Наталья Шагаева
Иллюзия счастья
– Сядь в кресло, – Виктория беспрекословно подчиняется, опускаясь на сидение, запрокидывает голову, глубоко со стоном вздыхает, прикрывая глаза. Да, моя хорошая, эта игра заводит похлеще, чем сам секс. – Раздвинь ножки шире и закинь их на подлокотники. Я хочу видеть, какая ты мокрая и возбужденная, – Виктория не до конца осознает, что я хочу от нее, но выполняет приказ. Раскрывается передо мной полностью. И оказываюсь прав, замечая, как блестят ее розовые складочки. Она не открывает глаз, стесняясь смотреть на меня в этот момент. А я не настаиваю. Ей нужно к этому привыкнуть. Меня начинает трясти от ее вида. Воздуха становится катастрофически мало, в жар бросает. Меня еще никогда и никто так сильно не заводил.
Виктория
От прохладного воздуха, соски напрягаются до боли. Судорожно сглатываю, боясь открыть глаза и посмотреть в невероятно черные глаза. Полностью раскрытая перед ним, чувствую себя уязвимой, но мне нравится. Это настолько возбуждает, что, кажется, каждая клетка тела пульсирует и требует его прикосновения. И он касается, касается взглядом и тяжелым дыханием.
– Прикоснись к себе, поласкай грудь, соски, хочу смотреть как ты любишь свое тело, – не сдерживаю тихий стон, понимая чего он хочет. Провожу рукой по шее, ниже, касаюсь груди, немного сжимаю соски и вздрагиваю от того, что сама себя касаюсь, как будто это делает он. – Медленно, киска, я хочу насладиться этим моментом, – а мне кричать хочется. Зачем медлить? Я умру, если он сейчас сам ко мне не прикоснется. – Оближи пальчик и проведи им вокруг сосков, – беру палец в рот, немного посасываю и делаю так, как он сказал – обвожу соски.
– Черт, Виктория, сегодня я буду безжалостно трахать тебя всю ночь, – немного повышая тон, произносит хриплым, возбужденным голосом. – Но, для начала, ты сделаешь это сама. Ласкай себя, трахни себя пальчиками. Сейчас! Немедленно! – его тон не терпит отказов и промедлений. Продолжаю ласкать свою грудь, другой рукой веду вниз по животу, еще ниже, туда, где все пульсирует до боли. Накрываю собственную плоть, выгибаюсь. Я сама не понимаю, что творю, и откуда во мне все это, но мне так хорошо сейчас. Ощущение собственной сексуальности, уверенности в том, что меня безумно хотят, накрывает с головой. Пальцы скользят по собственной плоти, и меня начинает трясти как лихорадке. Андрей уже ни о чем не просит, не направляет меня, я действую сама так, как хочу. Раскрываю складочки, массирую клитор круговыми движениями, стон вырывается сам собой, и я даже не пытаюсь себя сдержать. Выгибаюсь, больно щипаю соски, потому что они неумолимо ноют. Чувствую подступающий оргазм. Волна за волной накрывает, унося меня куда-то за пределы этой комнаты.
– Открой глаза! Смотри на меня! – грубо, громко требует он. Распахиваю глаза, смотрю в черную бездну и вижу в них такое желание, от которого меня током пробивает. Еще пару движений и я кончу сама, бесстыдно, на глазах у Андрея, который до хруста сжимает подлокотники кресла, подается вперед.
– Остановись! – а я не могу подчиниться ему. Тогда Андрей резко соскакивает с места, подлетает ко мне, хватает за запястье, сильно сжимает. Глубоко дышит, смотрит мне в глаза, а мне рыдать охота, от того как сильно пульсирует между ног и тугой узел скручивает внизу живота.
– Нет, пожалуйста… – жалобно прошу позволить мне продолжить, но получаю в ответ его ухмылку. Сама злюсь на него от того, что он не позволяет мне кончить.
Андрей
Сдаюсь. Отталкиваюсь руками от кресла, хватаю ее запястье, сильно сжимаю, делаю больно, но не позволяю ей кончить. А она так жалобно, почти со слезами просит, не сдерживаю довольной ухмылки. Хочу чувствовать ее оргазм внутри нее, хочу ощущать, как она меня сжимает. Захватываю ее вторую руку, не давая больше себя касаться, потому что хочу сделать это сам.
Скольжу губами по напряженному соску, втягиваю в рот, ласкаю языком, отпускаю ее руки. Виктория впивается ногтями в мою спину, ногами мой торс обхватывает, выгибается навстречу, предлагая себя. И я возьму все! Потому что меня самого сейчас разорвет от желания. Но дразнить, играть и доводить до грани, не только ее, но и себя мне нравится больше. От этого секс, чувства острее. Не могу оторваться о ее груди, пробую на вкус ее сладко-соленую кожу, провожу носом между грудей, вдыхая цветочный аромат, пьянею от ее вкуса и запаха. Хватаю руками за талию, поднимаю на ноги, разворачивая к себе спиной.
– Встань на колени на кресло, руки на спинку, – она даже не думает, все послушно выполняет. Вынимаю из кармана презерватив, хотя так хочется ощутить ее без преград. – Ты предохраняешься?
– Да, я на уколах, последний делала три недели назад, – задыхаясь, подробно отвечает она.
– Хорошо, – отшвыриваю презерватив в сторону. Снимаю брюки, наблюдая, как Виктория в нетерпении подается попкой ко мне, руками сжимает обивку кресла. Освобождаю себя от ненужной одежды, выпуская пульсирующий член наружу. Подхожу вплотную, прижимаюсь к ее спине, обхватываю руками грудь. Почему?! Кто мне ответит?! Почему я испытываю такую жажду к этой женщине?! Тяну ее на себя, Виктория откидывает голову мне на плечо, ощущает, как мой возбужденный член упирается ей в бедра. Извивается, трется об меня словно кошка.
– Боже. Андрей. Пожалуйста. Мне так больно, – стонет она.
– Где больно? – запускаю руку в ее влажную киску. – Здесь больно? – нажимаю на пульсирующий клитор.
– Дааааа! – уже на грани кричит Виктория. Я и сам уже, вместе с ней, на этой награни.
– Ножки шире раздвинь, – хватаю Вику за бедра, тяну на себя. Упираясь головкой в горячие складочки, резко вхожу на всю длину.
– Аааа! – так громко, сладко стонет Виктория. Пара плавных движений, и я срываюсь на быстрый резкий темп. Я имел сотни девушек и женщин, но еще ни одна из них не доводила меня до такого состояния.
– Андрееей, – протяжно стонет она, когда я хватаю ее за волосы, наматывая их на руку, продолжая неистово и грубо ее трахать. Чувствую, как она сильно сжимает член мышцами влагалища. Выхожу из нее полностью, смотрю вниз на блестящий от ее влаги член и зверею от этого вида и ее разочарованных стонов. Вся заведенная, спина покрыта бусинками пота, на грани оргазма, который я не даю ей ощутить. Твою мать! Еще никогда меня так не заводило такое, а видел я немало развратных картин в своей жизни. В этот момент она живая, настоящая, раскованная, такая, какой должна быть. Снова вхожу в нее до предела, тяну на себя, зарываясь в волосы, поворачиваю голову, впиваюсь в ее рот, пожирая ее сладкие стоны, кусаю губы, посасываю, рычу, продолжая вбиваться в нее на полной скорости, ловя губами ее крик при каждом толчке. Викторию всю трясет, мышцы влагалища до боли стискивают член, и она срывается в ярком, оглушительно-громком оргазме, самом умопомрачительном, который я когда-либо видел. Не останавливаюсь, несколько резких движений, и я кончаю глубоко внутри нее. Меня шатает из стороны в сторону, ноги подкашиваются, тело накрывает горячей волной экстаза. Черт бы ее побрал! Откуда она такая взялась?! Откуда эта бешеная тяга и дикий голод по ней? Получив ее, я ни хрена не насытился.
Виктория
На часах почти пять утра, а мы с Андреем еще не спали. Всю ночь этот мужчина, как обещал, брал меня. На кресле, в душе, в кровати. Взмокшие, тяжело дышащие, мы лежим абсолютно голые на его огромной кровати. Андрей курит, а я лежу на его груди, слушая стук его сердца.
– Прости, – тихо говорю ему в грудь. Секунды тишины, одна его глубокая затяжка.
– За что? – спрашивает он, очерчивая мой позвоночник.
– Я… растерялась перед Эдуардом в холле. Он стал приказывать, и этот его взгляд, как тогда…, – запинаюсь, останавливаюсь, понимая, что говорю лишнее. И опять эта тишина. Андрей терпеливо ждет, когда я продолжу. – В общем, это нелегко, но в следующий раз я буду готова, обещаю.
– Ты говорила, что ты боишься, и он тебе угрожает? Почему ты его боишься? И чем он тебе угрожал? – спокойно, но настойчиво спрашивает Андрей.
– Он угрожал забрать дочь.
– Это я понял. Расскажи. Я хочу знать, как это было?
– Что было?
– Вика, в тебе есть недостатки: ты неуверенная в себе, совершенно не любишь себя, но ты не дура. Ты все поняла.
– Зачем тебе это надо знать? Все, что имеет отношение к нашему делу, я рассказала. Зачем тебе нужны подробности?
– Черт, Виктория, киска, мне важно это знать. Я хочу понять твои чувства и то, чего ты боишься. Расскажи, – настойчиво просит он. Тушит сигарету в пепельнице на прикроватной тумбе. А я молчу, не могу, у меня язык не поворачивается. Андрей зарывается в мои волосы, немного тянет вверх, вынуждая посмотреть ему в глаза. И теперь я понимаю, что его взгляд не пугающий – он имеет силу убеждения. Он может молча, смотря в глаза, донести все, что хочет. А сейчас он хочет, чтобы я все ему рассказала.
– После того как мы прилетели из отпуска. – Немного улыбаюсь, вспомнив нашу встречу с Андреем на Мальдивах, и он тоже это помнит, ухмыляясь мне в ответ. А дальше моя улыбка пропадает, вновь ложусь на сильную грудь Андрея, чувствуя, как он перебирает мои влажные, спутанные пряди волос. – Мы прилетели раньше на два дня. И я застала Эдуарда с Марго в нашей спальне на нашей кровати. Она орала как шлюха, а он вдалбливался в нее сзади и смотрел при этом на меня, – мой голос немного угасает, на душе вновь горечь того дня. Но, как ни странно, я рассказываю все это довольно спокойно. Его запах терпких специй, смешанный с табаком, его ровное дыхание, нежное поглаживание моих волос, успокаивают меня и не дают полностью погрузиться в тот ад.
– Я убежала из комнаты, только когда он кончил под ее оглушительный вопль, – грудная клетка Андрея напрягается, а потом он усмехается.
– Что смешного?
– Марго орала бы как ненормальная под любым другим. Это не значит, что ей было хорошо. Это всего лишь ее работа, в которой она профи.
– Ты сказал, что ты не спал с ней! – громче, чем надо произношу я.
– Я и не трахал ее, никогда. И лучше тебе сейчас не знать, откуда я это знаю.
– А.. Эм.. Да, лучше мне не знать. Она действительно проститутка?
– Да. Вика, если хочешь, мы обсудим Марго потом. Ты уходишь от темы. Продолжай, – его руки гладят мою спину, немного сжимают бедра.
– В общем, в тот день я закрылась в кабинете отца и пила до утра. А Эдуард покинул дом вместе с ней. На следующий день, вечером, он вернулся домой. Я сразу заявила, что подам на развод. Но… он запретил мне это делать. Сначала он угрожал, что заберет у меня дочь. Потом заявил мне в глаза, без зазрения совести, что отобрал у меня все. А потом начался полный ад, – сглатываю, вспоминая, как Эдуард унижал, окунал меня в жестокую реальность, которую я не видела сквозь розовые очки. – Он сказал, что все семь лет нашего брака терпел меня, что я никто, ничтожество. Он никогда не любил меня и делал это все в своих корыстных целях. А еще он сказал, что я была его полным разочарованием в постели, он просто терпел меня. – Хочу посмотреть в это момент на Андрея, и спросить, не разочаровался ли он во мне? Но сдерживаюсь – это так унизительно. – А еще он сказал, что никогда не хотел нашу дочь. И она была тоже инструментом для достижения его целей. Меня тогда такая ярость охватила, я накинулась на него в истерике. Кричала, что подам на развод, подниму связи отца и уничтожу его. Он ударил меня по лицу, я упала… и…, – чувствую, как все тело Андрея подо мной напрягается, и кажется, он совсем не дышит. Замолкаю, понимая, что я зря так разоткровенничалась. Ничему меня жизнь не научила. Я все так же верю людям, и открываю себя и душу.
– И?! Продолжай! – теперь он зло, приказывает, но мне уже не страшно.
– Когда я хотела выбежать из комнаты, он впечатал меня в стену и перекрыл кислород. Сжимал мое горло, угрожая, что убьет меня, если я хоть что-то предприму против него. Он так сильно сжимал мое горло, что в какой-то момент я почти потеряла сознание, – к горлу ком подступает, не могу больше говорить, ощущая жгучую, ноющую боль в груди. Зажмуриваю глаза, которые начинает предательски щипать от подступающих слез. Я и правда, жалкая, показываю слабость. У меня ничего не получится. Я не смогу стать сильной. Я тряпка. Андрей резко переворачивается, подминает меня под себя, накрывая своим большим телом. А я глаза сильно зажмуриваю, не хочу, чтобы он видел мои слезы.
– Открой глаза! – требует он. Мотаю головой из стороны в сторону, отказываясь смотреть на него. – Виктория. Посмотри на меня. Пожалуйста, – уже мягче просит он. Проводит губами по моим щекам, целует закрытые глаза. И сейчас просто невозможно не послушать его. Открываю глаза, и вижу на лице Андрея столько эмоций. – Во-первых, ты прекрасная, очаровательная женщина. Во-вторых, в постели ты сексуальна и дико желанна, до такой степени, что имея тебя всю ночь и до сих пор не насытился. Этот шакал просто сам ничтожество. Скоро он еще поймет, что потерял. Теперь я не просто отниму у него все, что он у тебя отнял. Я уничтожу его с большим удовольствием за то, что он поднял свои поганые руки на тебя и сделал тебе больно, – с внезапной пугающей яростью произносит Андрей. – Ты все семь лет рядом с ним теряла себя. А теперь ответь мне, – берет меня за подбородок, вынуждая не отводить взгляд. – Ты до сих пор любишь его? – спрашивает так, как будто это важно.
– Я… не знаю. Раньше, пока не рухнули мои иллюзии… Я не просто любила. Я была частью его, – честно отвечаю я. А сейчас… Это так больно. Но…, – мямлю, теряюсь. – Разве это важно?
– Понятно, – немного с разочарованием произносит Андрей, отпускает, меня, перекатываясь на свое место, накрывает нас одеялом.
– Андрей, я…, – сама не знаю, что сказать, но мне горько от того, что я разочаровываю его.
– Тихо, не надо. Я все понял, по твоим глазам. Я не осуждаю. Повернись ко мне спиной, – делаю так, как он говорит. Андрей притягивает меня к своему обнаженному телу, зарывается мне в волосы, глубоко вдыхает. – Спи, ты устала. Спасибо за откровенность. Будь со мной всегда честной и настоящей, – тихо говорит мне в волосы. И как ни странно, я расслабляюсь. Вымотанная долгим днем и зашкаливающими эмоциями, засыпаю в его сильных руках.
***
Просыпаюсь от громкого голоса Богатырева, доносящегося из гостиной. Переворачиваюсь на спину, смотрю в окно. Солнце светит ярко, весна вступает в свои права. Совершенно не знаю, какой сейчас час. Но судя по тому, что мы уснули почти утром, а я неплохо выспалась, сейчас уже, наверное, обед. Потягиваюсь на кровати, мышцы ноют. напоминая мне чем, а главное с кем, я была этой ночью.
Прислушиваюсь, не понимая, с кем разговаривает Андрей. Но его собеседника я не слышу, а это значит, что он говорит по телефону. И я бы не хотела оказаться на месте собеседника Андрея. Я не могу разобрать слова, но тон разговора явно не дружеский.
Поднимаюсь с кровати, оглядываю большую спальню Андрея, понимая, что вся одежда находится отведенной мне в комнате. Заворачиваюсь в простынь, выхожу из спальни в надежде незаметно пройти мимо Богатырева. Совершенно не понимаю, как вести себя с Андреем после того, что между нами произошло. Медленно, на цыпочках крадусь мимо Андрея, который стоит ко мне спиной, уже плотностью одетый в темно-серые брюки, черную неклассическую рубашку. Волосы как всегда немного растрепаны. Он крутит в руках телефон, как будто о чем-то думает смотря большое панорамное окно.
– Виктория, почему ты крадешься? – насмешливо спрашивает Андрей, когда я почти добираюсь до комнаты. Оборачиваюсь, замечаю, что он смотрит на меня, и понимаю, насколько глупо я сейчас выгляжу.
– Эм… Ты разговаривал по телефону. Не хотела тебе мешать. Мне просто нужно привести себя в порядок, – оправдываюсь я.
– Хорошо, иди. А я пока решу пару рабочих вопросов. Через полчаса жду тебя здесь на завтрак, с усмешкой посматривает на наручные часы. – Ну, или на обед, – просто киваю ему в ответ, и как школьница убегаю в свою комнату.
Принимаю бодрящий душ, замечаю несколько красных отметен на бедрах, ногах, напоминающих мне о самом прекрасном и неистовом сексе в моей жизни. Боже, как все быстро и стремительно между нами завязалось. Но это просто сделка. Отношения, к которым он привык. Взаимовыгодные отношения. Разве так бывает? Бывает. Да и в данной ситуации мне не нужно большего.
Надеваю простое белое белье, длинное платье с запахом. Наношу минимум косметики: тушь для ресниц, блеск для губ. Собираю волосы вверх, закалывая, осматриваю себя в зеркало. Я прежняя, но все же другая. Если бы кто-то еще пару месяцев назад мне сказал, что я буду жить у конкурента моего отца, строить с ним общие планы, проводит с ним ночи, я бы сочла этого человека сумасшедшим. Как быстро и кардинально все может поменяться в нашей жизни.
Выхожу в гостиную, где уже накрыт стол на двоих. И во главе его сидит Богатырев, изучая какие-то документы. Сажусь напротив него, осматриваю стол и разнообразие еды, не понимая, кто это все приготовил.
– Елена Владимировна приготовила еду и накрыла нам стол, – опережая мой вопрос, произносит Андрей, так и не отрываясь от документов. Оглядываюсь по сторонам в поисках женщины. – И она уже ушла, – добавляет он, отодвигая папки с бумагами. Осматривает меня оценивающим взглядом.
– Твой муж звонил тебе с утра три раза, – замираю. Хорошее утреннее настроение тут же исчезает. Хотя этого стоило ожидать. Он, наверное, ездил домой, но никого там не застал. – Надеюсь, ты не расстроишься, если узнаешь, что я разговаривал с ним, когда он достал меня звонками. Твой телефон лежал в прихожей, – конечно, я была не против, я даже рада этому факту. Но рано или поздно мне все равно придется взять себя в руки и столкнуться с ним.
– И чего же он хотел?
– В основном, нервно требовал, чтобы я позвал тебя к телефону. А когда понял, что ты не будешь с ним разговаривать, хотел узнать, где его дочь. Угрожал, нервничал и все в этом роде. В общем, благодаря моему адвокату, он уже в курсе, что ты подала на развод.
– Он точно не найдет Милу? – это единственный вопрос, который меня сейчас беспокоит.
– Нет, – Андрей произносит всего одно слово, три буквы. Но его тон настолько убедительный, что я безоговорочно ему верю. – Завтра состоится ваша встреча с адвокатами для решения вопросов до суда.
– Что? Зачем? – не понимаю я.
– Виктория, так принято. Вы просто: встретитесь на нейтральной территории и обсудите бракоразводный процесс. Эти встречи нужны для решения вопросов мирным путем. Адвокаты подготавливают документы, выдвигают свои требования и если обе стороны приходят к всеобщему согласию, дело решается без претензий и суда.
– Но этого не будет. Так зачем же эта встреча? – я боюсь и поэтому противлюсь этой встрече. Но прекрасно понимаю, что все это необходимо. Хочу я или не хочу, мне придется взять себя в руки, и все-таки встретиться лицом к лицу с Эдуардом.
– Так нужно, Виктория. Ничего не бойся, с тобой будет Павел Евгеньевич и моя охрана. Твои интересы будет представлять адвокат. Меня, к большому сожалению, не будет рядом. Сегодня ночью мне нужно срочно улететь в Прагу по делам моей компании, – Андрей обещает мне адвоката и охрану, но мне почему-то кажется, что стоит ему уехать, и все полетит к черту. Он – словно моя стена, пока он со мной, я ничего не боюсь. Но его отъезд, приводит меня в состояние паники.
ГЛАВА 10
Андрей
Когда-то давно, кажется, это было тысячу лет назад, я уже испытывал подобные чувства к женщине. Чувства, когда от ее присутствия, тебя разрывает тысяча эмоций. Думал, что подобного больше не повторится, считая те ощущения простыми эмоциями, которыми тогда я еще не насытился. В молодости все кажется острее, сильнее, все через край, на грани. С возрастом я успокоился, расставил для себя другие приоритеты и жизненные цели. Сейчас я смотрел на всех женщин по-другому. Кто-то нравился больше, кто-то меньше, и каждая по-своему. Был с кем-то ради качественного секса, с кем-то ради неопытности, которая заводила, подогревала интерес, будоражила воображение фантазиями, которые я воплощал в жизнь.
Я не святой, через меня прошло много женщин, кем-то был увлечен, с кем-то проводил ночь или всего пару часов, даже не спросив имя. Но я никогда, ни одной из них ничего обещал. Изначально давал понять, что наши отношения закончатся ровно тогда, когда я этого захочу. Ни одну из них я не подпускал к себе близко. Все строилось на физическом влечении и приятном времяпрепровождении. Неважно где – в постели или на очередном приеме. Мои женщины должны были затмевать меня, в них должна была чувствоваться порода, стать и неприкрытая сексуальность. Но я всех их уважал, никого не судил, даже продажных шлюх. Каждый живет и выживает, как может. Я мог их жестко трахать, доминировать в постели, если этого требовала очередная моя фантазия, которую я спешил воплотить в жизнь, но после все оставались довольны. Никогда не позволял себе, пренебрежительно относиться к женщине, тем более поднимать руку. Нет, я, конечно, шлепал женщин, иногда больно, немного перекрывал кислород для остроты ощущений, но все они при этом громко кричали, и требовали еще.
Я практически не спал рядом с Викторией. После того, как она уснула, я еще долго вдыхал ее неповторимый цветочный аромат и думал о том, в кого превратил ее муж. Неуверенная в себе, не знающая своей сексуальности и власти над мужским полом. Как вообще можно поднять на нее руку? Нежная, ранимая, искренняя и, как показала эта ночь, невероятно страстная. Наверное, в ней еще очень много положительных качеств, присущих настоящим женщинам. Каким надо быть мудаком, чтобы вот так, просто, променять ее на дешевую шлюху? Теперь мне кажется, что я приготовил для ее муженька слишком мягкий план расправы. Может, не церемониться с ним и не искать варианты в рамках закона, а вспомнить молодость и просто закопать его где-нибудь в лесу, предварительно вынудив подписать все нужные документы? Когда-то давно я решил, что буду играть по правилам, в рамках закона, чтобы не произошло. А сейчас мне хочется нарушить слово, данное себе, ради этой женщины. Кто-то сказал, что все в этом мире делается ради женщины, для женщины и из-за женщины. Раньше бы я поспорил с этим псевдо философом, а сейчас ловлю себя на мысли, что хочу ради Виктории поступиться своими принципами.
Не помню, как вообще уснул рядом с ней, раньше меня раздражало общество женщины в постели, я мог иметь кого угодно всю ночь, но засыпать и просыпаться я должен был один. А с ней все оказалось легко и просто. Проспал я недолго. Тихо ходил по комнате, боясь ее разбудить, одевался, не отпуская ее взглядом. Кто же ты такая, Виктория? И чем мне грозит встреча с тобой? Самому интересно, к чему это все меня приведет? Кажется, игра выходит на новый уровень, более серьезный с большими ставками. Но я азартный, мне хочется узнать, чем закончится эта игра.
***
Черт бы побрал эту поездку! Я понимал, что сейчас мне нельзя уезжать из страны, но моего мнения никто не спрашивал. Мне срочно нужно было быть в Праге. Всего пару дней. Два дня, где без меня ничего не решится. Я доверял своему адвокату, не сомневался в своей охране. Но страх и паника в глазах Виктории после моих слов о том, что я улетаю, заставили меня насторожиться. Нельзя не доверять предчувствиям женщин. Но и подаваться их паники тоже. Радовала только грусть в глазах Вики от того, что я оставляю ее одну. Но у нас еще целый день впереди, и я хочу провести его рядом с ней.
– Что ты наденешь завтра на встречу с адвокатами? – хочется посмотреть, какой она предстанет перед своим мужем.
– Что? – не понимает Виктория.
– Виктория, ты прекрасно слышала мой вопрос, – сажусь на кресло напротив нее, туда, где вчера она мне отдавалась и показывала себя во всей красе.
– Какая разница, что я одену? – поправляет выпавшую прядь за ухо, немного закусывает нижнюю губу, вдыхает. Слежу за каждым ее жестом, от чего она чувствует себя неуютно, потому что ощущает, как касаюсь ее взглядом.
– Я хочу знать. Не просто знать, хочу видеть сейчас то, что ты наденешь завтра, – немного властно, но ее это не смущает. Она признает власть мужчин и от этого нравится мне еще больше. – Иди, переоденься и покажи мне свой наряд, – Вика немного хмурит брови, но все же встает и удаляется в комнату. Не сдерживаю удовлетворенной ухмылки, провожаю ее взглядом. Встаю с кресла, подхожу к окну, всматриваюсь в весеннее, пасмурное небо. Терпеливо жду, представляю, как она мечется между своей одеждой, не зная, что ей выбрать. Все чаще ловлю себя на мысли, что постоянно додумываю ее поведение без меня. Потому как там она настоящая, а со мной скованная, даже не смотря на то, что этой ночью мы стерли все границы. До нее мне нравилось, что женщины в моем присутствии, не могли расслабиться. Я люблю ощущать ауру легкого страха. Но с Викторией все иначе…
Нерешительный стук каблуков заставляет меня обернуться. Вика застывает посреди комнаты, с надеждой смотрит на меня в ожидании одобрения. Строгий темно-синий брючный костюм выгодно подчеркивает ее фигуру, черные туфли на каблуке визуально удлиняют ее красивые ноги. Белая блузка под пиджаком застегнута на все пуговицы. Прекрасный образ для завтрашней встречи. Но кое-что нужно откорректировать. Медленно надвигаюсь на нее, немного улыбаюсь, замечая, как Вика неосознанно делает шаг назад, отступая от меня.
– Что-то не так? – с неизменной неуверенностью спрашивает она, когда я подхожу вплотную.
– Все так, костюм прекрасный, то, что надо, – Вика немного расслабляется. – Но…, – специально не договариваю, выдерживаю паузу, опускаю взгляд на ее грудь. Расстегиваю пару пуговиц на ее пиджаке. – Я бы кое-что поправил, – Снимаю с нее пиджак, аккуратно кладу его на диван. Вика немного теряется, глубоко дышит, внимательно наблюдает за моими действиями. Люблю, когда женщина не знает, чего ей ожидать. Тыльной стороной ладони провожу по ее щекам, задеваю большим пальцем нижнюю губу, немного очерчиваю ее, наклоняюсь к уху, глубоко вдыхаю, – Блузка, прекрасна, но нам придется ее снять, – расстегиваю мелкие пуговички на блузке, немного покусывая мочку ушка. С ее губ слетает легкий, но такой красивый, нежный стон. Отстраняюсь немного, замечая, как поплыл и затуманился ее взгляд. Спускаю с ее плеч шелковую блузку, которая падает к нашим ногам. Ее красивую грудь скрывает простой белый бюстгальтер. Я хотел бы тоже его снять, но тогда я не удержусь и возьму ее прямо здесь на полу. А у меня совсем другие цели. Беру с дивана пиджак, и под удивленным взглядом Виктории надеваю на нее, застегивая на все пуговицы. – Вот так. Блузка здесь лишняя, – Вика сводит брови, смотрит на вырез пиджака, который открывает всю верхнюю часть ее груди.
– Но… Так… Моя грудь, открыта до неприличия, – немного возмущенно произносит она.
– Твоя грудь до неприличия красива, – обхватываю ее талию, немного сжимаю, потому что мне нужно ее чувствовать. Наклоняюсь, целую обнаженную часть ее груди, немного всасываю кожу, хочется сильнее, но тогда я оставлю засос. Меня бы конечно это не остановило, мне хочется оставить на ней много своих отметин, но в этом случае Виктория не сможет появиться в таком виде на встрече. Кожа у нее нежная, бархатная, настолько вкусная, что я не удерживаюсь и провожу по ней языком. – Я хочу, чтобы завтра на встрече ты была в таком виде. Никаких блузок, кофт и прочего. Единственное, что я тебе разрешаю – это длинную нить бус, которая будет уходить в ложбинку, – поднимаюсь выше, целую шею, чувствую, как по ее телу проходит дрожь. – Хочу завтра завидовать жемчужным бусам, потому что они смогут касаться твоей груди, а я нет.
– Боже, Андрей, – запрокидывает голову, намеренно открывая мне больше доступа для ласк. И я ласкаю языком ее скулы, целую губы, – Тебе невозможно отказать, – шепчет мне в рот.
– Вот и договорились. А сейчас я хочу сорвать с тебя этот мешающий мне костюм, – целую, немного нежности, совсем чуть-чуть, дразня и возбуждая нас обоих. Виктория цепляется за рубашку на груди, сжимает, тянет на себя, выгибаясь в моих руках. К черту нежность, впиваюсь в ее сладкие губы, срывая ее надрывный стон. В голове мелькает мысль, что я улечу и ближайшие два дня и не смогу ей наслаждаться, поэтому сейчас мне хочется хоть немного насытиться ей, если это, конечно, возможно. Моя жажда по ней невыносима. Хочу ее, как никого и никогда не хотел. Жадно сплетаю наши языки. Обхватываю ее за шею, немного сжимаю. Возможно, я первый, кто это делает с ней, но я не даю ей опомниться, алчно целую. Другой рукой обхватываю бедра, сжимаю, впечатываю в себя, давая почувствовать ей, как я безумно ее хочу. Веду рукой ниже, поднимаю ее ногу, заставляя обхватить мое бедро, удерживаю, не давая упасть. Чистый кайф разливается в крови, оголяя все нервы. Меня всего трясет от желания грубо ворваться в ее тело, трахать, продолжая сжимать шею. Но я сдерживаюсь, не зная, как Виктория отреагирует на такие игры с дыханием. Она должна привыкнуть. К таким играм надо подводить постепенно.
Где-то позади нас, раздается громкий звонок ее телефона, не обращаю внимания, продолжаю наслаждаться поцелуем. Телефон не замолкает, Виктория дергается, пытается вырваться из моего захвата.
– Нет, – буквально рычу ей в губы, хочется на хрен разбить этот чертов аппарат.
– Андрей…, задыхается, – мне надо ответить…, – хватает ртом воздух. – Это может быть Света, – просит отпустить, а сама еще сильнее прижимается. Я все понимаю, но не хочу ее отпускать, тело просто не слушается. В кармане начинает вибрировать и мой телефон. Они что все, сговорились? – Андрей…, пожалуйста, – просит мне в губы. Глубоко вдыхаю, медленно разжимаю пальцы на ее шее, отпускаю ее ногу. Вытаскиваю свой телефон, отвечаю на звонок, смотря на то, как растерянная Виктория, немного пошатываясь, идет к своему телефону. Удаляюсь в кабинет, подкуриваю сигарету, стараясь говорить спокойно.
Полчаса провожу в кабинете. Переговоры перед предстоящей поездкой кажутся бесконечными. Постоянно с нетерпением посматриваю на дверь, хочу вернуться к Виктории и закончить начатое. В дверь раздается тихий стук. Я ожидаю увидеть Викторию, но это Мари. Черт, кажется, я забыл ей сказать, что мы расстались. Удивленно приподнимаю брови, тут же прерывая звонок. Жестом руки, приглашаю девушку войти. Мари явно готовилась к этой встрече. Одета так, как я люблю, точнее, так как я указал ей при первой же нашей встрече. Сексуальное короткое платье, чулки, туфли на шпильке, волосы распущенны. Такой «дресс-код» должна была соблюдать каждая моя новая девушка. Только сейчас ее наряд неуместен. Быстрого доступа к ее телу мне не нужно.
– Как ты попала в квартиру? – спрашиваю, наблюдая, как Мари подходит ко мне, садится рядом со мной прямо на стол.
