Ника Март
Воровка магии
Глава 1. Юная роза
Май, 319 год НЭ́ВИМ'а
(настоящее новой эры)
Надя открыто зевнула, не боясь, что её кто-то увидит, и продолжила читать. Ей нравилось узнавать что-то новое о прошлой эре. Времени, когда на Земле не было магии.
Она и представить себе не могла, что когда-то люди не боялись выходить за пределы деревень и городов, потому что их не поджидали опасные магические существа. Что вместо королевств были страны, а количество языков превышало многие сотни, когда сейчас все люди говорят на одном единственном. Каждый раз, читая о прошлом, Надя поражалась технологиям, военной технике, видам сооружений и, самое главное, странным названиям вещей. Становилось одновременно грустно при мысли, что всё это забыто, и одновременно трепетно от чувств, что такое возможно.
Всё новое – и слова, и их значения – девочка, словно маленький ребёнок, глотала только так. Сейчас мало кто знал, а тем более интересовался прошлой эрой. А те ощущения, которые Надя испытывала, понимая, что она умнее взрослых, заставляли её каждый день бегать в общественную библиотеку. Ещё ни разу она не встречала здесь кого-то другого, кроме самой тёти Нины – библиосмотрительницы. Кстати, недавно Надя узнала, что раньше таких людей называли библиотекарями, но нынешнее наименование ей казалось куда более красивым и правильным.
– Долго ты ещё сидеть будешь? – над столом, за которым девочка читала, нависла тень седой старушки. – Тебе всего пятнадцать, а ты пропадаешь здесь целыми днями. В твоём возрасте дети в свободное время на улице бегают, играют…
В свободное время – это потому, что обычно дети помогают родителям. Надя тоже пыталась помочь отцу, а в остальном всегда старалась забежать в библиотеку. Нравилось ей пропадать в книгах и знаниях, что она от тех получала, и ничего с этим поделать не могла.
Тётя Нина (несмотря на возраст пожилой женщины, все отчего-то звали её тётей) с сожалением смотрела на девочку, качая головой. Надя пропустила всю реплику библиосмотрительницы мимо ушей, буркнув лишь, что хочет почитать ещё одну книгу, и вновь погрузилась в текст.
– Как знаешь, – прошамкав свои излюбленные слова, старушка засеменила вдоль книжных рядов и вскоре скрылась за поворотом одного из них. Это означало, что больше она девочку не потревожит, и та может спокойно доставать свои самые любимые книги.
Книги эти были новые, все написанные от одной руки (очень скорой руки). В них не было ни рисунков, ни имени автора, ни чего-либо другого, присущего произведениям. Да и тираж каждой – в единственном экземпляре. Надя могла насладиться содержимым этих книг лишь здесь, и лишь после проверки тёти Нины. Причина заключалась в строгом запрете на подобную макулатуру, за прочтение или популяризацию которой можно было спокойно попасть в темницу, если вообще не лишиться головы. Надя никак не могла понять, почему за распространение информации о магических существах или чтение о них так сильно наказывали? Разве люди не должны лучше знать того, кого им стоит опасаться? Девочке повезло, что её деревня вообще входила в число тех, в чьих библиотеках собирали полки с запрещённой литературой. Странно только, почему ту, раз так не хотели, чтоб её читали, не сжигали? «Хотя с таким-то огромным наплывом в одного человека за весь день можно понять…», – скептически прикинула девочка.
Дочитав очередную главу из дневника неизвестного автора, Надя поняла, что по сравнению с оборотнями горные волоты – настоящие демоны (а ведь раньше девочка больше всего боялась именно первых). Пообещав себе в следующий раз почитать о каких-нибудь более привлекательных существах – единорогах там, или нимфах (привлекательных скорее внешне, так как ужаса и страха они могли вселять не меньше) – Надя застегнула куртку, натянула всегда припрятанные у неё в карманах варежки и направилась к лестнице.
Каждый раз, когда её ботинки касались деревянных досок, те басовито скрипели. Не обнаружив на своём месте тёти Нины, Надя спустилась по столь же скрипучей лестнице на первый этаж, где располагался крохотный магазинчик тёплых зимних аксессуаров вроде шарфов, перчаток, шапок, и других не менее важных вещей, без которых не обойтись в холодную погоду. На улице дул сильный ветер, и при каждом новом порыве всё это ветхое здание, с которого давно слезла вся краска, легонько покачивалось, поскрипывая боками. С неба начали падать мелкие снежинки, кувыркающиеся в воздухе, порыв которого тут же подхватил вьющиеся локоны Надиных волос, когда та вышла на улицу. Каштановые, достающие до лопаток, они разлетались во все стороны, пока девочка не накинула на голову капюшон. Шапки у неё отродясь не было, и она уже привыкла к тому количеству тепла, которое мог выделять этот забавный кусок ткани в виде большого кармана для головы. «Интересно, кто и при каких обстоятельствах придумал капюшон?» – тут же промелькнуло у Нади в голове.
Двинувшись в сторону своего дома, девочка с удовольствием вжалась в недавно появившийся у неё красный шарфик. Она вязала его сама целых два месяца, и, как всё-таки оказалось, не зря – с ним было гораздо теплее и уютнее проводить время на улице. И пусть он вышел не лучшим среди своего семейства шарфовых, с пропущенными петлями в некоторых местах и лишними узелками, в пятнадцать лет и это – маленький повод для гордости. По крайней мере в этой, новой эре. А красоваться на прилавках, чтобы стесняться своих пропущенных петель, ему не придётся – девочка изначально вязала вещицу себе.
Тёмные брюки, обтягивающие Надины ноги, успели немного потрепаться, но всё ещё оставались удобными. Тёплое серо-синее пальто под широкий пояс появилась у девочки тоже совсем недавно – отец, накопив денег, подарил его в прошлом месяце ей на пятнадцатилетие. Надя была очень рада такому подарку, хоть и понимала тяжёлое положение их семьи. Однако старое одеяние действительно выглядело ужасно: всё в катышках, протёртое (в некоторых местах уже и до дыр), без одной пуговицы и вдобавок достаточно маленькое – сейчас оно годилось лишь на тряпки. Выглядывающий из-под шарфа слегка вздёрнутый нос девочки уже порозовел, как и её щёки. Голубые глаза, притягивающие внимание своими узорами, как всегда искрились светом – по ним не скажешь, что девочка переживает далеко не лёгкую жизнь, но та и сама никогда не жаловалась и не считала, что у неё всё плохо.
В королевстве Льдов страдало много людей, но никто с этим ничего поделать не мог – не в их власти было что-то менять или требовать, да и народ сам был смиренным и покладистым. В городах люд ещё жил хорошо, в деревнях же уже и законы были другие. Более того, во всём королевстве Льдов наблюдалось частичное беззаконие. На окраине деревень можно было наткнуться на разбойников или набрести на чёрный рынок, где торговали диковинными растениями с других королевств или магическими существами, что было, конечно же, запрещено. Прави́льники, следящие за порядком, даже не разбирались здесь с подобными нарушениями. Им, как они утверждали, и других проблем хватало, на что также ссылалось и само правительство. Это было не удивительно, если брать во внимание, что королевство Льдов – богом забытая ледышка, до которой никому нет дела. Умно и удобно было собрать здесь рабочую силу.
Задумавшись об идеалах и несправедливых суждениях королевства вечной мерзлоты, где она родилась и росла, Надя не заметила приближающуюся карету. Запряжённая лошадь, страшно худая и напугавшая бы своим измученным видом любого даже при свете дня, встала на дыбы, едва не задев девочку. Надя еле увернулась от устремившихся на неё копыт, проскакивая вперёд.
– Куда прёшь? Не видишь что ли, люди едут! – донёсся сверху мужской, до жути возмущённый и до ужаса хриплый голос.
– Вот именно, нужно смотреть, куда едешь, – тихо буркнула в шарф Надя. Краем глаза ей удалось заметить на лбу лошади какой-то округлый нарост. Вполне вероятно, что это был единорог, которого люди лишили своей гордости. Рог для этих созданий – всё. Тот обладал поистине волшебными свойствами… не удивительно, что его спилили. Бедное существо. Обречено таскать на своих четырёх того, кто его унизил и буквально втоптал всю его жизнь в грязь.
Сжав кулаки от негодования, Надя проводила взглядом отдаляющуюся карету – всё-таки лично она поделать с этим ничего не может – и свернула за угол, стараясь не задумываться о судьбе создания. Ей хотелось пройтись тихими дворами – это определённо лучше, чем идти по людной улице, где каждый второй человек (если не больше) думает только о себе и своих нуждах и строит из себя (на процентов больше пятидесяти точно) личность более значимую и важную. Однако не успела девочка пройти и метра, как ей пришлось остановиться. Прильнув к стене ближайшего дома, она прислушалась, пытаясь осторожно подглядеть. Голоса мужчин, которые сейчас что-то бурно обсуждали в проулке, она знала хорошо. Это были местные правильники, которые в одно время часто приставали к девочке, упорно считая её воровкой. На самом деле им просто не нравилась самостоятельность Нади и её любознательность, что многих здесь раздражало – уж в этом она была уверена наверняка.
– …заберём, и всё. Чего возиться? Матери потом доложим.
Грубый голос, явно принадлежащий какому-то громиле, оживлённо разносился по округе.
– Да тише ты, не хочу людей привлекать! Сейчас ведь такое начнётся – девчонку поучать станут, мать приведут, накинутся тут вместе на её чадо… Мы только кучу времени зря потратим.
– Дяденьки-и, отпустите… домо-ой… к маме…
Услышав детский плач, Надя всё-таки выглянула из-за угла. Обступив маленькую девочку с двух сторон, уйти ей не давали двое мужчин – те самые правильники, на которых изначально и подумала Надя. Один – высокий, широкоплечий, с тёмными волосами. И другой – низенький, худощавый, с противненькими усами-гусеницами и залысиной на голове.
– Т-с… Да твоя мама, узнав, кто ты, теперь тебя и дома-то не захочет видеть. Вставай, да пошли! И что б без этих своих… глупостей.
Эти слова заставили Надю присмотреться к девочке. Некоторое время она ничего не замечала, пока её рука невольно не потянулась ко рту: у бедняги на лице, пальцах, да и наверняка по всему телу были рассажены острые шипы. Маленькие, того же цвета, что и её кожа, они были еле различимы и усеяли собой всё её тельце.
– Ты вирит, – вдруг прямо сказал тощий правильник, буквально выплюнув, словно оно было ядовито, последнее слово. – Ты ведь знаешь, кто такие вириты?
Попытавшись вытереть свои слёзы, но уколовшись о шипы, девочка коротко кивнула, всхлипнув.
– Н-но я не воровала магию…
– Все так говорят! Вставай. Не хочу об тебя ещё руки марать…
Надя поняла, что просто так пойти дальше, домой, она не сможет. Виритов было не так много, а когда встречаешь кого-то из них и можешь повлиять на его судьбу, тут уже тебе решать, что делать: заступиться и быть брошенным в темницу, если не сразу лишиться головы, или пройти мимо. Раньше Надя без колебаний сделала бы второе, но за свою короткую жизнь девочка успела повстречать разных людей и много чего узнать. Нечто, произошедшее с ней, дало ей понять, что вириты – никакие не воры магии. Чушь это всё! Ложь трусливого правительства.
Первые вириты обнаружились ещё где-то в двести шестидесятых годах новой эры. Тогда люди переполошились. Королевство Единства, под которым и объединились все остальные четыре государства, вынесло вердикт, будто вириты воруют магию из его источника. А если источник вдруг иссякнет и люди лишатся магии, они не смогут защищаться от опасных существ, создавая вокруг поселений защитные купола, не смогут вдыхать магию в оружие, не смогут пользоваться магитричками, вырабатывать энергию и делать многие другие вещи. Магия сейчас для людей – всё. Это их спасение и одновременно проблема в лице воров магии и других существ, пришедших вместе с этой волшебной силой.
Когда к детям приближался возраст восьми-девяти лет, матери с особенной страстью присматривали за своими отпрысками, потому что именно к этому моменту в человеке могли проявиться некие… странные особенности. Стукнуло тебе десять – радуйся, что простой человек. Что вириты не воруют магию знают лишь они одни. Ну посудите сами: как ребёнок, ни разу не бывавший в королевстве Единства, может красть оттуда, из источника, магию? Смешно, не правда ли? Однако правительство всё равно и по сей день яро выискивает виритов, ловит их и сажает в темницы. Со временем пленных стало так много, что для них построили целый подземный лабиринт с камерами, о местоположении которого знают лишь особые лица, и Белую башню, где, как известно из слухов, виритов даже изучают. Может, такую жестокость к виритам люди проявляют из-за страха перед ними… но ведь бывают случаи, когда и родная мать сама сдаёт своего ребёнка правильникам, навсегда лишаясь возможности встречи с ним. Этого Надя никак не могла понять. Да и не собиралась, собственно. Ей бы очень хотелось узнать правду и открыть её людям, но да кто она такая в этой древом забытой деревне, и что она может…
Нагнувшись и порывшись в снегу, девочка наткнулась на камень размером с ладошку. Поразмыслив, она размахнулась и со всей силы кинула его через правильников, метя в другой проулок. Камень ударился о какой-то дом, отлетел от лавочки, стукнулся о мусорный бак и рассыпал на землю всё, что только можно было. Надя даже не ожидала, что ей так повезёт и она сможет наделать столько шуму.
– Стой здесь, я посмотрю. Наверняка опять крысы бегают, – худощавый страж порядка двинулся туда, где пару секунд назад слышался грохот. А Надя надеялась, что на разведку пойдёт правильник покрупнее…
Не теряя времени, девочка, вздохнув глубже, якобы невзначай вышла из-за угла. Она как бы случайно повернула голову направо и как-то прям ненароком заметила маленькую девочку, сидевшую на снегу. Остановившись, Надя изобразила одновременно удивлённое и радостное лицо, всплеснула руками и двинулась в сторону бедняги, на ходу восклицая:
– Вот ты где! А я тебя полдня ищу. Что ты тут делаешь, сестрёнка? – на что девочка лишь поражённо похлопала мокрыми от слёз ресницами. Подойдя ближе, Надя осторожно, чтобы не уколоться маленькими шипами, её обняла и незаметно прошептала на ухо:
– Успокойся и вздохни поглубже, тогда шипы сами должны пропасть.
И, подмигнув, попросила её подыграть ей, после чего, слегка отстранившись и взяв беднягу за руки, продолжила в полный голос:
– Чего ты в снегу сидишь? Простудишься ведь. Вставай давай, мама волнуется, ты давно уже должна быть дома.
– Что ты делаешь? – позади раздался звенящий голос. Надины действия явно не понравились громиле – сложив руки на груди, тот недовольно вздыхал. Сейчас он походил на яростного минотавра, которого девочка, слава Единству, видела лишь на картинках.
– Ты случаем не та девчонка, м? Таки безнаказанная воровка, – продолжил тот негодующе. Надя невольно повысила голос, ответив, что она не воровка, и что на рынке это не раз подтверждали. Потому что заподозрили её ещё лет эдак в одиннадцать, и до сих пор, получается, помнят. Этот тип бы ещё припомнил падение метеорита на Землю, разрушившего прошлую цивилизацию… правда тогда ему было бы свыше трёхсот лет.
– А она что, натворила чего? Или тоже воровкой заделалась? – продолжила Надя, перейдя в наступление. Поднявшаяся с земли и уже спрятавшаяся за ней девочка не рисковала даже выглянуть из-за её спины. Она лишь тихо сопела в попытках успокоиться и вытереть слёзы.
– Ты что, издеваешься надо мной? Отойди от неё, или я приму это за измену, коим и считается укрывание вирита! – глаза громилы выпучились, а ноздри стали нервно вздыматься.
– Какого вирита? Здесь вроде только мы с вами, – Надя искренне удивилась. Точнее изобразила искреннее удивление, настолько, насколько это у неё получалось. Ну не могла она упустить возможности поиздеваться над этим стражем. У них была взаимная… как это говорят? Нелюбовь.
– Эта девчонка – вирит! Она опасна для общества, и по закону я должен её задержать и передать чинам выше, – правильник явно терял терпение. Наверняка, будь его воля, он схватил бы обеих девчонок в охапку и разом избавился от двух заноз.
– Уважаемый, к-хм, страж порядка… Я не понимаю причины, по которой вы посчитали мою сестру вором магии. Для начала, никаких странностей за ней я не замечала…
– Да она настоящий ёж, вся в иглах! – вскипел громила, перебивая Надю. Заливаясь краской от злости, он брызнул слюной и резко прожестикулировал руками, уже готовый вырвать маленького вора магии силой.
– Разве? – Надя поспешила перекрыть правильнику дорогу и, повернувшись к девочке, задрать рукав её куртки в надежде на то, что бедняге удалось-таки успокоиться и скрыть свои признаки вирита.
На мгновение она замешкалась. Признаться, в голове у Нади уже давно носилась паническая мысль о том, как и в какую сторону им будет лучше бежать. Однако судьба, видимо, решила иначе – девочке всё же удалось с собой совладать, поэтому сейчас та показывала стражу порядка обыкновенную, вполне себе человеческую руку. Надя облегчённо выдохнула. Ей стало немного легче и она, наконец, подавила внутреннюю панику. Правильник же, недоверчиво сощурившись, тщательно осматривал свою подозреваемую, и даже осторожно дотронулся рукой, не веря глазам.
– Они были, – упрямо повторил он. – Не знаю, как, но она их спрятала.
– Но сейчас их нет. Да и вообще, моей сестре ещё не исполнилось и восьми: её день рождения в конце этого года. Поэтому прошу пропустить нас, мама всё-таки волнуется. Или у вас есть другие причины нас задерживать?
Смотреть правильнику в глаза было невыносимо тяжело, но Надя знала, что это лучший ход, если хочешь казаться уверенной. Она даже не моргала, пытаясь быть напористее, в страхе провалиться со своими фактами о невиновности бедняги.
– Ладно!
От резких слов Надя вздрогнула, а девочка, так и стоящая у неё за спиной, крепко к ней прижалась. Правильник хмыкнул. Наде показалось, или на его лице проскочила толика ехидства?
– Можете сейчас идти, – как-то слишком нежно произнёс страж порядка. «Ну точно что-то задумал», – пронеслось в голове Нади. После чего он действительно добавил «но»:
– Мы вернёмся в штаб и запросим все её документы. Не дай древо ты меня обманула… И тогда на эшафот потопает уже четыре ноги. О-о, поверь, уж мы-то позаботимся, чтобы ваши головы полетели с плеч. На самом деле это не так уж и сложно устроить.
«Теперь понятно, чего он ухмылялся. Злобный чёрт», – прорычала Надя про себя, вместо этого выдавив улыбку и бросив, чтобы проверяли на здоровье. По крайней мере она выиграла время и спасла эту девочку сейчас, а это уже многого стоит. Целый второй шанс, который остальным виритам лишь снится во снах…
Наигранно улыбнувшись стражу порядка и приобняв за плечи маленькую девочку, Надя двинулась по проулку. Выбежавший из-за угла тощий напарник громилы недоумевая смотрел на то, как две фигуры отдаляются.
–Ты что, отпустил её?!
– Расслабься, никуда она не денется. Придём несколькими днями позже, что с того? Зато вместе с этой девчонкой схватим и Фадееву. Ну, помнишь эту… Ту самую, дерзкую с рынка?
Собирающийся уже было устроить взбучку товарищу правильник притих, а его лицо осветила довольная улыбка. Кто ж откажется проучить выскочку? Особенно ту, что действительно нарушила закон, пытаясь наглым образом укрыть вирита, да ещё и перед самым носом у стражей порядка. Услышав часть диалога правильников, Надя стала сомневаться, стоило ли ей вообще так рисковать, но она тут же себя одёрнула мыслью, что спасла девочке жизнь. Наде искренне хотелось верить, что это не отсрочка якобы неминуемого, а действительно настоящее спасение.
– Когда они придут в следующий раз, я скажу, что тебя не знаю, – вдруг тихо пролепетала крепко вцепившаяся в Надину руку девочка, – тогда они хотя бы тебя не заберут.
Кажется, она почувствовала переживания Нади. Хотя это, пожалуй, было очевидно – любой бы на месте той просто прошёл мимо. Люди думают о себе и волнуются лишь о своих шкурах, сейчас мало кто помогает другому, ведь риск не оправдан и слишком велик. Да и те, кто рискует, чаще всего и сами попадают в капкан. Так что единственное, что могла сделать эта маленькая воровка магии, так это отплатить тем же – помочь Наде не быть забранной.
– Нет, – та помотала головой, беря девочку за плечи и заглядывая в её глаза. – У тебя есть несколько дней. Вы можете уехать с семьёй или подделать документы… Ты бы научилась сдерживать себя, справилась… и никого бы не забрали! Всё может быть хорошо. Всё будет хорошо.
Надя говорила так убедительно, что и сама поверила в это. Да, ей тоже было страшно. Но не столь страшно, как этой девочке, жизнь которой сегодня круто изменилась. Не столь страшно, как страшно жить виритам. Вечное гонение и постоянный страх за себя и родных в спутниках – такого не пожелаешь никому.
– Спасибо, – выдавила бедняга, всхлипнув. В её глазах заблестела надежда. Поняв это, Надя одобряюще улыбнулась, беря девочку за руку и продолжая путь.
– Как тебя зовут?
– В-вера.
– Слушай, Вер, – Надя старалась придать голосу как можно больше серьёзности, потому что это правда было очень важно, – я отведу тебя домой. Расскажи маме всё, что случилось. Твоя мама ведь тебя любит?
Вера активно закивала, сжимая Надину руку крепче.
– Значит она поймёт и сделает всё, чтобы защитить тебя. И ты тоже постарайся – ты должна уметь держать себя в руках, чтобы твои шипы не показывались, когда не надо. Так что ничего не бойся. Если ты не боишься и контролируешь себя, всё будет хорошо. Розы, конечно, красивые, но лучше и дальше оставайся человеком, – Надя подмигнула, пытаясь хоть как-то утешить девочку. – Всё будет хорошо, – повторила она. – Веришь мне?
– Верю.
Погладив беднягу по голове, Надя глубоко вздохнула и переключилась с серьёзного разговора, спрашивая, где девочка живёт. В конце концов, больше она ничего не может для неё сделать – лишь надеяться, что её семья ей поможет.
– Чуть северо-западней рынка, – ответила та, указывая дорогу. При мысли о доме девочка порозовела и побежала вперёд. Наде пришлось ускориться, а временами и самой переходить на бег, чтобы не отстать. Сугробы не давали ногам разогнаться в полную силу, а дующий ветер то бил по лицу, то загонял за шиворот снег, заставляя сильнее вжиматься в шарф. Несмотря на то, что был май, погода стояла холодная. Королевство Льдов, как-никак, и зима тут круглый год.
Минуя широкий рынок, раскинувшийся на севере деревни, Надя увидела пять небольших двухэтажных домиков, расположенных достаточно близко друг к другу и выстроенных в ровный ряд. Вера направилась к единственному, у которого был забор. Просунув руку через щель, она повозилась, чем-то погремев, и, когда замок поддался, вошла во двор. Задержавшись у калитки, Надя присмотрелась к заинтересовавшему её очень странным строением механизму. Раньше девочка никогда таких не встречала – он просто крутился, прямо как ручки у техники прошлой эры, на которой готовили еду или через которую слушали музыку, и никакой скважины для ключа в нём не было.
Увлёкшись, Надя не сразу заметила, как стала открываться входная дверь дома, а на пороге появилась молодая женщина. Стоило той увидеть Веру, как она кинулась ей в объятия и что-то с облегчением сказала, целуя в лоб. Должно быть, девочка действительно давно должна была быть дома. Заметив Надю, женщина отправила Веру внутрь и осталась у двери, ожидая, когда незнакомка подойдёт. Надя не планировала разговаривать с матерью девочки, но, раз так вышло, теперь невежливо было так просто уходить.
Подойдя ближе, попутно обдумывая, что вообще стоит говорить женщине, а о чём лучше умолчать, Надя поздоровалась и ляпнула первое, что произвела её голова на свет:
– Ваша дочь попала в небольшую передрягу, и я решила, что лучше будет мне проводить её домой.
– Передрягу? Что-то серьёзное?!
Надя поняла, что задала немного не то направление для этой беседы, переборщив с волнением и не досыпав спокойствия.
– Да нет, нет… то есть, да, или… В общем, Вера вам всё сама расскажет, – не зная, как объяснить случившееся, Надя решила оставить всё девочке. Всё же будет лучше, если мать услышит это от собственной дочери. Придав голосу серьёзности, она также добавила:
– Только поймите её правильно. И не оставляйте одну, прошу. Вы сейчас очень нужны ей.
Ничего больше не объясняя и не дожидаясь, пока женщина решит у неё что-то спросить, Надя покинула двор. После вспыхнувшего волнения в глазах матери девочки переживать за ту Надя стала меньше. Пребывая в хорошем настроении – всё-таки она помогла вириту! – та направилась домой. Завтра должен вернуться отец, а это значит, что нужно успеть наготовить к его приходу еды и прибраться в доме.
Дом Фадеевых находился на окраине, вдали от остальных построек. Барьер, не позволяющий враждебно настроенным существам проникать в деревню, едва захватывал покосившийся домик. Несмотря на последнее, белое построение выглядело не таким уж и старым, что объяснялось его недавней покраской. Сломанный несколько лет назад забор так и болтался с боковой стороны, и так и валялась на земле пара досок, засыпанных снегом. Никто ничего здесь не убирал и не чинил – на этом в частности настояла Надя. И всё дело в том, что эта картина напоминала ей о детстве и её маленьких приключениях, что согревало холодными ночами ей сердце. Напоминала о братьях, которых сейчас, к сожалению, с девочкой нет.