Ник Трейси
Космический ЗастРянец
Администрация Парвы разумеется впечатлилась моим выдуманным резюме, поселила меня в номере для новобранцев на самый верхний этаж. Сюда направляют всех, кто пока еще не успел отличиться.
Вид из номера соответствующий, выйдешь на балкон, а там одно аквамариновое небо, да красный шар местного солнца прожаривает воздух до 35 градусов по Цельсию. Океана отсюда не видно, внизу облака, как я уже сказал, зато можно любоваться еще тремя похожими башнями в двадцати километрах к востоку.
Тех, кто поважнее, да побогаче, селят ниже, под слой облаков, в номера пошикарней, с собственными тренажерными комнатами и тому подобным, оттуда уже можно наслаждаться бескрайними океанскими просторами и выныривающими изредка головоногими.
Да, вот мы и приближаемся к самому жуткому кошмару, которого и врагу пожелать язык не повернется.
Ти, как вы уже поняли, не безжизненная планета. В конце концов, люди поймали сигнал искусственного происхождения не от пульсара какого-нибудь. Источником оказались водные твари, которые на вид отдаленно походят на спрутоподобных чудовищ из фильмов категории Б.
Ученые нарекли их Extra Cephalapodus, но в миру прижилось более подходящее название – кракены. Если уж копать совсем до сути, то я застрял в чертовом номере на два с лишним года именно по их вине. Не подай они сигнала, люди никогда бы и не узнали о существовании такой планеты.
Чертовы кракены….Видели этих тварей? Те еще мерзоты. Такое и в самом страшном сне не приснится. Но и по-своему красивы, конечно. Такой, знаете, поражающей, накрывающей воображение красотой, от которой приходишь в первобытный трепет и после заснуть не можешь.
Признаюсь, сам я вживую их не видел, но мне, как и всем, кто отправляется на Ти, показали запись, где одну особь засняли с борта патрульной амфибии с километровой высоты. По морфологии они довольно близко напоминают земных осьминогов. Шкура по цвету и текстуре, как рыхлая сердцевина незрелого арбуза. В длину от макушки головного мешка с мозгом до кончиков мускулистых щупалец – по грубым прикидкам около 600 метров. Их у твари всего двенадцать. Я про щупальца. Восемь внешних и еще четыре (они длиннее на 30%) внутренних. Все сплошь покрыты костяными крюками снаружи и присосками изнутри. Два глаза размером с акулий аквариум (около 30 метров в диаметре), а в центре всего этого ужаса огромный клюв, способный переломить пополам сухогруз в 4000 тонн, как чипсину с беконом. Мозговой мешок, впрочем, торпедно-вытянутый, как у каракатицы, и с похожим перефирийным плавником, по краям острым, как лезвие, поэтому здесь морские биологи чуть друг другу рожу не набили в попытках отнести его к тому или иному подвиду. Нашли о чем спорить….
Вообще та пленка единственный раз, когда удалось заснять тварь вживую. До этого все попытки заканчивались крайне неудачно. Первые колонисты Ти потеряли не один десяток бортов, чтобы познакомиться с водными аборигенами поближе. Так или иначе, нашим удалось доказать, что сигнал на Землю послали именно местные головоногие. Их нервная система мощно излучает в широком радиодиапазоне, причем с явно сознательной кодировкой сигналов. Ни у кого не было сомнений, что они способны общаться. Людям, понятное дело, захотелось узнать, чего они такое говорят и за каким, спрашивается лешим, отправили послание в нашу систему к черту на рога.
Но язык кракенов так и остался тайной. Попытки коммуникации с ними ни к чему не привели.
Хотя на самом высоком уровне был разработан проект «Цефалопод», который предполагал отлов одной особи с последующим вскрытием и изучением мозга. Долгие годы шли дебаты об этической и юридической стороне вопроса. В итоге проект пришлось закрыть, поскольку столь агрессивное вмешательство в неизвестную форму жизни влекло непредсказуемые риски. Хех…риски действительно оказались непредсказуемыми.
Рев кракена трудно описать земными аналогиями. Что-то типа гигантского медведя, может. Или великанского лося, которого задирает тот самый медведь. Скорее нечто среднее. Я однажды видел, как ревели медведь и лось в неравной схватке, и если это усилить в сто раз по свирепости, то получится примерно похоже.
И вот представляете, все эти два с лишним чертовых года я просыпался и засыпал под такой адский переклич. Вообще, когда такое слышишь впервые, кажется, что ты умер и попал в некий скрытый мир, вроде того, что находили герои Конан Дойля.
Помню, как нас доставили с космопорта Глория в Парву. У всех новоприбывших глаза были на выкате от этого жуткого рева, все нервно улыбались и немного в шутку, немного всерьез интересовались, а когда обратный рейс на Землю. Пилоты и принимающий персонал снисходительно перемигивался: мол, привыкайте новички, думаете, просто так тут так хорошо платят.
Запись1. Фрагмент 2. Что случилось в Башне
Запись 1. Фрагмент 2. Что случилось в Башне
Мы приземлись на крышу Башни А и по винтовой лестнице спустились на 33 333 этаж – место моего будущего многомесячного заключения. Каждому выдали электронный плоский ключ и, пожелав приятной адаптации, отправили по номерам. Кто-то на лифте спустился чуть ниже, остальные, как я, остались наверху, на самом последнем этаже.
Не знаю, сохранится ли это здание после всего случившегося, поэтому попробую его кратко описать, чтобы вы понимали, где мне приходилось выживать.
На самом деле это не башня в привычном смысле. Скорее, это две башни, соединенные переходами-перемычками через каждые несколько километров.
Башня А (круглая в поперечнике) – преимущественно жилая и построена, как отель, с учетом того, что выйти из него особо некуда, ведь вокруг одна вода. Башня Б – более вытянутая и намного большая по площади (эллиптическая в поперечнике) – отведена под офисные, технические, научные и производственные помещения.
Собственно говоря, все прибывающие на Ти по контракту – обычно работают в Башне Б, а живут в Башне А. Такая вот замкнутая экосистема. Человеческий муравейник. С той лишь разницей, что в прежние времена вы могли посещать и соседние муравейники Парвы на водно-летном транспорте. Сейчас то, понятное дело, если кто и выжил, остались в своих башнях, как на изолированных островах в бескрайнем океане. Причем они так далеко друг от друга, что без бинокля никак не разглядеть, есть там кто живой или нет. Бинокля у меня, конечно, не было, но надежда оставалась….
В направлении к океану Башня А ступенчато прирастает по площади, как пирамидка. Если самая верхняя ступень (там, где я собственно и застрял) имеет диаметр 150 метров, то двумя километрами ниже ( где начинается следующая ступень) этажи уже на 20 метров шире и так далее до самой воды.
Башня Б, к слову, не расширяется, снаружи она монолитна, однако в центре до самого океана пронизана широкой сквозной шахтой, по которой двигаются огромные грузовые платформы, на которых легко размещаются амфибилеты и тяжелые транспортные коптеры. Каждый уровень Башни Б, в сущности, это длинная замкнутая галерея. Чтобы обойти ее один раз по кругу (по эллипсу, точнее) вам потребуется минимум сорок минут.
Внутренние интерьеры Башни А сильно напоминают космический корабль, на котором нас доставили на Ти. Жилые номера и те похожи на каюты и располагаются вокруг трех лифтовых шахт, чередуясь с общими помещениями – кафешками, зонами отдыха, купальнями, спортивными залами, офисными комнатами и барами.
На круговой дорожке между номерами и лифтами цветут апельсиновые деревья в кадках, карликовые пальмы, лимоны, пестрые цветы – прям настоящий сад. Я, как увидел такое, сразу понял, что денег на колонизацию Ти не жалели. Инвесторы жаждали приобщиться к окультуриванию чужого мира. Само собой разумеется, рассчитывая в будущем поднять бешенные прибыли.
Номер, куда меня поселили, против ожиданий, оказался очень даже ничего. Шестьдесят квадратов для одного человека это более чем просторно. По правде говоря, я в таких хоромах отродясь не жил.
За дверью, поднятой верх с гидравлическим «пшшш», я словно оказался в раковине. Все вокруг отливало бело-розовым и свежим, как в покоях, куда должно быть поселяют только что отошедших в Рай перед аудиенцией у Господа.
Прямо в центре стояла широкая кровать, причем намертво прикрученная к полу. Видимо для того, чтобы во время блокировки дверей, постояльцу было вокруг чего ходить по часовой стрелке и обратно, чтобы не свихнуться – тут нужно отдать должное дизайнерской дальновидности. За 2 года и 3 месяца я намотал должно быть пару миллионов кругов.
Значительную часть розовой стены напротив кровати закрывал экран с голосовым управлением. Угол справа от двери занимал рабочий стол с креслом и компьютером для заоблачного жильца. В другой стене (напротив экрана, за изголовьем кровати) хорошо просматривались прямоугольные контуры дверей дополнительных помещений: кладовка хозяйственная, кладовка с аварийным запасом продовольствия и конечно ванная. Точно такая, в которой я прямо сейчас все это вам так подробно рассказываю, а заодно наблюдаю за мохнатым тараканом, который, похоже, забыл о приличиях и потихоньку спускается от потолка к моим мокрым ногам.
Прямо за ванной есть кухонный уголок с электроплитой, узкими барными столешницами с высокими табуретами и кухонной утварью, развешенной, как новогодние игрушки.
Ну и конечно здесь в каждом жилом номере предусмотрен выход на личную широкую лоджию с пластиковой мебелью, откуда я годами наслаждался видом солнца в голубом небе, верхушками соседних башен и незнакомыми звездами.
Балконы в Башне между номерами разграничены треугольными вертикальными панелями, которые выдаются метра на три вперед, чтобы никто не мог перелезть в соседний номер. Вероятно, такая конструкция диктовалось протоколами безопасности, которые стремились разграничить жилые пространства на максимальное число изолированных локаций в случае биологической, химической или иной угрозы.
Вместе с номером мне достался личный дворецкий. Не настоящий, конечно. Искусственный интеллект, привязанный к постояльцу номера. ИИ последнего поколения, очередное достижение «Самар-КарТроник». Он представился мне, как 235-Ви-68 и тут же вежливо добавил, что я могу дать ему любое имя. Я назвал его Мишаней….
Мишаня жил в основном в огромном экране перед кроватью, откуда с верностью домашнего песика внимал всем командам и рвался обеспечить мне самое комфортное пребывание на Парве, чтобы следующие новички летели сюда с зарядом позитива и ожиданиями волшебной новой жизни.
Точно такие же «Мишани» есть во всех номерах и отдельно в холле и в каждом специальном помещении первой ступени. В изначальных настройках они схожи по интеллектуальному потенциалу, но сильно отличаются по характеру и поведению в процессе обучения. Сразу после заселения личный дворецкий подстраивается под постояльца, под его привычки, характер и уклад жизни.
На ступенях ниже свои «Мишани», которые в основном отличаются опционально (всего в башне порядка 10 принципиально разных управляющих ИИ), но сотрудничают друг с другом, как разные органы в едином организме. Забавно, но более высокий статус ИИ фактически сразу наделяет его самомнением и легким пренебрежением к коллегам, которые иерархически стоят ниже. Этот феномен разрабы обнаружили совсем недавно и пока не могут найти ему точного научного объяснения.
После биокатастрофы «в живых», похоже, остался только мой Мишаня поскольку с братьями по разуму на нижних уровнях за все 2 года и 3 месяца ему так и не удалось установить контакта.
За время заключения в номере я очень привязался к Мишане. Трудно сказать, сохранил бы я рассудок за столь длительную изоляцию, не будь голоса, с которым можно говорить. Он, можно сказать, стал мне вместо лучшего друга. Я думал, что потерял его, когда покинул номер, но пока я в пределах ступени, Мишаня, как оказалось, может следовать за мной, занимая место «товарищей», которые ушли в режим гибернации после того, как их хозяева погибли.
Он, кстати, со мной прямо сейчас в ванной. Вон там, где остановился таракан (бедолага, похоже, смутился моего голоса), прямо в белой имитационной плитке встроен блок связи ИИ, такие две красные точки микросканера, между которыми небольшой динамик. Хотите я вам я его представлю?
– Эй, Мишаня!
Голос ИИ (мужской, с приятным тембром):
– Привет, Коляныч. Чем я могу помочь?
Коляныч:
– Передай привет потомкам. Я записываю свою историю.
Голос ИИ:
-Привет, потомки. Смотрю, отмокаешь на всю катушку. Как водичка? Скажи же клево, когда есть кожа.
Коляныч:
– Ну, сейчас начнется. Давай, пока. Я свяжусь позже.
Голос ИИ:
– Хорошо, Коляныч. Свисти, если что. Я буду неподалеку.
Слыхали, как Мишаня заворачивает земными речевыми оборотами? Это, понятное дело, он от меня нахватался. Смышленный он. А как иначе. Богачи вложили в колонизацию Ти огромные деньги и самые передовые технологии, которых на Земле в общем доступе не найдешь.
Коммуникация с нижними ступенями, как и вообще вся связь на Парве, пропала в первую же ночь. Я говорю «пропала» имея ввиду не технически сбой (здесь по датчикам все работало), а именно отсутствие откликов в эфире.
Днем я подкрепился недурственным обедом в кафешке на этаже. Вечером мы с приятелем гидробиологом ( с которым немного подружились еще на межгалактическом корабле) пропустили по вискарю, поделились ближайшими планами на будущее (нам обоим с утра нужно было в Башню Б на формальное собеседование для определения специализации), а после я решил идти на боковую (по пути в номер я украдкой сорвал апельсин с дерева), а он сказал, что спустится на 15 этажей вниз, где судя по буклету-гиду находились ближайшие казино и девочки.
Я проснулся около трех ночи от звука сирены. С экрана на стене передавали экстренные новости. Взволнованная ведущая единственного ТВ-канала Парвы дрожащим сбивчивым голосом сообщала, что в башни проникли ксарсы, агрессивные существа из океанических глубин, которые испускают смертельно ядовитые токсины. Всем постояльцам, сказала она, нужно немедленно убраться из общих помещений в свои номера и не выходить наружу до следующих оповещений…
Все тело этих зеленых блинов густо усеяно стрекательными клетками со сверхчувствительными рецепторами на тепло и движение. Любое живое или не живое существо, попадающее в зону неврологических «радаров» реактивно атакуется токсичными микроиглами. Одного легкого попадания в кожу достаточно, чтобы человек загнулся в течение минуты. Так она объяснила, насколько я успел запомнить…
Если б я не увидел это своими глазами, то не знаю, чем могло все закончиться для меня. Когда эфир с милой дикторшей сменился шипящей черно-белой рябью, я метнулся к двери и включил внешнюю камеру, которая показывала, что происходит на этаже. На дверном экране я увидел шокирующую картину.
