Нелли Штерн
Волчья луна, или Ошибка альфы
Глава 3
Таллария, Темная твердыня
В сырой камере тюремного подземелья на грязной соломе, скорчившись, лежала фигурка. Девушка была неестественно бледна, красивые черные локоны прилипли к покрывшейся испариной коже, жуткие глубокие следы от когтей на правой щеке воспалились и выглядели ужасно. С того момента, как ее притащили сюда безмолвные стражники, никто не рискнул подходить к клетке, даже чтобы проверить, жива ли еще единственная узница. На второй день беспамятства начался сильный жар. Малышка что-то шептала в бреду и тихо плакала. Начальник стражи рискнул очень многим, доложив старому наставнику Полуночного князя о происходящем. Волк без промедления спустился в темницу и нашел человечку в весьма плачевном состоянии. Двуликие практически не болели, и лекарь среди них был большой редкостью, чего не скажешь о людях. Неоправданная жестокость по отношению к истинной паре поразила волка. Малышка, такая хрупкая, беззащитная! К собственному удивлению учителя, его зверь увидел в ней волчонка, почти родную кровь. Детеныша нужно защитить. Зарычав, угрожающе наклонил голову и оскалил крепкие еще зубы, перепугав охрану.
– Назад! – рявкнул он. – Девочка под моей защитой!
– Но альфа велел…, – неуверенно заспорил начальник охраны.
– С альфой я разберусь сам, – отмел любые возражения старый волк. – Откройте решетку!
– Не велено. Простите, – замялся стражник и не двинулся с места.
Раздраженно взмахнув теплым плащом, наставник отправился на поиски своего бывшего ученика.
Торвуд Романо
С момента появления в моей жизни девчонки, все пошло наперекосяк. Зверь перестал быть мне верным другом и союзником, переходя в стан врага. Не было и не будет, пожалуй, соперника более непримиримого и жестокого, чем собственная животная половина. Едва успел бросить удивленной охране у выхода из замка, что мне нужно побыть одному, и скрылся между деревьями примыкающего леса, как тут же согнулся пополам от яростного удара второй ипостаси, требующей выпустить его. Подальше от лишних глаз и ушей, наконец, дал волю своему волку. Человеческая фигура покрылась дымкой, и на ее месте остался стоять огромный черный зверь с серыми глазами. Он поднял голову вверх и горестно завыл, выплескивая свою и ее боль, разделенную теперь поровну. За что ты наказываешь меня, Луналия? Почему сделала слабым, зависимым? Волк рычал и скреб массивной лапой каменистую почву: «Глупый человек! Пара – высший дар, благословение!»
Несколько раз он бросался обратно, но я перехватывал контроль, возвращая его в чащу хвойного леса. Зверь в бешенстве кидался на вековые стволы, разрывая кору в щепки, оставляя глубокие следы когтей и зубов. Волк требовал пустить к ней. «Мы должны быть рядом!» – ревел он. Поддаваться не собирался: «Здесь я вожак, не ты! Будет так, как я сказал!» Зверь вновь и вновь сопротивлялся, пытаясь сломить мою волю, но каждый раз мне удавалось загонять его все глубже в чащу, и попытки становились слабее. Наконец, волк выдохся и улегся на пузо, опустив морду на лапы. Он закрыл глаза и тихонько заскулил, деля свою муку с миром. Время остановилось для нас, несколько раз вставало и садилось солнце, а зверь по-прежнему не сдвинулся с места. Я надеялся, что он остынет, выплеснет недовольство и успокоится на какое-то время, тогда можно будет вернуться в твердыню. Иначе альфе, разрываемому внутренними противоречиями, там делать нечего. Это, наконец, произошло к исходу третьего дня. Величественный зверь поднялся на лапы и, покорившись, медленно потрусил назад. У самой кромки леса обратился и облегченно выдохнул. Все же мне очень нужен совет, как снова подчинить собственного зверя и усилить действие блокирующего зелья. Надеюсь, Вилрод уже нашел хоть что-то, способное помочь.
– Альфа…
– Альфа…, – звучало со всех сторон, стоило мне ступить в главные ворота твердыни.
Волки перешептывались, и их настроения мне совершенно не понравились. Слишком много было осуждения. Мол, нельзя так с парой. Откуда только узнали? Вырвать бы их длинные языки! Остановился и зарычал:
– Кто из вас готов открыто выступить против меня? – угрожающе обвел толпу встречающих глазами. – Ну? Метите на место Полуночного князя? Кто желает подтвердить свои притязания в поединке? – волки поспешно склоняли головы, не желая встречаться взглядами. Все верно. Никто не хочет бросать вызов сильнейшему в клане. – Запомните раз и навсегда: власть рода Романо незыблема! – и двинулся дальше, больше не обращая никакого внимания на окружающих, да и шепотки вмиг стихли.
– Торвуд! – в просторном холле родового замка меня окликнул Дарий – мой наставник и учитель. Отец погиб, когда мне еще не было и двенадцати, вот тогда правая рука почившего вожака – Дарий Колвуд заменил мне его, заботясь и обучая всему, что должен знать будущий правитель.
– Учитель! – по привычке, вбитой годами, ответил я. – Давненько не виделись. Слышал, ты предпочитаешь жить в своей норе на окраине княжества, но не в замке.
– Все так, мальчик мой, все так, – он обратился ко мне, как в старые времена, и от этого на сердце потеплело. – Мне нужно поговорить с тобой. Уделишь старику немного времени?
– Нет! – рыкнул, поднимаясь с массивного деревянного кресла в собственном кабинете, выслушав просьбу волка. – Ты слишком много на себя берешь, Дарий! Я здесь власть, и мои решения не обсуждаются.
– Торвуд, – мягко продолжил гнуть свою линию учитель, – ее состояние внушает большие опасения. Организм ослаб, она не выкарабкается самостоятельно. Позволь забрать ее с собой подальше от твердыни. Я сам буду заботиться о ней, надежно спрячу ото всех. Никто и никогда не узнает.
– Девчонка останется здесь под надежной охраной, – припечатал в ответ.
– Она не твоя собственность, – попытался возразить Дарий.
– Ошибаешься. Моя пара принадлежит только мне.
– Что будет с тобой, если твоя пара умрет? – в груди снова закололо, а утихший было волк громко завыл внутри.
Проявившаяся тяга не даст мне пережить ее смерть, зверь утянет меня следом.
– Хорошо, – вынужденно пошел на сделку. – Обеспечь ей комфортные условия и необходимый уход, но из камеры не выпускать. И я запрещаю тебе общаться с ней, только лекарю. Нужен надежный волк. Слухи и так начали разлетаться, мне совершенно не нужно, чтобы все княжество гудело об этом.
– Ты стал слишком жесток, Тор. Не узнаю тебя, ученик! – устало покачал головой Дарий.
– Моя власть строится на силе и жестком подчинении, у полуночных не бывает иначе, – почему мне приходится напоминать ему прописные истины?
Не сказав больше ни слова, Колвуд вышел. Добравшись, наконец, до собственной постели, счастливо вытянулся и крепко уснул, совершенно не подозревая о том, что задумал мой зверь.
Дарий Колвуд
Получив хотя бы минимальное послабление для девушки от князя, первым делом снова вернулся в темницу, проведать ее. Жар все еще не спадал, воспаление раны усилилось, малышка шептала что-то в бреду. Дал ей воды. Мне нужно было еще немного времени, чтобы добраться до своего старинного друга – волчьего шамана, что, как и я, уединенно жил в лесу по соседству. Обратился в волка, поднимаясь по каменным ступеням наверх. Вот человеческие ноги ступают на твердую поверхность, а несколько секунд спустя звериные лапы цокают когтями, двигаясь в разы быстрее. Вылетел во внутреннюю комнату стражи.
– Эй, Дар! Ну и здоровый же ты! – окликнул меня начальник караула.
Рыкнул в ответ, махнул хвостом и выпрыгнул в открытое окно. Там по широкому внутреннему двору до главных ворот и через массивный мост в лес, все дальше и дальше. Лапы без долгих тренировок с непривычки ныли, но мы со зверем знали, малейшее промедление может стоить крохе жизни, а потому, стиснув зубы, волк летел быстрее птицы, преодолевая немыслимое для обычного человека, да и для многих двуликих, расстояние. Ни лесные чащи, ни горные быстрые реки не могли остановить его.
В самый глухой и темный час ночи, когда даже Луналия на время покидает своих детей, черный с проседью волк ввалился на порог добротного дома, срубленного из толстых бревен. Он безмерно устал, едва ворочая лапами.
– Добрался-таки, старый, – удовлетворенно произнес шаман и поднялся с удобного кресла у огня, где он ожидал появления давнего друга.
Забрав со стола заранее подготовленную миску с особым зельем, возвращающим силы, поставил ее перед зверем.
– Пей давай, нужно спешить. Обратную дорогу ты не сдюжишь, а времени почти не осталось, – по-доброму ворчал он, пока волк жадно лакал. – Проверю, не забыл ли чего. Память уже не та, – расстроено покачал головой древний шаман и зарылся в сумку. – А теперь вперед, в обратный путь. Нам во что бы то ни стало нужно успеть до рассвета.
Подземелье Темной твердыни
Огромный зверь, чья шерсть была чернее самой ночи, бесшумно крался по коридорам замка, двигаясь к единственной цели. Ему нужно было увидеть ее, услышать легкое дыхание, почувствовать всей кожей биение сердца. Волк в отличие от человека сразу понял: малышка – дар богини для них обоих, только для двуногой ипостаси еще и искупление за ошибки его далеких предков, предопределивших судьбу всего клана на долгие века вперед. Гордыня застила глаза князя, холодом сковала сердце. Он не видел дальше собственного носа, причиняя черному волку физическую боль, не подпуская к паре. Вот теперь, когда человеческая половина крепко спала, волк вырвался из-под контроля. Холодное сырое подземелье, где никогда не бывает солнечного света, по велению владыки отныне станет домом для девушки. Вот и единственная непустая сейчас камера. Волк поежился, подбираясь ближе. Там, за прочными решетками на вонючей подстилке лежала девушка. Дыхание с хрипом вырывалось из груди. Нехороший жар ее тела ощущался даже здесь. Малышка неподвижно лежала на боку спиной к зверю, что всей душой рвался к ней, но не мог себе этого позволить. Большое сердце волка кровоточило. Он подполз к самой решетке и лег на брюхо, не сводя больного взгляда с пары.
Глава 4
Дарий Колвуд
Восходящее солнце уже окрасило снеговые шапки гор, окружающих Темную твердыню, всеми оттенками розового и золотого. Холодные каменные склоны, изрезанные трещинами, с кое-где торчащими маленькими чахлыми растениями, ведущими постоянную борьбу за жизнь, вот-вот согреются мягким теплом, передавая эстафету дальше густым хвойным лесам и стылым бурным рекам, берущим свое начало в ледниках. «Еще не слишком поздно!» – упрямо твердил себе, с рыком выбрасывая мощные лапы вперед. Вот-вот впереди появится каменистое плато, на котором величественно возвышается непоколебимый замок. Шаман неотступно следовал за мной и, казалось, совершенно не устал, будто для него подобный бешенный забег был не более чем легкой прогулкой.
Стража твердыни узнала ранних визитеров, опуская тяжелый мост и поднимая решетку. Удивленными взглядами волки встречали позабытого отшельника, чья слава Великого волчьего шамана гремела на все Полуночное княжество еще каких-то сто лет назад. Отцовское сердце гнало меня вперед! Странно, как быстро мой зверь принял маленького детеныша. Но кто я такой, чтобы противиться воле Луналии?
Охрана подземелья пропустила нас без лишних вопросов. С тревогой подбежал к клетке уже в двуногой форме и прижался к решетке, чутко вслушиваясь в слабое биение хрупкого сердечка. Не сразу заметил в углу волка Торвуда, неподвижно застывшего на полу. Зверь поднял голову, смотря на меня черными зрачками глаз. Покачал головой. Когда волк не желает больше подчиняться человеческой ипостаси, двуликий вступает в сильнейший внутренний конфликт. Животное перехватывает контроль, если человек слаб или просто глубоко спит, и действует самостоятельно. Вот и сейчас здесь был вовсе не князь, а просто зверь, пришедший к своей паре. Плохо, очень плохо!
– Хорошая девочка, сильная! – рядом довольно поцокал языком шаман. – А ну живо открывай решетку, чего застыл? – рыкнул он на стражника, и тот трясущимися руками принялся отмыкать замок. Наконец, справившись с этим простым действием, попробовал скрыться, но Август остановил его. – Мне нужна горячая вода, много воды. Вот эту пакость, – он брезгливо указал рукой на не первой свежести подстилку, – убрать. Сюда принести мягкую кровать, ковры, ширму, туалетный столик, стул. Что же еще? Ах, да. Столик и два кресла. Вон в том углу организовать отхожее место, – страж, похоже, впал в ступор от указаний шамана. – Ты еще здесь? – рыкнул Август недовольно. – Не поторопишься, лишу разума, и будешь ребенком во взрослом теле до конца жизни, – угрожающе бросил он. Побелевшего, словно молоко, воина как ветром сдуло. – Идем со мной, Дар, – сосредоточенно бросил мне, – помогать будешь.
Прошли внутрь, устраиваясь на коленях возле малышки. Развернул девушку на спину и обомлел.
– Плохи дела, – расстроенно выдохнул шаман. – Началось сильное нагноение. Отходить бы как следует своенравного мальчишку розгами по мягкому месту, может, мозги бы на место встали. Это ж надо, до чего довел! – ворча себе под нос, он методично извлекал из сумки флаконы и пузырьки.
Откупорив самую большую бутыль, принюхался к довольно едкому запаху и кивнул сам себе.
– Хорошо, что девочка без сознания, – сочувственно прошептал он и, смочив небольшой отрез мягкой ткани, стал обрабатывать рану.
Малышка стонала и плакала, то шептала, то кричала что-то бессвязное, даже сквозь забытье ощущая все манипуляции шамана. Я крепко удерживал ее тело, чтобы, дернувшись случайно, не навредила себе еще больше. Наконец, явились стражи с четырьмя ведрами воды и большой лоханью. Установив ее в углу, вылили туда дышащую паром воду и снова скрылись исполнять другие указания. Август умыл малышку еще одним средством из своей сумки и смазал мазью поврежденную щеку, оставив девушку со мной. Сам же добавил особый сбор в подготовленную воду и руководил снова вернувшимися стражами. Грязную солому вынесли, пол тщательно помыли. Угроза шамана подействовала даже лучше, чем я думал, следующая группа стражников уже несла затребованную мебель и другие мелочи, о которых кто-то решил позаботиться самостоятельно. Скорее всего, это был начальник стражи, весьма толковый и надежный волк.
– Живее, живее, – командовал Август, – шевелите лапами, не то хвосты откушу, – рычал он, то и дело поглядывая на девушку.
Когда грандиозная работа была завершена, шаман выгнал всех лишних, хотел даже Торвуда прогнать, но волк зарычал, оскалившись.
– Тогда отвернись, – настаивал вредный старик, – нечего тебе на обнаженную малышку пялиться! Не заслужил! – зверь совсем по-человечески вздохнул и отвернулся. – Давай ее быстрее в лохань. Вода как раз остыла немного и настоялась.
Вдвоем мы быстро раздели девушку и опустили в воду, которая сразу же начала пузыриться и темнеть на глазах.
– Вот так, маленькая, молодец! Пусть всю хворь заберет, ничего не оставит, – приговаривал Август.
Когда жидкость стала почти черного цвета, он скомандовал:
– Достаточно!
Я поднял невесомую малышку на руки и завернул в большой отрез теплой, мягкой ткани.
– Клади ее на кровать, Дарий, да одень в сухое, – шаман отошел к установленному туалетному столику и принялся греметь склянками, смешивая очередное зелье. Весьма кстати две из трех решетчатых перегородок завесили коврами, так малышке будет теплее, да и спокойнее. Хоть какая-то видимость уединения.
На краю кровати лежала стопка одежды. Длинная ночная сорочка из довольно тонкой ткани, расшитое дорогой вышивкой домашнее платье, пара смен нижнего белья, брюки, туника, мягкие короткие сапожки и даже теплая шаль. Устроивший все это достоин моей личной благодарности, а уж остальные нужные вещи я и сам организую для своего детеныша. Лишь одна только мысль о том, что я больше не один, грела стариковское сердце, заставляя изношенный орган биться быстрее.
– Эй, ты давай там поспокойнее, – смущенно фыркнул Август, – еще успеешь поумиляться, – всегда удивлялся этой его способности… нет, не читать мысли, но остро чуять чужие эмоции, особенно сильные.
Переодел малышку и устроил на подушках.
– Так, посмотрим, – шаман, подвинув меня, уселся рядом. Широкая узловатая ладонь легла в центр груди девушки, и старый волк замер, даже глаза прикрыл, практически не дыша. – Успели, – облегченно выдохнул он. – Слушай внимательно. Благодаря моим чудодейственным заговоренным травкам она стала сильнее. Не сразу, но со временем девушка почти сравняется по своим возможностям с двуликими и уж всяко перерастет любого обычного человека. До поры, до времени никому не нужно знать об этом. Да-да, тебе тоже, – сердито прикрикнул он на черного волка, все еще тихонько лежавшего у решетки. – Не вздумай сообщить князю, понял меня? – альфа печально заскулил. – Помогу тебе, что уж теперь. Осталась еще одна настоечка, и займусь тобой. Дар, закажи нам завтрак. Ужасно голоден, – отправился к стражникам с очередной просьбой шамана. Те, к слову, совершенно спали с лица, вновь увидев меня, но, едва услышав про еду для нас с Августом, облегченно выдохнули и умчались исполнять.
Вернулся к весьма уютной теперь клетке, правда, никакие ковры и мебель, и даже кровать не изменят ее сути, и застал шамана дремавшим в кресле. Детеныш спала гораздо спокойнее, жар отступил, на здоровой щеке проступил легкий румянец. Как можно было испортить такую красоту? Ну ничего, мы еще найдем тебе самого лучшего супруга, а то и двоих, добрых, ласковых, влюбленных до беспамятства, а этот пусть мучается. Если потребуется, лично украду тебя отсюда и спрячу так, что никто и никогда не найдет. Огромный черный альфа, воспользовавшись тем, что я не плотно закрыл решетку, осторожно ступая, подобрался к кровати, то и дело прядая ушами.
– Посмотри, какая красавица, – тихонько сказал зверю, тот согласно фыркнул и уткнулся носом в открытое плечо девушки, шумно вдыхая. – Луналия не подарила мне счастья истинной любви, но в награду послала дитя. Учти, за нее я буду биться даже с тобой и не отступлю. Альфа тихонько тявкнул и положил голову мне на колени, тем самым выказывая свое уважение и доверие. – Да, нелегко нам с тобой придется, – уверенность, что князь так просто не отступит, крепла с каждой секундой. – Возвращайся в покои и помни, Торвуд не должен ни о чем знать.
Александра Вяземцева
Казалось, целую вечность я пребывала в собственных кошмарах и агонии. Мне виделся мой дом и безутешные родители в траурных одеждах, моя фотография на столе с черной ленточкой на уголке, бледный Влад Нестеров рядом с Матвеем, кладущие огромный букет белых роз на тот самый злосчастный переход на Красной Пресне. Оскаленные волчьи пасти, страшные, нереально огромные, с острыми, как бритва, зубами. Они загоняли меня, словно дичь, зажимали в угол, рвали когтями. Я кричала, умоляя их уйти прочь, оставить меня в покое, но хищники оставались глухи к моим мольбам, пока рядом со мной не встали двое. Шерсть их была черна, как ночь, по размеру они ничем не уступали нападавшим. Оба зверя прикрыли меня своими мощными телами, громко и угрожающе рыча и скалясь. Сразу стало легче дышать, тяжесть в груди постепенно отпускала. Один из них улегся прямо у моих ног, и я устало уселась рядом, опираясь на теплый бок. Возможно, сейчас это прозвучит, как бред, но я чувствовала от зверя родительское тепло и заботу. Вот так нежданные спасители охраняли мой покой, пока я не заснула, чтобы проснуться в весьма странном месте.
Глава 5
Удобная кровать, чистое постельное белье, благоухающее свежестью, легкое, но весьма теплое одеяло, ковры на стенах и даже небольшой туалетный столик. Полумрак, разбавляемый дрожащим пламенем свечи. Взглянув в сторону, обнаружила все ту же решетку, что преследовала меня в моих кошмарных видениях. Только там был лишь голый, холодный камень и лежалое сено, на которое меня бросили, как мешок с картошкой, незнакомые мужчины. Теперь же антураж разительно переменился, но вот мое положение пленницы – нет. «Лицо!» – вдруг подумала с ужасом и потянулась рукой к щеке, натыкаясь на какую-то странную, вязкую субстанцию.
– На твоем месте я бы этого не делал, – лениво произнесли рядом.
Приподнялась на подрагивающих локтях и уставилась на двух незнакомцев, устроившихся в удобных креслах прямо напротив меня.
– Не тревожь рану, – пояснил первый мужчина с длинными седыми волосами и белесыми почти бесцветными глазами, – дай ей хоть немного затянуться, – нельзя сказать, что этот пожилой мужчина был дряхлым или немощным, отнюдь. Широкий разворот плеч, крепкие руки, волевое лицо.
Он поднялся и подошел к кровати, внимательно вглядываясь в поврежденное место и очень осторожно ощупывая его.
– Дар, посмотри, – он радостно развернулся ко второму, – даже лучше, чем я думал.
– Раз лучше, надобность в Ваших услугах отпадает, мой дорогой Август, – голос, надменный и властный, чьего обладателя я, кажется, ненавижу всей душой, прозвучал из темноты коридора.
Князь приблизился, вставая в небольшой круг света, что отбрасывала масляная лампа на стене.
– Шаман, отвечай своему правителю: есть ли угроза жизни девчонки?
– При должном уходе – нет, – с поклоном ответил он.
– Отлично, – нехорошо ухмыльнулся Торвуд. – Желаю, чтобы ты осмотрел ее на предмет женского здоровья. Мне нужно знать, как скоро она будет способна понести.
– Понести? – разъярилась, вспыхивая, словно сухая степная трава. – Понести? Я тебе что, племенная кобыла? Да я лучше сдохну, чем понесу от такого ублюдка, как ты!
– Полегче, девочка. Твои защитники рано или поздно оставят свой пост, посмотрим тогда, как ты запоешь, – зашипел мужчина. – Со мной ты познаешь все грани боли, ведь никто не обещал удовольствие лично для тебя. Вот это миленькое украшение, которое отныне с тобой навсегда, покажется детской игрой по сравнению с тем, что я сделаю дальше.
– Тор, перестань пугать мою дочь, – грозно рявкнул второй, закрывая меня своей мощной фигурой от липких взглядов мучителя.
– Дочь? Не смеши меня! С каких это пор волк берет под свою опеку человечку? – ехидно оскалился Торвуд.
– Мой зверь так решил, и я буду просить разрешения принять ее в свой род на завтрашнем совете старейшин, – бескомпромиссно заявил Дар. Вот уж воистину дар мне в этом мрачном мире.
– Я против, – грозно рявкнул князь. – Старые маразматики из совета не посмеют пойти против моей воли.
– Посмотрим, альфа. Отступать не в моих правилах.
Взбешенно рыкнув, князь ушел, а из меня словно скелет вынули, и я кулем свалилась на кровать, рухнув на подушку левой, здоровой щекой.
– За что мне все это? – прошептала горестно и, прикрыв глаза, беззвучно заплакала.
– Не плачь, малышка. Не рви мне душу, – матрас прогнулся, и рядом со мной уселся Дар. Тяжелая теплая ладонь осторожно провела по волосам.
– Несмотря на все потуги мальчишки, у тебя неплохие шансы на совете, Дарий, – значит, вот каково полное имя мужчины.
– А вы и вправду волки или меня просто чем-то одурманили? – невпопад спросила я, заставляя мужчин весело рассмеяться.
– Таллария – мир двуликих. Кроме нас – полуночных волков, есть еще кланы серебряных и белых. Волкам принадлежит большая часть всех северных земель. Южные земли делят между собой бурые медведи и дикие коты, правда и обычные люди без ипостаси не редкость.
– И Вы считаете меня своей дочерью? – снова уточнила у него.
– Понимаешь, в нас все же очень много от зверя. Именно он почуял в тебе детеныша, нуждающегося в защите. И пусть вот здесь, – он ласково погладил трепещущую венку на запястье, – не моя кровь, мы оба приняли тебя.
– Если этот ваш совет поддержит Вас, что изменится для меня?
– Я смогу увезти тебя отсюда, и Торвуд потеряет над тобой свою власть.
– Но и Вам мне сложно довериться, – тихо произнесла.
– Послушай меня, девочка, – сказал шаман, – более благородного и честного волка, чем Дар, не найти. Он сумеет защитить даже от князя. Дарий уже принял тебя, но и ты должна пойти ему навстречу.
Торвуд Романо
Взбешенный поднимался наверх, оставляя клетку со строптивой девчонкой позади. Сегодня зверь снова мучил, изводя волнением. Он тихонько скулил и скреб лапой, не давая сосредоточиться на государственных делах. Между тем, новости, что принесли мне накануне, были отнюдь не радостными. Дикие коты решили укрепить свои позиции и подсунули князю бурых свою царевну. Поговаривают, хвостатая прочно обосновалась в его спальне, а там и до династического брака недалеко, зная умения кошачьих, правда и медведь не прост. Для волков такой союз может быть опасен. Объединившись, эти два государства будут представлять реальную угрозу. Моему зверю до этого не было никакого дела. Единственное, что его волновало – это самочувствие пары. Он тосковал без нее и все-таки заставил меня наведаться в темницу. Ожидаемо Дарий был там, да еще и Августа притащил. Этот старый упертый волк может попортить много крови. Все еще один из сильнейших шаманов слишком неуправляем. Его действия сложно просчитать. Я не склонен верить, но многие считают: ему дано видеть будущее. Опасный, непредсказуемый и, кроме прочего, весьма уважаемый волк. Старый учитель и сам по себе – серьезный противник, а уж при поддержке Августа – настоящая угроза. Еще и девчонка подлила масла в огонь. Не собирается, видите ли, она рожать мне наследника! Да другая бы на ее месте была благодарна и счастлива, что на нее вообще обратил свое высочайше внимание великий полуночный альфа. Волк внутри рассерженно рявкнул. Я могу получить любую самку, какую захочу, но по злой иронии судьбы нам нужна лишь эта хрупкая человечка, что сейчас гневно сверкает на меня своими невозможными голубыми глазами. Даже уродливая отметина на щеке не имела для меня никакого значения. Ее красота по-прежнему завораживала. Рядом с ней я терял себя, становясь восторженным щенком, готовым исполнить любое желание девчонки.
Одна только мысль, что совет старейшин действительно может занять сторону Дария и позволить ему принять самочку в род, сводила с ума, ведь это означало, что ее заберут у меня, у нас. Тут зверь был солидарен со мной. Черная шерсть дыбом вставала на могучей холке, едва волк представлял, что больше не увидит малышку. И с этим нужно что-то делать. С каждым днем проклятая тяга все сильнее. За что ты так наказываешь меня, Луналия? Далекая и холодная богиня снова была глуха к моим мольбам, лишь волк продолжал упорствовать: девушка – не наказание, а ее дар, доводя меня самого до бешенства. Срочно нужно поговорить с Вилродом.
Шаман, как и следовало ожидать, нашелся в своей башне. Я застал его за чтением очередного древнего свитка, коих набралось уже достаточно на массивном столе.
– Князь, – почтительно склонил голову могущественный волк. – Что привело тебя ко мне?
– Мне нужен ответ. Почему ритуал моих предков перестал работать? Почему с каждым днем тяга к истинной все сильнее? Не желая того, я впадаю в зависимость от девчонки, а у полуночного альфы не может быть слабости. Это опасно!
– В своих книгах я ничего не нашел. Ни один из шаманов прошлого не оставил ни одной подобной записи, – отвечал мудрый волк. – Думаю, все дело в том, что твоя пара из другого мира. Что-то такое есть в ней, что препятствует разрушению связи. Можно попробовать усилить действие древних рун. Придется провести ритуал повторно, я внесу дополнительные усиливающие узлы в общий рисунок, и тогда, возможно, мы сумеем победить ее влияние.
– А что, если нет? Что делать тогда? – в отчаянии тяжело осел на стул.
– Тогда с каждым днем притяжение будет усиливаться, совсем скоро ты не сможешь без нее. В ней будет твоя сила и величайшая слабость. Таков удел каждого двуликого, – это прозвучало приговором.
– Нет! Ни за что! Столько поколений моих предков год за годом уничтожали в себе любую слабость. Сильные, бесстрашные, неуязвимые, они служили примером мне, а теперь…, – с рыком опустил тяжелый кулак на шероховатую поверхность стола, тот жалобно и тоненько застонал. – Делай что хочешь, но найди средство блокировать эту связь. Срок тебе четыре дня, – бросил, уходя. – Я лучше убью ее, чем стану подчиняться, – пробормотал чуть слышно, но каждый из волков обладал отменным слухом, и, конечно же, Вилрод все слышал.
Мне нужно забыться, хотя бы на несколько часов перестать думать о ней и бороться с собственным зверем. Ноги сами отнесли к покоям любовницы. Ритана была у себя и удивленно-обрадованно шагнула навстречу, крепко прижимаясь волнующим телом.
– Я не смела ждать тебя так рано, мой повелитель, – мурлыкнула она.
Молча схватил длинные черные кудри и намотал на кулак, оттягивая голову волчицы назад, открывая для себя беззащитную шею. Девушка покорно изогнулась, потираясь грудью о мою. Жадно скользнул носом по нежной коже, шумно вдыхая. Раньше меня привлекал аромат Ританы, немного горьковатый с капелькой меда, но сейчас – абсолютное равнодушие. Ослабил хватку, и девушка опустила на меня темный, алчный взгляд. Вдруг мне почудились совсем другие глаза – цвета чистейшей озерной воды, дерзкие, красивые. Отступил назад и замотал головой, чтобы прогнать наваждение.
– В чем дело, Торвуд? – проницательно прищурилась волчица, широкие лямки очередного короткого платья скользнули по плечам.
Тонкие ладони опустились на полушария груди, потянув ткань вниз, освобождая возбужденные красные соски. Любовница бесстыже сжала их пальцами, прогибаясь, и застонала. И снова не то. Это должен быть совсем другой стон: мягкий, протяжный. Я определенно схожу с ума. Шагнул вперед и развернул Ритану спиной, прижимая к спинке кровати. Не так… Зажмурился сильнее и сдался, воскрешая в памяти образ прекрасной малышки в мельчайших деталях: шелковистые темные локоны, рассыпавшиеся по плечам, широко распахнутые удивленные глаза в облаке длинных черных ресниц, пусть в них горит огонь желания, желания отдать всю себя единственному мужчине, подчиниться… нет, опять не то, она не подчинится, но будет на равных, не уступая в ярости чувств. Пухлые, сладкие губы приоткрыты, маня, обещая удовольствие, доселе не испытанное никогда и ни с кем. Волчица снова застонала и потерлась ягодицами о мой весьма твердый от одного только образа человечки пах, едва не испортив все. Ослабил шнуровку штанов, не церемонясь, задрал подол и с мучительным стоном вошел в податливую влажную плоть. Толчок, еще один и еще. Мне потребовалось совсем немного, чтобы достичь разрядки. Но вместо облегчения и радости пришло опустошение и недовольство. А еще разочарование, что все это жалкая подделка, суррогат того, как могло бы быть с истинной парой. Оправил одежду под недовольное сопение любовницы. Еще бы, раньше я всегда заботился о ее удовольствии, но сейчас – не хочу. Запутавшись еще больше в собственных ощущениях и эмоциях, поспешно вышел. Мне нужно подумать, как быть дальше, и, главное, что говорить на завтрашнем совете, чтобы старые волки и помыслить не могли дать позволение Дарию принять девчонку в род.
