачены в постмодернизме. В частности, метамодернизм призывает к восстановлению связи с природой, культурными корнями и социальными ценностями, которые были забыты в эпоху глобализации и потребительства. Кроме того, метамодернизм активно использует новые технологии и социальные сети для создания новых форм искусства и коммуникации. Она сочетает в себе элементы традиционных искусственных форм, таких как кино, музыка и литература, с новыми формами, такими как виртуальная реальность и социальные сети. Одним из примеров метамодернистского искусства является фильм «Ла-Ла Ленд», который сочетает в себе элементы мюзикла, классического кинематографа и современной поп-культуры. Фильм представляет собой своего рода гибридную форму, которая сочетает в себе элементы различных искусственных форм и создает новый, уникальный опыт для зрителя. В целом концепция метамодернизма представляет собой новый этап в развитии культуры и искусства, который сочетает в себе элементы различных культурных эпох и создает новые формы искусства и коммуникации. Это предлагает новый взгляд на мир и нашу роль в нем и может стать важным инструментом для создания более гармоничного и устойчивого общества.
Метамодернизм – это философское и культурное движение, возникшее в начале 21 века как реакция на постмодернизм. Метамодернизм стремится объединить постмодернистские и модернистские идеи и идеалы, создавая новую, более целостную и гармоничную культуру. Выставка «Больше нет модерна: заметки о метамодернизме», прошедшая в Музее искусства и дизайна в Нью-Йорке в ноябре 2011 года, стала первым значимым событием, связанным с метамодернизмом в мировой культуре. Она привлекла внимание не только специалистов, но и широкой публики, которая смогла ознакомиться с основными идеями и концепциями метамодернизма. В марте 2012 года галерея Тани Вагнер в Берлине провела первую в Европе выставку, посвященную метамодернизму, кураторами которой были Робин ван ден Аккер и Тимотей Вермюлен. Эта выставка стала еще одним важным шагом в развитии метамодернизма и привлекла большое внимание критиков и искусствоведов. Сегодня метамодернизм продолжает развиваться и проникать в различные области культуры и искусства. Его идеи находят отклик в литературе, кино, музыке, архитектуре и других областях. Метамодернизм становится все более популярным и востребованным, поскольку он предлагает новый взгляд на мир и культуру, который может помочь нам лучше понять и оценить современность.
Ученые в направлении метамодернизма стирают границы между настоящим и будущим, заменяя границы известных мест границами бесконечного. В американской литературе с середины 1950-х годов излагаются эстетические взгляды, которые в 1975 году Масуд Заварзаде определяет как концепцию метамодернизма. В 1995 году канадский теоретик литературы Линда Хатчеон, чтобы охарактеризовать метамодернизм, отмечает тенденции его развития после постмодернизма. В 1999 году Мойо Окедиджи использует концепцию метамодернизма в современном афроамериканском искусстве, определяя его как «продолжение и вызов современности». В 2001 году философ, культуролог и литературовед-критик Михаил Эпштейн говорит о конце эпохи с приставкой «пост-», определяя противопоставление концепции прошлого «экзистенциальным процессам». В 2002 году Андре Фурлани определил метамодернизм как современную эстетику. В 2007 году Александра Думитреску описывает метамодернизм как частично соответствующий постмодернизму, при пересмотре которого появляется «возможность понять суть современного культурного и литературного феномена».
Ученый Стивен Кнудсен определяет метамодернизм как «способность следовать постструктуралистской деконструкции субъективности». Другой исследователь Джеймс Макдауэлл в книге «Кинематографическая чувствительность» описывает работы Уэса Андерсона, Мишеля Гондри, Спайка Джонса, Миранды Джули и Чарли Кауфмана как основанные на «новой искренности», воплощающие метамодернистскую структуру чувства в их сочетании «иронического дистанцирования с искренней приверженностью».
В 2011 году британский художник-концептуалист Люк Тернер, чтобы определить новую концепцию, охарактеризовал метамодернизм в своем манифесте как «романтическую реакцию на наш потрясенный кризисом момент». В манифесте признается конец «инерции, которая стала следствием вековой модернистской идеологической наивности и ее циничной неискренности». По его мнению, метамодернизм – это не предписывающая концепция, а описательная, колебания – это естественный мировой порядок, диаметрально противоположные идеи приводят мир в действие, творчество возможно только в силу происхождения, любая информация является основой познания, принятия научного и поэтического синтеза, прагматичный романтизм не ограничен идеологическими принципами.
В 2015 году британский художник-концептуалист Люк Тернер в своей статье «Метамодернизм: краткое введение» описывает основные черты постмодернизма, к которым относится концепция деконструкции. Метамодернизм возрождает общепринятые классические концепции и универсальные истины. По словам Тернера, метамодернизм сочетает в себе наивность модернизма и иронию постмодернизма. Другими словами, оксюморон – это сочетание противоположных вещей.
Метамодернизм – это интеллектуальное движение с большим количеством участников, которые соглашаются включить в проект свои исследовательские интересы. Сегодня пост-ирония используется для описания социальных и культурных тенденций. В рамках метамодернизма западные ученые используют очень успешную стратегию продвижения своей концепции. Во-первых, они рекламируют свой проект в публичном пространстве, делая его более известным и популярным среди неспециалистов. Во-вторых, они тщательно зачисляют в «метамодернисты» всех тех, кто мог бы осмысленно заполнить этот проект, а затем вежливо приглашают их принять в нем участие. В-третьих, они согласны включить в метамодернистскую «структуру чувств» ученых, которые открыли эту новую «структуру социальных чувств» параллельно, независимо и даже раньше.
Руттен, исследуя вопрос о том, «как в постсоветской России разговоры об искренности связаны с продолжающимися дискуссиями о недавнем прошлом», соотносит идею «искренности» с (дискурсивным) инструментом, который является способом актуализации категории «советское». В образе современного культурного производства инструментализация идеи «искренности» представлена как маркетинговая стратегия, в рамках которой рассматривается вопрос о том, «как эстетические и прагматические компоненты взаимодействуют в восприятии и действиях участников дискуссий о «новой искренности» [в постсоветской России]». В контексте размышлений о влиянии медиатехнологий на повседневную жизнь, отвечая на вопрос о том, «как приверженцы «новой искренности» соотносят эту идею с развитием цифровых МЕДИА», искренность предстает как человечность и аутентичность.
В данной работе идеи «искренности» рассматриваются в режиме обзорно-аналитического экскурса. В концепции культурного трансфера Руттен находит аналогичное отношение к идее «искренности» для постсоветской России, актуализацию западного культурного прочтения, поскольку внимание определяется восприятием идеи «новой искренности»: «обусловленное социально-политическими факторами, скептическое/подозрительное со стороны по умолчанию и для конкретного носителя».
Руттен прослеживает «моральный долг говорить открыто». В древнегреческой философии паррезия – это в риторике откровенная речь, свободное высказывание и, следовательно, неизменный семантический спутник «искренности», «сомнения в его проявлении». В раннехристианские времена значение, заложенное в трудах апостолов Павла и св. Августин, проблема «искренности» рассматривается как способ человеческого действия по отношению не только к другим, к внешнему миру, но и к самому себе.
В древнерусском языке слово «искренность» появляется в XI веке. и изначально не несет в себе «никаких политических коннотаций». Слово «искренность» употребляется в значении «правдивость» и имеет значение более частного характера, чем «смелость», которое подразумевает смелое, решительное, дерзновенное стремление к чему-либо. В конце XVIII века . под влиянием языка просвещения, дореволюционной Франции и в то же время литературного сентиментализма в русский язык вводится понятие «искренность» (по крайней мере, в кругах образованной знати), значение которого подразумевает призыв к демократизации общества. Признак «искренности» также становится надежным свидетельством подлинности эмоции.
Понятие «искренность» основано на смыслах русской культуры, которые определяют существование на протяжении эпох: не только в экспериментах авангардистов начала XX века, но и в послевоенной советской риторике публичных и частных дискуссий. Для русской культуры ее политические коннотации имеют особое значение.
Итак, во второй половине XX века. для советской культуры идея «искренности» тесно связана с пониманием «оттепели», в которой искренность обусловлена напряжением между иронией и искренностью искренности. В позднесоветской культуре идеи «искренности» представляют собой метод активного проблемно-ситуационного анализа, основанный на обучении путем решения конкретных задач/ситуаций: «новая искренность» и коллективная травма; «новая искренность» и маркетинговая стратегия; «новая искренность» и новые медиа. В периоды общественного спроса на «искренность» в постсоветской России такой интерес может с равной силой актуализироваться внутрикультурными потрясениями. При таком понимании идея «новой искренности» «заслуживает большего внимания», чем ей уделялось до сих пор. Идея «новой искренности» является ключевым компонентом (русского) постмодернизма, так что «логика деконструкции и демифологизации», характерная для постмодернистских художественных практик, не исключает, а подразумевает «искренность» как определяющую философскую проблему.
После распада СССР распространенность идеи «новой искренности» рассматривается в контексте изменений социально-экономической ситуации. В целом, период с конца 1990-х до середины 2000-х становится временем формирования своеобразной «новоискренней нормы» во все расширяющемся спектре областей, не только в литературе, но и в кинематографе. Методы концептуализации «новой искренности», которая «уже рассматривается как ответ не только на постмодернизм, … но и на события 11 сентября, культуру знаменитостей, потребительство, финансовый кризис, медиатизацию и цифровизацию». В России концепция «новой искренности» также приобретает все большее значение в попытках осмыслить современные культурные процессы.
Стилистические трансформации привлекают наше внимание к риторике «искренности» в практиках самопрезентации и в их проектах, используя ее не только как художественный прием, но и, в определенной степени, как PR-стратегию. Руттен отмечает, что «новая искренность» как маркетинговый инструмент является требованием определенных эмоциональных режимов в обществе в амбивалентной логике постмодерна. Руттен отмечает, что он заинтересован в создании идеи «новой искренности».
Проблема опосредования повседневного или экзистенциального опыта лежит «в промежутке» между возникшими на заре современной эры страхами, что «СМИ лишают нас возможности прямого самовыражения», и оптимистичными заявлениями о том, что «СМИ создают более искренние способы общения». В то же время влияние новых медиа-технологий на постмодернизм часто рассматривается как «поглощающее», когда доступные пользователям методы и масштабы создания, распространения и потребления контента диктуют преодоление постмодернистской логики и требуют переосмысления понятий «реальность», «идентичность», «аутентичность».
Взаимодействие «новой искренности» и новых медиа в современной российской культуре рассматривается нами в нескольких аспектах. Первый – это отражение проблемы в высказываниях и онлайн-практиках людей творческих профессий, журналистов и критиков, специалистов по рекламе. По наблюдениям Руттена, он опирается на концепцию «новой искренности» как на один из ключевых элементов и эмоциональных способов коммуникации для самовыражения, выражения политических взглядов и социальной позиции, для прямого гражданского взаимодействия, маркетинговых кампаний и т.д. В то же время критически оцениваются ситуации, в которых риторика и стиль «новой искренности» используются прогосударственными СМИ (последние можно определить как «неоавторитарные» или «неосоветские»). Второй аспект – это «непрофессиональное» восприятие идеи «новой искренности», под которой автор подразумевает использование и обсуждение соответствующей концепции группами интернет-пользователей. Идея «новой искренности» используется в практиках самоидентификации, в частности, для обозначения определенного образа жизни. Третий аспект – это «несовершенство» или «несовершенное исполнение» как важный элемент «новой искренности». Русские сентименталисты, например, подчеркивают в «Путешествии из Санкт-Петербурга в Москву» Радищева, что такой прием, который можно встретить даже у русских сентименталистов, достаточно устойчив в русской культуре и сейчас переносится в область новых медиа-практик. Наконец, четвертый аспект – это соотношение понятий «искренность» и «аутентичность», принадлежащих российской и западной медиакультурам соответственно. Таким образом, на Западе проблематизируется соотношение процессов медиатизации и «аутентичности», тогда как в России принято говорить о соотношении медиатизации и «искренности». Концептуализация реакции общественности на процессы медиатизации и цифровизации, характерные для западных культур, требует уточнения. В частности, следует иметь в виду, что в России сложились несколько иные концептуальные и риторические традиции, которые при аналогичных процессах в современной российской культуре делают ключевой идею «искренности», а не «аутентичности».
В русской культуре формулирование различий в использовании и инструментализации понятия «новая искренность», вероятно, означает объяснение особенностей дизайна. Можно было бы ожидать более детального анализа интернет-дискурса в дискуссиях о существовании идеи «новой искренности» в российских новых МЕДИА. В частности, отсутствует описание принципов отбора утверждений для анализа. Таким образом, способы конструирования и инструментализации идеи, риторики и стилистики «новой искренности» универсальны. Руттен пишет в конце 2000-х – начале 2010-х годов. о семантическом поле понятия «искренность» как определения «настоящего», призванного означать нечто одновременно «искреннее» и «аутентичное», а следовательно, вызывающее доверие, одобрение, желание укрепиться и т.д.
Среди российских ученых, которые анализируют концепцию метамодернизма и работают с этой концепцией, мы назовем О. Митрошенкова. Среди составляющих концепции метамодернизма он уделяет особое внимание виртуализации пространства социальных взаимодействий. Он утверждает, что виртуальный мир заменяет реальность, в которой появляются новые возможности для манипулирования массовым сознанием как со стороны властей и СМИ, так и со стороны отдельных лиц. Также его внимание привлекает создание привлекательных для социального взаимодействия техно-образов, созданных пользователями в сетевом пространстве и модифицированных другими. В результате все соавторы и субъекты становятся социальными субъектами, а сам объект, являющийся плодом коллективного разума, живет независимо от автора. В контексте глобализации, которая подчеркивает социальную уникальность в глобальном пространстве, все государства остаются строго национальными обществами со своей собственной культурой и идентичностью. Таким образом, он возвращается к традиционным ценностям.
Характерной особенностью нашей страны является то, что аудитория в нашей стране биполярна. Одна часть живет ностальгией по старому советскому телевидению, другая мало что помнит о советском телевидении и живет сегодняшними реалиями. Сегодня вы можете наслаждаться разнообразием и открытостью нашего телевидения. Хотя детское и юношеское советское кино объединяет поколения. Его влияние подразумевает понятие «семейное кино» в современном российском кинематографе. Эту концепцию можно отнести к телесериалу «Мир! Дружба! Жвачка!», «Евгенич».
Появление технологий «виртуальной реальности» характеризует период конвергенции, начавшийся на рубеже веков и тысячелетий. Современная художественная деятельность сосредоточена прежде всего на процессе, на жесте художника, на коммуникативной ситуации, в которой он встречается со зрителем. Сверхминиатюризация и интеграция информационных технологий обещает в ближайшем будущем, основанном на нанотехнологиях, погружение инфосферы в человеческий мир.
По мнению О. Митрошенкова, «сегодня массовый человек является активной доминантой всех сфер человеческой деятельности», которая авторитарна. Согласно его взглядам, под авторитетом понимается уважение к человеку, под авторитаризмом – требование уважения. Авторитет не нуждается в дополнительных украшениях (наградах, званиях, почтении), авторитаризм же не может обойтись без них. Авторитет открыт и искренен, авторитаризм загадочен и завораживает. Авторитетный человек ставит принципы выше правил, реальные достижения выше статуса, авторитарный – на полную противоположность.
В то же время сущность массового человека обладает потенциалом собственного преодоления. Движение к метамодернизму дает надежду на успешное решение некоторых из немногих других проблем современного и постмодернистского общества, которые обсуждаются здесь. И поскольку все эти процессы происходят в обществе, которое не только самоуправляется, но и непосредственно контролируется (в разных странах в разной степени и с разной эффективностью), было бы теоретическим упущением не увязывать эти факторы друг с другом. Например, в фильме «Москва слезам не верит» главный герой Гоша рассказывает о римском императоре, который в период расцвета своей империи отрекся от власти.
В связи с тем, что понятие метамодернизма появилось совсем недавно, большинство высказываний сводятся к попытке не критиковать, а проанализировать феномен эпохи постмодернизма, которая приходит ему на смену. Писатель и журналист Дмитрий Быков ссылается на высказывание поэта Ильи Кормильцева о том, что «преодоление постмодернистской иронии, поиск новой серьезности – задача на ближайшие десятилетия, которая будет решена с помощью неоромантизма и новой архаики».
Нулевые годы характеризуются возвращением современных позиций, которые не утратили постмодернистский образ мышления 1980-х и 1990-х годов. Метамодернистскую чувствительность можно «понимать как своего рода осознанную наивность, прагматический идеализм», характерный для культурных ответов на недавние глобальные события, такие как изменение климата, финансовый кризис, политическая нестабильность и цифровая революция. Ведь если в древности греков утешали-очищали, «катарсизировали» в театре, наблюдали столкновение мифических деяний и римлян в Колизее, следили за космогоническими гладиаторскими боями, то для современного человека такой сценой стало телевидение с его «мыльными операми» и «политическими ток-шоу», в которых мифологические сюжеты о подвигах разыгрываются носителями архетипов современной цивилизации – добрый/злой, непобедимый герой, галантный рыцарь, предатель-возлюбленный, верный друг.
Изучение современности – это поиск наиболее характерной интеллектуальной моды, доминирующей традиции мышления, которая определяет и стандартизирует стиль определенной эпохи, который может проявляться с разной степенью интенсивности в разные исторические периоды. Итак, в древние времена природа интерпретировалась как нечто иррациональное, а миф был способом ее познания. С расцветом научного мировоззрения человек перестал нуждаться в мифологии. Процесс рационализации достиг своего пика с приходом гуманизма, главного социокультурного течения эпохи, заложившего основы новой европейской культуры. Но с приходом современности человечество столкнулось с новой проблемой – оказалось, что рациональное имеет свои пределы, амбиции человечества не могут быть полностью реализованы, а непрерывная эксплуатация ресурсов приводит к кризису. С приходом постмодернизма рационалистическое мировоззрение сменилось релятивистским – истина относительна, а следовательно, субъективна. Постмодернистская бессмысленность и абсурд привели к ремифологизации социального мировоззрения, к появлению «новой искренности», социокультурного тренда, сутью которого является романтизация абсурда. В результате миф стал средством создания метафорических образов, отражающих реалии современности. Метамодернизм, как и постмодернизм, опирается именно на абсурд, полное отсутствие смысла, глупость, в которых ирония играет главную роль. Ирония заключается в том, что постмодернисты использовали насмешку над человеком, в то время как метамодернисты прибегают к насмешке над абсурдом. Из этого следует, что метамодернизм – это промежуточная стадия культуры, которая может прийти к самим модернистским идеалам эстетики. Дискурс о сущности метамодернизма, который охватывает процесс возрождения искренности и возвращения к универсальным истинам, реализует процесс наблюдения метамодерных колебаний между модерном и постмодерном. Постепенно цинизм и безразличие сменятся наивностью. Наивность приведет к искренности, искренность – к энтузиазму, а энтузиазм – к гуманизму. Таким образом, постепенно можно будет возродить утраченные идеалы искусства, эстетики и гуманизма.
Философия предоставляет богатую почву для размышлений. В любом случае, мы все философы. Ведь каждый из нас хотя бы раз задумывался о смысле жизни и о других вопросах бытия. Эта наука является эффективным инструментом для умственной деятельности. Как вы знаете, любой вид человеческой деятельности напрямую связан с деятельностью мысли и духа. Вся история философии – это своего рода противостояние идеалистических и материалистических взглядов. Разные философы по-разному смотрят на взаимосвязь между сознанием и бытием. В данном случае идеализм и его проявления рассматриваются в субъективном и объективном смысле.
