Наталья Солнцева
Иди за мной
Глава 13
Ренат и Лариса погрузились в медитацию, уединившись по разные стороны поляны. Он справа, Лариса слева. Их разъединял дом, поэтому никто из них не мог видеть другого.
Лариса сидела на поваленном стволе дерева, твердила нужную мантру и усиленно представляла себе Мачо, дополняя его облик необходимыми деталями и наделяя чертами, которые ей нравились.
Получилось недурно. Этакий красивый, богатый, брутальный, но нежный в любви модник с накачанными мышцами и пистолетом в кармане. Не размазня, как Эдик, не нытик, не скряга, не тупица…
«Стоп, стоп! – спохватилась она. – Ботаны меня не привлекают. Я сама могу блеснуть интеллектом, а в мужчине более уместна уверенность, храбрость, умение постоять за себя и защитить любимую женщину. Еще галантность не помешает. Еще…»
«Что-то среднее между гусаром и плейбоем? – хихикнул Вернер. – Или между бандитом и бизнесменом?»
Лариса вздрогнула и открыла глаза. Вокруг шумел лес. Зелень была пронзительная, по-весеннему свежая, душистая. В чаще перекликались птицы, на поляне пестрели первоцветы. Никакого Вернера, разумеется, рядом не оказалось.
Лариса заново настроилась на процесс. Опять в том же порядке: сосредоточение, мантра, образ…
Ренат обосновался поближе к лесу. Для медитации он облюбовал массивный пень, который служил ему троном. Он вообразил себя повелителем неведомых космических сил, готовых исполнить его заветное желание.
Образ Сони не давался, ускользал. Попытки сосредоточиться срывались раз за разом. В лесу раздавался странный треск, прокатывалось какое-то дивное эхо. Ренат отвлекался, нервничал. Чтобы создать тульпу — ментальную форму человека, в данном случае женщины, – не хватало сноровки. Образ получался изменчивым, размытым, зыбким, как мираж в пустыне…
Мираж и есть обманчивый призрак, причуда воображения, нечто несуществующее в действительности. Граница между действительностью и воображением весьма условна… следовательно, ее можно стереть или… перейти.
Ренат очнулся и понял, что все испортил. Посторонние мысли нарушили его медитацию. Он занимается ловлей призрака внутри своей ментальности. Такая охота опасна. Гуру предупреждал о подстерегающих адепта неожиданностях, к которым нужно подготовиться и приспособиться.
Ренат невольно прислушался к тому, что происходит по ту сторону сторожки, у Ларисы. Как она справляется с поставленной задачей?
Чириканье птиц и ветерок, несущий запах мокрой земли, прошлогодней хвои и майского разнотравья, мешали ему погрузиться в транс. Улыбчивая и кокетливая Соня потешалась над ним. Она являлась, когда Ренат не задавался целью представить ее облик, и убегала, когда он намеревался ее поймать.
Он отдавал себе отчет, как все это выглядит. Не дай бог, его увидела бы Зоя или кто-нибудь из коллег! Вряд ли он смог бы оправдаться. Не дай бог им узнать, чем он тут занимается!
«Вы отвлеклись, мой друг, – прошипел Вернер. – Не рассеивайте свое внимание по пустякам…»
Ренат тряхнул головой, и голос наставника стих. Это тоже был мираж, порожденный воображением. Реальный и ментальный миры пересекались и накладывались друг на друга. Заблудиться между ними было слишком легко…
Соня заполнила пустоту в жизни Рената. Он находил в ней то, чего ему недоставало в любовницах, – искорку дьявольщины, которую Ева подхватила от Змея и без которой женщина не в силах крепко привязать к себе мужчину. Эта искорка вмещала в себя так много качеств, что Ренат затруднялся в перечислении.
Воображаемая Соня покорила его редкостной красотой, не похожей на красоту идолов глянца. Она была в корне иная, сладкая и ядовитая, как наркотик. Он жаждал сойти с ума, поклоняться ей, делать глупости ради нее… и даже совершить подвиг, если потребуется. Ее неувядающая юность бросала вызов времени, флюиды страсти били фонтаном. Это был вулкан, извергающий пламя. Ренат готов был сгореть в этом пламени.
Он переживал небывалый восторг в предвкушении любовной драмы, неистовой и безумной. Все самое изысканное, изощренное и порочное должно было сочетаться в Соне. Соединение несоединимого, гармония дисгармонии!
Соня овладевала его сознанием и настолько срослась с ним, что отделить ее от себя, четко обрисовать ее образ становилось все труднее. Невозможно описать огненный вихрь, невозможно удержать в сознании лукавую и коварную Соню. Она мелькает и вспыхивает, смеется и дразнит, увлекает за собой в никуда, в бесконечный лабиринт зеркал, отражаясь в них каждый раз по-разному…
Ренат измучился, пытаясь поймать неуловимое, ухватить звездный свет. Непостижимо, как он все-таки ухитрился создать тульпу Сони и поселить ее в своем уме. Она прижилась там, являясь на его зов. Стоило ему закончить медитацию, и Соня становилась волнующим воспоминанием. Однако мало-помалу это «воспоминание» взяло верх над монотонной действительностью, обусловленной скудным и примитивным бытом в лесной сторожке…
Теперь Ренат воспринимал Ларису помехой его общению с Соней и старался избегать ее. Она вела себя так же. Ее Мачо казался осязаемым и настолько близким, что начал проявлять ревность. Лариса погрузилась в блаженство, которого до сих пор не испытывала. Словно больной в лихорадочном бреду, она не замечала ни своей болезни, ни странного поведения Рената, ни бытовых тягот.
По утрам они пили чай и расходились по своим «пустыням». Медитация по методу Вернера скрадывала часы и минуты, которые летели с необъяснимой быстротой. Вечер наступал так скоро, что Лариса и ее спутник не успевали опомниться.
Они молча готовили ужин на скорую руку, утоляли голод и засыпали каждый на своем ложе. Лариса – на печной лежанке, а Ренат – на полу в спальнике. На разговоры не хватало ни сил, ни желания. Сновидения становились продолжением медитации. В снах Мачо и Соня были живыми людьми, которые изумляли Ларису и Рената своими поступками, эмоциями и словами.
На восьмой день этот изматывающий марафон спровоцировал у Ларисы нервный срыв. Она все утро рыдала, проклинала Вернера, Рената и собственную глупость.
– Мы идиоты! Понимаешь?.. Чем мы занимаемся?.. Придумываем сказки, которые никогда не сбудутся!.. Живем иллюзиями, словно психи!.. Вернер пичкает нас ложью, а мы ведемся!.. У нас высшее образование, а мы пошли на поводу у шарлатана! Доверчивые придурки!..
Ренат слушал и соглашался с ней. Как ни старайся, как тщательно ни придерживайся рекомендаций Вернера, Соня останется недостижимой мечтой. Откуда ей взяться в этом чертовом лесу, в грязном домике без удобств? Такой роскошной женщине не место в убогой сторожке… Что он сможет предложить Соне, если вдруг случится чудо и та воплотится наяву? Пригласит в съемную квартиру? Предложит разделить с ним скромную зарплату дизайнера?
Он вдруг захохотал, испугав Ларису. Соне его зарплаты даже на нижнее белье не хватит. А квартира, обставленная недорогой мебелью, вряд ли вызовет у нее восторг.
Ренат и не заметил, что думает о ней, как о живой женщине.
– У нас осталось три дня, – напомнил он Ларисе. – Чтобы тульпу превратить в твердую иллюзию. Надо сконцентрироваться и создать мощную энергетическую подпитку.
– Тебе самому смешно! Неужели ты веришь, что пройдет три дня и из леса выйдет…
Она осеклась под бешеным взглядом Рената и замолчала. Мачо в ее сознании картинно захлопал в ладоши.
– Из леса никто не выйдет, – криво улыбнулся дизайнер. – Это ясно. Никто не материализуется из воздуха. Я все понимаю не хуже тебя! Я представлял, что однажды утром проснусь и увижу…
Лариса не дала ему договорить.
– Утопия! – перебила она. – Утопия, которая нас пожирает! Мы стали заложниками больных фантазий Вернера! Не знаю, кем он себя вообразил, но мы с тобой рискуем потерять рассудок, если будем продолжать в том же духе!
– Что ты предлагаешь? Все бросить, когда половина уже сделана? Остановиться, когда большая часть пути пройдена, и повернуть назад?
– Какой путь? Мы ничего не добились, сидя в лесу и выполняя инструкции сумасшедшего!
– Я кое-чего добился…
– Это самообман, – покачала головой Лариса. – Опасный вид самовнушения.
Внезапно ее глаза расширились, и она уставилась поверх головы Рената.
– У тебя за спиной…
Он обернулся, но увидел только деревянную стену сторожки и угол печи. Лариса вскочила со скамьи, но размытая женская тень исчезла.
– Мне показалось…
– Что? Что тебе показалось?
– Не важно. Я хочу домой! – призналась она. – Боюсь, мы просто свихнемся здесь…
Ренат ощутил, что в домике есть кто-то еще. Незримый, но не менее реальный, чем они с Ларисой.
– Вернер! – окликнул он невидимку. – Это ты?
– Вот, начинается! Первые признаки душевного расстройства налицо…
– Галюны, – кивнул Ренат. – Не иначе, как следствие длительных медитаций. Это вообще-то опасная штука. Неизвестно, куда ты погружаешься, сосредотачиваясь на своих внутренних химерах.
Мачо воодушевленно хлопал, словно зритель в театре. Соня созерцала эту жалкую сцену с блуждающей на губах улыбкой.
Ни Лариса, ни Ренат открыто не признавали их присутствия, считая образы наваждением, которое надо стряхнуть.
– У нас еще три дня в запасе, – повторил дизайнер.
– Я не выдержу! – взмолилась Лариса, которой было не по себе. – Давай уедем! Если хочешь, оставайся. Я сама доберусь до деревни, а там сяду на автобус и доеду до станции.
– Мы так не договаривались. Я тебя сюда привез, я тебя и домой доставлю. Потерпи еще немного!
– У меня крышу рвет. Я больше не буду медитировать… Мне страшно засыпать! И жутко просыпаться…
– Тебя пугают собственные мечты?
– Вернер предупреждал нас о последствиях. Наши иллюзии могут погубить нас!
– Ты же сама сказала, что у нас ничего не получилось… и не получится.
– По ночам в лесу воют волки, их глаза горят в темноте, – забормотала Лариса. – А днем я чувствую звериный запах. Они следят за нами! Ходят кругами…
– Пусть только сунутся! Отобьемся!
– Я застряла между сном и явью…
– Это пройдет. Издержки метода, – сказал Ренат, осознавая правду ее слов.
Привычный внешний мир будто повернулся к нему обратной стороной. Он не смог бы доходчиво описать свое ощущение, поэтому не делился этим с Ларисой. Она и без того на взводе. Чтобы разрядить напряжение, Ренат предложил устроить баню…
Глава 14
Эдик Терехин не находил себе места. Лариса исчезла, отключила телефон. Она взяла отпуск и сказала, что едет в деревню к матери. Попросила ее не беспокоить. Доктор ей не поверил. Уж не в монахини ли она решила постричься?
После смены он поехал в монастырь, покрутился там, приставая к молодым послушникам с вопросами. Обитель была мужская, искать там Ларису не имело смысла.
Объезжать все женские монастыри в округе Эдик счел неуместным. Слишком хлопотно и никакой гарантии, что монахини захотят с ним говорить.
Он вернулся в Москву растерянный и сердитый. Лариса стала непредсказуемой, это началось после ее вступления в клуб. Подозрительный проповедник или гуру, как его называли подопечные, явно позарился на их имущество. Такие «духовные вожди» промывают гражданам мозги и внушают дикие идеи, делая людей марионетками в своих руках.
После тяжких раздумий Эдик отважился на встречу с Вернером. Тот наверняка знает, куда подевалась Лариса. Небось отослал ее в какую-нибудь отдаленную общину, где ее окончательно оболванят и заставят подписать дарственную на квартиру в пользу «братьев по вере». Плохо ли?
Вернер назначил ему аудиенцию поздно вечером. Доктор не ожидал, что будет страшно. Он приготовился к наступлению, однако понимал, что силы неравные. Подобные «гуру» отлично подкованы и обладают недюжинной способностью дурачить людей. Эдик настраивал себя на достойный отпор.
Когда он вошел в зал, Вернер сидел у стены на возвышении в позе Будды. Его лицо казалось непроницаемым, лысый череп блестел. В воздухе пахло сандаловым дымом. На полу сфинксом застыл кот.
– Это Ра, – представил его хозяин клуба. – Прошу любить и жаловать.
Кот не шелохнулся, только поднял на Эдика хитрые глаза и тут же отвел их, потеряв к посетителю всякий интерес.
– Чем могу быть полезен, юноша? – сухо осведомился Вернер.
Эдик не был стариком, но из юношеского возраста давно вышел. Неужели гуру этого не видит?
– Я… намерен вступить в ваш клуб. Мне приятель посоветовал. Хочу… очистить душу от скверны, – выпалил он, ужасаясь своим словам, – и познать истину!
– Кто ваш приятель?
– Один из адептов вашего учения.
– Ясно, – прищурился Вернер. – Зачем вам истина, юноша? Что вы с ней станете делать?
– Как это зачем? Каждый человек должен…
– Никто ничего не должен, запомните это. Никто. Никому. Ничего.
– А… как же карма? – промямлил доктор, вспоминая заготовленные фразы. – Как же… судьба?
– Вы либо раб, либо вольный человек. Выбор за вами, юноша.
– Послушайте, разве мы не зависим от множества вещей?
– Каких, например?
Вернер казался изваянием из бронзы, тогда как испуганный Эдик дрожал и заикался. Тщательно продуманный план беседы вылетел у него из головы, сердце стучало, ладони вспотели.
– На нас… влияют обстоятельства. Мы зависим от… государства хотя бы! И вообще… Миром правят деньги!..
– Вы что же, думаете, я научу вас грести бабло лопатой?
– А вы можете?
– Боюсь, деньги погубят вас.
– Почему же? – удивился Эдик. – Другие наслаждаются богатством, а меня оно непременно погубит?
Он забыл о цели своего визита. Забыл о Ларисе, о своих опасениях по поводу секты. Забыл о том, что пришел выручать близкого человека, женщину из лап этого монстра. Взгляд Вернера заворожил его.
– Вас – погубит! – подтвердил тот.
– Я не согласен…
– Значит, вы денег желаете, юноша? Вы за ними пришли?
– Н-нет… нет…
Эдик мучительно напрягал память, но ничего не мог выжать из себя. Единственная мысль, которая брезжила в его тусклом сознании, была… о любви. Его никто не любит по-настоящему, от души. И он платит тем же.
– Я… несчастлив, – вдруг признался он. – Трагически бессилен что-либо изменить в своей жизни.
– Вы недовольны собой, – кивнул Вернер с едва заметной улыбкой.
– Я стоматолог… работаю в хорошей клинике. Не из самых дорогих, но… В общем, каждый день одно и то же: бормашина, чьи-то больные зубы… а дни идут. Складываются в месяцы, годы… Я выплачиваю кредит на ремонт квартиры, и… у меня роман с коллегой…
– Роман без любви?
– Вы попали в точку! Она меня не любит.
– А вы ее?
Доктор глубоко задумался, глядя на безмолвного и бесстрастного кота. Он чувствовал себя ничтожеством даже перед этим животным и вдруг оскорбился за себя.
– Я не собираюсь жениться…
– При чем тут женитьба? – усмехнулся Вернер. – Мы говорили о любви!
– Любовь… что это такое, по-вашему? Игра нервов!.. Кто кого подчинит своей воле… Я не собираюсь быть подкаблучником!..
– Что вам нужно для счастья, юноша?
Эдик не смог ответить на этот вопрос. Он ни разу всерьез не задумывался, чего ему на самом деле не хватает. Вернер нарушил затянувшееся молчание:
– Мой клуб – не бюро добрых услуг. Я не продавец счастья! Если у вас есть заветное желание… тогда другое дело. Я готов оказать вам помощь. Однако не гарантирую, что вы справитесь с ситуацией.
– Я не понимаю…
– В том-то и беда! В том-то и проблема! Вы не знаете, что вам на самом деле нужно, а без чего вы можете обойтись. Когда вожделенный плод упадет вам в руки, наступит расплата. Быстрая и неотвратимая.
Вернер издевался над ним, подвергал насмешкам, но так тонко, завуалированно, что нет повода придраться. Разговор получился скомканный, тревожный и путаный. Доктор чувствовал себя неуютно и поглядывал на часы.
– У вас все, юноша?
– Я, пожалуй, пойду… Уже поздно…
Каким-то образом Эдик оказался на улице. Он совершенно не помнил, как попрощался с Вернером и покинул помещение клуба. Улицу освещали фонари, но в глубине дворов лежала темная мгла. Такая же мгла поглотила ум Эдика. Вернер напустил на него дурману. Странный тип!.. Смотрит, как будто нож вонзает в сердце…
Доктор шагал вдоль ярких витрин, не замечая ни ночных огней, ни редких прохожих. Он все еще находился под впечатлением от встречи с гуру, который… который…
– Боже! – прозрел он. – Лариса! Я так и не спросил, где она!
Эдик оглянулся с мыслью, что надо вернуться и прижать Вернера к стенке. Заставить его признаться, куда он отправил беззащитную женщину.
«Заставишь, как же! – угрюмо возразил он себе. – Скорее, сам отправишься к чертям на кулички! Лариса пропала, и я пропаду. Он меня живо обработает, – забуду, кто я и где мой дом. Счастье, что я вырвался от него в добром здравии!»
– Надо заявить в полицию! – осенило его. – Объяснить, что Вернер охмуряет людей, что он опасный аферист! Пусть они объявят Ларису в розыск. Это их прямая обязанность, искать пропавших граждан…
Звук его голоса подхватило уличное эхо. Доктор сообразил, что рассуждает вслух, и смущенно примолк. Казалось, за ним крадется серая тень, наступает на пятки, замышляет худое. Он ускорил шаги, почти побежал. В панике замахал руками, останавливая такси.
Черная машина притормозила у тротуара. Эдик, не глядя, рванул дверцу и плюхнулся на сиденье.
– За тобой гонятся, что ли? – с кавказским акцентом осведомился водитель.
Пассажир нервно кивнул и назвал свой адрес.
– Далековато…
– Поехали! Заплачу, сколько скажешь!
Шофер назвал цену. Доктор нервно достал портмоне и пересчитал деньги. Хватит. Можно ехать.
– Гони! – потребовал он.
Тень отстала, растворилась во мраке. А может, ее и не было вовсе. Печальный образ Ларисы заслонила огромная морда кота по кличке Ра.
– Тьфу ты!
– Тебе плохо? – повернулся водитель. – Ты бледный какой-то, трясешься весь.
– Ты бы тоже затрясся…
– Ладно, молчу.
Он включил музыку, а Эдик сжал зубы и закрыл глаза. Пошлятина, льющаяся из динамика, раздражала его, но он терпел. На светофоре ему показалось, что тень каким-то образом проникла в салон и расположилась на заднем сиденье. Это был мужчина – элегантный, красивый, с холодной белозубой улыбкой. Он погрозил Эдику пальцем.
«Может, еще один пассажир? – подумал тот, покрываясь испариной. – Или со мной что-то не так!»
У него заболели затылок и шея. Он не выдержал и обернулся. Сзади никого не было.
– Уф-ф-ф…
– Хочешь воды? – предложил шофер.
– Спасибо, нет…
– Да не крутись ты, как посоленный, хвоста за нами нет. Все в порядке. Доставлю тебя в целости и сохранности, дорогой…
Глава 15
После бани Лариса повеселела и передумала уезжать. Оставшиеся дни они с Ренатом посвятили укреплению тульпы. Было боязно и любопытно.
«Иллюзорная форма должна наполниться энергией того, кто поместил ее в свое ментальное поле, – объяснял Вернер. – И стать живым существом, которое вы наделили телом и характером. Главное – не потерять контроль над ним. Если вы уверены, что справитесь, – дерзайте!»
Это было похоже на игру, невинную забаву. Ни Ренат, ни Лариса в результат до конца не верили.
Дни стояли серые, пасмурные. Солнце пряталось за пеленой туч, белело на небе, словно бельмо на глазу. Ночами в кромешной тьме тоскливо выли волки.
– Звезд не хватает, – сетовал Ренат. – И луны. Ритуалы требуют лунного света и обращения к звездам. Получается, мы тратим время впустую.
– А мне мало солнца, – вторила Лариса. – Как бы наша затея не сорвалась!
– Когда нужны луна и звезды, их закрывает облачность. Та же история с солнцем. Хорошо, хоть дождь не льет.
– Без солнца тульпы выйдут хилыми. Если вообще что-нибудь получится. – Лариса покраснела, понимая, что городит сущую чепуху. – Жаль, если мы мучились даром!
– Н-да…
– Как, по-твоему, все произойдет? – допытывалась она. – Я не представляю!
Ренат пожимал плечами. Его тоже донимал этот вопрос. Но задать его здесь, в лесу, было некому.
– В случае провала Вернер нас же обвинит, – заметил он. – Мол, мы допустили какой-то промах и обломались. У него беспроигрышная позиция. Не придерешься! Мы вывалили кучу зеленых за…
– Тс-сс-с! Мне кажется, он нас слышит.
На одиннадцатый день напряжение достигло предела. Нервы были натянуты, как струны. Лариса вздрагивала от каждого шороха, Ренат злобно шутил. Они ждали развязки, драматического или убийственного финала. Вечером стало очевидно, что их надежды потерпели крах.
– Все! Вернер молодец! Здорово развлекается мужик! Завидую…
– Впереди еще целая ночь, – пригорюнилась Лариса. – Может, рано расстраиваться?
– Кто расстроился? Я просто в восхищении! Вернер – душка! Снимаю перед ним шляпу.
– Нас никто не заставлял вступать в клуб и платить благотворительный взнос.
– Вот именно! Благотворительный! Этот ловкач даже налоги обошел! Он все предусмотрел. У него стоит поучиться.
– Я поучилась, – вздохнула Лариса. – Проторчала в этой дыре свой отпуск, как идиотка! Ела всякую дрянь, часами кормила мошкару на поляне, мерзла и слушала волчий вой. Так мне и надо!
– Вернер поднимет нас на смех, вот увидишь!
– Не обязательно докладывать ему, как мы облажались…
– Этот фокус ему с рук не сойдет, – цедил Ренат. – Я с ним поквитаюсь!
– Интересно, как? Побьешь его? По-моему, идея не из лучших. Вернер довольно силен физически. Он тебя разделает под орех.
– Он мошенник! Настучу на него в полицию и налоговую. Он у меня попляшет…
Лариса истерически захохотала. Вернер – и полиция с налоговой? Несовместимо.
– Последнюю ночь проведем в доме, – заявил Ренат, оскорбленный ее смехом. – Нечего дрожать от холода под открытым небом и заниматься глупостями. Хватит! Ритуалы, которые Вернер преподнес нам как некую сокровенную тайну, просто-напросто фикция. Надо признать, мы стали жертвами собственной доверчивости. Вообразили себя особенными, не такими, как все. Вернер сыграл на этом, он поддерживал нашу «исключительность», а мы охотно верили ему. Нам импонировало, что из всей группы он выделял именно нас. Разве нет?
– Ага…
– Ему даже не пришлось нас подталкивать. Мы сами шли в расставленные сети.
– Какая Вернеру выгода из того, что…
Лариса не договорила. Она могла бы поклясться, что они в сторожке не одни. В какой-то момент за спиной Рената мелькнула женская фигура. Лариса уставилась на нее, как будто увидела живого медведя.
– Там… там…
– Кто?
– Не знаю… померещилось…
– Давай-ка спать, – разозлился Ренат. – Иначе мы точно увидим лешего и Бабу-ягу с метлой.
– Если это Баба-яга, то она… очень красивая…
– После всех этих ужасных дней наши мозги кипят! Как бы нам не заработать психическое расстройство. Вернер умоет руки, а мы будем молчать, чтобы не позориться перед группой.
– Я больше в клуб ни ногой, – насупилась Лариса. – С меня довольно.
Ночью они оба не сомкнули глаз. Казалось, сторожку со всех сторон окружили волки, которые заунывным воем бередили душу. Докторша встала и выглянула в окно. В зловещей черноте светились волчьи глаза.
– Здесь целая стая! Что, если они подстерегут нас по дороге?
– Ложись спать, – проворчал Ренат. – Это кричат ночные птицы, и блестят светлячки.
– Думаешь, я совсем дура?
– Утром нам предстоит пройти несколько километров до просеки. Ложись уже!..
* * *
На рассвете полил дождь. Но Лариса отказалась переждать непогоду в сторожке.
– Я тут и на минуту не останусь. У меня от этого места – мороз по коже. Ты ничего не замечаешь? Вон там, в углу?
– У тебя нервы сдают. Посмотри, как льет. Мы промокнем!
– Не сахарные, не растаем.
– У меня хронический бронхит, – сопротивлялся Ренат. – Ты хочешь, чтобы я после отпуска еще и больничный взял? Меня уволят к чертовой бабушке.
– Ты можешь дома работать. Сидеть за компом кашель не мешает.
Ренат закончил собирать рюкзак, который сильно похудел благодаря съеденным продуктам, и поморщился. Его удручала перспектива шагать до просеки под дождем. Не дай бог, мужик, который обещал приехать за ними на телеге, что-нибудь напутает или запьет. Тогда им придется пилить до деревни пехом.
– А если наш возница вовремя не явится? Ты готова шагать на своих двоих?
Ларису переубедить не удалось. Ренат смирился. По дороге они вымокли до нитки. У докторши зуб на зуб не попадал, капюшон облепил голову, в кроссовки набралась вода. Ренат бодрился, но и его холод пробрал до костей. Он первый увидел на условленном месте телегу с лошадью и старика в дождевике. Похвалил себя, что не поскупился и дал тому приличный аванс.
– Живые? – ухмыльнулся дед. – Не съели вас волки-то?
– А что, в вашем лесу много волков?
– Хватает…
– П-почему же вы н-нас не п-предупредили? – стуча зубами, осведомилась Лариса.
– Вы не спрашивали.
Лошадь вела себя неспокойно, и старик прикрикнул на нее. Ренат помог спутнице залезть в телегу. Лошадь храпела и кидалась из стороны в сторону.
– Че с тобой, Зорька?
– Волков чует, – обронил Ренат.
– Волки далече, мил-человек. Да и не первый раз я просекой езжу. Мы с Зорькой дрова отсель возим. И зимой, и летом.
Колеса натужно скрипели и увязали в грязи. Лариса боялась, что телега развалится и придется им топать часа два под проливным дождем.
Обошлось. На автобусной остановке Ренат протянул деду плату за проезд.
– Вам бы обсохнуть надо, согреться, – сказал тот, пересчитывая деньги. – Не то лихорадку подхватите. Вон, дамочка посинела вся. Хотите, я вас к себе пущу? Баньку истопим, потом по рюмашке опрокинем. А?
Ренат вопросительно взглянул на Ларису. Та замотала головой.
– Я д-домой хочу!
Подъехал автобус, и заждавшиеся пассажиры ринулись внутрь. Ларису бил озноб, у Рената першило в горле. Теперь бронхит ему обеспечен.
– Сидели бы сейчас в сторожке, у печурки, – прошептал он. – Так нет же! Домой приспичило!
Лариса промолчала. После марш-броска под дождем она наверняка заболеет. Тело сотрясала дрожь, мокрые ноги заледенели.
Ренат откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. В салоне пахло старой резиной, по́том и выхлопными газами. Народ оживленно переговаривался, обсуждая местные новости. Голоса людей слились в монотонный гомон, голова стала горячей.
– Кажется, у меня жар, – пробормотал он.
– Что?
Ларису мало волновало его состояние, она спросила из вежливости. Ренат не ответил. За окнами пробегали то темные елки, то серый березняк. По стеклам текла вода. Лариса никак не могла согреться. От жуткой усталости она задремала.
Кто-то грубо растолкал ее и гаркнул: «Приехали!» Это был Вернер. Кот сидел у него на плече и насмешливо смотрел на Ларису.
– Вы жу-жулик… – деревянными губами молвила она. – Ве-верните мои деньги…
– А вот это видела?
Вернер сунул ей под нос кукиш и ехидно засмеялся.
– Ишь, какая смелая… Ну-ну! Поглядим, что ты запоешь, когда…
Автобус тряхнуло, и Лариса с болезненным стоном очнулась. Рядом дремал Ренат. Его шею обвивали женские руки, а за плечом маячило лицо, обрамленное светлыми кудрями…
