Наталья Шагаева
Иллюзия счастья
Бегу по коридору, нахожу туалет, прохожу в комнату, закрываю за собой дверь. Наконец-то тишина и полное одиночество. Смотрю в зеркало, пытаясь отдышаться и прийти в себя.
– Какая же ты никчемная, – говорю сама себе, смотря на свое отражение. – Тряпка! Ни на что не способная… Голос срывается, снова хочется плакать и жалеть себя. – Ты должна быть сильной, хотя-бы ради дочери, если на себя тебе уже наплевать, – прикрываю рот рукой, не понимая, зачем я говорю это все вслух. Андрей прав, мне нужна эта встреча с Эдуардом. Я должна показать ему, что я смогу с ним бороться. Звучит легко, а на деле я не могу справиться со своими ничтожными эмоциями. Понимаю, что мне нужно вернуться назад и отыграть роль до конца, так, как учил Андрей. Но я не могу, не могу и все тут…
Закрытая дверь дергается, и сразу же раздается громкий стук. Замираю в полной панике, почему-то подумав, что это Эдуард. Успокаиваю себя мыслью, что он даже не видел меня.
– Виктория, открой, – облегченно вдыхаю, тут же бросаясь к двери, незамедлительно ее открываю. Мужчина тотчас проходит внутрь, закрывая за собой дверь на замок. И тут мое тело сковывают уже другие эмоции. Меня пугает прожигающий, черный взгляд Богатырева, который медленно надвигается на меня, вынуждая отступать назад до тех пор, пока не упираюсь в холодную кафельную стену. Сглатываю, почти прекращая дышать от того, что вижу, как недоволен моей выходкой Андрей. Сейчас он как всегда меня пугает. Но это совсем другой страх, не тот, что я испытывала пару минут назад. Это нечто будоражащее, молниеносно разгоняющее жар по всей крови. Запрокидываю голову назад, глубоко вдыхаю, пытаясь собраться с мыслями и объяснить ему свое бегство.
Богатырев меня настигает, встает вплотную, как всегда нагло и бесцеремонно нарушая мое личное пространство. Он настолько близко, что я чувствую, как напряжена каждая его мышца. Закрываю глаза, не в силах больше выносить его тяжелого взгляда с укором и претензией.
– Я…, – сглатываю. – Я не смогла. Он… там не один, как я думала…, – сбивчиво оправдываюсь я, так и не открывая глаз.
– Да, он с Марго и что? – говорит мне в лицо, обжигая меня дыханием.
– С Марго? – резко распахиваю глаза. – Ты ее знаешь?
– Да, – совершенно спокойно отвечает он. – Так, пересекались пару раз, – я могла испытывать к этому мужчине все что угодно. Страх, страсть, желание, но меня впервые накрывает отвращением к нему.
– Ты с ней спал?! – спрашиваю я, упираясь ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но Андрей не подается. Ставит обе руки возле моей головы, пригвождая к месту своим внушительным телом.
– Нет. Слава Богу, я ее не трахал, – усмехается он. – Марго – бывшая элитная шлюха. Хотя почему бывшая… Сейчас она просто поднялась на новую ступень своей, если можно так сказать, карьерной лестницы, – Богатырев прислоняется носом к моему виску, глубоко вдыхает. – Ты должна успокоиться и вернуться в зал, – ведет носом ниже, губами по щеке, но не целует.
– Я не могу. Это выше меня. Пожалуйста, можно я уеду. Я еще не готова встретиться с ним лицом к лицу, – Андрей опускает руку на мою талию, сильно сжимает, впиваясь пальцами в кожу.
– Чего ты боишься? Или…, – немного задумывается. – Ты просто ревнуешь своего мужа? – в его голосе проскальзывает раздражение, а я не знаю что ему ответить. Ревную ли я?! Я не знаю, как назвать коктейль всех тех чувств, которые бушуют во мне! Скорее, я испытываю отвращение с примесью страха и неуверенности в себе.
– Я не знаю, – честно отвечаю ему. – Отпусти меня домой, пожалуйста. Я понимаю, что мне предстоит встреча с Эдуардом в суде, но мне нужно немного морально подготовиться к этому.
– У нас нет времени на твои душевные терзания! – немного со злостью выдает он. – С таким настроем ты не будешь готова никогда. Будь сильнее, выше всего этого и немедленно вернись туда вместе со мной! – в приказном тоне говорит он, хватает за руку и насильно тянет за собой. Но я сопротивляюсь, упираюсь, дергаюсь. Понимаю, что выгляжу жалко, но ничего не могу с собой поделать. Андрей дергает меня на себя, от чего я выгибаюсь в его тесных объятьях. Понимаю, что сопротивление бесполезно, он все равно утащит меня туда насильно.
– Позволь мне тогда выпить, чтобы хоть немного набраться смелости, – прошу его я, в глаза смотрю, пытаясь убедить, что мне необходим алкоголь.
– Нет, все, что я тебе позволю – это еще один бокал шампанского. Я знаю, что тебе поможет расслабиться и чувствовать себя увереннее рядом с бывшим мужем и его любовницей, – говорит, слегка понижая тон.
– И что же это? – не понимаю я. Андрей ухмыляется, смотрит на меня таким взглядом, что я тут же соображаю, о чем он говорит.
– Я хотел сделать это позже и не здесь, но ты не оставляешь нам выбора, – его слова звучат словно угроза. Пожирает меня голодными глазами, точно так же, как сегодня утром. Выпускает из своих крепких объятий. Снимает пиджак, швыряя его на мягкий пуф, закатывает рукава темно-синей рубашки, а я дрожать вся начинаю, только от полного понимания того, что он мне предлагает. Едва держусь на ногах: кажется, что еще немного и я упаду. Делаю пару шагов назад в поисках опоры. Натыкаюсь на раковину, облокачиваясь на нее.
Пара шагов, одна секунда, и Андрей снова возвышается надо мной, приводя в смятение своим внушительным видом. Он еще ничего не сделал, а я уже бесстыдно его хочу, сама от себя не ожидаю такой реакции на почти незнакомого мужчину, который уже легко манипулирует моим телом и ощущениями. Андрей немного грубо хватает меня за подбородок, пару секунд его черные глаза смотрят мне в душу и он впивается мне в губы, грубо, резко, но так хорошо. Даже не пытаюсь сопротивляться ему, понимая, что все бесполезно, и он возьмет надо мной верх, сделает со мной все, что ему хочется. Когда он буквально насильно впихивает мне свой язык в рот, преодолевая мое слабое сопротивление, я срываюсь. Ничего уже не имеет значения, мне плевать, что мы в туалете, плевать на то, что там, в зале, полно людей и среди них мой муж со своей любовницей bbb84c. Есть только он, я и невероятная, бешеная страсть, пробуждающаяся во мне, о которой я даже не подозревала.
Он больно кусает мои губы, тут же зализывая, чередуя боль с неимоверной нежностью. Запускаю руки в его волосы, тяну на себя, потому что мне становится его чертовски мало. Андрей все прерывает так же резко, как и начал, а мне хочется громко застонать от разочарования. Небольшая заминка, один его глубокий вдох, и он резко разворачивает меня к себе спиной, прижимается всем телом, и я чувствую его твердый, возбужденный член. Целует шею сзади, сильно сжимает талию, бедра. Очень нежные поцелуи в шею и грубый захват моих бедер – от этого контраста кружится голова и становится невыносимо жарко.
– Твою мать, Виктория! Никого еще в жизни так не хотел, как тебя. Скажи мне, – прикусывает мочку уха, – почему? – хрипло шепчет. Задирает мою пышную юбку вверх, и уже без преград ласкает попку, обжигая горячими руками. Каждое его прикосновение, глубокий вдох, поцелуй, словно удар током по оголенным нервам. Одной рукой гладит бедра, ноги, другой, ведет по животу, выше, накрывает большой сильной ладонью грудь, сжимает. Соски мгновенно напрягаются и начинают болезненно ныть, требуя больше внимания. Надавливает рукой на спину, вынуждая прогнуться, опереться руками о раковину. Коленом раздвигает мои ноги шире, юбку задирает и замирает. Дышит глубоко, в унисон со мной.
– Черт, Виктория, отличный выбор белья и чулок. Ты меня впечатляешь, – гладит мою почти оголенную попку в маленьких черных трусиках. А мне, словно шлюхе, большего хочется, чтобы разорвал эти трусики как утром на его столе и вошел немедленно, без прелюдий и нежности. И он прав! Это лучше, чем алкоголь. Алкоголь затуманивает мозг, а секс с ним напрочь отшибает мозги, заставляя действовать на голых инстинктах.
Андрей угадывает все мои желания, больше не медлит. Слышу звук расстегивающейся ширинки, шуршание фольги, и я уже чувствую, как он трется возбужденным членом о мои промокшие трусики. Стонем одновременно от захвативших ощущений. Я настолько возбуждена, что мне хочется закричать, чтобы не медлил. Богатырев отодвигает полоску трусиков в сторону, гладит мои складочки, а меня в жар бросает, дышать тяжело становится. Громко вскрикиваю от того, что он клитора касается, немного пощипывая. Нахожусь на грани. Кажется, как только он в меня войдет, я сразу же кончу. Нахожусь в полной эйфории от его запаха – терпкого, горького, от обжигающих ласк и грубых прикосновений, от его тяжелого дыхания и понимания, что он хочет меня не меньше, чем я. Расставляю ноги шире, подаюсь вперед, крепче хватаюсь за раковину, почти ломая ногти от дикого желания, которое сводит низ живота до боли.
– Боже, какая ты сексуальная сейчас, – от его грубого хриплого голоса тысяча мурашек по телу расползается. Неожиданно дверь туалета дергается и следом раздается очень громкий нетерпеливый стук. Вздрагиваю, резко поднимаюсь, находясь в смятении, оборачиваюсь, смотрю на напряженное лицо Андрея, опускаю взгляд ниже, осматриваю его внушительный член. Сглатываю, тут же представляя его в себе.
– Откройте немедленно! – кричит какая-то женщина по ту сторону двери. – Здесь девушке очень плохо!
– Вашу же мать! – так же громко отзывается Андрей, со злостью срывает с себя презерватив, кидая его в урну. – Здесь что, только один туалет?! – застегивает брюки. Стук в дверь становится настойчивее. Андрей хватает меня за руку, берет свой пиджак и, не давая опомниться, тянет на выход. Резко распахивает дверь, в туалет кто-то входит, но я ничего не вижу, перед глазами все плывет, а тело сводит от неудовлетворенного желания. Между ног все пульсирует, тело до сих пор все горит и дыхания не хватает. Я даже не замечаю, как Богатырев выводит меня в зал, где полно народу. Мы останавливаемся, тяжело дышим, словно пробежали марафон. Оглядываюсь по сторонам, забывая, что вообще мы здесь делаем. Богатырев поправляет мою прическу, аккуратно стирает пальцами, размазанную помаду. Усмехается моему поплывшему взгляду. Вновь хватает меня за руку и ведет через толпу к бару. По дороге его кто-то окрикивает, но он не обращает никакого внимания. Мы останавливаемся у бара, беру бокал шампанского, выпиваю, но сейчас я это делаю, чтобы подавить возбуждение. Андрей прижимает меня к себе за талию, заказывает себе двойной виски со льдом.
– Сейчас мы быстро поздороваемся с твоим мужем, перекинемся любезностями. Всего несколько минут. И немедленно уедем отсюда домой, – тихо говорит, немного наклоняясь ко мне, окутывая собственным невероятно сексуальным, неповторимым запахом, который действует на меня похлеще, любого афродизиака. – По дороге выкинем нахрен все телефоны, запремся на все замки, потому что я убью любого, кто помешает мне трахать тебя всю ночь, – я будто пропускаю его слова, о том, что мы пообщаемся с Эдуардом. В этот момент, когда меня трясет от перевозбуждения и накрывает волнами желания, это вообще перестает меня интересовать. Усмехаюсь, понимая, что Андрей прав, мне не нужен алкоголь, чтобы чувствовать себя раскованно. Мне нужен секс. Секс с НИМ! Чтобы чувствовать себя живой, значимой!
Андрей почти залпом выпивает виски, с грохотом ставит бокал на стойку. Как безвольную куклу, поворачивает меня к залу, и вижу как к нам идет Эдуард с Маргаритой. Они целенаправленно двигаются к нам. Богатырев крепче прижимает меня к себе, словно боится, что я вновь сбегу, но мои ноги подкашивается от его близости. Даже если я захочу, я никуда не уйду. В этот момент я не ощущаю никакого страха перед мужем, не ощущаю ровным счетом ничего, как будто не знаю этого человека вообще.
– Через сорок минут я полностью изучу твое тело, – шепчет мне на ухо Андрей. Эдуард впивается в меня злобным взглядом. – Сначала я завершу начатое в туалете, и трахну тебя быстро и жестко, возможно даже в лифте. Ровно в той же позе. Не снимая твоих шикарных, уже насквозь мокрых трусиков, – во рту пересыхает от того, что я четко представляю, как это будет.
Эдуард, переводит взгляд на Андрея, крепко прижимающего меня к себе. Окатывает нас высокомерной ненавистью и презрением, но мне плевать. Я даже расплываюсь в притворной улыбке. – Вот когда я удовлетворю наш с тобой общий голод, мы запремся в моей квартире. И тогда я трахну тебя еще раз в душе, прижимая к кафельной стене, – тело простреливает от желания и ноющей, но такой сладкой боли внизу живота. Эдуард почти рядом, еще несколько метров и он нас настигнет. Перевожу взгляд на его шлюху, которая бегает своими маленькими глазками от меня к Андрею, находясь в полном недоумении. Все происходящее мне кажется не реальным, я словно попала в кино, где оказалась главной героиней. Но ловлю себя на мысли что мне очень нравится это фильм, который будоражит меня, заставляя испытывать ранее неизведанные эмоции.
– Добрый вечер, – Андрей встает в полный рост, первый здоровается с Эдуардом, который игнорирует его приветствие.
– Что ты здесь делаешь с ним? – буквально выплевывает Эдуард, давясь злостью.
– Прекрасно провожу время, – выдаю ему я с улыбкой на лице.
– Марго, неожиданная встреча, – Андрей переключается на шлюшку, которая явно чего-то очень сильно боится, цепляясь в рукав Эдуарда мертвой хваткой. Естественно, мнет его, на что мой муж отдергивает руку. – Как поживает Валентина? – продолжает Андрей, – на что брюнетка откашливается, давясь собственной слюной.
– Не знаю, я ее давно не видела, – теряя голос, быстро отвечает Марго. Я не знаю, что происходит и кто такая Валентина, но брюнетка явно не хочет о ней говорить. Андрей ухмыляется, смотрит на шлюшку так, словно знает, что она врет.
– Да неужели, а мне казалось, что ты до сих пор работаешь у нее.
– Нет! – громче чем надо, отвечает Марго, буквально умоляя Андрея взглядом не продолжать разговор.
– Да уж. А строила из себя святую невинность. Стоило мне покинуть наш дом, ты тут же легла под другого, – выдает Эдуард. – Да еще под этого. Ты мне назло это делаешь? Не боишься?
– А ей есть, чего боятся?! – угрожающе спрашивает Андрей, переключаясь на Эдуарда.
– Да нет. Мне нет дела до нее. Как бы ты в ней не разочаровался, – отвечает Эдуард.
– В этой женщине невозможно разочароваться, – настолько уверенно отвечает Андрей. – А вот тебя, как я вижу, – переводит взгляд на Марго, – ждет охрененный сюрприз. Правда, Маргарита? Ты уже поведала ему о своей нелегкой работе? – Марго не находит себе места и кажется что вот-вот подастся в бега. Эдуард переводит непонимающий взгляд на свою любовницу, в то время как Андрей поглаживает мою талию и вжимается в меня со спины до сих пор твердым членом. Мой муж хочет что-то сказать, сверлит глазами Андрея, ведя с ним немую борьбу, открывает рот, но тут же замолкает, когда к нам подходит какой-то мужчина и здоровается с ним. Эдуард переключается на него, учтиво, но неохотно ведет с ним беседу. Андрей подталкивает меня вперед, вынуждая обойти мужа, ведет меня в направлении выхода. Проходя мимо Эдуарда, Андрей намеренно задевает его плечом, от чего тот пошатывается, чуть не падая.
– Какого черта?! – кричит он нам в след, но Богатырев даже не оборачивается. Мы выходим в холл, молча, берем верхнюю одежду. Андрей помогает мне одеться, одобрительно улыбаясь. А я нахожусь в предвкушении, совершенно наплевав на то, что только что произошло. Мне даже все это до сумасшествия нравится. Перекошенное от злости лицо Эдуарда, трусливо сжимающаяся Марго, мое состояние полного превосходства. Да, я понимала, что все это заслуга Андрея. Это он расчетливо мной управлял и внушал чувство эйфории. Но черт, как же все это было просто рядом с ним.
– Умница, – хвалит меня Богатырев. Ты прекрасно держалась. Хотя нет, ноги тебя до сих пор не держат, – ухмыляется он, поддерживая меня. – А теперь бегом в машину. И желательно на заднее сидение. Иначе я за себя не ручаюсь, – звучит как угроза наказания. Но я хочу быть наказана им. Впервые в жизни хочу чего-то безумного, бездумного. И почему я должна себе в этом отказывать? Усмехаюсь Андрею, и медленно, держа идеальную осанку, иду вперед, виляя бедрами, по которым неожиданно получаю обжигающий шлепок. Всхлипываю, оборачиваюсь… и застываю на месте, потому что встречаюсь с темно-серыми, сверкающими ненавистью глазами Эдуарда! Он смотрит так, как смотрел на меня в день, когда все мои иллюзии рухнули, когда душил меня, перекрывая кислород, и кричал о моей ничтожности. Сглатываю, теряюсь, сжимая руки в кулаки.
– Виктория! – громко и властно окрикивает он меня. – Куда это ты собралась, милая? – от слова «милая» меня начинает тошнить. – Ко мне подойди. Я тебя еще не отпускал! – говорит так, словно я его раба. Но самое страшное оказывается не это. А то, как реагирует на все это Богатырев.
ГЛАВА 9 .
Андрей
Пульс бешено набирает обороты. Мгновенно вскипаю. Я могу держать себя в руках в разных ситуациях. Я уже не мальчишка, и давно перестал решать проблемы кулаками. Но в данный момент мне хочется впечатать этого шакала в стенку и выбить его поганые зубы, вырвать язык, чтобы больше не смел обращаться к Виктории как к своей собственности. Вообще не понимаю, почему я должен себе в этом отказывать. Я испытываю неприязнь к таким мужикам как Эдуард. Нельзя вот так обращаться с женщиной. Тем более, с матерью твоего ребенка. Можно быть доминантой, альфа-самцом, но нельзя с пренебрежением обращаться к женщине, словно она никто.
Непроизвольно сжимаю кулаки, кажется, каждая мышца напрягается. Встаю позади Виктории, жду ее реакции. Чувствую ее страх на интуитивном уровне. Чего она сейчас боится? Я рядом, и чтобы она не сказала и ни сделала, я не дам ее в обиду. Но она полностью потеряна. Кажется, еще немного и она выполнит все, что он скажет. Чем он ее запугал? Что он с ней делал? И тут я понимаю, что лучше бы мне не знать подробностей, иначе все может закончиться очень плохо.
– Вика, ты оглохла?! Я сказал, подойди сюда! Нам нужно поговорить наедине, – требует шакал, мельком смотрит на меня, не давая поймать его взгляд. Боится меня, но продолжает давить на Викторию тяжелым взглядом, словно она его раба. Можно по-разному смотреть на женщину: с превосходством, властно, доминируя, но он смотрит не так, он смотрит на эту прекрасную женщину как на отбросы, мусор у него под ногами. И только за один этот взгляд я готов его убить. Я не знаю, что со мной происходит. Эта женщина не моя, но желание убить любого за нее, мне знакомо. Дергаюсь, с намерением отодвинуть Викторию за спину, и доходчиво объяснить шакалу, кто он есть на самом деле. Останавливаюсь, сдерживаю себя. Сейчас важна ее реакция. Ну, давай киска, укажи этому мудаку его место.
– Нет, – все, что и может сказать Виктория, она словно застыла и потерялась в пространстве. Все гораздо хуже, чем я думал.
– Хорошо, – сквозь зубы шипит Эдуард. – Я подойду сам, – делает пару шагов в нашу сторону и Виктория отступает, вжимаясь в меня напряженной до предела спиной, – шакал все-таки встречается со мной взглядом и останавливается. Правильно, мудак, ты хорошо распознаешь посылы. Тебе не стоит к ней приближаться. Виктория глубоко вдыхает, словно не дышала все это время, оглядывается на меня, ищет защиты. Не бойся киска, тебе ничего не грозит.
– Оставь меня наедине с моей женой, – мужчина обращается ко мне, но глаза отводит. Совру, если скажу, что не знаю силу своего взгляда. Иногда мне это мешает, люди боятся смотреть мне в глаза, тем самым лишая меня возможности видеть их реакцию, читать все по глазам. Ухмыляюсь ему в ответ, и не думая сдвигаться с этого места.
– Мне кажется, ты потерял право называть эту женщину своей женой, – мой голос холоден, спокоен, но это все напускное – внутри меня бушует зверь, который жаждет шакалей крови.
– А это не тебе решать! – выплевывает этот мудак в мою сторону. – Виктория! – громко произносит Эдуард, от чего Вика вздрагивает. Резкий выпад в нашу сторону, секунда, и мудак хватает ее за запястье, резко тянет на себя, намереваясь утащить с собой. Виктория немного вскрикивает, дергает руку, вырывается.
– Отпусти меня немедленно! Ты не имеешь право меня касаться. Ты мне никто! – вот так киска превращается в дикую кошку, хоть и делает это неуверенно. Но это лучше, чем ничего. – Иди и указывай, что делать и куда идти, своей шлюхе! – гневно кричит она, привлекая к себе внимание персонала. А вот это, киска, ты зря. Тем самым она показывает своему бывшему мужу, что он ей до сих пор не безразличен. И почему-то мне это понимание в данный момент не дает спокойно вдохнуть. Понятно же, что прожив столько лет в браке, имея общего ребенка, она не может просто так вычеркнуть шакала из своей души. Но мне глубоко неприятна эта мысль. Беру себя в руки. Пора вмешаться, пока киска до конца не показала свою слабость. Ну, ничего, у нас еще будет время найти в Виктории все то, что она потеряла с этим мудаком. Вдох, выдох. Мой выход. Как бы мне сдержаться и не убить его на месте. Вся его охрана на улице. Сканирую холл: мы одни за исключением пары человек из персонала. В данный момент меня разъедает едкое чувство ненависти, и мне нужно выплеснуть его наружу. Ну ничего, он ответит мне за все, что сделал с этой женщиной, и даже за то, чего я еще не знаю. Но позже, не сейчас. Просто избить этого мудака до полусмерти – слишком мало. Сейчас мы просто поставим шакала на место.
– Отпусти ее, – хватаю Викторию за плечи, жду, кода Эдуард отпустит ее руку. Да, я умею убеждать голосом – он ее отпускает. Отодвигаю растерянную Вику в сторону, пару уверенных шагов, и вот мы уже дышим с мудаком одним воздухом. Один рывок, хватаю его за грудки и впечатываю в ближайшую стену. В кровь выбрасывается адреналин, мне даже нравится происходящее. Агрессию не нужно держать в себе, ее нужно выплескивать в правильном направлении. Смотрю на подонка ровно так, как он минуту назад смотрел на Викторию.
– Пожалуйста, не надо, – просит Вика срывающимся голосом, подбегая к нам. Мудак дергается, цепляясь за мои руки, пытаясь вырваться из моего захвата, но сил не хватает. В недоумении смотрит на меня, будто не ожидал такой реакции. Бегает глазами по просторному холлу, наверно жалея, что оставил охрану на улице.
– Андрей! – Виктория просит остановиться, но она еще не знает, что я плохо подчиняюсь просьбам, приказам, мольбам. В этой ситуации я безжалостен, и поступлю так, как считаю нужным. Поэтому я не обращаю на нее внимания, а сосредоточен на шакале.
– Слушай меня внимательно, второй раз я повторять не буду, – голос срывается на раздражительный тон, кулаки сводит от желания проехаться по холеной морде мудака. – Ты потерял право разговаривать, требовать и указывать Виктории что-либо делать, и тем-более трогать ее своими грязными руками! – хочется сказать ему, что следующий разговор с ней, его ждет только в суде и через адвоката, но я сдерживаюсь. Завтра его ждет сюрприз. – Еще один выпад в ее сторону и ты об этом пожалеешь, я тебе обещаю. Ты меня понял?!
– Зачем она тебе? – немного насмешливо спрашивает он, расслабляясь в моих руках, делая вид, что ему все равно и он выше этого. Прищуривает глаза, ждет ответа, ища подвох. – Только не говори, что ты просто ее трахаешь, – смеется. – Ни за что в это не поверю. Каков твой интерес? – судит людей по себе. Но он где-то прав. С Викой я не просто так. Но у нас с ней одна общая цель, своих намерений и интересов я не скрываю, в отличие от него.
– К этой женщине у меня очень обширный интерес. Тебе не понять, – так же ухмыляюсь ему я. Слышу позади приближающиеся тяжелые шаги нескольких человек. Персонал вызвал местную охрану. Отпускаю мудака, заношу кулак над его головой, и как в замедленной съемке, наслаждаюсь моментом. Эдуард, трусливо зажмуривает глаза – хорошая реакция, достойная шакала. Страх и трусливость – тоже эмоции, но присущи только таким, как он. Бью кулаком в стену возле его лица, не могу сдержать смеха от того как Эдуард вздрагивает.
– Какие-то проблемы? – позади нас хриплый голос охранника.
– Никаких, – смотрю Эдуарду в глаза с полным презрением. Полностью отпускаю его, наигранно поправляю его идеальный костюм, который смялся от моего захвата.
– Надеюсь, ты меня понял, – по его презрительному взгляду, я вижу, что он ни хрена не понял. Ну что же, тем хуже для него. Отхожу от шакала, оборачиваюсь к охране, которая просто наблюдает за происходящим, не имея претензий. Хватаю Викторию за руку, замечая, как она смотрит на бывшего мужа. Я бы назвал этот взгляд жалостливым. И это хорошо. Жалость – ничтожное, унижающее чувство. Если к Вам испытывают жалость, это значит, никто уже не верит в Вашу силу.
– Ты еще пожалеешь об этом, – злобно бросает нам в след Эдуард. Я даже не знаю, кому из нас он это говорит и мне, в общем-то, плевать. В скором времени жалеть будет он. Не обращаю внимание на шакала, начинаю немного злиться уже на саму Викторию, которая быстро идет за мной, но то и дело оборачивается в сторону бывшего мужа.
– Где моя дочь?! – кричит он ей в след.
– Не отвечай! – раздражительно бросаю ей, дергая на себя, чтобы не смела больше смотреть в его сторону. Злюсь как черт. Нет, не из-за шакала, здесь как раз было все ожидаемо. Виктория! Мать ее! Своим тоскливым взглядом она дает мне понять, что еще что-то чувствует к мудаку. И это не только ненависть и желание отомстить. Это даже не привязанность. Это все еще живущая в ней любовь. Пусть не яркая и красочная. Но она, сука, есть! Мне, по идее, не должно быть никакого дела, что у нее на душе. Я просил отдать мне только тело. Но в данный момент меня почему-то ужасно это злит, да так, что хочется вернуться и урыть этого мудака по-настоящему, не играя с ним в игры. И я уже не понимаю, хорошо это или плохо. Эта женщина выводит меня на эмоции, которых не должно быть.
Открываю для нее заднюю пассажирскую дверь, стараюсь не обращать внимания на ее смятение, скованность и страх передо мной, когда Виктория садится в машину. Обхожу машину, сажусь за руль, срываюсь с места. Расстегиваю верхние пуговицы рубашки, вдыхаю поглубже, пытаясь привести мысли в порядок. Что за черт со мной творится? Разве мне важно, что она чувствует или не чувствует к бывшему мужу? Это сугубо ее проблемы, которые она должна держать внутри себя. Самое главное, чтобы она следовала нашему с ней плану.
Всю дорогу мы молчим. Изредка посматриваю в зеркало на Викторию, которая смотрит в окно на ночной город. И я в очередной раз себя не узнаю, потому что от ее несчастного, печального вида, потухших глаз, из которых вот-вот хлынут слезы, мне хочется остановиться, прижать ее к себе, утешить. Приказываю себе не смотреть на нее, приоткрываю окно, закуриваю сигарету, пытаясь прийти в себя. Но тело плохо подчиняется приказам, я все же непроизвольно возвращаюсь к ней. А она в том же положении – смотрит окно и себя руками обнимает. В голове мелькает мысль: «а может и не нужно ее менять, переделывать. Она такая, какая есть. И это не плохо. Такие женщины в наше время редкость. Нужно просто оградить ее от мужа, и заставить полюбить себя».
Паркуюсь в подземном гараже, не успеваю выйти из машины, как Виктория сама, не дожидаясь, когда я открою ей дверь, выходит и идет к лифту. Догоняю ее, проходим в лифт вместе с семейной парой, живущей на этаж выше моего. Виктория прислонятся к стенке лифта, смотрит в одну точку до тех пор, пока лифт не останавливается на нашем этаже. Открываю входную дверь, молча пропускаю ее внутрь. Помогаю ей снять пальто. Раздеваюсь сам, иду прямиком к бару, наливаю себе виски, слежу взглядом за Викой, которая не знает, что ей делать. С минуту стоит посреди гостиной, снимает туфли, садится в кресло, глубоко выдыхает, словно ждет, что я ее отчитаю. Но я сделаю с ней кое-что другое.
Виктория
– Сними платье, – неожиданно в приказном тоне говорит Андрей. И я уже ничего не понимаю. Несколько минут назад он злился на меня. Нет, он не сказал мне ни слова, я чувствовала его раздражение и вновь начала его бояться, совершенно не зная, как себя вести.
– Что? – все-таки решаюсь на него посмотреть.
– Ты слышала, – ставит бокал на стол, медленно расстегивает пуговицы своей рубашки, снимая ее. – Сними платье. Я хочу на тебя смотреть. – Я не знаю, что происходит и как Андрею это удается, но я не смею ему возражать, а просто поднимаюсь с места, чтобы снять платье.
– Помоги, пожалуйста, – прошу я, поворачиваясь спиной к Андрею. Секунды тишины, его тяжелые шаги, и вот он уже расстегивает молнию на моем платье. Оборачиваюсь, встречаюсь с черным взглядом, от которого дрожь по телу идет. Он красив. Впервые вижу его без рубашки, обнаженного по пояс. Бронзовая кожа, напряженные мышцы, тяжелое дыхание. Как такой мужчина может хотеть такую как я?
Снимаю платье через голову, бросаю его на диван. Андрей отходит на пару шагов, осматривает меня с ног до головы. А мне кажется, его темный взгляд можно почувствовать, словно он касается им каждого участка моего тела.
– Красивое белье, – низким голосом произносит он, садясь в кресло напротив меня. – Киска, тебе идет черное кружево. Распусти волосы, – он уже не приказывает. Андрей словно управляет мной и моим телом. Медленно вынимаю шпильки из собранных волос, кидаю их на диван поверх платья. Дыхание учащается, в жар бросает от его пронзительного взгляда. Остывшее возбуждение возвращается с удвоенной силой.
Андрей
Осматриваю ее стройные ноги, затянутые в черные чулки, хочется, приказать ей подойти ко мне, усадить на колени, и наслаждаться ее красивым телом. Но я держусь. Сегодня она все сделает сама, я буду только направлять ее. Смотрю на ее напряженные соски, которые бесстыдно выделяются сквозь прозрачное кружево, и у меня скулы сводит от желания втянуть их в рот, пробуя на вкус. Хочу ее сейчас, немедленно, до одури. Но у нас еще вся ночь впереди. Округлые бедра так и просятся, чтобы я их сжал до синяков и отметин. Красивые, шелковые, карамельные волосы, струятся по ее плечам. Она точно также осматривает мое тело, как я ее. Подожди немного, киска, ты еще доберешься до меня, для начала я просто посмотрю на тебя во всей красе.
– Ты, наверное, даже не представляешь, насколько прекрасна и сексуальна, – мне не нужен ее ответ, потому что я знаю, что так оно и есть. Как женщина в ее годы может до конца не познать своей сексуальности? – Как бы мне не нравилось твое белье, я хочу, чтобы ты его сняла, – Виктория замирает, прекращая дышать, секундная заминка, и она все же снимает белье bbb84c. Бюстгальтер летит на диван, и красивая округлая грудь колышется в такт ее дыханию. Наклоняется, стягивает маленькие трусики, оставляя их на полу. Но чулки не снимет. И не надо, я хочу ее в этих чулках, которые кружат мне голову. Мелкими глотками пью обжигающий виски, а пьянею от ее тела. Член дергается, просто умоляя ворваться в нее. Осматриваю ее прекрасные изгибы, замечая, как по ее коже бегут мурашки. Ее так же возбуждает эта сладкая пытка. Интересно, кто-нибудь уже делал с ней что-то подобное? Думаю, нет. Ее бывшей муж-шакал, даже не осознавал, какая женщина находится рядом с ним, иначе он ни за что бы ее не предал.
